Смерть и любовь
“Смерть не противоположность, а невидимая часть жизни”
Эти слова я прочитала в подзаголовке к одному из своих романов писателя Харуки Маруками.
Над этими словами я тогда и после долго размышляла.
И, может, применила их не совсем в том значении и понимании писателя, но именно благодаря этой мысли и возник этот рассказ.
Для удобства чтения я разделила его на семь частей и озаглавила:
Смерть
А жизнь продолжается
Встреча
Песня
Любовь
И ещё раз-любовь
Рождение
И как в таких случаях пишут: имена все вымышленные, совпадения с настоящим- случайные
Первая часть. Смерть.
О смерти Таисии Максимовны Ася узнала ошеломляюще неожиданно. Хотя смерть, она всегда неожиданна. Но для близких это никогда не было и не будет утешением и даже объяснением.
В этот майский день у нее не было уроков, и она пришла поздно в школу. На перемене учителя в учительской что-то громко обсуждали. Говорили о чьей-то смерти. Вдруг учитель математики обратилась к ней:
- Анастасия Степановна, а Вы знали Таисию Максимовну?
-Да, знала… А что?
-Так она умерла. Вот только что позвонили из роно, попросили приехать кому-то из нашей школы на день погребения.
Ася уже сняла пальто и шапочку и перед зеркалом причесывалась. Услышанное ее лишило дара речи.
Она молча надела пальто и вышла из учительской. По коридору бежали дети, они приветливо здоровались с ней. Она машинально отвечала им и шла к выходу из школы.
На улице уже второй день лил дождь. Зонтик она забыла в школе. В горле стоял комок, слезы текли по щекам, смешиваясь с дождем.
Она, не замечая дороги, дошла до озера, села на скамейку и… дала волю слезам… Наконец, поняв, что она вся промокла под дождем, пошла домой.
Дома переоделась, развесила мокрую одежду, умылась. Сварила кофе, выпила. Оделась и снова пошла в школу.
Когда началась перемена и учителя вновь собрались в учительской, она, ни к кому не обращаясь, сказала:
-На похороны поеду я. Я училась у Таисии Максимовны и я ее хорошо знаю.
Все в общем-то были рады такому решению вопроса – ехать никому не хотелось – весна была дождливая, ехать далеко…на автобусе… Словом, ее предложение – у всех гора с плеч.
«Где стол был яств – там гроб стоит.»
Выйдя из автобуса, она сразу пошла в дом Таисии Максимовны.
Дом был большой, но и людей в тот час уже было много в нем.
Суетились женщины, что готовились к похоронам и поминкам, входили и выходили мужчины, тоже занимающиеся тем же…
Остальные скорбно сидели в ожидании «отпевания».
Похороны должны были пройти завтра. Автобусы и машины постоянно привозили все новых и новых людей.
В переднюю комнату, где стоял гроб прямо на столе, ее проводил сын Таисии Максимовны. Он немного постоял с ней, в полголоса рассказывая ей, какую тяжелую и неожиданную для всех болезнь перенесла его мать, как она боролась за свою жизнь. Но врачи упустили то время, когда ее надо было госпитализировать в областную больницу; и вот, не приходя в сознание в течение двух дней, она скончалась вчера. Сегодня утром тело ее привезли домой.
Рассказав ей все это, он тихонько вышел.
Она огляделась. В комнате было сумрачно, окна все были плотно закрыты шторами. В углу, у икон, горела маленькая лампадка, свечи колеблющимися язычками пламени неярко освещали вокруг.
В комнате был особый запах –ЗАПАХ СМЕРТИ И ГОРЯ
На тумбочке, в простенке, стоял ЕЕ портрет из той жизни, которой у нее уже не было.
Ася медленно подошла к гробу, она боялась посмотреть на то, что было в нем. Наконец она наклонилась к гробу, чтобы положить цветы, и подняла глаза на лицо покойницы.
Она давно не видела это лицо, которое за долгие годы сидения за партой было изучено до мельчайших подробностей. Лицо, которое всегда было привлекательным: и когда сердилось, и когда смеялось. Как она любила смотреть в это лицо! Любили это лицо все девочки в классе, не скрывая этого; любили и мальчики, хотя и скрывали об этом.
Сейчас Ася с трудом признала то, что любила. Болезнь и смерть наложили свою вечную печать.
На другой день погода еще более ухудшилась. Несмотря на дождь, у дома стояло много людей под зонтами.
Ася прошла в дом, когда прощание еще не закончилось. Приехало много учителей, директоров школ, бывших и нынешних учеников, родителей. Нескончаемой очередью шли люди вокруг гроба и родственников, выражая им свое сочувствие.
