В одном городке на пересечении Зелёной и Цветочной улиц стояла небольшая аптека. Аптекарем в ней работал господин Бриггенс, маленький старичок в позолоченном пенсне и с белой бородкой клинышком. Господин Бриггенс очень любил свою работу: в его крохотной аптеке всегда было чисто, светло и уютно, а все лекарства стояли в образцовом порядке.
Каждое утро, приходя на работу, господин Бриггенс надевал чистенький белый халат, протирал пенсне, обходил полочки с лекарствами, смахивая одному лишь ему видимые пылинки и поправляя коробочки, и лишь потом отпирал стеклянную дверь и торжественно вешал табличку: "Открыто. Добро пожаловать!"
Первой, почти к самому открытию аптеки, всегда приходила госпожа Паддинг. Она жила на другом конце города и страдала от сильных головных болей. Раньше за лекарствами для неё всегда прибегали внуки, но однажды господин Бриггенс запер свою аптеку на обед, взял изящную резную трость, с которой ходил всегда, и отправился навестить госпожу Паддинг. Он застал её в гостиной на диване. Шторы были опущены, создавая полумрак, ноги госпожи Паддинг укрывал связанный ею плед - она была большая мастерица! - а на лбу у неё лежал компресс.
- Ах, господин Бриггенс, - прошептала она, увидев вошедшего аптекаря. - Мне так дурно, я не принимаю гостей, простите!
Однако господин Бриггенс будто и не слышал. Он прошел в центр комнаты и присел в кресло, стоящее возле круглого столика. Свою трость он пристроил рядом, а руки сложил на коленях.
- Вот что я вам скажу, госпожа Паддинг, - произнёс он. - Отныне я не стану продавать лекарство вашим внукам.
Госпожа Паддинг так изумилась, что приподняла компресс и уставилась на своего гостя.
- Да-да, - продолжал он, - Именно так. С этого момента вы должны будете приходить в аптеку сами - рано утром, прямо к открытию.
Госпожа Паддинг изумилась ещё больше - но прежде чем она успела возмутиться, аптекарь заговорил вновь:
- Конечно, вы можете ругаться и жаловаться, госпожа Паддинг, но, раз уж моя аптека единственная в городе, значит, мне и устанавливать правила.
После этого господин Бриггенс поднялся, взял свою трость и направился к двери.
- Доброго здоровья, госпожа Паддинг, - обернулся он на пороге. - Жду вас завтра к восьми. И непременно приходите пешком - это очень важно!
Конечно же, госпожа Паддинг вовсе не собиралась ходить в аптеку сама! Что это ещё за глупости! Однако внуки её вернулись ни с чем, а голова продолжала болеть просто невыносимо. Промучившись целый день, госпожа Паддинг поднялась с постели рано утром, привела себя в порядок, надела шляпку и крепкие башмачки и направилась на другой конец города в аптеку господина Бриггенса. Солнце только встало, на улице было тихо, дул лёгкий ветерок. Поначалу госпожа Паддинг не замечала красоты этого утра - она была очень сердита на господина Бриггенса и измучена головной болью. Но постепенно прогулка начала приносить ей удовольствие, шаг её сделался твёрже, щеки разрумянились и на губах появилась улыбка.
- Доброе утро, госпожа Паддинг, - поприветствовал её аптекарь. - Прекрасное утро, не правда ли? Как вы себя чувствуете?
И в этот момент госпожа Паддинг вдруг поняла, что голова у неё совсем не болит. Аптекарь улыбнулся:
- Вижу, вы где-то потеряли свою головную боль. Что ж, она вам вовсе не шла. Не желаете ли чашечку чая с лимоном, раз уж вы зашли?
И они выпили по чашечке чая, а потом ещё по одной, наблюдая через стеклянные двери аптеки, как городские улицы постепенно заполняются людьми.
- Непременно заходите ко мне ещё, госпожа Паддинг, - сказал господин Бриггенс, провожая свою гостью. - Я буду ждать.
На следующее утро голова госпожи Паддинг почти не болела, а пока она дошла до аптеки - и вовсе прошла.
- Ах, господин Бриггенс, вы просто волшебник! - радовалась она. - Как замечательно вы всё придумали! А я-то сердилась на вас поначалу...
