(Регламент государственного человека)
У меня душа болит за всю нашу тяжелую индустрию -- с девяти до двенадцати дня. В это время я очень страдаю. Очень!
Открыли столько прорывных заводов, а они стоят. Люди в вынужденных отпусках. Придется еще сокращать 400 строителей. Шпиль «Плаза» будут достраивать немногие выжившие. Никто никому не платит, все движутся к рынку.
Очень тяжело переживаю за все это.
Потом наступает перерыв на обед. С двенадцати до часу. Но я его, как правило, сокращаю на двадцать три минуты. Потому что хорошо понимаю, какая ответственность падает на мои плечи. Если не я, то -- кто же?
Затем две минуты идут на повторную подготовку рабочего места. Итак, ровно в двенадцать тридцать (я подчеркиваю, с экономией на себе в полчаса) у меня начинает болеть душа за все наше сельское хозяйство. Понимаете? Не спешит сюда иностранный инвестор, хоть тресни. Рушатся аулы, понимаете ли, прямо на глазах. Хотя прямо скажу – кризиса у нас нет! Но слезятся глаза, наступают рези... Очень душа болит. И не только она, но и печень, и сердце -- в прямой тревоге за будущее нашего монолитного общества. Так продолжается от пятнадцати до пятидесяти минут. В зависимости от объема документов.
Тут я откидываюсь на спинку кресла и слегка расслабляюсь. Но только на три минуты. Потому что ровно в шестнадцать начинается получасовое совещание совести. Боли острые, жгучие, затем -- колющие, переходящие в тупое страдание. Душа болит за всю нашу нефть, энергетику, медь и уголь.
Затем следует получасовой полдник -- чай и бутерброды Легкий массаж шеи и плеч, но я нервничаю: надо успеть до семнадцати. С этого часа до девятнадцати ровно у меня начинает остро болеть душа за всю нашу социальную сферу. Самозанятые, будь они неладны! Фонд медицинского страхования. Опять же - Пенсионный фонд! Скоро все будет платным.
Диагностический Центр продали, чтобы лучше диагностировал. Я все это вижу и понимаю. Душа болит с нарастающим итогом к 19.00.
Затем следует время часового перерыва. Но я не еду ужинать. Лучше провести оперативное селекторное совещание с коллегами по несчастью управления.
В 23.00 шофер доставляет меня домой. Но если честно, я не хочу. Потому что дома, как обычно, меня ждет только продолжение упорной работы. Надо упорно отрабатывать деньги рядовых налогоплательщиков. Расслабиться невозможно. И поэтому ровно в полночь я сажусь в своем рабочем кабинете дома, и с этого часа у меня начинает болеть душа за всю нашу многострадальную культуру. Причем, за все ее пласты. На этот ответственный участок работы мне не хватает светового рабочего дня. А глубокой ночью уже не остается ни сил, ни времени. Но можете мне поверить, что этот час наиболее остро-страдальный. Тут я буквально выкладываю последние силы... Никому не нужны эти библиотеки и спорткомплексы. Все обросло ресторанами!
Все. На сегодня все.
На сон остается всего пять часов... И опять мне снится, как мучительно болит душа исключительно за все социально-экономические сферы. С таким рабочим ритмом трудно даже во сне. Так можно расстроить здоровье. Но нельзя мне на бюллетень в порядке личной инициативы. Иначе - у кого же тогда станет болеть душа за все происходящее? Если не у меня, так у кого же? Разве оставишь эту лавку на произвол судьбы?
Поэтому ровно в девять утра у меня начинает болеть душа за всю нашу промышленность. До двенадцати... За все остальное -- в порядке рабочего регламента.