Сразу после окончания школы Григор Генрикович Мовсисян решил поступать в медицинский институт. Успешно сдал все вступительные экзамены, но не хватило всего полбалла, чтобы стать студентом. Обидно, но не трагично. Когда Григору пришла повестка в армию, он взял с собой все учебники по химии – что-то подучить, что-то повторить, чтобы не забылось за два долгих года.
В учебной части, располагавшейся в Казахстане, командование назидательно твердило:
– Тот, кто будет учиться хорошо, продолжит службу в Рыбачьем, зарекомендовавшие себя отрицательно отправятся в Кушку.
Новобранцам уже было хорошо известно, что посёлок Рыбачий находится на побережье озера Иссык-Куль, а Кушка – не только самая южная точка на карте Советского Союза, но и ближайший путь в соседнюю страну Афганистан.
Григору посчастливилось попасть в Рыбачий. Но и Кушки избежать не удалось: вместе со своими сослуживцами, когда зашла речь о военном присутствии нашего ограниченного контингента в Афгане, записался туда добровольцем.
В Кушке – там, где стоит большой памятник – Южный Крест (один уцелевший из четырёх) – 27 декабря 1979 года наши солдаты пересекли границу.
– Мы заехали туда ночью, а только утром вышел приказ. Как бы то ни было, но первыми там были наши десантники. К сожалению, почти все они погибли: у нас ещё не было опыта ведения боевых действий в горной местности.
На время службы машиной механика-водителя Мовсисяна стала боевая машина пехоты – БМП. Григор Генрикович изучил её досконально, можно сказать, сроднился. Всегда чувствовал, если что-то где-то «застучит». И вовремя ремонтировал, настраивал. Потому что знал: бой обычно продолжается час-полтора, и машина должна вести себя так, чтобы нам этот бой выиграть – уничтожить или взять в плен противника, забрать оружие или наркотики, которые перевозили по пескам на верблюдах душманы.
– Базировались мы возле Шинданда – там располагался штаб нашей мотострелковой дивизии, в которую входили четыре пехотных полка, танковый, артиллерийский и десантный полки.
Основная задача – готовить технику к операциям. И в пути солдаты тоже сопровождали участников операции. Часто приходилось отбиваться от душманов и ремонтировать забарахлившую вдруг машину (редко, но – метко, как раз тогда, когда «духи» находились совсем близко).
– Как-то раз, – говорит Григор Генрикович, – наш десант попал в засаду. Мы отправились выручать ребят. Я до сих пор восхищаюсь мужеством и стойкостью этих бойцов. Это такие воины – Рембо! Их было всего двенадцать, и два дня они противостояли двумстам душманов. И ведь выстояли. Из них только один был ранен. Нам об этой группе десантников доложила разведка, и мы отправились на помощь. Потом отвезли на своих машинах в их часть.
Ветеран вспоминает, как трудно было воевать в ущельях:
– Ход в ущелье был узкий, и душманы его постоянно минировали. Там были подземные ходы, и местные жители их прекрасно знали и оттуда нас атаковывали. Каждый раз натыкались на мины.
Афганские «духи» тоже учились воевать на этой войне. У них сначала и оружие было «допотопное» – до тех пор, пока не подключились американцы. Именно в Афганистане они нашли для себя и прекрасный рынок сбыта оружия, здесь у них процветал в те годы бизнес – оборот наркотиков. Порой это оружие действовало эффективнее огнестрельного!
Под обстрелы попадали часто. И тогда приходилось и двигатель менять, и даже гусеницы. Если бээмпэшка разуется – совсем беда. Гусеницы приходилось добывать по особым каналам. Чтобы не было приключений в пути, надо было тщательно регулировать сцепление. Это мастерски могли делать только три человека в полку! Григора и его друзей часто подключали к делу. ТАМ, на войне, взаимовыручка играла большую, а порой – решающую роль. И показывала, кто ты есть на самом деле.
Григор Генрикович рассказывает:
– Однажды во время очередного рейда мы проходили рядом с маленькой деревней. Началась стрельба. Мы успешно отбились и продолжили путь. За нами шла вторая рота, в которой был мой друг, отставший от остальных из-за поломки машины. Некоторое время связь была прервана, и лишь я один, услышав его голос по рации, начал направлять друга, нарушив правило радиомолчания. Я предупредил его о стрельбе рядом с деревней и подсказал безопасный путь, в то время как остальные требовали не засорять эфир. Когда друг в целости и сохранности прибыл к нам, мы с разбегу обнялись, как будто не виделись годами. Во время службы все товарищи становятся, как одна семья, и в трудную минуту ты не можешь не помочь, даже если приходится нарушать некоторые правила.
Когда случались минуты передышки, как-то хотя бы на время война как будто отступала. Солдаты брали в руки гитары.
– Мой близкий друг Самвел очень хорошо играл на гитаре, и мы пели песни. Уже тогда появились афганские – даже в таких трудных, порой нечеловеческих, условиях ребята сочиняли стихи, а потом, перебирая струны гитар, придумывали мелодию. Эти песни дороги каждому солдату!
Наверное, в каждом боевом подразделении найдётся свой Василий Тёркин. Был такой и среди друзей Григора Генриковича, играл на гармошке.
– У нас даже был свой драматический кружок. Мы ставили небольшие спектакли. Чаще всего – о любви, или юмористические. Конечно, парням приходилось играть и женские роли. Сюжеты были простые: парень встретил девушку, они полюбили друг друга. Кто из нас тогда не мечтал о любви – высокой и чистой?
Мечтая о высоком, выполняя свой воинский долг, Григор Генрикович находил время и для чтения своих учебников, которые прихватил с собой, надеясь, что вернётся домой обязательно и снова будет поступать в медицинский.
Так и получилось. Вернувшись домой с медалями «За отвагу» и «От благодарного афганского народа», он поступил в медицинский институт и успешно окончил его. Сегодня Григор Генрикович – известный в Орловском районе стоматолог.