Там… не знаю где...
Жизнь в деревне начинается еще до восхода солнца.
Женщины, не зажигая керосиновую лампу, чтобы не разбудить детей, растапливают очаг, перебегают в хлев — доить коров, приносят из колодца или ручья воду, готовят завтрак...
Мужчины,потягиваясь, идут задавать корм скоту — свиньям, овцам, лошадям, коровам… Убирают навоз, добавляя его к куче прежнего… Меняют соломенную подстилку… Выпускают во двор птицу, которая, не успев отойти от порога, тут же начинает что-то клевать или щипать на этой, кажется, уже вытоптанной и утрамбованной до окаменелости земле…
Просыпаются дети и тоже подключаются к делам — надо засыпать зерно в птичьи кормушки, налить воды… Позавтракав, кто-то из них выгоняет скот на пастбище, кто-то уходит с родителями на работу в поле, или лес, а кто-то остается с младшими детьми и помогает по дому...
У всех масса дел и забот… Даже старики, которые еще могут сами передвигаться, стараются быть полезными — кто за малышней присматривает, кто в огороде ковыряется, кто косу точит…
Деревня небольшая — десятка два дворов.. В стороне от дорог — поблизости нет ни горячих источников, ни лечебного хвойного леса, ни соляных пещер, которые могли бы привлечь кого-нибудь...
Зимой, когда выпадает снег, или в распутицу уже даже случайный человек из внешнего мира не попадет в эту глухомань…
Дети подрастают, женятся, выходят замуж… Кто-то приводит жену — и тогда в деревне появляется новое (на первое время) лицо…
Чаще же— кто-то уходит… И редко кто возвращается…
Кладбище все расширяется… Могильные камни и кресты ветшают, зарастают мхом и травой…
И так — из года в год…
Десятки, сотни лет… Та же вечная природа… Та же вечная тишина…
И лишь местные священники знают (и то, наверное, не всё), о том, что действительно происходит, какие извечные шекспировские страсти иногда бушуют под крышами и в окрестностях кажущейся забытой Богом деревушки, над которой я сейчас пролетел...
Да только тайна исповеди велика есть!..
22.11.2018 г.