Мастерская. Вывеска «Ремонт бытовой электроники», на дверях табличка «Открыто». Несколько столов с аппаратурой. На переднем плане потрёпанный диван перед ним журнальный столик и несколько пуфиков. В глубине старый холодильник. Два человека сидят работают, каждый за своим столом. Одного зовут Филипп, другого Семён.
Филипп (отрываясь от работы и потягиваясь) – Семён, повесь табличку «Закрыто. Перерыв».
Семён – А что так?
Филипп – Надо-же иногда перерыв делать, чай попить, ну и всякое такое.
Семён – Я не про это. Это понятно, что отдыхать надо. Я про то, почему я должен вешать табличку?
Филипп - Как почему? Я начальник, я тебе приказываю. Неужели не ясно?
Семён – У нас демократия. Да и ты сидишь ближе к двери, так что вешай сам. А перерыв действительно не помешает устроить.
Филипп – Семён!
Семён - Филипп, не выпендривайся. Повесь табличку сам.
Филипп – Семён, с таким отношением к субординации, ты никогда не выстроишь карьерную лестницу.
Семён – Испугал. Только не надо здесь между нами говорить за карьеру.
Филипп тяжело вздыхает и идёт вешать табличку «Закрыто. Перерыв». Повесил табличку. Закипятил в электрическом чайнике воду и заварил чай из пакетика в кружке. Сел на диван около журнального столика. И в этот момент к двери подошли посетители. Они посмотрели на табличку, потом стали пытаться вглядываться во внутрь помещения.
Филипп – Ну, что, примем посетителей.
Семён – Поздно. У нас перерыв. Да и вообще, с неудачниками не связываемся.
Филипп неодобрительно посмотрел на Семёна.
Филипп – А ведь это потенциальные клиенты. Были.
Посетители уходят. Семён откидывается на спинку стула.
Семён – Филипп, а ты знаешь, что «Гамлет» - это лучшая пьеса всех времён и народов?
Филипп - С чего это ты так решил?
Семён – Это не я решил. Так сказал Мейерхольд.
Филипп – А ты уверен, что именно Мейерхольд и именно так и сказал?
Семён – Да. Абсолютно!
Филипп – Ну, хорошо, а ты то сам, что думаешь по этому поводу?
Семён – А при чём здесь я? Сам Мейерхольд так сказал!
Филипп – Мейерхольд Мейерхольдом, но у тебя своё то мнение должно быть.
Семён – Зачем?
Филипп – Как это «зачем»? И к чему это ты Гамлета вспомнил?
Семён – Да потому, что я переписал пьесу «Гамлет».
Филипп – Так она – же уже написана?!
Семён – Я не написал, я переписал!
Филипп – Ну и?
Семён – Всё, что было написано раньше, это ерунда. У меня новое прочтение. Новый взгляд. Шекспир ошибался. Он цинично лгал, а я его разоблачил.
Семён (оглядываясь по сторонам) – И ещё я нарисовал шедевр мирового масштаба?
Филипп – И что –же это?
Семён – Жёлтый круг!
Филипп – Светофор, что – ли?
Семён – Нет!
Филипп – Солнышко?
Семён – Эх Филипп, Филипп! Как тёмен ты. Как узок твой кругозор. Как далёк ты от большого искусства. Похоже тебе чуждо чувство прекрасного.
Филипп – Не понял.
Семён – Это модерн – концептуальная альтернатива чёрному квадрату!
Филипп – Конкретная альтернатива.
Семён – Да, да, да, да. Когда-нибудь моя картина будет стоить миллионы долларов, а может быть и фунтов стерлингов.
Филипп – И давно ты её нарисовал?
Семён – Вчера.
Филипп – Шустрый ты, однако.
Семён – Да, Филипп. Жизнь нельзя откладывать на завтра. Потому как завтра может и не наступить. Надо жить теперь и сейчас! В силу пассионарности своего характера, я постоянно должен что – то творить, созидать, изобретать.
Филипп – И много должен? И интересно кому?
Семён – Знаешь, я подал заявку на грант, на разведение боевых хомячков.
Филипп – Не понял.
Семён – Да, сразу это тяжело понять. Но в общем суть проекта такова. Я вывожу породу боевых хомячков. Их запускают на вражескую территорию. Они там уничтожают посевы зерновых. Россия становится монополистом, гегемоном на зерновом рынке. Все голодают, а мы диктуем им свои условия. У проекта очень высокая рентабельность и он экологически безопасный, к тому-же, никому в голову не придёт, что это диверсия. Хомяки себе и хомяки. Здорово, да?
Филипп – Замечательно. А зарплату тебе будут выдавать боевыми хомячками или вражеским зерном. Но что – то я не прослеживаю связи между Гамлетом, жёлтыми кругами и боевыми хомячками.
Семён – Надо что – то поменять, сломать, начать новую жизнь. В корне, революционно изменить ход событий.
Филипп – Думаешь?
Семён – Однозначно!
Филипп – И когда ты эту революцию собираешься устраивать?
Семён – Революционные события в жизни должны происходить постоянно. Только это делает жизнь полной, насыщенной, интересной. Как в какой –то песне – «Есть у революции начало. Нет у революции конца». Вот так!
Филипп – Сеня, но у тебя – то конец есть.
Семён – Это ты в каком смысле? Это ты на что намекаешь?
Филипп – Да в любом. В каком ни возьми. Я тоже сошлюсь на песню – «Конец – это чьё-то начало». Очень глубокое высказывание. И ещё сошлюсь на одного автора, он говорил, что если человек в молодости не был революционером, то у него нет сердца, а если с возрастом он не стал консерватором, то у него нет мозгов. Так вот, я в своей жизни редко встречал людей, у которых есть сердце, но гораздо реже с мозгами.
