Доченька. Эпилог

 
  Хоронили Катеньку  в  холодный февральский день. Она лежала в белом  гробу,   в синем  кружевном  платье, словно невеста. Даже смерть не могла стереть следы ее красоты и молодости. На ней были   красивое белье,   теплые  колготки и тапочки.  В  ноги   я  поставила  ей дорогие  босоножки  на тонком высоком  каблуке,   а на голову надела  голубой  шарф, который она купила  в  Петербурге и который  так  подходил  к её  нежно-голубым  глазам.
 
  Увы! Теперь они закрылись навсегда. И горе мое было безмерно.  Проводить мою доченьку в последний путь и проститься с  ней пришли много людей – подруги, родственники, коллеги, знакомые, соседи.  Из Барнаула приехала Оля – крестная мать Ксюши и одноклассница Настя. Из Томска приехала Настя – сводная сестра Кати.  Она, видя мое состояние, не отпускала меня.
 
  Многие плакали, плакал  у гроба  и Михаил, закрыв лицо сильными  руками. Плакали и мы с Ксюшей. Могила показалась мне очень мелкой, и когда стали спускать гроб, мне хотелось прыгнуть туда. И я рванулась  вперед, но Настя и Наталья, крепко держали меня под руки…

  Когда все было кончено,  вся могила Кати  была в венках и живых цветах  – букетах роз.

  А на обеде в кафе все поминали её и говорили,  каким она была добрым, душевным и светлым человеком. А мне хотелось сказать,  какой  она была стойкой, как переносила боль и  все страдания…
Но я ничего не сказала, а только плакала, опустив голову и закрыв глаза ладонью – слишком тяжела была утрата…
 
    Поминали мы Катю в девять, сорок дней и полгода, ездили к ней на кладбище, привозили букеты ее любимых роз.   Весной   посадили  возле креста за оградкой березку, а Галина Анатольевна – ёлочку. Деревца прижились. Березка шелестела доченьке листвой, а елочка стоит  строго, прямо и вся в зеленых иголках. Михаил поставил столик и скамеечку и часто приезжает к ней.  И мы,  бывая в Новосибирске, приезжаем  на могилку  бесконечно  дорогого нам человека.  Я разговариваю там с ней.  И мне кажется, что  ты  слышишь  меня,  глядя с портрета  своими прекрасными  глазами.
 
  А  дома часто рассматриваю  твои  фотографии разных лет и вспоминаю всю  твою  короткую жизнь.
Вот  ты  впервые пошла мне навстречу, нетвёрдо ступая маленькими ножками и протягивая  к маме  ручки.
А здесь  ты  уже ученица с  голубым портфелем, а в нем  всё так аккуратно и одни пятерочки  в дневнике.
А тут  ты  стоишь   у калитки в синей кофточке и черных брюках –  ты уже студентка и улыбаешься мне  милой улыбкой…

   На другой фотографии в  день рождения – в  восемнадцать лет  ты первый раз надела длинное голубое платье, которое было так  тебе к лицу и  голубым глазам.
А здесь мы с тобой и Ксюшей  на берегу Катуни. И ты  стоишь, обняв березку, и радуешься  солнцу и  ясному осеннему дню.
 
  Тебя с нами нет, но я чувствую незримое  твое присутствие. Ты наш ангел-хранитель, мученица, перенесшая столько боли. Кротко  теперь  ты  смотришь  на нас  с высоты  глазами  цвета неба.
 И нет слов, передать мою скорбь, и  сколько слез пролито оттого,  что нет тебя с нами…
  Но я сильная, я знаю, что мне надо держаться ради Ксюши, и я постараюсь, но забыть тебя не смогу никогда. Ты навсегда останешься в моем сердце…