Невыразимая легкость забытья

    
         Мы созданы из вещества того же, что наши сны.
                У. Шекспир «Буря»

      С чем можно сравнить сон? С галлюцинацией? Будто на время сна душа покидает наше тело, и наш мозг, оставшийся без настраивающей его этой тонкой субстанции, становится неуправляемым и может отдаться во власть необузданной фантазии. Как объяснить всю эту фантасмагорию? Словно какой-то близкий к помешательству гениальный режиссер, работающий в жанрах пантомимы, гротеска, буффонады и трагифарса, смешал в одном представлении фантазию и реальность, добавил в него прошлое, настоящее и будущее, приправил «сон в летнюю ночь» отрывочными видениями из детства, когда-то произошедшими эпизодами и услышанными разговорами. Здесь хаос заменяет логику, причинно-следственных связей не существует. Можно летать как птица, дышать легкими под водой, путешествовать на давно утонувших лайнерах... Паря во сне, вы вдруг в людном месте почему-то оказываетесь без обуви, или сидите на пляже – в соболиной шубе. То вам говорят: «Карета подана», то преследуют как опасного преступника. Случайные знакомые и друзья из этого мира, предки с того света, нынешние знаменитости могут как ни в чем не бывало сыграть свои роли в нашем «киносне», который без всякого преувеличения относится к жанру абсурда. Во сне причудливо переплетаются наши надежды, тайные желания, давние мечты, грезы и реальная действительность, и все это вперемешку с нашими страхами, комплексами, потоком новостей со всего света и уймой сильных впечатлений?
       Можно лишь позавидовать тем, кто зарабатывает толкованием сновидений. Ведь по результатам ночного «помешательства» нашего сознания, предсказания современных оракулов ни опровергнуть, ни подтвердить решительно невозможно, какими бы жуткими или, наоборот, вдохновляющими они бы ни казались. Раз прорицательницы работают с такой ценной бумагой как «будущее», им не грозит судебное разбирательство. Этот вексель едва ли кем-то будет принят к оплате, эмитент позаботится об этом. Нельзя продать «вчерашний рассвет», но вот «послезавтрашний заход солнца» – тут другая картина. «Будущее – самый крупный, самый солидный из капиталов» (Бальзак «Шагреневая кожа»). Как, должно быть, просто, имея хорошее воображение и привычку поступаться принципами, толковать сны, в которых всякая чертовщина немыслимым образом лезет из всех закоулков нашего сознания. Болезнь, удача, приключение, финансовые потери, долгожданный друг – словом, самые разнообразные и самые противоположные события в одинаковой мере могут быть преподнесены вам в качестве толкования этой сонной несуразицы. Несмотря на обманчивость, иллюзорность сна, мы тем не менее лелеем надежду хоть краешком глаза заглянуть в грядущее. Что там? Быть может, увиденный в сновидении кассовый аппарат с переполненным денежным ящиком сулит нам немалую прибыль? Или все же придётся самому раскошелиться – кто-то другой будет с радостью подсчитывать выручку, собранную не без нашей помощи. Красивый платок, найденный на дороге, может означать как скорое романтическое приключение, так и грядущий насморк. А чем вернётся приснившийся бумеранг? Прекрасной эпохой или ее концом? Черт побери, если нередко наше поведение наяву не поддается объяснению – оно кажется иррациональным, то что тогда говорить о снах – как их истолковать?
          «Недавно, обольщен прелестным сновиденьем... » (Пушкин «Сновидение»). Сон. Что-то есть обманчивое в этом странном состоянии! Не потому ли мы часто с сомнением смотрим на гадалок и не верим сонникам, что в самом сновидении присутствует некая неопределенность и, быть может, таится обман? Все это обман, что происходит  в том «сне репортера» на балу французской колонии (рассказ А. Чехова). И карета, и лакей в ливрее, и тропические растения, и цветы из Ниццы, и «дамочка с роскошными льняными волосами и голубыми глазами».  Именно сон, это непостижимое состояние, станет тем средством обмана, к которому прибегнет Мозгляков в повести «Дядюшкин сон». Только что проснувшегося «дядюшку» он убеждает, что предложение Зине – всего лишь его «очаровательный» сон. И восточную принцессу Будур («Волшебная лампа Алладина», режиссер Б.Рыцарев, 1966 г.), с подачи Наимудрейшего, весь двор султана пытается уверить, что Алладин привиделся ей во сне... Чеховский Ванька, который написал полное отчаяния, пронзительное письмо дедушке, тоже обманут сном: «Ему снилась печка. На печи сидит дед, свесив босые ноги, и читает письмо кухаркам».