Ася тоже прошла и в последний раз посмотрела на дорогое лицо. Подошла к мужу покойной, разом постаревшему от горя, к их детям, совсем взрослым сыну и дочке, которые сидели рядом, обхватив его за плечи с двух сторон. Она тоже сказала положенные слова в таких случаях. Муж, уже ставший вдовцом, как показалось ей, даже не посмотрел в ее сторону и ничего не ответил.
Она вышла во двор. Через полчаса стали выносить венки, цветы, крест, крышку от гроба. Гроб был закрыт пленкой от дождя.
Постепенно вереница людей с зонтами вытянулась в длинную и скорбную процессию.
Ася видела знакомые лица, но ни к кому не хотела подходить, ни тем более – разговаривать.
До кладбища было далеко, но здесь принято нести усопшего от дома до могилы. Мужчины парами часто меняли друг друга и несли дальше.
Старое кладбище с трудом вместило всех, и многие стояли прямо на чужих могилах.
Ася слышала, как кто-то говорил о погоде, что дескать даже природа своим бесконечным дождем оплакивает хорошего человека. И ей вспомнилось, что когда хоронят при хорошей погоде, то тоже говорят, что вот и солнце вышло попрощаться с хорошим человеком.
Видно, в любом случае человек ищет утешения и для себя.
После прощальных речей у могилы и ритуала погребения закончилась эта печальная церемония.
После многие разошлись по кладбищу к могилам своих близких, а большинство потянулось в село.
Когда Ася стояла у могилы своего отца, к ней подошел распорядитель похорон и сказал, чтобы она пришла на поминальный обед, который будет в здании школы.
Ася на обеде тоже ни к кому не подошла, села в конце длинного стола. На столах было много закусок, но она почти ни к чему не притронулась, лишь выпив положенную меру за упокой…
Ася оглядела помещение, где стояли столы. Это был большой коридор ее родной школы. Здесь на бегала в течение семи лет обучения.
Тогда вдоль стены стояли длинные скамейки. И она с девчонками любила сидеть здесь на большой перемене. Наблюдая, как входили и выходили учителя из классов.
Когда она училась в 5 классе, сменился почти весь состав учителей. Приехали совсем молоденькие учительницы. Все они казались девчонкам красавицами, каких они видели только в кино.
Но самой яркой среди них была, конечно, Таисия Максимовна.
В те годы, еще до капитального ремонта, учились в очень холодной школе. Все учащиеся согревались только тем, что навьючивали всю теплую одежду, какая у них была в наличии, и, конечно, все ходили в школе в валенках.
Но новые учительницы ходили по школе не только в ботиночках, но и в тонких чулочках. Некоторые из них позволяли себе лишь набросить на плечи теплый платок. Но только не Таисия Максимовна. Она себе даже этого не позволяла.
Таисия Максимовна почти всегда носила темно-сиреневое платье с отложным ажурным воротничком, спереди был длинный ряд мелких пуговиц, ее и без того узкая талия была стянута широким лаковым ремешком; подол платья чуть- чуть прикрывал колени, открывая стройные красивые ноги в тонких чулках. Пышные волосы всегда были уложены в красивые локоны, спускающиеся на плечи.
Таисия Максимовна была необычайно стройна и красива!
Она и ее молодые коллеги как бы непроизвольно учили нас женственности.
Когда она проходила по коридору, все дети расступались, а девочки, сидящие на скамейках, с замиранием дыхания следили взглядом за каждым ее движением. Она всегда им приветливо улыбалась, но почти никогда не останавливалась и никогда не «балагурила», как некоторые, а шла дальше своей легкой и быстрой походкой.
Ясно, что все с нетерпением ждали ее уроков, хотя и другие уроки тоже были интересными. Большинство из нас любило учиться.
Таисия Максимовна преподавала математику и физику. И, конечно, Асиными любимыми предметами в эти годы были именно эти предметы. На ее уроках мы были внимательны и послушны. Тогда на наших уроках ведь главным было слово учителя.
Но в школе после войны было много переростков, у большинства из них не было отцов, погибших на войне. Это были озлобленные пацаны, и они часто пытались «довести ее» и сорвать урок. В такие моменты Ася всегда переживала, ей хотелось всех хулиганов пинками под зад выгнать из школы.
А поминки шли по обычному сценарию. Выпивали за «пусть земля ей будет пухом», снова произносили речи…Постепенно разговоры стали громче и даже веселее.
И как только объявили об очередном рейсе автобуса, Ася встала и, ни с кем не прощаясь, вышла из школы.
В автобусе она села к окну, прислонилась и решила поспать – дорога предстояла долгая… Но то ли постоянная тряска, то ли нервозное состояние всего организма, но Ася поняла, что вряд ли она здесь и сейчас сможет уснуть.
И мысли сами собой снова потекли тем же руслом…
Да, ее учительница ушла из этой жизни первой из тех учителей, с кем она приехала. Были живы и те, кто был намного старше ее.