На столе зазвонил телефон. Семён поднимает трубку.
Семён - Да дорогая. Зарплата? Сейчас у Филиппа спрошу.
Прикрывает трубку рукой.
Семён - Это жена, спрашивает, когда деньги получим.
Филипп – Какие деньги. У нас, с прошлой недели, висят не выполненные заказы. Причём все по причине твоего разгильдяйства.
Семён морщится.
Семён - Ну, можно и не переходя на личности.
В трубку.
Семён - Дорогая, к сожалению, заказов нет, вот тут сидим с Филиппом как дураки. Почему не иду домой, а вдруг заказы появятся. Нет, золотой рыбки не было. Извини дорогая, буду до упора.
Вешает трубку.
Семён – Уф – ф – ф. Очередной скандал. До чего же женщины меркантильные.
Звонок. Семён снимает трубку.
Семён - Да «Зая». Я тебя тоже. Я бы рад, но сегодня не получится. Работы невпроворот. Вкалываю как раб на галерах, весь день не разгибаясь. Нет, нет. Заказов много, но они такие мелкие, малооплачиваемые. Всё аренда съедает. Да нет, не надо ко мне на работу приходить, тут постоянно клиенты трутся. Им постоянно что - то надо объяснять, не могу оторваться. Зачем я тут работаю если денег мало? Я надеюсь, что их будет у меня, со временем. «Зая», прости, целую, обнимаю тут у мня очередной клиент.
Вешает трубку. Филипп вопросительно смотрит на Семёна.
Семён – Да, это моя одна хорошая знакомая. Очень хорошая.
Филипп – А она знает, что у тебя жена?
Семён – Сдаётся мне, что догадывается.
Звонок. Семён, морщась, нехотя снимает трубку. Вскакивает
Семён - Да. Конечно. Завтра всё будет в лучшем виде. Нет, в субботу мы не работаем. Да, извините, в понедельник. Утром. На прошлой неделе? Извините, был форс-мажор. Нет, ну что вы, мы солидная контора. Больше никаких задержек.
Вешает трубку. Вытирает пот со лба.
Семён - Уф – ф – ф. Тварь я дрожащая или право имею?
Филипп – Ты имеешь право быть тварью дрожащей.
Семён – Филипп, ну вот от тебя я такого не ожидал.
Филипп – Ладно, не умничай, работай давай.
Семён – Я не умничаю. Я вообще не понимаю человеческой глупости.
Филипп – Это ты об чём?
Семён – Деньги валяются буквально под ногами, просто лень нагнуться и поднять их.
Филипп – Поясни.
Семён – На креативной рекламе можно заработать большие деньги! Вот например – запускаем ракету, а на ней реклама.
Филипп – Что, приглашение инопланетянам, прилетайте к нам в гости?
Семён – Причём тут инопланетяне. Запуск ракеты активно транслируется по средствам массовой информации, например можно рекламировать пенсионный фонд.
Филипп – Всех пенсионеров на Луну!
Семён – Не перебивай. Дай договорить. Представь себе – ракета взмывает в космос.
Филипп – Представил, и что?
Семён – Что? Что? А на ней реклама – «Пенсионный возраст не предел!»
Филипп – Думаешь пенсионеры обрадуются?
Семён – Не придирайся, это я так, для примера.
Филипп – А ты не смотри, что они пенсионеры. Соберутся толпой так могут навалять, что мало не покажется. А если там окажутся военные пенсионеры? Десантники, например.
Семён – Ну хорошо, не пенсионеры. Ну вот например, продаём мы систему С – 400.
Филипп – Ну вы размахнулись.
Семён – Не перебивай. А на ней, например, реклама «Вука –Вука».
Филипп – Да – а- а. «И тут Остапа понесло».
Семён – Да, я понимаю, что креативность моего мышления поражает. Да, я такой. Я могу дать директиву, направление развития. Я могу заглянуть за границу текущих событий и распознать грядущую перспективу.
Филипп – Сеня, а ты не обратил внимание, как белки вылиняли?
Семён – Какие белки?
Филипп – Есть примета, если белка на Покров чисто вылиняла, зима будет хорошая.
Семён – Какая белка? Какой покров?
Филипп – Эх Сеня, Сеня. Хочешь ракету запускать, а про белку ничего не знаешь.
Семён – Филипп, белочка не актуальна, рулит креатив. Больше всего денег тратится на войну. Бизнес это понимает, и чтобы увеличить свои доходы все тянутся к военным. Я думаю «Макдональдс» не откажется разместить свою рекламу на танках «Армата».
Филипп – Ну ты Сеня выдал, ты что, совсем дурак? Где «Макдональдс» и где «Армата»?
Семён – Вот в этом Филипп ты весь! Это твоё заскорузлое мышление. Неспособность мыслить широко, масштабно. «Макдональдс» продвигает свою продукцию, военные зарабатывают на рекламе, да и у кого поднимется рука стрелять по «Макдональдсу»? Все довольны, все в выигрыше. А военные должны носить форму от кутюр и побольше сэлфи, особенно с передовой. Чемпион тот – у кого больше лайков и репостов.
Филипп – Вот придёт Ильич, так тебя отлайкает, что мама не горюй, а если мало покажется, то и отрепостит, так, что мало не покажется.
Семён – Вот такие как ты Филипп, темное забитое большинство, постоянно суёте палки в колёса локомотива мирового прогресса.
Филипп – Я бы тебе сказал про палки и про колёса, но воздержусь. Работай Сеня.
После некоторой паузы
Семён – Филипп, а что, у тебя даже ни одной любовницы нет?
Филипп – Нет.
Семён – Но ведь была?
Филипп – Нет.
Семён – Врёшь?!
Филипп – А в торец?
Семён – И никогда не хотел завести?