       «Наяву можно себя обманывать, но сновидение даёт верную оценку той степени, до которой ты достиг» (из рассказа Л.Толстого «Посмертные записки старца Фёдора Кузьмича»). Подлость заключается в том, что во сне, каким бы он фантастическим или сказочным ни был, нельзя убежать от жизненных проблем. Реальность нельзя полностью превратить в сказку, чтобы забыть «прозу» жизни. Даже временно отключиться от неприятностей, проблем невозможно, как это можно сделать, к примеру, с помощью выпивки. Увы, сон сам себе хозяин. Он самолично решает, что это будет: черная комедия или мелодрама, триллер или «семейный фильм». Вознесет ли он вас на олимп или сбросит в подземелье? Подарит ли красивую жизнь или опустит на самое дно? Сон можно сравнить с кинофильмом, конец которого неизвестен до самой последней секунды. Когда мы проснемся или в холодном поту, или с улыбкой на лице, либо от страха, либо от радости. Вот эта «неуправляемость» сновидения говорит нам, что мы не можем оторваться от действительности ни при каких обстоятельствах: ни бодрствуя, ни заснув, ни днем, ни ночью. Как назло, против наших грез, фантазий, мечтаний, страстных желаний – из глубин подсознания выступает внушительное второе «я», циничное, трезвое, уравновешенное, расчетливое, бескомпромиссное. И наоборот, наш скрупулезный расчет, четкий план, ясные ожидания – во сне становятся туманными, текучими, видятся в дымке. Мы парим во сне, предвкушая успех, но вдруг происходит какая-то странность – по дороге, на мгновение, нам на глаза попадается сосед-моряк в тельняшке и с пулеметной лентой через плечо, – и блестящие перспективы, которые казались наяву совершенно безоблачными, уже не так очевидны.
         Сон – лучшее лекарство. Вне всякого сомнения! Во сне принятые решения не имеют последствий, брошенная вами перчатка не прилетит настоящей пулей обратно, подпись на контракте не имеет силы, а честное слово ничего не стоит. Ставка «ва-банк» не сделает банкротом. Полученная пощечина от красавицы ничего не значит. Во сне условностей не существует, вы не скованы приличиями, способны на дерзкие поступки. Ничто не помешает вам на глазах у всей улицы заключить в объятия обольстительную соседку по дому или очаровательную замужнюю коллегу по работе. Невероятная легкость забытья! Тут возможно преступление без наказания и наказание без преступления. В сновидении вы можете заявиться в зрительный зал столичного театра – среди публики, одетой во фраки и вечерние платья, – в сомнительных штанах,  огромных шерстяных носках невозможного цвета и в домашних тапках времен первых пятилеток. А после спектакля вас, единственного зрителя, одетого по-домашнему, попросят на сцену и вы будете принимать аплодисменты и раскланиваться публике бок о бок со звездами театра. Ну как тут не выздороветь! Сон – лучшее лекарство.
         Как непостижимо сновидение! Какие невероятные картины оно нам дарит! Давние знакомые и друзья детства, о которых вы не вспоминали тысячу лет, неожиданно выплывут из вашего сознания и заведут с вами во сне непринуждённый разговор, будто они в курсе всех ваших проблем на работе или дома. Вдруг ваше сонное сознание четко высветит ту деревянную китайскую вазу с нарисованным диковинным драконом, которую вы разбили ещё ребёнком. Автомобиль без тормозов, очки без стёкол, огурец в кармане строгого костюма... вы вдруг обнаруживаете себя на почти отвесном склоне: ухватились за какой-то куст из последних сил... Наконец-то вы оторвались  от погони с сумкой, полной денег. Конечно, так и хочется кого-то расспросить, к чему все это? Но каким же гением надо быть, чтобы понять и ясно растолковать всю эту какофонию голосов, череду лиц, мимику жестов, да еще в сочетании с непонятными словами, знаками, символами, странными предметами? 
