Глава 8.
Зелки лежал на своей кровати и насвистывал песенку. Он давно хотел заняться чем-нибудь, но комфорт больничной палаты не отпускал. В палату подселили больного старика, с которым говорить было не о чем. До выписки оставалось два дня. Вошла Луилит.
-Я могу поговорить с Еэль, и тебя оставят ещё на некоторое время. У тебя же повреждение головы.
-А кем ты раньше была?
-Я работала на шёлковой фабрике.
-Представляю, как монотонно было: каждый следующий день в точности повторяет предыдущий. Зато сейчас у тебя работа связана с людьми, каждый день что-то новое.
-Порой эта работа валит с ног. Как там твой друг поживает?
-Ты имеешь ввиду Ротки?
-Его. Ему ж заменили печень, с нагрузками надо быть осторожнее.
-Он во хмог подался. (в войска). Он же теперь нис. (предатель).
-Какой нис? Войска нужды только для обороны и чтобы помогать беженцам добираться до Варианы безопасно.
-Для нашего племени он теперь нсупцапцыга (отверженный, предатель, = нис).
-Скоро всё ваше племя будет жить по новым правилам. И никакой он не предатель!
-Теоретически, он может убить кого-нибудь из чаев. Он воевал по ту сторону, а теперь по эту воюет. Возможно, это желание его искреннее, а, возможно, он выбирает себе более сильного покровителя. Чужая душа – потёмки.
-Это не такая война, что раньше. Тут только оборона и конвой.
-Ну, это ещё вопрос. В нашем племени женоналожниц держут в цепях, чтобы не убежали, вполне можно ожидать, что будет нападение с целью их освободить.
-Ну это же другое!
-Другое, не другое, а всё равно война.
-А тебя не тянет назад?
-Куда?
-В племя чаев?
-Нда-а-а-а-а… В племя. А кто меня там ждёт. От всего племени остались жалкие остатки, кого убили, кто сбежал, стоят пустые города…
-А семья у тебя есть?
-Да как сказать… Я, конечно же, не трабаян (холостяк), у меня было две жены, но я был зданздыром (женобоем), и они меня не ждут. И, скорее всего, они либо сбежали, либо перешли другому.
-Да, грустно…
-Вот и получается, что кроме этой больницы, больше у меня нет хумфана (семьи).
-Печально.
В этот момент в кармане Луилит зазвонил аскер (телефон), она ответила «иду», и ушла. Зелки погрузился в мечты, и не заметил как кто-то вошёл:
-Есть тут кто живой? Прошёл два этажа, а там все дохлые.
-А что случилось?
-Если никто не поможет погрузить продукты, мы сегодня останемся без ужина.
-Пойдём.
На лестнице Зелки спросил:
-А ты кто?
-Я дзырг (возитель), зовут Руидор.
-А я Зелки, хур (воин).
-А ты как, ничего?
-В каком смысле?
-Потянешь ящики с продуктами?
-Да запросто.
-Только у меня условие.
В это время они были уже на улице и стояли возле грузовика (кхаца).
-Какое ещё условие?
-Ты должен носить цланы.
И Руидор достал чёрные устройства на оправе, одеваемые на глаза. Сначала одел себе, а потом предложил Зелки. Зелки одел, и заметил, что в них почти ничего не видно.
-Это зачем?
-Так нужно. По земным законам. Если ты не согласен, то сегодня мы останемся без ужина.
-Но как я буду грузить ящики?
-Будешь. Они не совсем тёмные, в них немного видно.
Делать было нечего, и Зелки согласился. Он сел радом с водителем в кабину, и они поехали.
-А далеко ехать-то?
-Недалеко. Всего минут 20, сразу за городом. Цланы не снимай!
-А как ты раньше продукты возил?
-Раньне у меня был другой опчяй (грузчик). Его звали Тихтай. Безответственный человек.
-Это почему же?
-Да как почему? Больные жрать хотят, а он во хмог подался. Я ему говорю: ты хоть замену сначала найди, а он, дурень, идиот, тупица…
-Он хур? (воин)
-Какой хур? Он мкуч (пастух). Вот и захотелось ему в людей пострелять, аж тресни… Всю жизнь пастухом был, а тут на тебе – дали барбаз (автомат), и ты – хозяин планеты…
-Он прошёл таинат? (обряд)
-Какой таинат? Дали барбаз – и ты воин. Времена нынче не те…
-А я до сих пор помню, как своего брюмбрека убил. (Кота-великана). Мой гуньян до сих пор лежит в моём доме… (гуньян – палка с заострённым концом).
-А где ты живёшь?
-Нигде.
-Это как нигде? Цланы снимать нельзя?
-Живу в данный момент в больнице.
