Женщины в моей судьбе Эмма

               
                Эмма
  После ударов Судьбы я начал приходить в себя. На любовном фронте никаких перемен, хотя мне всё чаще приходила на ум мысль о женитьбе. Все мои братья давно были женаты, а я после неудачного старта оказался у разбитого корыта. Как говорится, ни кола, ни двора. Нет, с «колом» было всё в порядке, а вот со двором дело обстояло сложнее – место в общежитии, в комнате на четырёх человек.

Но когда я увидел, что Судьба сделала с моим шефом, старшим технологом нашей технологической группы, то считал себя ею не очень обиженным. Я с шефом был очень дружен и вне работы называл его Стасом, а полное его имя было – Станислав Ростиславович. Высокий красавец-брюнет, выпускник Львовского политехнического института. Когда он в цехе шёл по центральному проходу между конвейерами, то головы работниц поворачивались вслед за ним, словно шляпки подсолнухов за солнцем. Он очень скучал по своей мове, которой я, проживший три года на Западной Украине, владел в совершенстве.
Стас был старше меня на четыре года и абсолютной мямлей в делах семейных. С первой женой, после развода при разделе трехкомнатной квартиры, выменял ей с дочкой двухкомнатную, себе – однокомнатную. Женился повторно на смазливой девчонке, которая моложе его на пятнадцать лет. Она родила ему сына и загуляла с ровесником. Хорошо, что при разводе не претендовала на его квартиру. Таким образом, мы оба с ним были холостяками с подмоченной репутацией, причем он подмочиться сумел дважды. Но, что интересно, у окружающих нас   представительниц прекрасной половины человечества, а в сборочном цехе их было почти девятьсот, подмочить его репутацию в третий раз, желающих девиц было хоть отбавляй. По-прежнему, не обращая ни на что, ему «строили глазки» наши местные красотки в возрасте от восемнадцати и старше.

Шёл конец декабря 1966 года. Цех напряжённо работал над выполнением и месячного, и годового планов. Мы не уходили с конвейеров, помогая цеху, выполнять самые трудоемкие операции. Я сидел за установкой градуировки приборов и, конечно, между делом обсуждал с напарницей (эту операцию делают два человека) разные международные, заводские и цеховые новости. В напарницах у меня была наша цеховая спортсменка, мастер спорта по настольному теннису Валечка Нечаева.

По возрасту она попадала в сферу моей досягаемости, будучи ровно на десять лет моложе, а то обстоятельство, что она, как и я, уже познала радости и горести семейной жизни, развязывало мне язык. Детей у нее не было. Квартиры тоже. Хотя, если говорить откровенно, то мне в то время худосочные женщины не нравились. Мне с ней приятно было поболтать обо всем, но видов я на нее не делал никаких.
– Николай Трофимович, с кем собираетесь встретить Новый год? – спросила она у меня.
– Как всегда – с гитарой. – А ты, наверное, хочешь, пригласить меня к себе?
– Собственно не я, а Серафима и не вас одного, а со Станиславом Ростиславовичем…
Серафима была ее подругой. Девица двадцати лет, такая вся из себя томная, мечтательная, говорившая всегда тихим голосом, смотревшая на собеседника доверчиво и многообещающе. На смотре художественной самодеятельности она читала стихи Блока и сорвала бурные, и очень продолжительные аплодисменты. Работала чертежницей на трафаретах.
– Здравствуйте вам, – говорю. Ну, он в качестве кавалера, а я кого буду исполнять? Деда мороза?..
– Вы будете исполнять роль моего возлюбленного, а Серафима давно влюблена в Станислава Ростиславовича и хочет с ним объясниться…