Филипп – Нет.
Семён – Странно.
Филипп – Что странно?
Семён – Да нет, ничего. А может ты того?
Филипп – Чего того?
Семён – Да нет, ничего.
Филипп – То- то же. Смотри у меня.
Семён – Филипп, а ну его всё в баню. Поехали в землю обетованную.
Филипп - Там надо вкалывать. А если работать как ты здесь, то земля обетованная в скором времени пустыней станет.
Семён – Скучный ты какой – то Филипп.
Филипп – Наши руки не для скуки. Работай давай.
Семён – Эх, надо было на ювелира учиться.
Филипп – Так почему не выучился?
Семён – Так надо было учиться!
Филипп – Понятно.
Семён – Ничего тебе не понятно.
Филипп – Сеня, меня терзают смутные сомнения, на предмет того, что ни в детстве, ни в отрочестве, ни в юности ты не мечтал, что будешь во так сидеть и бытовую электронику починять.
Семён – Да нет конечно.
Филип – А кем же ты хотел стать?
Семён – Мама мечтала, что я стану великим музыкантом. Скрипачом с мировым именем. А папа видел меня серьёзным экономистом, руководителем Госплана или Минфина.
Филипп – Понятно, ну а кем ты хотел стать? Вот именно ты, а не то, кем тебя видели твои мама с папой? Кем ты хотел стать – скрипачом или финансистом?
Семён – Дан нет конечно. Ни тем, ни другим.
Филипп – А что так?
Семён – Я хотел стать художником – футуравангардистом!
Филипп – Что – то ты загнул. Нет никаких футуравангардистов.
Семён – Что за дурная манера перебивать на полуслове. И если ты чего - то не знаешь, то это не значит, что этого нет.
Филипп – Ну извини. Продолжай.
Семён – Так вот. Я хотел стать художником – футуравангардистом. (Вызывающе посмотрел на Филиппа.) Я с детства мечтал о путешествиях, дальних странах. В детстве мне снились подпольные ячейки, лагеря повстанцев в джунглях Амазонки. Как я, вместе с Че Геварой, ухожу от преследования, и чтобы потом всё это выразить на холсте, в красках, языком живописи!
Филипп - Вот теперь понятно. Так надо было в кружок художественный походить, как минимум.
Семён – Да когда? В школе музыкальная школа, а потом «Плешка», и опять не до художеств, в смысле живописи.
Филипп – Значит мечта так и осталась мечтой, и чем дальше, тем всё более и более призрачной.
Семён – Да. Всё более и более призрачной.
Филип – Но ты ведь мог пристроиться в ансамбль устроится, подрабатывать, после музыкалки – то?
Семён – Да прогуливал я её нещадно.
Филип – Ну а бухгалтером то после «Плешки»?
Семён – Филип, не сыпь мне соль на раны.
Рёв мотоциклетных моторов. Входят трое крепких ребят с короткой стрижкой, с очень короткой стрижкой, в «косухах», в берцах.
Семён (негромко) – Это погром.
Филипп (негромко Семёну) – Без паники.
Один из троих, видимо главный: - Это у вас ремонт планшетов и всякого такого?
Филипп – Да.
«Главный» - Филипп, достань, покажи.
Филипп (в «косухе») достаёт и показывает.
Филипп – Починим. Легко.
«Главный» - Сколько стоит?
Семён пишет на бумажке и передаёт её главному.
Семён – Вот квитанция.
«Главный» передаёт квитанцию третьему: - Семён, оплати.
Семён берёт квитанцию, достаёт деньги, отдаёт Семёну.
Главный – Когда будет готово?
Филипп – Через 2 дня.
Главный – Почему через 2?
Филипп – Вы хотите быстро или хорошо?
Главный – Быстро и хорошо.
Филип – Так не бывает.
Главный – Хорошо, в смысле хорошо – хорошо.
Филипп – Понял
Главный огляделся по сторонам.
Филипп (в «косухе») – Ильич, что – то ещё нам здесь или как?
«Главный» на какое-то время задумывается: - Да вроде всё. Поехали.
Уходят. Филипп (в «косухе») возвращается. Смотрит на Семёна и на Филиппа
- Володя очень не любит некачественной работы и когда сроки срывают. Я понятно изложил?
Хором
- Да!
Филипп – Это хорошо.
Уходит.
Семён – Филипп, а ты не ощущаешь себя героем третьеразрядной пьесы?
Филипп – На 3 с +
Семён – Где – то так. Если с натяжкой, то может на 4 с -. Но на 5 баллов никак не тянет.
Филипп – Не тянет. А сели оценивать по 10 бальной системе, то вообще в отстающих. На дне.
Семён – Ничего, привыкнем.
Молча смотрят на дверь.
Семён – Да, какой – то бред, но не Пит. Владимир Ильич, Семён, Филипп.
Филипп – Не то слово. Владимир Ильич, Филипп, Семён. К чему бы это?
Семён – Я думал это погром.
Филипп – Сеня, погромы будут.
Семён – Думаешь?
Филипп – Знаю. Но не от этих, а от нашего Владимира Ильича.
Семён – Почему?
Филипп – Видишь «недрёманое око».
Семён – Да. Владимир Ильич говорил, что это для нашей безопасности.
Филипп – Да. Официально это так. Если вдруг ограбят. Хулиганы. Погромы. Приедет полиция, обнаружит два наших трупа, вызовут скорую, те констатируют нашу смерть.
Семён – А причём тут безопасность?
Филипп – Ни причём. Это средство контроля нас с тобой. Что мы делаем, как мы делаем, что говорим. Надеюсь пока ещё не могут контролировать, что мы думаем. Хотя. Да, Семён, ты читал Джорджа Оруэла «1984»?
Семён – Нет.
