Сговор генералов Укакана

               

    В Чистый четверг года Свиньи на загородной финской сауне собрались министр обороны Укакана, генерал армии Ганнибал Рогаткин, начальник генерального штаба, генерал-лейтенант Георгий Охваткин и министр вооружения  Гена Стецько.
    Хорошо попарившись и выпив по две кружки чешского пива, первым, обращаясь к Стецько, заговорил Рогаткин:
    - Гена, никак нельзя так сделать, чтоб ты, припустим, поставил в армию один миллион снарядов для пушек, а я дал бы тебе документ на получение их в два раза большем количестве, и деньги, за недопоставленные боеприпасы, разделить на нас троих? Понимаешь, за свою заработную плату я не могу даже купить супруге норковую шубу, а дочь послать учиться в Гарвардский университет. Стыдно сказать – дети каких-то деляг имеют возможность получить образование за границей, а потомки главных защитников родины – лишены такого удовольствия. Я уже не говорю о том, что не в состоянии каждый год поехать с семьей отдыхать на Гавайи.
    - Подобные мысли и мне давно уже не дают покоя. – признался своим, хорошо пропотевшим, собеседникам министр вооружения. – В моей жены шуба есть, и сын учится в Англии, но страшно раздражает тот факт, что государство приравнивает меня к лодырям-депутатам. Я в поте лица тружусь каждый день. А они  собираются на свои заседания всего раз в месяц на три дня, и те могут бессовестно прогулять. При этом наши горе-законодатели имеют летние, зимние и пасхальные каникулы и ни несут никакой материальной ответственности за свои действия, а заработная плата в них такая же, как и у меня. Разве это справедливо?
    - Так давай что-то делать. Мы не должны быть изгоями в собственной стране.
    - «Что-то делать» не так просто, как ты думаешь. Для того, чтоб зафиксировать в документах  два воображаемых миллиона снарядов вместо одного явного, нужно так же показать, для контролирующих органов, и металл, якобы полученный оружейным заводом на изготовление несуществующих боеприпасов. Значит, к такой афере необходимо привлекать еще и поставщиков сырья и транспортников, которые его «перевозили». А как на оружейных складах хранить то, чего нет? Первая же проверка не найдет оружия, означенного нами в документах, хоть как бы не искала.
    - Мы можем мнимые снаряды, «использовать» на реальных учениях. Нашим солдатам вредно много стрелять – оглохнуть могут. Нужно жалеть молодых ребят.
    - Видишь ли, Ганнибал, государством управляют гражданские лица, а они имеют плохую привычку - экономить на армии. Поэтому тактические занятия войск в обстановке, приближенной к боевой, у нас проходят редко. Да и много виртуальных боеголовок там не «израсходуешь». Поэтому, доход с подобной авантюры получится небольшой и ею придется делиться со многими людьми. А риск, быть разоблаченным следственными органами, большой. Другими словами – овчинка выделки не стоит.
    - Печально. Неужели мне, бравому генералу, придется век в нищете прозябать.
    - Можно, конечно, хорошо заработать на несуществующих боеприпасах, но для этого нужно пойти на решительные действия, на которые ни каждый человек отважится.
    - Что значит: «Ни каждый человек отважится»? Ты с воином славной укаканской армии разговариваешь, или с бабой на базаре?
    - Нужно склады с боеприпасами взорвать. Тогда на воздух взлетят ни только, существовавшие лишь на бумаге, снаряды, мины и пули, но и многие реальные предметы военной техники, которые можно будет использовать, после их мнимой гибели.
    - Это дело! – оживился Охваткин. – Когда начнут рваться снаряды на базах, тогда, обязательно, пострадают строения многих населенных пунктов. И на этом грех не заработать. Кто сумеет правильно посчитать, сколько нужно на восстановление разрушенных разных строений кирпича, стекла, дерева и шифера, тот миллионером станет.
    - На ремонте зданий, пострадавших от снарядов, будут уже наживаться власти на местах. И на торжество дележа их доходов нас не пригласят. – возразил министр. – Но это не помешает нам пить шампанское за собственным столом.
    - При канонаде без пушек могут погибнуть военнослужащие. – в задумчивости промолвил Рогаткин.