Когда я рассказал Стасу о приглашении нас на встречу Нового года в кругу молодых работниц нашего цеха, и что одна из них страстно мечтает с ним познакомиться, он, к моему удивлению, заинтересовался идеей. Спросил ее фамилию. Когда я назвал, то он сразу же восхищенно отреагировал: «гарна барбурка» и согласился.  С Валей я за территорией цеха был на «ты» и мы с ней вели себя очень развязно, даже могли порой позволить легкие объятия. 
– Валечка, согласие получил. – Обсудим детали, – сказал я после окончания рабочей смены в последний день старого года.
– Давай встретимся за три часа до Нового года. Мы выйдем к арочному подъезду её дома и будем вас ожидать. Запиши адрес…

Я записывать не стал. Этот дом я знал. Он был угловым на пересечении улиц Мира и Коммунаров. Длиннющее двухэтажное строение с арочным входом во двор посредине. А во дворе – настоящий Шанхай. Чуть ли не одно на другом по обе стороны двора ютились одноэтажные жилые строения. В глубине двора был общий туалет, к которому вела заасфальтированная дорожка. Первый этаж этого дома с фасада занимали разные конторы и какие-то организации, но второй был заселен жильцами. Вход к ним был со двора. Одна общая дверь с левой части от арки, другая с правой, а далее по лестнице на общую веранду. Вход в квартиры со стороны застеклённой веранды.

Где-то часов в восемь вечера я приоделся, купил цветы и пришел к Стасу. Тот собирался, но делал все очень вяло. Долго брился, примерял галстуки. Я поглядывал на часы и тут вспомнил, что спиртного ничего не купили. Зашли в магазин и купили пару плоских бутылок ликера и бутылку шампанского. На часах было без пятнадцати девять!
«Трамвай ползет, как черепаха, кондуктор спит, как бегемот…» Это было про нас. Прибыли к месту встречи с опозданием на тридцать минут. Естественно, нас уже никто не ожидал. Вошли в арочный подъезд. В какую дверь идти? В левую или правую?.. Стас повернул вправо.

Дальше все разворачивалось, как в рассказах Зощенко. Когда мы поднялись по лестнице и вошли в первую дверь, то попали в большой зал посреди которого стоял длинный стол. За ним сидело человек двадцать и пир уже шел, видимо, давно. Как я узнал после – это была свадьба. Сторона жениха не знала приглашенных со стороны невесты и, естественно – наоборот. Мы со Стасом ничего не подозревая, разделись в прихожей, свалив свою одежду на общую кучу. Вошли в зал.
– А вот еще гости подошли! Проходите, садитесь, места есть!
– Штрафную им за опоздание!..
– Пей до дна, пей до дна! – скандировали сидящие за столом по обе стороны от нас.

Мы выпили по огромному бокалу какой-то жидкости, скорее всего, это был очень качественный самогон и на душе у меня стало тепло и весело. Я стал налегать на закуску и опорожнил тарелку с холодцом. Стас тоже что-то активно жевал. Тут начали поднимать тосты за родителей и мы, конечно, не могли не присоединиться. Но когда начали кричать: «Горько! Горько!» – я все понял.
– Стас, зупынысь, тримай, кажу! – шепнул ему я на его родном западенском языке.
Но Стасу уже было все равно где гулять. Тем более, что его одна рука уже лежала на плечах соседки, а вторая держала бокал всё той же жидкости. Они пили на брудершафт. А соседка и впрямь была что надо. Я бы от такой не отказался. Через час начались танцы на узком пятачке квартиры. Я со своей партнершей – девицей выше меня на голову, подтанцевался к Стасу и тихо говорю: «Давай сматываться, пока нас не разоблачили и не набили морды».  Стас к битью морды относился очень неадекватно и тут же согласился.
– Мальчики, вы куда? – заволновалась его соседка, когда мы стали одеваться.
– Мы в туалет. Сейчас вернемся…