Филипп – Рекомендую. Не надо воспринимать это как рекламу. Просто совет. Там про то, что сейчас происходит. Так доходчиво и подробно всё расписано.
Семён – Чёрт знает, что!!!!!
Потянуло серой и раздался смех:
- Чёрт всегда знает, что.
Семён и Филипп переглянулись.
Филипп- Ты это слышал.
Семён – Что это было?
Филипп – Не знаю.
Филипп перекрестился, достал крестик, поцеловал.
Семён – Филипп, ты что делаешь?
Филипп – Перекрестился.
Семён – Зачем?
Филипп – На всякий случай.
Семён – А мне что делать?
Филипп – Не знаю.
Семён – Филипп.
Филипп – Да.
Семён – Филипп, надо работать.
Филипп – Надо.
Начали что – то делать, каждый на своём столе.
Семён – Филипп, а знаешь почему у нас всё так плохо?
Филипп – Знаю.
Семён – И почему - же?
Филипп – Потому - что мне достался никудышный напарник, который не работает, а только языком мелит.
Семён – Филипп, ты неправ! Почему китайцы так поднялись, потому – что у них всё по фен – шую. Расстановка мебели, цвет мебели, цвет обоев, картины и всё, всё, всё. Вот поэтому они так хорошо живут и преуспевают. Вот если мы у себя в мастерской все сделаем по фен – шую, у нас дела сразу пойдут в гору.
Филипп – Сеня, это у них, в Китае может это и работает, а у нас, хочешь фен, а хочешь шуй, всё равно получишь тот – же результат, что и сейчас, если работать не будешь. Так что давай, не фен – шуйничай, работай.
Звонок. Филипп берёт трубку. Голос в трубке.
- Где мой отремонтированный планшет? Я не вижу его. Поднимите мне веки.
Филипп бросает трубку. Всё прекращается.
Филипп – Семён, ты слышал?
Семён – Чего?
Филип – Ничего. Семён, ну его всё на хрен. Поехали в землю обетованную.
Опять звонок. Филипп с опаской берёт трубку.
Филипп - Да. Нет. Почти готов. Лучше завтра, с утра. Всё в лучшем виде. Конечно в понедельник.
Филипп вешает трубку. Вытирает пот со лба.
Филипп - Нет Семён, рано ещё ехать в землю обетованную. Есть у нас ещё дома дела.
Работают, каждый в своём углу.
Семён – Филипп, а ты действительно веришь?
Филипп – Во что?
Семён – Ну, ты вот крестился.
Филипп – Да. Ну, не то чтобы, ну да. Да говорят, что это помогает даже тем, кто не верит. Не особо верит.
Семён – Понятно.
Филипп – Улыбка ребёнка – это улыбка Бога!
Семён – Кто это тебе сказал?
Филипп – Не помню. Может сам придумал, а может и подслушал где – то.
Семён – Где то, а где это.
Филипп – А ты слышал про Гришу Перельмана?
Семён – Кто это?
Филипп – А про гипотезу Пуанкаре?
Семён – Нет. А зачем мне какой – то Гриша и какая – то гипотеза, если это не помогает мне увеличить моё финансовое благосостояние?
Филипп – Резонно! Тогда, как говорит наш Ильич, работать, работать и работать! Чини планшет. Это увеличит материальное благополучие.
Семён – Чьё?
Филипп – Твоё, в том числе. Я думаю, Ильич уже обеспечил своё материальное благополучие на многие годы вперёд. Так – что, чини планшет, не отвлекайся.
Семён – Филипп, знаешь, я иногда чувствую себя осликом. На глазах шоры, больно стегают прутиком, а впереди, на палке, висит морковка. Стегают больно, бежать надо быстро, шоры на глазах, что вокруг творится – непонятно и морковка эта никогда не достанется, это только приманка.
Филипп – А ты и есть этот ослик. Ты не один такой, если тебя это порадует?
Семён – Нет, не радует.
Филипп – Мишка Шифман сам не свой. Мишка пьёт проклятую. Не пустили в Израиль, за графу за пятую.
Семён – Это, что твой знакомый?
Филипп (смотрит на Семёна) – Ну, типа того.
Семён – Не повезло.
Семён подходит к холодильнику, открывает его.
Семён – Филипп, а давай выпьем?
Филипп – Что-о-о?
Семён – Водки.
Филипп – Семён, рабочий день!
Семён – Обеденный перерыв! Да и нервы на пределе от всего происходящего. Ну так, грамм по 100 – 150. Не более. Чисто стресс снять.
Филипп неодобрительно смотрит на Семёна, потом откладывает работу в сторону.
Филипп – Наливай. Только повесь табличку про перерыв.
Семён – Так она уже висит.
Филипп – А как – же эти к нам ворвались?!
Семён – А им плевать на табличку. Ну, я наливаю.
Филипп – Семён, ты прямо змей – искуситель.
Семён достаёт гранёные стаканы. Ставит на стол. Наливает по чуть – чуть, на донышке. Смотрит любовно на стаканы. Достаёт на стол закуску – сало, огурцы, чёрный хлеб. Нарезает.
Семён – Классика! А ты Филипп что, претендуешь на роль агнца невинного?
Филипп – Нет, но стараюсь.
Семён – Ладно, давай. Чисто для снятия стресса и промывки сосудов.
Махнули, закусили.
Семён – Филипп, а вот у тебя крестик на шее, ты крестился. Ты что, крещённый?
Филипп – Да, я православный. А что тебя удивляет? А вот ты какой веры?
Семён – Я атеист. Просто мне кажется, что крещённый еврей, это достаточно редкое явление.
Филипп – Почему ты решил, что я еврей?
Семён – А разве нет?
Филипп – Нет. Я русский. Так в паспорте у меня было написано.