-А чо так плохо-то?
-Это почему ж плохо?
-Ну, скажем так, если ты будешь работать у меня опчяем (грузчиком), то будешь жить в нормальном каменном доме, с комфортом, и питаться не в больничной палате, а в столовой.
-Очень заманчиво. Сегодня поработаем и ясно станет, что к чему.
-Да что там не ясно, работа-то простая: бери и неси, если только ничего не болит…
-Меня послезавтра выписывают.
-Отлично! Я уверен, тебе понравится. Этот идиот ничего не понимает. Как пострелят его из жнагздера (арбалета), сюда же привезут, каяться будет… Хунх-ламбармут. (Хунх – древогрыз, типа хорька, ламбармут – начальник отряда).
Доехав до края города, они свернули направо, где была ферма. Из-за фермы шёл какой-то яркий свет. На ферме выращивали хунхов, которых держали в клетках. Хунхи питались древесиной, ящики с хунховым мясом нужно было погрузить на кхац (грузовик). Дальше нужно было ехать в сад (фарцун). Руидор достал вторые цланы (очки), и одел себе.
***
Фарцун (сад) был увешан тепловыми лампами (цуцлатами), которые свисали прямо с веток на шнуре (ятироте). Свет был настолько яркий, что без цланов нельзя было обойтись, чтобы не ослепнуть. Садовники ходили в цланах постоянно. Зелки также заметил, что в саду росли растения, не свойственные этой климатической зоне. Небесные люди подарили много цуцлатов, чтобы теплолюбивые растения могли плодоносить. При этом сверху от сада (фарцуна) шёл пар.
***
Когда Зелки вместе с Руидором загрузили полный грузовик, было пора отправляться в больницу. От этих поставок питались не только больные, но и врачи, и все люди, закреплённые за больницей. Кроме того, в столовую наведывались те, кто живёт близко к ней, и поэтому закреплён за данной столовой по месту жительства. После разгрузки Зелки и Руидор сразу же поужинали, и оказалось, что еда, привезённая вечером, назначалась на завтрако-обед, а не на ужин. Еду нужно возить два раза в день, утром – на вечер, а вечером – на утро. Если еды оказывалось больше, чем надо, то количество приёмов могло увеличиваться до шести раз, количество съеденного – тоже. В некоторые дни еду подавали в малом количестве, причём только два раза в день.
***
После ужина Руидор и Зелки отправились в дом. Дом Руидора был каменный, и он был спрятан внутри общего, четырёхэтажного дома. Внутри было много места и обстановка – крайне уютная. В камине лежала единственная в этом доме тепловая лампа, которая и грела, и светила. Причём свет, идущий из камина, выходил очень уютным. Зелки не пожалел о смене места жительства, и, кроме того, теперь вопрос занятости был решён. Зелки спросил:
-А у тебя есть семья?
-Есть. Жена и трое детей.
-А где они?
-Она работает воспитателем в детсаду в Баррумби, зовут её Теана.
-А почему ты с ней не живёшь?
-Потому что до Баррумби ехать час, а пешком – три с половиной часа. Представь, как далеко добираться.
-А что, она не может перебраться сюда? Или, наоборот, ты туда?
-Проблема в том, что детсад переполнен детьми пришельцев и беглых, а управляться с такой оравой могут не все. Они из разных племён, а переносить детсад сюда – это нереально.
-Ну а ты-то почему не переедешь в Баррумби?
-Потому что больница, по новым законам, является стратегическим объектом, это центральная больница, здесь проводят самые сложные операции, и всё подобное.
-Трудно выучить нового водителя грузовика?
-Выучить-то нетрудно. Но кто учить будет? Небесные люди заняты, а я – если только ночью, и то, когда найду желающего. Проблема в том, что каждый грузовик у нас – на вес золота, карет тоже нету, не хватает. Сейчас время не то что раньше. Я знаю, как его беречь и ремонтировать, и где детали достать. На Земле это не проблема, а в местных условиях всё сложно. Но, я всё-таки, надеюсь, что замену найду, или Теана сюда приедет. Как-нибудь прорвёмся. Пока же сложно всё.
***
Развалившись на кресле, где можно было уснуть, Зелки пододвинулся поближе к камину и сказал:
-Ну а кем ты раньше-то был?
-Мкуч (пастух). Вот мы с Тихтаем и работали здесь, а раньше пастухами были. Ну ты-то кто был?
-Я хур из племени чаев.
-Вот те здасьте! Дак мы враги, получается?
-Это всё в прошлом. В некотором смысле, я даже рад, что всё так получилось… Жить стало интереснее, хотя ничуть не лучше.
-Гораздо интересней!
Продолжение: http://www.proza.ru/2018/11/24/660