По пути в туалет нам повстречалась сильно подвыпившая пара. Я узнал Валю.
– Валечка, что же вы нас не встретили?..
– Мы вас ожидали, но вы так и не появились…Что же вы так поздно пришли? До Нового года осталось тридцать минут…
– Лучше поздно, чем никогда, – тупо сострил я.
Когда мы вошли в противоположную дверь от предыдущей, поднялись по лестнице на веранду, то в самом конце ее была еще одна дверь. Войдя в неё, я увидел зареванную Серафиму, сидевшую в одиночестве за накрытым столом.
– Я думала, что вы уже не придете, – радостно встретила она нас.
Валентина быстро спровадила своего молоденького партнера, и мы уселись за стол.
Спиртное благополучно сохранилось в наших карманах, а с цветами нам пришлось расстаться на свадьбе, но дамы на это внимания не обратили. Выпили за уходящий год. Встретили весело новый.  Где-то через час моей Вале стало «кюхельбекерно и тошно» … Я вывел её на улицу подышать воздухом. Её совсем развезло. Пока она опорожнялась в туалете от выпитого и съеденного, мне что-то расхотелось её любви, которую она мне пообещала, сидя со мной рядом за столом и захотелось спать.

Когда мы возвратились, то Серафима уже сидела на коленях Стаса и увертюра к соитию звучала для них полным ходом. Мы с Валей улеглись на кушетку у двери и стали дремать.  Но вдруг я услышал женский крик: «Ваня, ты посмотри, что делается на веранде! Он же Симочку насилует!..».
На веранде зажегся свет. В неё влетел здоровенный мужик и кинулся к Стасу. А он одну штанину надел, а вторая свернулась и никак не хотела расправляться. Валя шепчет: «Беги!..»  Я мигом выскочил в дверь, прихватив нашу со Стасом одежду

Оказавшись на улице, я не знал продолжения драмы, но через пару минут Стас кубарем скатился вниз по деревянной лестнице. Только благодаря тому, что он был в сильном подпитии, ничего не сломал себе. Трезвому такого падения без травм   было бы не избежать. Из разбитой губы у него шла кровь. Оказался выбит передний зуб. Придя в себя, первое, что он сказал, прикладывая платок к ране: «Я ее не насиловал, она сама легла… Шлях бы ийи трапыв…». Было около трех часов ночи. Куда идти?.. И мы пошли на свадьбу.
– Мальчики, Коля и Стас… Ну, где вы так долго бродили? – обрадовалась бывшая соседка Стаса, изрядно подвыпившая и готовая к продолжению пить с ним еще, хоть на брудершафт, хоть просто так.
– Бедненький мой, где ты так упал? – запричитала она, увидев рану на лице Стаса, ¬ идем я обработаю рану перекисью. Я живу здесь рядом…
– Валечка, мы тоже к тебе пойдём, – вдруг встрепенулась моя партнёрша по танцам, подхватывая меня под руку, – здесь нет места для ночлега.
– Эммочка, конечно же, пойдёмте…

Я и опомниться не успел, как мы уже брели по заснеженной улице. У Вали была просторная трёхкомнатная квартира. Обработав рану Стаса, Валя включила проигрыватель, и мы продолжили танцы. Я обнимал свою «каланчу», как мысленно её прозвал, и мне удивительно было приятно тыкаться носом в ложбину между её грудей.
– Эмма, я безумно люблю высоких женщин, – вымучил я комплимент своей партнёрше.
– Колечка, а я низких мужчин. В тебя я сразу влюбилась, как только увидела.
Объяснение в любви прошло совершенно непринужденно и вроде бы в шутку, но я заметил, что смотрит Эмма на меня очень трезво и серьёзно.

Целоваться стоя нам было очень неудобно, но зато, когда мы легли в одной из комнат на разобранный диван, разница в росте была абсолютно незаметной. В эту новогоднюю ночь я выпил, наверное, тройную смертельную для себя дозу спиртного и уже мало чего соображал. Она лежала подо мной, икры её длинных ног я покрывал поцелуями. «Слияние в экстазе» то ли произошло, то ли нет, но проснулись мы в третьем часу дня. Слегка перекусили, похмелились и распрощавшись с Валей и Стасом, приехали к Эмме домой. Жила она далеко за городом, в посёлке под названием «Сады Калинина» в частном доме. Познакомился с её матерью и сыном. Он был почти одинакового возраста с моим – ходил в первый класс.