Семён – И ты таки хочешь сказать, что у тебя в роду не было евреев?
Филипп – Почему не было. Были.
Семён – И кто?
Филипп – Мама.
Семён – Мама!?
Филипп – Да. Мама.
Семён – А папа у тебя кто?
Филипп – Украинец.
Семён – Мама еврейка, пап украинец, а ты русский.
Филипп – Да. А что тут такого? Что тебе не нравится?
Семён – Да нет. Всё нормально.
Семён наливает ещё по чуть – чуть.
Семён – Ну, предлагаю выпить за Россию, за русских.
Филипп - Хороший тост. Одобряю.
Выпили, закусили.
Семён – А я еврей. 100 % еврей. Чистая порода. Без малейшей примеси.
Филипп – Ну, давай ещё по маленькой.
Семён – Филипп, да ты разошёлся.
Наливает.
Филип – Давай тогда за евреев тоже выпьем.
Семён – Давай. За дружбу народов, между народами, за международную дружбу.
Выпили. Пошла музыка Бах И- С. «Фуга ре – минор» по нарастающей.
Семён – Филипп, ты слышишь или у меня в ушах шумит?
Филипп – Слышу.
Со стороны Семёна появляется человек со шпагой на боку. Гамлет. Филип всматривается. Семён его не видит. Он за спиной Семёна.
Семён – Что это?
Филипп – Это Сеня Гамлет – новое прочтение.
Семён – А я думал Бах.
Гамлет – Мы разве с Вами знакомы?
Филипп вскакивает, протягивает руку.
Филипп – Приятно познакомится, Филип.
Гамлет – Очень приятно, Гамлет.
Семён оборачивается, вскакивает
Семён – Очень приятно, Семён.
Гамлет – Очень приятно, Гамлет.
Гамлет с удивлением озирается по сторонам.
Гамлет – Господа, скажите, где я?
Филип - В Москве.
Гамлет – Москва, Московия. Значит вы московиты?
Семён – Да. Типа того.
Гамлет – Какая у вас странная одежда.
Семён – Да у нас здесь сейчас все так ходят.
Гамлет – Как у вас тут всё странно. Вы, наверное, алхимики, колдуны?
Семён – Нет. Мы просто тут работаем.
Гамлет – Всё очень странно. Я выпил немного вина, правда без закуски. Прилёг отдохнуть. Задремал. И тут что – то кольнуло в сердце. Я проснулся. И вот я здесь. Это ваши чары меня сюда перенесли7
Семён – Да зачем нам вас сюда переносить?
Гамлет – Не знаю. А может быть я сплю?
Филипп – А Вы ущипните себя и всё сразу станет ясно. Спите Вы или не спите.
Гамлет – Хорошая мысль.
Щиплет себя.
Семён – Ну как?
Гамлет – Вы меня видите?
Семён – Да.
Гамлет – И я вас вижу. Не помогает.
Филипп – Что не помогает?
Гамлет – Я щиплю себя и не могу проснуться.
Филипп – Но, если Вы себя щиплете и чувствуете эту боль – значит Вы не спите.
Гамлет – Вы так думаете?
Филипп – Уверен.
Гамлет садится около стола на диван.
Гамлет – Тогда я ничего не понимаю.
Семён отходит. Приходит с третьим стаканом.
Семён – А Вы выпейте, полегчает.
Гамлет – Вы так думаете?
Семён - Уверен. Подобное лечится подобным.
Гамлет – Где – то я уже это слышал.
Филипп – Возможно.
Все троя садятся около стола. Семён разливает по стаканам. Гамлет нюхает. Морщится.
Гамлет – Вы это пьёте?
Семён – Да.
Гамлет – А можно я из вашего стакана?
Семён – Легко и непринуждённо.
Меняются стаканами.
Семён – Только пить это надо залпом. И закусывайте, закусывайте. Закуска на столе. Чтобы опять чего не случилось.
Выпили. Закусили.
Гамлет – Эх, хорошо пошла.
Семён – Наш человек. Ну что, ещё по маленькой?
Гамлет – Наливай.
Семён наливает.
Семён - (поднимая стакан) Знаете, вот всегда, когда поднимаю первую рюмку, первая мысль которая приходит в голову – Пить или не пить, вот в чём вопрос.
Гамлет – Мысль интересная. Надо запомнить. И чем- же заканчивается борьба духа?
Семён – Пить.
Гамлет – Так давайте – же выпьем.
Семён – Предложение принято
Выпили. Закусили.
Семён (Гамлету) – Это у Вас настоящая шпага?
Гамлет – Да.
Семён – И прямо можно заколоть?
Гамлет – Да. Семён, а хотите я заколю Филиппа?
Семён – Нет. Не надо.
Гамлет – Это почему?
Семён – Ну как – то нехорошо.
Гамлет – Филипп, а хотите я заколю Семёна?
Филипп – Нет. Ни в коем случае.
Гамлет – Ну что – же вы все такие нерешительные.
Семён – Давайте лучше выпьем.
Гамлет – Давайте.
Выпили. Закусили.
Гамлет – А вот скажи мне Семён, ты меня уважаешь?
Гаснет свет. Спустя какое-то время свет опять загорается. Семён с Филиппом вдвоём сидят на диване. Спят. Первым открыл глаза Филипп. Озирается по сторонам. Толкает в бок Семёна.
Филипп – Семён, ты что это, на рабочем месте в рабочее время спишь?
Семён – Я не сплю.
Филипп – Как же не спишь, когда я вижу, что ты спишь.
Семён – Как – же я могу спать и разговаривать? Если я сплю и разговариваю с тобой, и ты меня слышишь, значит мы оба разговариваем во сне. Значит ты тоже спишь.
Филипп – Не неси пургу.
Филипп смотрит на стол. Берёт стакан, нюхает.
