Старь 2. Неопалимая купина
За окном докучливый дождь трепал последние листья на деревьях. В отсутствие солнечных дней в свои права вступила хандра. Отделочные работы Андрей закончил, вещи были собраны, и давило сознание, что никогда уже не звенеть тем серебряным колокольчикам, услышанным здесь впервые. «Сидя на чемоданах», он косился на зажегшиеся фонари и жалел, что приходится покидать этот… этот громокипящий котел молодого веселья.
«Ага! – все еще приходят на ум эти необычные слова!» - улыбнулся Андрей и снова сосредоточился на том, от чего отвлекся. А за столом с ним сидели Сомов и священник местной церкви отец Александр. Немолодой, но очень живой, отец Александр любил бывать в общежитии у художников, тем более, что они участвовали в реставрации храма. Радовали эти визиты и обитателей общаги, так как священник всегда прихватывал с собой бутылочку-другую кагора. В этот раз язвительный Сом зацепился отчего-то за вопрос о Неопалимой купине, Андрей уловил лишь окончание тирады:
- … и я…вился ему Ангел Го…сподень в пламени огня, и узрел Моисей, что те…рновый куст горит, н…о не сгорает. Странно, что в…ы до сих пор этого не з…нали, - отец Александр заикался, обстоятельство это вызывало у Андрея недоумение. Ему доводилось прежде бывать в церкви, священники там что-то проговаривали скороговоркой нараспев, и странным выглядел бы такой речитатив заики.
- Я думал «купина» это купель какая… - невпопад брякнул плиточник.
Слова эта зажгли недобрый огонек в глазу Сома, и он заметил вкрадчиво:
- Да путано у них как-то все с этой купиной!
От возмущения священник раздулся и стал напоминать маленького драчливого петуха:
- А не во…церковлены потому что – вот и бе…дное воображение. Это надо же – сто…лько жить рядом с храмом и наз…вания его не понимать!
Сом с Андреем переглянулись и рассмеялись. Глядя на них, отец Александр махнул рукой и засмеялся тоже. Потом он перекрестил стаканы, наполненные кагором, и все выпили. У Андрея слипалось во рту от сладости, но радости общения это не омрачало. Тут священник заметил баулы у двери и заправленную кровать, и глаза его округлились:
- Куда э…то Андрей со…брался, собственно?
- Это наш плиточник покидает гостеприимную Старь, отче, - сощурился художник. – Нечестно, верно? Ему здесь чакры открыли, понимаешь…
- А вот мы его н…е отпустим! – вдохновился вдруг отец Александр. – Потому как божьей помощью с…делаем таланту предложение, от кот…орого невозможно отказаться.
- Да какой там талант! – горько махнул рукой Андрей.
- Гении всегда комплексуют, не обращайте внимания, отче! – хохотнул Сом. – Так какое же Вы хотите озвучить предложение? Сразу скажу, что мы, к примеру, рассматриваем возможность предоставить новоявленному гению пост Главного художника Промыслов.
- Язык, что по…мело… А я серьезно. Тут де…ло в том, что сейчас со всей об…ласти будут съезжаться ходоки в ДК лю…боваться полом в фойе…
- Неизбежно! – важно кивнул художник.
- А в…от в наш храм Неопалимой купины будут п…риезжать православные па…ломники со всей России и зарубежья. М…олиться у хрустального ико...ностаса. Так, Владимир Ив...анович?
- Неизбежно!
- И к…ак же при таком великолепии пре…дстанем мы пред их очи со ста…рым линолеумом?
- О как! Даешь такой же пол в вотчине отца Александра!
- Д…а лучше - храм все-таки! Н…у так как?
- Я даже не знаю, - Андрей потерялся от неожиданности. – Надо посмотреть…
- Не боись, коллега! – воодушевился Сом. – И площадь пола там поболе, чем в ДК, и за ценой православный мир не постоит. Верно, отче?
- В…ерно, сын мой. А, кстати о день…гах и Г…лавном художнике: как там нас…троено ваше руководство по срокам по…ставки хрустальной пли…тки для отделки?
***
На паперти хрустел ледок под ногою, когда Андрей открыл дверь и вошел в церковь.В высокое окно храма било низкое солнце, на стекле трепетал потемневший лист клена, а у ризницы отец Александр с высоким незнакомцем обсуждали реконструкцию храма.
- Ро…спись предполагается в срединной части храма, Ив…ан Васильевич, перечень сю…жетов я Вам давал.
- Я уже подготовил наброски, отец Александр. Правда, с Неопалимой купиной пока нет определенности.