    - Пан генерал армии, - похлопал по плечу Рогаткина Стецько, - перед началом грандиозного фейерверка нужно так расставить своих подчиненных, чтоб не было жертв.
    - Это тяжело сделать.
    - Кто ищет в жизни легких путей, тот не достигнет никогда сияющих вершин.
    - За взрывы на базах я могу лишиться своей должности.
    - Огненные рукотворные вулканы на складах оружия нужно представить обществу как результат диверсии недружественных нам стран.
    - Как я это сделаю?
    - Не ты. Это работа прокурора. И ему, за его труды, придется выделить определенную сумму денег. Иначе никак нельзя.
    - Надо подумать.
    - Да, что там думать! – возмутился начальник генерального штаба. – Нужно действовать. Сделаем три-четыре взрыва в году, и обеспечим себе счастливую старость после отставки.
    - Три-четыре взрыва в одном году делать нельзя. – возразил генерал-лейтенанту Гена. – Столь частых салютов не выдержит экономика нашей бедной страны.
    - Плевать я хотел на экономику страны! У меня жизнь одна и прожить ее хочется хорошо.
    - Мне тоже смачно начхать на экономику страны. Но для устранения последствий трех-четырех взрывов на военных складах в течение одного года, в казне не хватит денег с нами рассчитаться. По моим подсчетам, нужно производить взрывы не чаще одного раза в течение четырех лет.
    - А! – махнул рукой министр обороны. - Где наше не пропадало – рискнем!
    И, обернувшись к Стецько, добавил:
    - Ты подготовь все документы, свидетельствующие о больших  поставках боеприпасов и техники на военную базу возле города Бичня. А когда все бумаги будут в порядке, дай мне знать. А я уже сделаю так, что небо над Укаканом долго грохотало и светилось от взрывов снарядов.
    - В нашем, насквозь коррумпированном, государстве липовые документы на поставку чего бы то ни было сделать не сложно. А ты сможешь склонить к сотрудничеству с нами начальника воинской базы?
    - Нет ничего проще. Военные - тоже люди. И они тоже любят деньги.
    - А почему ты выбрал на растерзание именно склад под Бичней, а ни какой-то другой?
    - Мне приглянулись там два новеньких грузовика. И я уже знаю – куда их можно приспособить.
    Ночью, месяц спустя после встречи двух генералов и одного министра в сауне на окраине столицы Укакакна, на секретном объекте возле города Бичня начали рваться боеприпасы. Спасатели всей страны принялись срочно эвакуировать горожан, которые в страхе, в одном нижнем белье, выбегали на улицы. Их в автобусах развозили по деревням и временно поселяли в палатки. На городские дома снаряды, пули и осколки сыпались в изобилии пять дней подряд. Но человеческих жертв среди военнослужащих и гражданского населения, к счастью, не оказалось. А когда бичняне вернулись к своим жилищам, они увидели их или в жалком состоянии, или полностью разрушенными. Строительные организации целый год приводило развалины в их первоначальный вид за счет резервного фонда народного хозяйства.  Но, происходило все это как-то так, что одни люди получили в свое пользование полностью отремонтированные квартиры, а другие – приводили в порядок разрушенное жилье за свои личные сбережения.
    Члены комиссии военной прокуратурой, проводившие беспристрастное расследование жуткого происшествия, ставшегося на месте полностью разрушенной воинской базы, единогласно пришли к выводу, что воспламенение боеприпасов там произошло в результате диверсии со стороны соседнего государства. Такое заключение сыщики сделали после находки, в одной из многочисленных воронок, трупов трех воробьев. В акте следственной комиссии было записано: «Диверсанты, по примеру древней княгини Ольги, спалившей древлянский город Искоростень, укрепили на ножках птиц тлеющую вату, и выпустили  на волю. Некоторые с них начали клевать травку возле взрывоопасных предметов, что стало причиной их возгорания».
    После Бичнянской трагедии последовали взрывы на других военных базах Укакана. Происходили они  в год Тигра, в год Змеи, в год Козы и в год Собаки. Теперь укаканцы в страхе ждут всеразрушающего салюта в году Крысы.