- Любимый, - кричит жена мне с кухни.
- Чего? - переспрашиваю я из соседней комнаты.
- Я говорю, любимый, - еще громче кричит жена.
- Чего? - еще громче переспрашиваю я.
- Ты стал совсем глухой, - ласково говорит жена.
- Я все слышу, - отвечаю я.
Вышел на лестничную клетку покурить. Все было как прежде, как обычно, но вдруг на одной из ступенек заметил креативную надпись:
- С пробежки утро начинаем.
Задумался, заинтересовался, стал искать продолжение. Поднялся на пролет и точно нашел:
- Иммунитет свой закаляем.
Задумался. Можно ли закалить свой иммунитет. Движимый жаждой открытий поднялся еще на пролет и точно, нашел.
- На завтрак кушаем омлет.
Дальше мне уже подниматься не хотелось, но ожидая не банальную рифму на слово омлет, всё-таки полез выше и вот, что я нашел:
- Станем сильны как монумент.
Я вспомнил памятник Гагарину на одноименной площади, мне кажется он всегда ел на завтрак омлеты.
На пятый пролет я забирался все проклиная. На самой верхней ступеньке красовалось:
- И даже наш любимый дом.
Я люблю свой дом, но даже мои чувства не толкнули меня полезть на чердак, чтобы узнать продолжение. Плюнув сигарету в угол, я стал спускаться к себе на первый этаж, мысленно проклиная поэтических креативщиков.
Как-то сидели с соседом электриком Семенычем во дворе и курили на лавочке Донской табак, и мне вдруг стало так горько и грустно, что я стал жаловаться на жизнь. Что мол снятся по ночам странные сны, что мол кот заболел непонятной болезнью, что мол свинина подорожала на рынке и что давно не был за границей, так как курс доллара вырос.
Семеныч странно посмотрел на меня:
- Что за доллар?
Я удивился:
- Ну американская валюта, - говорю.
Семеныч еще подумал:
- А что за курс.
Я задумался.
- Ну стоимость в рублях, - говорю.
Семеныч снова странно взглянул на меня и произнес:
- У нас курс один - в пивную, - и радостно заулыбался.
В ресторане в туалете над местом, где справляют малую нужду, набиты мягкие кожаные набоечки. Это я понимаю, если вселенная тебя не держит и ты даже не имеешь сил чтобы руками держаться за стену, ты можешь упереться головой и продолжить свое нехитрое мужское дело. Меня смутило лишь одно, что на кожаных набоечках представлены сцены из банной жизни. Мужчина и женщина (sic! в мужском туалете!) стучат по спинам друг другу дубовыми вениками и чокаются пивными кружками полными хмельной влаги.
В моем коте есть что-то по-настоящему бойцовое. Он не любит рук, но его периодически на руки берут. Кажется отпустили тебя и беги на здоровье. Нет он уже отпущенный подбежит и укусит за пятку. Или, например, подушка. Кот считает, что это его подушка. Если я ложусь на подушку, он ложится на меня, если я сгоняю кота с брюха, он кусает меня за пятку, если я встаю с подушки, то кот на неё ложится, хотя в доме еще пять подушек. Еще он ревнует меня к жене. Мне кажется, я терплю кота только за то, что он ловит мышей и крыс на даче.
Моя ветеринарка, где я беру из автомата самый лучший в Люблино кофе, в мае забита котами, а в ноябре собаками. В мае котов везут на дачу, и мне понятно, что с ними делают в ветеринарке в это время. Что делают с собаками в ноябре мне непонятно. Может готовят к зимней охоте на кабана? Но встречается такая мелочь (тойтерьеры, шпицы, таксы), что я даже не знаю, какая от них польза на зимней охоте.
У меня самый уродливый чемодан для авиаперелетов. Придя в магазин, я специально такой выбрал. С цветочками. Бордовосеросалатовый. Какой-то вызывающе отталкивающий. Его явно делала какая-то старая скрюченная китаянка на полуподвальной фабрике в Шанхае. Зато теперь, когда я стою около ленты выдачи багажа в Домодедово, я точно знаю, что никто его не перепутает, никто его не схватит из этого потока черных и красных сияющих лоснящихся красавчиков американского, немецкого и итальянского разлива.
Послал обычные письма трем разным адресатам. Все три письма через три дня вернулись в мой почтовый ящик. Удивился совпадению. Но я человек упорный. Снова послал три письма трем разным адресатам. Снова они вернулись. Расстроился. Показалось, что мир схлопнулся, и в нем остался я один. Даже не Робинзон Крузо на необитаемом острове, а один я на всей планете Земля. Пошел на почту разбираться. Оказывается, теперь адрес получателя пишут в правом нижнем углу, а не в верхнем левом углу, как в детстве. Я слал письма сам себе.