– Отца Серёжи, я выгнала за измену, – рассказывала она мне, когда уложила спать сына. – Он связался со своей сотрудницей, теперь расстался, ходит ко мне в гости и злорадствует по поводу моего одиночества. Говорит, что я никому не буду нужна… Я почти год без мужчины. Помоги мне доказать ему, что он ошибается…

И только тут я начал внимательно рассматривать её и всё сильнее удивляться – какое чудо попало в мои «сети». (а может быть, я в её?..). Несмотря на свой высокий рост, как я узнал сразу – 180 сантиметров, она выглядела миниатюрной и женственной. Узкие плечики, аккуратная высокая грудь, миловидное лицо с маленьким ртом и пухлыми по-детски губками, делали её просто красавицей. В такую можно было сразу безоглядно влюбиться раз и навсегда.

– Эмма, у нас разница с тобой в росте пятнадцать сантиметров, мы явно не пара, – начал возражать я, прибавив себе один сантиметр роста.
– Коля, я ведь замуж за тебя уже завтра не собираюсь. Давай повстречаемся… Походи ко мне, пока муж не поймёт, что я кому-то нужна…
– А он мне устроит мордобой… Он, наверное, громила, выше тебя ростом?
– Он тихий очкарик. Работает геодезистом в институте топографических изысканий. Ты крепче его вдвое. Я бы с ним помирилась из-за ребёнка, но пусть поймёт, что «свято место пусто не бывает».

Я слегка побаивался эксцессов. «Что там у него на уме», – думалось мне. Но сладость интима с Эммой толкала меня на риск. Для меня – невысокого мужчины высокая женщина – подарок Судьбы. Оргазм у неё наступал очень быстро, и она делала всё, чтобы совокупление было до отказа плотным.  Такого гибкого тела, как у неё, ни до неё, ни после – я не знал. В детстве она ходила в балетный класс школы искусств, поэтому могла без особого труда в сексе принимать такие позы, что хвалёной «Кама Сутре» было весьма далеко.

Начался с Эммой у меня «медовый месяц». Она работала товароведом в отделе торговли горисполкома. Встречал её после работы и оставался до утра у неё. Это были неповторимые ночи. В любви она была ненасытной. Вечером перед сном – как правило и несколько раз. Утром тоже, но хотя бы только раз. За месяц нашего общения я похудел на пять килограммов, но был счастлив, как никогда до этого. Лишний жирок спал, стал стройным, и, кажется, красивым. Бог послал мне такую женщину за мои былые воздержания. Эмма в меня влюбилась окончательно. Она не хотела возврата мужа. А я стал подумывать: как бы удрать пока жив.

Вскоре я познакомился с мужем Эммы. К моему удивлению, он стал униженно меня просить оставить его жену. Клятвенно обещал Эмме не изменять ни с кем. Если бы у меня не болела душа по моему сыну, и я не знал, что такое безотцовщина, то я бы не уступил. Так хороша была Эмма в постели! Не только в постели. Целый месяц я буквально купался в её любви и заботе. Собираюсь утром на работу – завтрак уже готов. Приду с работы, опять стол накрыт. Не надо бегать по общепитовским столовым. Вещи все мои постираны, поглажены. Вот, что значит, когда с женщиной по-человечески, то и она к тебе по-человечески относится. К моему сожалению, Эмма уступила просьбам супруга, а мои приключения на «любовном фронте» продолжались.

Вскоре Стас сообщил мне: «Валя бесподобная женщина. Наверное, женюсь». 
Действительно, он женился. Мы все гуляли на его свадьбе. Повезло в любви. С третьего раза.  У него родился сын… И жил Стас со своей супругой в любви и дружбе.
Года через три я встретил Эмму с мужем в автобусе. Оказывается, у них уже родился второй ребёнок. Эмма тихо мне шепнула: «Слава Богу, не твой. Муж совсем не гуляет". А я подумал: «Да, уж куда там гулять!»