Да, эта смерть ее потрясла своей поспешностью. И об этой несправедливости она думала и думала. А, может, еще и потому, что не испытала еще больших потерь. Ее потери еще будут все впереди: это и смерть мамы, и всех братьев, родных и двоюродных; смерть мужа, которого у нее сейчас еще не было…
Она пережила только смерть отца. Но это было давно, ей было всего 14 лет. И отец так долго болел и, как ей тогда казалось, измучил всех своей болезнью, особенно маму…
Смерть его ее еще детский ум тогда воспринял, как избавление отца от страданий, а всех домашних – избавление от переживаний и тяжелых забот.
После окончания школы она уехала в большой город, где училась и работала, и отец очень редко вспоминался.
Однажды, когда Ася приехала домой к маме, ей приснился в родительском доме страшный сон, в котором она увидела отца в страшных мучениях и муках, напоминающих девятый круг ада Данте Алигьери… Проснулась среди ночи и больше не могла уснуть. Сон этот не забывался, и она решила рассказать его маме. Мама спокойно ее выслушала и спросила:
- А вспоминаешь ли ты отца? Помнишь ли ты его поминальный день? Поминаешь ли его?
После этого разговора Ася все чаще и чаще стала думать об отце:
Как он жил? Был ли счастлив? Любил ли нас, детей своих? Любили ли мы его?
Она не знала ответов на эти вопросы. Знала, что отец был дважды женат, жена его умерла в родах, умерла и родившаяся дочка. На матери ее он женился через два года, будучи вдовцом.
Она всегда знала отца только в работе, уничтожающей его здоровье. Ради куска хлеба, ради того, чтобы в относительном достатке жила его семья. Он часто был зол, молчалив. Казалось, он ненавидел саму жизнь, свое существование в ней.
Ася знала, что с войны он вернулся совершенно больной, после госпиталя его комиссовали в 44 году. Вернулся в чужой дом: его новый дом, построенный своими руками, во время войны СВОИ забрали на нужды армии.
Забрали и не вернули. И никто за него не расплатился. Не извинился. Не сказал – спасибо…
После войны он серьезно нигде не лечился, как ему предписали в военном госпитале. Вечно больной, он зимой и летом был в море, в шторма, в стужу; однажды он тонул вместе со своей командой, но был спасен, наверное, для того, чтобы еще помучиться несколько лет на земле.
Едва дотянув до 50, он слег и больше не поднимался. Он знал, что умирает. Он понимал, в каком «достатке» остается его семья, его не взрослые дети. Он понимал, что ему не суждено увидеть их взрослыми, не суждено и знать своих внуков.
И все это Ася поняла однажды во всей трагической глубине, когда ее годы и годы отца сравнялись.
Не в церкви, а у себя дома, стоя перед портретом своего отца, она горько заплакала, жалея своего отца, прося так поздно у него прощения за то, что не поняла всего этого при его жизни, не сумела сказать ему о своей любви.
И потом всякий раз, стоя у его портрета, на котором он был молод, с ясным, пронзительным взглядом, смотрящим ей прямо в душу, она мысленно разговаривала с ним подолгу, как никогда не разговаривала при его жизни.
Всю ее последующую жизнь отец был рядом с ней.
После поездки на похороны Ася часто в мыслях возвращалась к этому печальному событию, а значит – к своему детству.
Странно, но до замужества Таисии Максимовны Ася почему-то почти не помнила ее мужа. Ее молодые коллеги скоро одна за другой стали выходить замуж.
Асины же подружки-ровесницы «зорко» следили за этим «процессом». Часто по этому поводу у них рождались шутки, типа: ну вот, была Алешина (фамилия) Людмила – стала Пашина (по имени мужа) Людмила.
Но Таисия все еще оставалась «в девках». Подружки «резюмировали»: наша еще держится…Не сказать, чтобы у нее не было кавалеров. Были! Каждый вернувшийся из армии или приехавший студент на каникулы первым долгом «подкатывал» к нашей Таисии. Но очень скоро получал «отставку».
- Вот, и этого «отшила», - незамедлительно отмечали наши наблюдагельницы.
Александра девочки как-то не брали во внимание. Он был немного моложе ее, потом невысок ростом. Правда, симпатичный и выучившийся на ветеринара, постоянно разъезжавший на своем велосипеде. На танцах они замечали, что он хорошо танцует.
Неожиданно его призвали в армию. И через три года он вернулся в офицерских погонах.
Не успели девочки-подружки оглянуться, как он стал мужем «ихней» Таисии Максимовны.
- Проморгали мы эту свадьбу,- как-то не то от досады, не то от радости констатировали ученицы.
А вскоре в их семье появилась на свет чудо-девочка, невероятной красоты ребенок.
А скоро и Ася закончила здешнюю школу и уехала в большой город.
Продолжение будет!
заставка - работа Виктора Улина.