Люби ближнего твоего как самого себя (Лев. 19, 18)
Люби ближнего твоего, как самого себя (Мф. 19, 19)
Однажды меня спросили: «Иисус говорит фарисеям примерно так: "Вы говорите око за око, зуб за зуб, а Я говорю вам любите врагов своих...". Почему Бог с самого начала не дал закон Моисею о любви к врагам своим. Тогда бы во времена земной жизни Христа у Него не было бы столько противоречий с фарисеями относительно закона».
Но ведь не закон Божий был причиной того, что фарисеи не приняли Христа. Не следование заповедям закона, а гордость, зависть и властолюбие стояли между ними и Богом. Об этом свидетельствуют и Евангелие, и святые отцы, изъяснявшие для нас Евангельскую историю, и тот простой факт, что даже и среди фарисеев были последователи Спасителя, не говоря уж о множестве народа. Даже Пилат понял это: «когда собрались они, сказал им Пилат: кого хотите, чтобы я отпустил вам: Варавву, или Иисуса, называемого Христом? Ибо знал, что предали Его из зависти (Мф. 27, 17, 18).
На самом деле в Ветхозаветном Законе содержатся все заповеди любви и смирения, и именно поэтому в его лоне могло расцвести множество великих праведников, пророков, святых, вплоть до Иоанна Крестителя и Божией Матери.
В Библии есть книги нравственно-назидательного содержания, которые принято называть «учительными». По сравнению с книгами Моисея, которые содержат прямые и обязательные заповеди Божии, учительные книги написаны с целью расположить и ободрить человека к благочестивому образу жизни. Они учили строить жизнь так, чтобы она была благословенной Богом, приносила благоденствие и душевный мир.
Вот свидетельство фарисея-законника о том, каковы главнейшие заповеди Закона, хотя он и не мог принять, что ближний – это любой человек, в том числе и личный враг:
«И вот, один законник встал и, искушая Его, сказал: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Он же сказал ему: в законе что написано? как читаешь? Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. [Иисус] сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить. (Лк. 10, 25-28).
Да, в те жестокие времена, когда человечество не было искуплено Спасителем и благодать не могла войти в сердца людей, далеко не все могли принять заповеди самоотвержения, и Господь до времени дал их несколько прикровенно, - да не осудятся знающие и не творящие, и да не отвергнут вместе с непосильным и посильное, - в то же время как обязательные для всех Он провозгласил те законы, которые могли вместить и исполнить все.
Святитель Иоанн Златоуст объясняет нам причину ограниченности Моисеева законодательства:
«Если же кто порицает ветхий закон за то, что в нем предписывается воздавать такую месть, тот, по моему мнению, вовсе не имеет понятия о свойственной Законодателю мудрости, не соображается с обстоятельствами времени, и не знает, как иногда полезно бывает снисхождение. В самом деле, если ты размыслишь, кто были слышавшие это повеление, каково было расположение их духа, и в какое время они приняли этот закон, то признаешь мудрость Законодателя и увидишь, что как закон о мщении, так и закон о незлобии даны одним и тем же Законодателем, и оба предписаны вполне своевременно и с величайшею пользою. Если б эти высокие и великие заповеди Законодатель предложил с самого начала, то люди не приняли бы ни этих заповедей, ни прежних. Теперь же, те и другие предложив в приличное время, Он исправил ими всю вселенную. С другой стороны, Законодатель предписал - око за око не для того, чтобы мы друг у друга вырывали глаза, но чтобы удерживали руки свои от обид; ведь угроза, заставляющая страшиться наказания, обуздывает стремление к делам преступным. Таким образом Законодатель мало-помалу посеивает в сердцах благочестие, когда повелевает, чтобы обиженный за причиненное ему зло платил равным, хотя, по требованию правосудия, зачинщик преступления достоин был бы большего наказания. Но так как Ему угодно было правосудие растворить человеколюбием, то учинившего большее преступление Он осуждает на наказание гораздо меньшее, нежели какого он достоин, желая тем самым научить нас и среди самого страдания показывать великую кротость. Итак, приведя постановление ветхого закона и прочитав его от слова до слова, Спаситель опять показывает, что не брат учиняет обиду, но лукавый. Поэтому и присовокупляет: “А Я говорю вам: не противься злому”. Не говорит: “не противься брату”, но: злому, показывая тем, что обидчик все делает по наущению дьявола, и таким образом, слагая вину на другого, весьма много ослабляет и пресекает гнев против обидевшего. Что же, скажешь ты: ужели нам не должно противиться лукавому? Должно, но не так, а как повелел сам Спаситель, то есть, готовностью терпеть зло. Таким образом ты действительно победишь лукавого. Не огнем ведь погашают огонь, а водою».
(Св. Иоанн Златоуст. Толкование на святого Матфея евангелиста )
А.П. Лопухин пишет поэтому:
«В своих основных началах Синайское законодательство, особенно в сокращенном изложении его нравственных начал в десятословии, имеет всеобщее значение и предназначалось к руководству всего человечества. В основу взаимоотношения людей оно полагало истину, которая окончательно подтверждена Законодателем Нового Завета, именно истину: «Люби ближнего твоего как самого себя» (Лев. 19, 18). Многие частные постановления направлены к тому, чтобы внедрить эту истину в сознание народа. Но с другой стороны, так как это законодательство ближайшим образом предназначалось для отдельного народа, имевшего уже свои укоренившиеся обычаи и привычки, стоявшего на низкой степени нравственного и культурного развития, неспособного сразу подняться на высоту предлагаемых ему божественных и общечеловеческих истин, то во многих постановлениях закона нельзя не видеть уступки укоренившимся взглядам израильского народа, низкому уровню его нравственного развития, одним словом, его «жестоковыйности». Этим объясняется установление известного закона равномерного возмездия: «око за око, зуб за зуб» (Исх. 21, 24). И вообще, влияние этого условия так значительно на законодательство, что во многих случаях оно скорее приспособляется к древним обычаям, чем вводит новые законы, так что без отношения к этому обстоятельству часто остались бы непонятными истинный смысл и значение того или другого закона».
(А.П. Лопухин. Библейская история Ветхого Завета. Постановления Моисеева законодательства)