Филипп – Мы что, водку пили?
Семён - Да.
Филипп – А почему три стакана?
Семён – Так ведь Гамлет был.
Филипп – Какой ещё Гамлет?
Семён – Принц Датский.
Филипп – А куда он делся?
Семён – Ушёл.
Филипп – Куда?
Семён – Домой, наверное, к себе. В Датское королевство.
Филипп – Не мог он уйти.
Семён – Почему?
Филипп – Дверь закрыта изнутри, на задвижку.
Семён – Значит он вылез в окно. Которое ещё Пётр прорубил. С тех пор, кого в дверь не пускают, через это окно так и шныряют, так и шныряют, туда – сюда, туда – сюда.
Филипп – Понятно, что ничего не понятно. У нас на окнах решётки.
Семён – (оглядываясь) Действительно, решётки. (смотрит на часы) У нас через 5 минут обеденный перерыв заканчивается.
Семён встаёт, идёт и снимает табличку. Вдруг звучит мелодия «Вечерний звон», они замирают. Мимо двери проходит дама, одетая по моде конца 19 века. Подходит к ним и спрашивает
Дама - Господа, вы собачку не видели?
Хором – Какая собачка?
Дама – Такая маленькая, симпатичная – шпиц.
Хором – Нет.
Дама уходит. Смотрят ей в след.
Семён – Бред какой – то. Филипп, но ведь ни Гамлета, ни дамы с собачкой нет?
Филипп – Нет. Это всё вымышленные персонажи. С Шекспиром там вообще тёмная история.
Семён – Но ведь мы их видели.
Филипп – Видели. Но вполне возможно, что это галлюцинация.
Семён – И галлюцинация стырила бутылку водки и твой стакан с чаем.
Филипп – Понимаешь, Шекспир – это полулегенда. А в Датских хрониках нигде не упоминается Гамлет. И скажи мне, ты когда датский успел выучить?
Семён – Хроники могли и потеряться, а по датски я ни бум - бум. Ты ещё скажи, что и Чехова не было.
Филипп – Чехов был. Это наш, русский, российский автор. Можно сказать -россиянин. Но дамы -то с собачкой не было!?
Семён – Почему?
Филипп – Да по кочану!
Семён – Не согласен!
Филипп – Мотивируй!
Семён – У нас, во дворе, не одна, далеко не одна дама с собачкой. Их там тьма. Правда, со шпицем ни одной не видел. В основном бульдоги, боксёры, стафорды, у одной даже бультерьер.
Филипп – Семён, это ты меня сейчас к чему склоняешь?
Семён – Ну не к сожительству, это точно.
Филипп – Балбес.
Семён – Это почему? Мотивируй.
Филипп – Ты хочешь сказать, что чеховская дама с собачкой была в реальности? Это не выдумка?
Семён – А почему нет? Я не исключаю, что это была абсолютная реальность. Филипп, ведь ты не хочешь сказать, что правда только то, что показывают по ТВ, пишут в газетах или в интернете.
Филип – Знаешь, у меня такое чувство, что там сплошная брехня, бред сивой кобылы.
Семён – О чём и разговор. Тем более, что эти книги были написаны достаточно давно, а тогда лгать было неприличною не то, что у современных СМИ.
Филипп – Согласен. Но тогда, что получается, вот тут мы сидим с тобой разговариваем, то есть работаем. Мы то с тобой понимаем, что мы реально существуем, а для кого – то мы вымышленные персонажи. Герои тупого рассказика, примитивной пьесы.
Семён – Получается, что так. Послушай, забавно получается. Представь себе, что мы персонажи пьесы. Перед нами зрительный зал, полный зрителей. Аншлаг. Давай встанем и покланяемся зрителям.
Встают. Кланяются.
Филипп – Семён, а тебе не кажется, что со стороны мы выглядим как два идиота?
Семён – Ну это смотря с какой стороны смотреть. (В зал). Уважаемые зрители, мы рады приветствовать вас. Мы реально существуем. Мы не выдумка. Можете даже подойти и потрогать нас.
Филипп – Ты это кому?
Семён – Зрителям, которые смотрят на нас.
Филипп – Семён, ты у врача давно был?
Семён – А что?
Филип – Да так, ничего.
Семён – Филипп, то есть ты полностью исключаешь возможность того, что мы можем быть персонажами пьесы.
Филип – А тебе не кажется, что пьеса у нас туповатая какая – то выходит. Ни тебе острых социальных проблем, ни тебе высокой любви, ни тебе борения духа.
Семён – Какая жизнь – такая и пьеса. В наше время острые социальные проблемы поднимать не полит корректно. Они из социальной переместились в сексуальную плоскость. Про высокую любовь в низменных красках порнофильмы всё давным – давно рассказали. А дух издох, устал бороться. Основная цель жизни – бабла побольше накосить, и чтобы тебе за это ничего не было. Как – то вот так.
Филипп – Семён, грустно всё это, бесперспективно. Давай -ка лучше поработаем. Хотя-бы чуть – чуть.
Семён – Какая проза. Никакой поэзии, романтики.
Я говорить хочу стихами.
Мне проза жизни надоела.
Чтоб жить не только колбасами,
А чтоб ещё какое дело.
Филипп – Да, одними колбасами никак.
Начинают ковыряться, каждый в своём углу.
Семён – Ну и как тебе Гамлет?
Филипп – Мне больше нравится Гамлет в исполнении Смоктуновского.
Семён – Но ведь это – же был настоящий Гамлет!
Филипп – Всё - равно, Смоктуновский лучше.
Опять работают каждый в своём углу.
Филипп – Семён, а что тебе больше нравится: театр, опера, балет?
Семён – Да ничего мне такого не нравится.
Филипп – Как так? Почему? Ты же творческая личность.