- Да ч…то ж такое! – отец Александр в сердцах хлопнул хрустальную плитку на стол. - Ла…дно бы эти гаврики, но Вам-то! П…о всем данным быть бы во…церковленным…
Невоцерковленный в самом деле обладал прямо иконописным ликом: удлиненное смуглое лицо, усы, клиновидная бородка и длинные волосы с проседью. Да и сам он был какой-то… вытянутый ввысь
.
Тут священник заметил Андрея и приглашающе махнул рукой:
- Вот, Иван Вас…ильевич, Вам, как гл...авному художнику, будет интересно по...знакомиться: наш плиточник, А...ндрей.
- Та-акс, - протянул руку главный. – Значит, это и есть тот самый гомункулус, созданный латеховцами? Ну, давай знакомиться!
Гомункулус пожал протянутую руку и покосился на хрустальную плитку на столе.
- Вот - планируем монтировать хрусталь на иконостас. – подал Андрею плитку Иван Васильевич.
Андрей взял и подивился игре радуги на гранях. С другой стороны плитки бугрилось неровное литье.
- Не возьмусь. Я не знаю, как работать с таким стеклом, - в его голосе сквозило явное разочарование.
- Что Вы, Ив…ан Ва…сильевич, работника моего пу…гаете! Я же пригласил спеца по п…оловой плитке!
- Да я что? – смеялись черные глаза Главного художника. – Я просто хотел свою головную боль переложить на ближнего своего… не по-христиански? Ну ладно. Тут вот какая проблема у нас, Андрей. Не работает хрусталь, если темный задник, скажем так… не бликует. Как думаешь?
- Так я… - почесал затылок Андрей. – А если попробовать монтировать на фольгу?
- Оп-па! – откинулся Иван Васильевич.
- Ми…нуточку… – бросился к амвону священник и вернулся, шурша распаковываемой шоколадкой. Подмышкой у него была файл-папка. Фольгу от шоколада приложили к стене, накрыв плиткой.
- Царю Небесный, утешителю, душе истины! Иже везде сый и вся исполняй, Сокровище благих и жизни подателю, прииди и вселися в ны, и очисти ны от всякия скверны, и спаси, Блаже, души наша! – пропел от избытка чувств отец Александр. Пел ладно, не заикаясь, и, заметив удивление Андрея, рассмеялся. – Я, к…огда молитвы ч…итаю, Божьей м…илостию не за…икаюсь!
- А, может, все же… - покосился на плиточника художник.
- Нет, - священник достал из папки листы и протянул Андрею. – Я т…ут подобрал рисунки по…лов итальянских храмов, что ме…ня впечатлили…
Плиточник посмотрел и брови его полезли на лоб: за кого они тут меня принимают?
- Ох, ни хрена!.. – только и смог выдохнуть.
***
Декабрьский вечер вроде и не наступил еще , а в храме уже царили сумерки. Отец Александр зажег свечи, и в теплом их сиянии трудно было оторвать взгляд от хрустального иконостаса – фольгу для его отделки выделил ЛАТЕХ.
У Андрея работа с полом подходила к концу, остался один незавершенный угол. Он ходил кругами, прикидывая укладку и вполуха слушал разговор священника с главным художником, которые, задрав головы, рассматривали карандашные рисунки на стенах.
- Видите ли, Иван Вас…ильевич… как бы Вам ска…азать… Рисунки х…ороши, что и говорить. Но не… в каноне в…се же. И триптиха Купины не ви…жу.
- Я понимаю, но… не проклюнулся триптих пока, отец Александр… только не надо о воцерковлении, я исправлюсь! А касаемо канона - ведь не в пятнадцатом веке живем! Академическая роспись храмов легитимна вроде... Или нет?
Андрею рисунки нравилось, и непонятно было, чем недоволен отец Александр.
- Эх! Зна…ли бы Вы нашего архиепископа, Ив…ан Ва…сильевич! Не утвердит. И еще: Не…опалимую купину следует изобра…зить вот здесь.
Они ушли, Андрей задержался – у него был свой ключ.
В опустевшем храме тут же стало пусто и гулко, громко затрещали, догорая, свечи, и искры вспыхнули на хрустальных гранях. И тогда – будто так и надо - послышался знакомый уже звон серебряных колокольчиков. Пламя свечей удлинилось и заплясало отблесками на карандашных набросках. Перехватило дыхание, когда вдруг ясно представился несгорающий терновник и зачарованный пророк рядом. Андрей поднял с пола карандаш и подступился к стене…
Наутро прихватил крепкий морозец, и отец Александр то и дело дышал на зябкие пальцы, открывая двери храма. Войдя, он глянул мимоходом на стену, и застыл, перекрестившись непроизвольно, у рисунка Неопалимой купины: «Ну может же Иван Васильевич, если захочет!»