Спать бы, спать,
А вот не спится.
Рядом, за околицей,
Босоногая синица,
Ночью, богу молится.
Николай очнулся от резкого стука по оконному стеклу. Тук- тук – тук, тук- тук – тук. Неизвестный радист продолжал отбивать морзянку. Такая настойчивость заставила оторвать голову от подушки …. Что произошло? Смутно припоминалось... Безудержная головная боль. Внимательный взгляд из-под толстых стёкол. Машина « Скорой». Темнота. Отдалённые голоса сквозь равномерное дыхание мехов, как в кузнице. Потом сон – светлый, радостный. Снилась мама. Просыпаться не хотелось.
Отчетливо прозвучал возмущенный старческий хриплый голос: « Да когда же это кончится! Стучит и стучит! Встану, к окну подойду – сразу улетает. Только приляжешь – снова начинается. Как уже достала…»
Николай сделал над собой усилие и сел. В окно, приподнявшись на ножках и чуть наклонив голову, заглядывала синица. Да, обыкновенная! Не заметив никакого движения в комнате, простучала очередную тревожную барабанную дробь…
Пришлось встать и переместиться к подоконнику.
-О! Думал, что никогда не проснёшься. Меня Петровичем кличут, представился дед с кровати напротив. Вчера утром привезли тебя из реанимации. Доктор сказал, что скоро проснёшься. Обед прошёл, ужин, завтрак. А всё не встаёшь. Как привезли, так и началось это мучение - кивнул в сторону окна.
- Синица, какая - то заполошная – беспрестанно барабанит! Вчера до самого вечера и сегодня с рассвета светопреставление устроила. Подойду - улетает. Только на кровать прилягу – снова…покоя нет. Может знакомая твоя? И безобидно захихикал над своей шуткой.
Николай пытался ответить деду, но во рту пересохло, и язык не ворочался. Удалось только улыбнуться. Дальше, как на автомате, - протянул руку к тарелке с завтраком. Отломил кусочек от ломтя хлеба. Открыл окно и вытянул раскрытую ладонь. Синица, изредка поклёвывая хлеб, без умолку болтала на своём птичьем языке. О чём, конечно, непонятно, но что-то важное. Ощущение тёплого и нежного комочка на ладони принесло необъяснимое ощущение душевной радости и облегчения. Вдоволь наболтавшись, пару раз подмигнула Николаю и, прихватив с собой остатки, вылетела в окно.
На кровати сидел Петрович с раскрытым ртом и замершей на лысом затылке ладони. Оправившись от удивления, голосом похожим на скрип несмазанной двери, спросил: «Это как ? Да нет! Так не бывает! Может, сплю, а? Синица то знакомая?
Сам не зная от чего, Николай утвердительно кивнул деду, и лёг на кровать. Взгляд упёрся в потолок палаты, покрытый маленькими трещинками создавая впечатление нежной ажурной сеточки, словно паутинки. Смотрел на это чудо, созданное временем, и копался в памяти, пытаясь разобраться во всём. Что подвигло открыть окно и протянуть руку милому созданию природы? Раньше такое и в мыслях не приходило.
«Знакомая синица», – звучало смешно и наивно. Почему тогда стало так легко на душе, когда нежно и смешно перебирая лапками, прыгала на ладошке. Почему сердце радостно забилось при виде такой суетливой маленькой пичуги? Сладкое чувство дрёмы наползало и обволакивало сознание. Бороться со сном не мог, да и не хотел…
Снилось далёкое солнечное детство, улыбающаяся радостная мама. Раздвинув на окошке занавесочки с вышитыми петухами, моет окна и напевает.… Так захотелось к ней прижаться, что не выдержал и постучал в стекло. Окно распахнулось.… Уткнулся носом в тёплые, пропахшие тестом и запахом хозяйственного мыла ладошки… Картинки детства сменяются одна за другой.
На маминой ладони маленькая смешная пичуга, забавно покачивается на тонких ножках и весело насвистывает…,"Свой - свой - свой...,
- (Колькин) детский голос:
-Мам, а она что твоя знакомая?
-Конечно, знакомая – это же ты, сынок!
Первый раз за последние две недели Колька спал! Спал, как в далёком, детстве - свернувшись калачиком, положив под щеку ладошку, весело посапывая...
Он даже не подозревал, что две недели провалялся в коме. Изредка выползая из небытия, в состояние бесконтрольного бреда. То шептал, то кричал в полный голос: « Мамка, мамочка! Приди, помоги!», и снова терялся где - то там – между небом и землёй.
Ну, как могла бы прийти и помочь сыночку, если ушла давным-давно в далёком – предалеком детстве!
Спал и не знал, что болезнь отступила, что результаты снимков головного мозга удивят видевшего много в жизни ведущего нейрохирурга, а причина выздоровления так и останется неразрешимой загадкой...