Семён – Да с любовницей пошли как - то на оперу, как сейчас помню, «Евгений Онегин», в школе ещё помню проходили. Подруга сиди, млеет, наслаждается. Я по началу вроде тоже, ничего, даже во вкус начал входить. И тут я вдруг понимаю, что перед оперой я съел, что – то не то. И вот это самое не то начинает проявлять недовольство своим окружением. И чем дальше, тем больше и явно так, и причём очень агрессивно просится наружу. Хочет покинуть опостылевший коллектив. С одной стороны, мне очень хочется досмотреть оперу, любопытно, чем там всё дело закончится, с другой стороны я понимаю, что если я досижу до конца, то впечатление от концовки будет смазано и не только у меня. Я и говорю своей подруг, что мол пойду я, надо мне, я это в школе читал, а она мол ты что, сейчас самое интересное начнётся. Вот и я понимаю, что если я сейчас пулей из зала не вылечу, самое интересное и начнётся, но как ей это в приличных выражениях объяснить? Короче, не люблю я всякие такие заведения.
Филипп – Да. Тяжёлый случай. Ну тогда наверное - рестораны, караоке там всякие?
Семён – Да не люблю я никакие караоке.
Филипп – А они – то чем тебе не угодили?
Семён – Да как – то сидим мы в ресторане, отдыхаем, приличная компания. Накатили, хорошо так уже накатили и тут кого –то черти за язык потянули, спой Сеня, не стыдись. А я пьяный уже, тоже завёлся. А там ребята армяне за пультом стоят. Пока дошёл, малость протрезвел и чувство такое возникло, что не надо бы мне петь. И сам думаю, чего бы такого придумать, чего у них нет. И спрашиваю у них, а есть у вас «Поручик Голицын»?
Филипп – Сеня, ты и «Поручик Голицын»?
Семён – А что, хорошая песня, мне она нравится, я её очень даже хорошо пою. Ну так вот, не перебивай меня, не перебивай. Подхожу я и спрашиваю у армян про «Поручика Голицына». На мою беду у них было всё, в том числе и «Поручик Голицын». Стою пою. И тут подходят ко мне два «кабана», здоровенные такие. Каждый на голову выше меня и в плечах раза в два шире. Подходят ко мне и говорят, что мы тоже мол боевые офицеры и это мол тоже наша самая любимая песня. Но я- то не боевой офицер, нет, ну песня то мне конечно нравится, но я бы не сказал, что она моя самая любимая, просто я надеялся, что её в фонотеке нет. И вот стоим мы втроём поём, хором. Надо сказать, пели мы очень душевно, проникновенно, даже кое из кого слезу вышибли. Прямо хор Пятницкого.
Филипп – Семён, ты знаешь про хор Пятницкого?
Семён – Я много про что знаю. Ну так слушай дальше. Поём мы, публика заводится и краем глаза замечаю, что – то не то, что – не то. На краю стола затеялась буза. Потом эта буза переросла в мордобитие, а всё завершилось пальбой. Палили из двух стволов. Задействованы были «ПМ» и «ТТ». хорошо, что все пьяные были в стельку, до смертоубийства дело не дошло. Так, по мелочи, прострелили мягкие ткани, даже кость не задели. А если бы были трезвые, тогда даже не знаю.
Филипп – Эх Сеня, умеешь ты во всякие истории вляпаться.
Семён – Да причём тут я, это жизнь такая.
Филипп – Но вот я же не попадаю в такие истории.
Семён – Так ты говоришь, что ты на половину еврей.
Филипп – Да. У меня мама еврейка, а папа русский, вернее украинец.
Семён – И ты говоришь, что ты на половину еврей?
Филипп – Да, а что?
Семён – Да нет, просто любопытно, почему тебя записали русским, а не евреем или украинцем. Непонятно.
Филипп – Да чего тут такого. Мама с папой так решили, а для меня вопрос национальности никогда не был принципиальным. Да и вообще, русским может быть кто угодно и еврей, и украинец, и вообще кто хочешь.
Семён – Мысль интересная.
Филипп – Сеня, русский это имя прилагательное, а еврей, украинец, узбек – это имя существительное.
Семён – Ну тебя понесло. И причём тут узбек?
Филипп – Да, действительно, узбек тут ни причём. Но я скажу тебе более. Русский язык он самый могучий, самый великий и самый сложный об этом говоря все серьёзные филологи.
Семён – Ну ты скажешь. Английский он самый международный, а сколько народу говорит на китайском. Хочешь сказать русский сложнее китайского.
Филипп – Гораздо сложнее. В русском языке, для примера, даже в зависимости от ударения может поменяться значение слова. Вот на пример стоит и стоит. Чувствуешь?
Семён – Да, действительно, если не стоит, то и не стоит.
Филипп – Вот, ты и сам понял. Можешь, когда захочешь.
Семён – Филипп, вот умеешь ты тему поменять. И всё же, как так случилось, что они, ну того, познакомились?
Филипп – Мамам у меня коренная москвичка, а папа после армии, с рабфака. В институте и познакомились. Это была любовь. Это была чистая, искренняя любовь.
Семён – Филипп, что же это, ты хочешь сказать, что ты продукт чистой любви?
Филипп – Да!
Семён – Филипп, да ты романтик.
Филипп – Да причём тут романтика. Просто это было чудо. Чудо что они встретились и вот я …
Семён перебивает
Семён – Филипп, ты веришь в чудеса?
Филипп – Конечно.
Семён - Ну и …
Филипп – Чудо что я встретил такую чудесную женщину как моя жена. И она родила мне чудесных детей. А посмотри, какие чудесные зрители. И как много хороших людей вокруг.
Семён – А меня в основном окружают одни мерзавцы. (Посмотрел на Филиппа.) нет, ну бывает иногда исключение.