Не испытываю отрицательных эмоций к слову кушать. Даже наоборот, когда звучит это слово, накатывает что-то теплое и ласковое из детства. Так говорила моя бабушка (кушай Славик, кушай). Ставила передо мной горку блинов, земляничное варенье и гладила по головке.
Однажды я лежал на диване три месяца. Сейчас бы сказали, что у меня была легкая депрессия. Но тогда, двадцать пять лет назад, когда жизнь была неспешна, размерена, распланирована, бестелефонна и бесфейсбучна мне показалось, что я просто три месяца размышлял о тайнах бытия.
В метро сидящая девушка закрыла глаза, слушает плеер. Покачивает в такт головой, что-то нашептывает. Ничего особенного, девушка, как девушка. И вдруг она открыла глаза. Глубокие, синие-синие, душевные и умные. И сразу девушка засияла. А с закрытыми глазами совсем не то. Потом она встала и пошла к выходу. Она была выше поручней, выше дверей, ее голова почти упиралась в потолок. "Какая высокая и прекрасная девушка", - подумал я.
Никак не могу заставить себя надеть теплую куртку. Подхожу к окну - снега нет, снега нет - это не зима. Если не зима, то зачем теплая куртка. И только мобильный верещит: "Минус шесть Слава, минус шесть".
В Пятигорске культ Лермонтова, что и логично. Здесь его отправили в последний путь, здесь начистили сапоги, здесь поправили фуражку, здесь поцеловали в лоб, здесь выстрелили в сердце (на самом деле куда точно не помню). Везде памятные доски, музеи, портреты и цитаты. Но наряду с Лермонтовым в Пятигорске ценят и Мартынова. Здесь он почистил пистолет, здесь прицелился в поэта, здесь в поэта выстрелил. Везде памятные доски и музеи. Смерть, время и потомки примирили соперников.
Залез в записную книжку и нашел одиноко стоящее слово очки. Что я хотел написать? О чем поведать миру? Может о том, как в аэропорту Тольятти у меня упали очки под ленту и я вызывал охранника? Или как на собеседовании нового сотрудника у меня выпала линза и я осматривал вновь прибывшего человека через монокль. Или как во Владивостоке очки упали на дно Японского моря и их доставал взвод водолазов. Долго думал. Вспомнил. Это запись о том, что надо заказать новые очки любимой жене.
Настоящий официант - это псих, который не может себя контролировать. Я сидел в ресторане и пил вино. Стоило мне сделать глоток, как подбегал официант и доливал мне вина в бокал. Из-за этого я не мог контролировать, сколько выпил. А если я себя не контролирую, то это может закончиться плачевно для общественности. Я подозвал официанта и попросил не доливать мне вина, но он все равно это делал. Его руки дрожали, по лицу тек пот, веки подергивались, но он все равно несмотря на мои протесты подливал и подливал вино в мой бокал. И тогда я подумал: "Это настоящий, хороший, мужественный официант. Под угрозой мордобоя он все равно исполняет свой долг".
Я устал бороться с молью. Сегодня пошел на хоккей в осенних ботинках и замерз. Прибежал домой и стал судорожно искать зимние ботинки. Нашел, залез. Всю овчину сожрала моль, плюя на нафталин. Были ботинки зимние, стали осенние.
P.S. Кстати, почему моль не ест шерсть кота?
Сидели с Антоном в «Шоколаднице», пили кофе, просто беседовали, дети, жены, рыбалка, хоккей и вдруг он говорит:
— Знаешь, Слав, я лузер.
Я опешил. Вообще-то у Антона фирма. Он ремонтирует автомобили, много не имеет, но после налогов, взяток и зарплаты слесарям тысяч триста остается.
— Слушай, — говорю, — мы вроде ничего крепкого не пили, чего тебя понесло.
— Да вот, сходил на бизнес-тренинг. Сказали, если не ездишь на лексусе, не хочешь дохода миллион в месяц и жить в Нью-Йорке, то ты лузер.
Я оглянулся по сторонам. За соседним столиком сидели хипстеры и копались в смартфонах. Удивительно красивая девушка, сидевшая наискосок, подводила губы. Мне захотелось обнять Антона. Все-таки я его знаю тридцать лет.
— И что?
— Понимаешь, мне нравится моя жизнь, но теперь какая-то заноза засела. Будто я что-то должен, но делать этого не хочется. Меня мама в детстве так в хор отправляла. Я ей – хочу на станцию юного техника, а она мне – Антоша в хор.
— Антон, жизнь – это жизнь, мир – это мир, люди – это люди, ты – это ты, к чему этот бред.
Потом мы допили кофе и разошлись. Через год узнал, что Антон продал квартиру, фирму, развелся с женой, оставил детей и уехал в Австралию.
Прислал фото: кенгуру, эвкалипты, утконосы и Антоша – разносчик пиццы в желтой бейсболке с логотипом.