        Сонное царство... Его величество Сон признает только свое королевское происхождение. По прихоти ночного властителя царский сановник в один миг оказывается в жалкой лачуге, а бедняк будет принят во дворце, словно он иностранный посланник. Гоголевский городничий видит во сне крыс, будто он шастает по помойкам, а дворянин Онегин, в знаменитом сне Татьяны, игнорирует дуэльный кодекс и орудует ножом как заправский бандит с большой дороги («Хватает длинный нож, и вмиг повержен Ленский»). Египетскому фараону, как известно из Библии, снятся худые и толстые коровы, точно так же, как какому-нибудь крестьянину, который в поте лица добывает свой хлеб. Для таинственного «мага ночи» не имеет значения, каков ваш культурный уровень. И если вы прожили «такую интересную, красивую жизнь», это не значит, что вам не будут сниться поезда с гусями («Утомленные солнцем», режиссер Н.Михалков, 1994 г.). И Призоровой, богатой молодой аристократке, снится, что она вовсе не графиня, а лимитчица Маша Степанова. А как еще убедительно показать абсурд и жуть наших 90-ых, не используя сновидения («Сны», режиссер К.Шахназаров, 1993 г.)? Не сплю ли я? Разве не этот вопрос задается, когда происходящее наяву кажется нам невероятным, абсурдным?
       Подобно художественному преувеличению, которое и без того способно потрясти наше воображение, сны в качестве литературного или киношного приема вообще не ограничены никакими рамками. Смягчить драму, усилить комедию, довести дело до абсурда, показать контраст, представить все происходящее в виде фантасмагории, передать настроение героя, изобразить феерию чувств... Сон как четвертое измерение. Точно так же, как пространственно-временной континуум дополняет физическую модель равноправным  временным измерением, так и сон в искусстве участвует «на равных» с его «священными коровами»: реализмом и правдивым изображением жизни. Непросто отделить сон от яви, реальность от галлюцинаций в рассказе «Terra Incognita» В.Набокова. «Фильм как бесплотная паутина снов внутри снов, в которых снится сон» – как вам такое? Так отрекомендована в Википедии картина «Скромное обаяние буржуазии» Л.Бунюэля (1972 г.). Между прочим, то, что вальяжному Обломову снятся спокойные сны, приятные воспоминания детства – все это, безусловно, является художественным приемом, призванным подчеркнуть сонную, праздную, ленивую жизнь помещиков. Однако нередко во сне, когда тело отдыхает, наше сознание, словно в знак протеста, может совершать головокружительные кульбиты. Будто берет реванш за неинтересную, серую жизнь. Так происходит в фильме «Наука сна» (режиссер М. Гондри, 2006г.), где главному героя снится, как его шеф за одну минуту превращается в бомжа и выбрасывается из окна своего кабинета, а герой становится директором бюро... 
        «Хотя б во сне давай увидимся с тобой» (Р.Рождественский). Возможна ли любовная лирика без снов? «Снова сон, пленительный и сладкий» (И.Бунин)... Итак, он объяснился, сказал, что уже давно ее любит. Она сомневается, хотя ее сердце и начинает теплеть по причине самой женской природы: потребности любить. Она слабо сопротивляется, но резонно спрашивает: «Разве мы встречались раньше? Ведь мы сегодня видим друг друга впервые!». Как же он выкрутится? Нет ничего проще! Он скажет, что видел ее прежде во сне... и никто в этом мире не сможет доказать обратного. Потому что во сне может быть все! Прошлое, будущее, несбыточное, невероятное! Где-то читал, что человек влюбляется именно в того, чей образ он ранее создал своим воображением. Если так, какая разница в том, когда наше сознание сотворило образ любимого человека: во сне или наяву?