Филипп – Семён, ты не прав. Хороших людей гораздо больше. Только их беда в том, что они порознь и очень плохо объединяются, для того, чтобы защитить себя от мерзавцев. Семён, вот ты себя порядочным человеком считаешь, или как?
Семён – А почему сразу я?
Филипп - Семён, меня просто бесит, когда ты отвечаешь вопросом на вопрос.
Семён – Филипп, это же наше национальное. Да ты же сам говорил, что ты на половину еврей.
Филипп – Так вот, моя славянская половина просто негодует от этой твоей манеры, отвечать вопросом на вопрос.
Семён – Тю, какие проблемы. Ты перейди на еврейскую половину и всё будет хорошо.
Филипп – Сеня, не нарывайся.
Семён – Ну ладно, ладно. Филипп, а ты веришь в массовые галлюцинации?
Филипп – Нет.
Семён – Но ведь голос был.
Филипп– Был.
Семён – И Гамлет был.
Филипп – Не уверен.
Семён – Но три стакана. Бутылка водки пропала и твой стакан с чаем.
Филипп – Ну и что? Это ещё ни о чём не говорит. Да и бутылка была не полная.
Семён – А дама с собачкой?
Филипп – Она была без собачки.
Семён – Не придирайся. Она её искала. Может Владимиру Ильичу позвонить?
Филипп – Зачем? Чтобы он нас в «дурку» упёк.
Семён – Почему сразу в «дурдом»? Филипп, позвони, он тебе поверит.
Филипп – А почему я?
Семён – Ну ты вроде как начальник. Он тебя первым принял.
Филипп – А ты ему почти родственник.
Семён – Филипп, а кто у тебя были родители?
Филипп – По маминой линии были чекисты, правда их потом репрессировали. Папа из деревни. Армия, рабфак потом институт. Там и познакомились. Когда мама в детстве рассказывала о чекистах, как раскулачивали, боролись с контрреволюцией меня эти истории завораживали. А когда я сам захотел пойти в КГБ, мама про репрессии и рассказала.
Семён – А мои предки сплошь интеллигенция. До революции раввины, мелкие лавочники, потом профессура, банковские работники.
Сидят работают.
Семён – А ты реально хотел пойти в КГБ?
Филипп – Да. И целенаправленно к этому готовился.
Семён – А как?
Филипп – К окончанию школы я достаточно свободно, без словаря, читал и переводил с английского и испанского. И ещё у меня был первый разряд по самбо и по бегу.
Семён – А бег – то зачем, если есть самбо?
Филипп – А ты посмотри фильм «Непобедимый», про Харлампиева, он там всё объясняет. Ещё я изучал биографии достойных людей. Вот ты знаешь кто такие: Наум Исаакович Эйтингон, Иосиф Ромуальдович Григулевич, Моисей Соломонович Урицкий?
Семён – Евреи.
Филипп – Да причём тут евреи. Сам ты еврей.
Семён – Да, я еврей. И что из этого?
Филипп - И Ви;льям Ге;нрихович Фи;шер тебе неизвестен?
Семён - Нет.
Филипп – Ладно, давай работай.
Семен – Эх Филипп, тебе меня не понять.
Хочу людские души
Жечь глаголом я.
Чтоб в искрах их души
Пламень большой горел.
Филипп – Где – то я уже что – то похожее слышал.
Семён – Не может быть. Я это только что придумал.
Филипп – Ты бы лучше себя под Левиным чистил.
Семён – Под каким ещё Левиным?
Филипп – Да по нашим, Владимиром Ильичом.
Семён – А – а- а, а это как?
Филипп – Да как хочешь.
Семён – Ты это на что намекаешь?
Филипп – На то, что работать надо.
Семён – А в ты деревню, по папиным стопам не пробовал?
Филипп – Нет. Зачем? Деревня – это деревня.
Семён – А как репрессировали, так никого в органах и не осталось?
Филипп – Почему, осталось. Дальний родственник следователем работает.
Семён – Наверное Иван Иванович Иванов.
Филипп – Почему Иван Иванович Иванов, Соломон Эммануилович Рабинович.
Семён – Рабинович?
Филипп – А что тут такого?
Семён – Человек с фамилией Рабинович работает следователем!?
Филипп – А чем тебе фамилия не нравится? Ты что, националист?
Семён – Да нет, от чего-же, очень даже хорошая фамилия. Было –бы интересно с ним познакомиться.
Филипп – Легко. Он с супругой в отпуск собирается. Полетят через Москву.
Семён – Меня очень удивляет наша авиалогистика. Вот, например, из Омска в Томск летают через Москву. Из – за этого у людей тьма проблем, с работы могут уволить.
Филипп – Не понял.
Семён – Да как – то мой приятель летел из Омска в Томск, конечно через Москву. Прилетел во Внуково, улетал из Домодедово. Позвонил, предложил встретиться.
Филипп – Замечательно. Встреча старых друзей, что может быть лучше.
Семён – Да, но на Павелецком он был в 12 00, а самолёт у него улетал в 24 00. Он мне и говорит, давай мол встретимся, пообедаем вместе, пообщаемся.
Филипп – Ничего не понимаю. Это же хорошо, встретились старые друзья, пообщались. Чего тут плохого?
Семён – Так меня после этого уволили с работы.
Филипп – За что? За то, что ты с товарищем встретился.
Семён – Да. Дело было во вторник. Встретились мы с ним в 12 00, пообедали, пообщались, он опоздал на самолёт, а в пятницу мне позвонили и сказали, что меня за прогулы уволили.
Филипп – Эх Семён, Семён!
На столе зазвонил телефон.
Филипп (снимает трубку) – Кто говорит? (пауз) Что Вам надо? (пауза) Для кого?