Врага надо знать в лицо. И ничего, что он бывший. Бывших тоже надо, хотя бы из простого человеческого любопытства. Шла холодная война, и подводники СССР и США, гонялись в поисках друг друга по всем морям и океанам. Они прекрасно знали, как выглядит тот или иной тип подводной лодки «вероятного противника», их характеристики. А вот, лица находившихся в них подводников оставались тайной.
И вот «холодная война» закончилась. СССР перестал существовать. Старые морские волки ушли в запас. Кто то достиг успехов уже в бизнесе, а кто то, вместо моря погрузился в общественную работу, но вроде все пристроились в новой, гражданской, жизни.
И вот тут оказалось, что теперь можно взглянуть друг на друга по иному, не через окуляр перископа, а вот так просто, сидя за столом.
В году 1994, один очень богатый, к тому времени, бывший американский подводник решил позвать к себе в гости русских коллег. Вышел на ветеранскую организацию в Питере, и пригласил несколько уважаемых офицеров, во главе с не менее уважаемым адмиралом. Мол так и так, давайте приезжайте, я все оплачиваю. Будем дружить, раз повоевать, слава Богу, не пришлось. Выпьем, закусим, пообщаемся, а может и даже лекции почитаете, у нас желающих послушать найдется.
Годы тогда были сложные, но приглашение пришлось по душе нашей стороне, благо платить не надо. В суете приготовления время прошло быстро, и вот на борт Боинга 747 неспешным шагом пассажиров первого класса (а именно первый класс был оплачен американцем) поднимается небольшая делегация. Во главе ее, в полной парадной форме, при всех наградах и регалиях, адмирал флота, Герой Советского Союза, бывший кандидат в члены ЦК КПСС и начальник Главного штаба ВМФ Георгий Михайлович Егоров. Взгляд его сосредоточен. Адмирал первый раз в жизни летит за границу туристом. И не просто за границу, а в саму Америку. Страну которую он держал на прицеле столько лет. В его голове все перемешалось, и он с большой осторожностью ожидает встречи с неизвестностью.
Американская стюардесса приветствует его радостной улыбкой, глаза ее бегают по мундиру адмирала, и в них читается неприкрытое восхищение. Такое она видела только в голивудских фильмах про русских. А здесь, на борту их самолета, рядом с ней стоит этот, как будто из другого мира, человек. Умное мужественное лицо. Хорошая, хотя и несколько напряженная улыбка.
Стюардесса проводит Егорова по узкой лестнице на второй этаж, и усаживает на место. В нарушение всех инструкций, торопливо идет к буфету, на время словно забывая об остальных пассажирах, и уже через мгновение, стоит рядом с полным бокалом шампанского.
Георгий Михайлович хмурит брови, но от предложенного не отказывается. Сдержанно благодарит, и остается сидеть с бокалом в руке явно не зная, что с ним делать.
Шумная предполётная суета в салоне. Все рассаживаются. Бортпроводницы проверяют застегнуты ли ремни, и прячут неубранную ручную кладь. Адмирал, с абсолютно ровной спиной, словно боясь помять идеально отутюженную тужурку, сидит не шелохнувшись.
И вот двери закрыты. Турбины идут на повышенные обороты, и вдруг опять затихают. В самолете пассажиры начинают озираться по сторонам, пытаясь понять что произошло.
Из кабины, широкими шагами выходит командир, он суетливо застегивает китель, и зачем то надевает фуражку. Подойдя к лестнице ведущей в первый класс, он быстро поднимается наверх. В салоне гул. Но, что там в на втором этаже происходит, не видно никому.
А, происходило там следующее. Поднявшись на верх, командир остановился, и немного отдышавшись решительно направился к первому ряду. Подойдя к застывшему с бокалом Егорову, от щелкнул каблуками и приложив руку к козырьку роскошной форменной фуражки, что то четко и быстро произнес по английски.
Егоров поморщился, так как английский учил почти 40 лет назад, и как водится основательно забыл. Он понял только два слова: «сэр» и «адмирал».
Командир экипажа повторил сказанное, но несколько громче.
Возникла пауза, и неопределенность в действиях.
Адмирал почему то подумал, что вот сейчас его ссадят с рейса, потому, что таким как он скорее всего не место в США, все припомнят гады!
Но, ситуация разрешилась неожиданно быстро. Сидевшая на соседнем кресле девушка, живо наклонилась к Егорову:
- Вы знаете, а он просит у вас разрешение на взлет.
- У меня?
- У вас!
И тут адмирал преобразился. Он почувствовал себя опять на мостике подводной лодки, и как бывало уже бесчисленное количество раз, командир запрашивает у него, как у старшего на борту, разрешение на выход.
Все встало на свои привычные места.
Адмирал не спеша выпил бокал. Сдержанно кашлянул и привычно кивнув скомандовал:
- Добро, взлетаем.
Соседка перевела. Командир еще раз козырнул, и улыбаясь поспешил в кабину.
Турбины взревели , и тяжелый Боинг пошел на взлет.
Что думал в это время сам Егоров, сказать трудно, но кажется, что у всех пассажиров первого класса в головах была одна и та жа мысль - адмирал он и в Африке адмирал! Если конечно настоящий и заслуженный.