Следующим в аптеку обычно приходил господин Боббс. Он был такой старый, что даже господина Бриггенса называл не иначе как юношей. Господин Боббс жил один и ему совершенно не с кем было поговорить. В аптеке для него стояло у окна плетёное креслице. Господин Боббс покупал витамины или леденцы от кашля, или сироп шиповника, который он очень любил, садился у окна, и говорил, говорил, говорил. У него была интересная жизнь - когда-то господин Боббс был капитаном дальнего плавания. Он побывал во многих странах, и ему всегда было что рассказать.
Позже, к часу, когда заканчивались школьные занятия, в аптеку прибегали мальчишки. Они любили рассказы господина Боббса, он же всегда радовался их компании. В аптеке господина Бриггенса мальчики никогда не шумели и не баловались - они слушали господина Боббса, открыв рот и затаив дыхание.
Во второй половине дня забегала госпожа Дуллис. У неё были веснушки, которых она очень стеснялась и пыталась вывести с помощью всевозможных кремов и притираний. Раньше она покупала их в огромном количестве, пока однажды господин Бриггенс не заметил:
- У вас такое сияющее лицо, дорогая госпожа Дуллис! И эти прелестные веснушки - они делают вас совершенно неотразимой!
Госпожа Дуллис очень смутилась тогда и вместо отбеливающего крема, который брала обычно, купила крем для ухода за кожей. С тех пор всякий раз, когда она забегала в аптеку, кто-нибудь обязательно делал ей комплимент. Нужно ли говорить, как она расцветала? И веснушки больше ничуть её не беспокоили.
Ближе к вечеру в аптеке господина Бриггенса появлялись матери мальчишек. Они всегда знали, где найти своих сыновей. Эти дамы покупали рыбий жир или ромашковый чай, или ещё что-нибудь не менее полезное, забирали детей и, раскланявшись с господином Бриггенсом и господином Боббсом, отправлялись ужинать.
Вечером, к закрытию аптеки, все старички с Зелёной и Цветочной улиц собирались у её дверей в ожидании господина Бриггенса и господина Боббса. Господин Бриггенс снимал белый халат, вешал его в шкафчик, закрывал свою аптеку - и почтенные жители городка отправлялись на вечернюю прогулку. Господин Бриггенс утверждал, что гулять чрезвычайно полезно. Так это или нет, кто знает, но старички с Зелёной и Цветочной улиц почти никогда не покупали лекарств в аптеке господина Бриггенса.
Поздним вечером господин Бриггенс возвращался к себе домой. Жил он довольно далеко от аптеки - и всегда ходил пешком. Ему нравились сонные улочки родного города, постукивание трости по каменной мостовой, приветливые люди, встречающиеся по пути.
Напротив дома, где жил господин Бриггенс, была овощная лавка. Владел ею господин Доббер. Каждый вечер он выходил из своей лавки и, встретив идущего домой аптекаря, говорил ему примерно одно и то же:
- Вы совершенно не умеете вести дела, господин Бриггенс. Все эти прогулки, истории, чай с лимоном - зачем? Люди приходят к вам просто поговорить - они почти ничего не покупают!
Господин Бриггенс улыбался и приподнимал шляпу:
- И вам доброго здоровья, дорогой сосед. Раз людям не нужны лекарства, значит, они здоровы. Разве это не прекрасно?
Но господин Доббер лишь раздражённо качал головой:
- Как же вы не понимаете?! Разве вам выгодно, чтобы люди не болели? Чем больше больных, тем лучше продаются лекарства. Ведь именно это вы и должны делать - продавать таблетки, пилюли и порошки. Этим и занимаются все аптекари - разве не так?
- В конечном итоге, аптекари продают людям хорошее самочувствие, господин Доббер, - улыбался господин Бриггенс. - И если в моей аптеке для этого достаточно доброго слова, сиропа шиповника и историй господина Боббса - что ж, я этому только рад!
С этими словами господин Бриггенс заходил в дом, оставляя своего раздражительного соседа качать головой и ворчать себе под нос.
Говорят, что эта аптека работает до сих пор - всё там же, на пересечении Зелёной и Цветочной улиц. Так же приходит к открытию госпожа Паддинг, совершенно забывшая про свои головные боли. Рассказывает удивительные истории господин Боббс - он постарел ещё больше, но бодрости не утратил. В аптеку по-прежнему прибегают мальчишки - или, быть может, это сыновья тех мальчиков, которые бегали туда раньше? Посетители пьют чай с лимоном и сиропом шиповника, слушают истории, покупают витамины, а вечером дружно идут на прогулку. И господин Бриггенс счастлив. Ведь если люди не болеют - значит, аптекарь всё делает правильно. Разве не так?