В твоих руках
Беликов Денис
В ТВОИХ РУКАХ
Клиффорд пытается прожить свою жизнь спокойно, не стремясь найти себя. В небольшом городе он практически теряет свое детство, и только лишь знакомство с местным лесником отталкивает его с пути полного пустоты. Новое знакомство превращается для него в настоящую проблему. Проблему существования. Клифф теряет прежнюю связь с родителями, которая ему казалось непоколебимой, и от его детства остаются лишь воспоминания. И только повзрослев, он решит разобраться, что же в его жизни пошло не так и почему он до сих пор живет с людьми, которые ему неприятны. Но получится ли у него разгрести завалы в своей голове и найти правильное применение своей жизни?
© Беликов Денис, 2017
В жизни каждого человека присутствует лестница, которую необходимо преодолеть, но не каждый способен пройти и пару ступеней.
Часть 1
1
- Просыпайся, снова опоздаешь! – Капли крови капали на мой широкий лоб, пачкая мои густые черные волосы. Нет, это не момент из кинофильма про убийства, которые крутят ночью по кабельному для тех, кто не собирается спать. Это моё чертово утро или же ритуал чокнутого папаши. – Ну, сынок. Напросился! - Моя маленькая комната с наклонным потолком и встроенным в него маленьким окошком, в котором можно увидеть самолеты, наполнилась звонкими шлепками, словно ребенок бил своей маленькой ладошкой по воде. Мой отец избивал меня размороженным куском говядины.
Это случилось давно, ну, его «проблема с головой». Однажды, до сих пор не понимаю как, он забрел в книжную лавку, которая находилась в центре нашего небольшого городка. Несмотря на явную монополию в сфере книжного бизнеса, эта лавка находилась в полнейшем упадке. Она была похожа на умирающего старика, который свыкся с мыслью о своей скорой смерти. Совершенно неухоженная, с отключенной от электричества вывеской, и огромной полосой белого малярного скотча на треснутом стекле. Внутри пахло всё тем же стариком. В тот день папа решил, что пора бы «приобщиться к искусству», и купил сборник сочинений Чехова, а также книгу с яркой, пестрящей до рвоты обложкой. Название не припомню, ведь папа сразу же обтянул её кожей. Она была посвящена новой, не популяризированной методике ведения собственной жизни. Это нельзя назвать религией, скорее сборник идей сумасшедшего. Огромные абзацы с еле уловимым смыслом сводились к одному – отказ от всяких благ общества, а если быть точным, то «возвращение к истокам человечности». «Готовка – глупость для безмозглых, ведь этот процесс тратит уйму вашего времени, которое могли бы потратить на уединение с природой, сидя на ветках дерева, вдыхая чистый воздух, который на много питательнее и полезнее, чем жареная картошка», - прямая цитата из книги. Я её успел выписать, потому что она находилась на задней стороне обложки. Забегая вперед скажу, что мой папа ,вправду, сидит на ветках по выходным. Он безумно исхудал, но ему комфортно живется с таким весом, поэтому я не тревожу его по этому поводу. Кроме того, в книге описывался некий пятилетний план, по окончании которого, вы станете идеальным человеком с чистыми мыслями и наполнитесь знаниями. Вряд ли чистый воздух даст знания, но отца это не волнует, поэтому он следует этому плану второй год.
Пост живого будильника был сменен моей бабушкой, ну или же мамой моего папы, как бы странно это не звучало. Просто мне тяжело называть её бабушкой, она совершенно меня не знает, впрочем, как и я . Мы переехали к ней не так давно. Эта маленькая женщина прототип «Гимли» . Это такой маленький вредный гном, который рубил всё и вся. Елена очень строгая женщина, которая не знает моего имени. И вместо Клиффорд говорит Лимбо.
- Разве ты не слышал отца? – Она начала шмыгать носом, после чего резко отскочила от кровати и метнулась раскрывать окно. – Что за вонь?
-Спроси у своего сына, может кровь «единорога» или чепуха в его мозгу затухлась, - позабыв о том, что моё лицо грязное, я перевернулся и уткнулся лицом в старую подушку, набивка которой была взята у первых пернатых, иначе, как можно объяснить этот резкий запах.
- Не смей так говорить о его…Нельзя так! Лимби, - и её морщинистая рука прикоснулась к моей потной спине. – Я тут слышала, что телевидение спасает от…, - эти слова были последними перед погружением в мою сонную реальность.
Сон №1
С каждой секундой шум капель дождя начинает звучать всё громче и громче, словно толпа забралась на крышу моего дома . Этот стук заполняет комнату за комнатой. Я спрятался за диваном с пыльной обшивкой, прикасаясь носом к криво прибитым гвоздям. В этот раз я стану сильнее и выбегу на улицу. Отодвинув диван для образования небольшого пространства под корпус моего тела, я перепрыгнул его, и с криком рванул к входной двери. С каждым шагом стены удлинялись, а дверь стремительно удалялась. Мой крик заглушал дождь, который пробрался в дом.
Проснувшись, я сел на диван, обхватив голову, и уперся локтями в колени. Уже тринадцатый раз. Тринадцатый раз я не могу выбраться оттуда. Я встал с кровати и лёг на пол, заглядывая под прикроватную тумбочку. Слой пыли был надежной сигнализацией, с помощью него я мог определить обнаружена или нет моя коробка. Собрав паутину и немного поцарапав запястье, я всё-таки дотянулся до неё. В моих руках находилась деревянная коробочка с маленьким замком, которая не требовал ключа, ведь чтобы её открыть, нужно изрядно поломать голову. Лишь два лица на всей планете знали алгоритм открытия: изготовитель и я.
2
В детстве, примерно семнадцать лет, три месяца и шесть дней назад, как и всегда, я отправился выгуливать своего пса Бадди. Бадди – это старый черно-коричневого окраса шерстяной «бигль». Собака принадлежала моему отцу, поэтому я понятия не имел, насколько он стар. Однако я знал, что Бадди обожает наш лес, так же, как и я. В тот день мы немного задерживались, дожидаясь заката, совершенно позабыв о времени. А тёплый ветер и спокойствие воды совершенно отбили желание им интересоваться. Устроившись на обрыве у берега реки, практически на её повороте, я достал конфетки без сахара моего отца, и вонючий собачий корм. При желании нас найти было невозможно, ведь за нашими спинами прорастали густые кусты спирея, цветы которого волшебно расцветали при наступлении лета.
- Бадди, это жизнь, - я погладил его по голове и прижал к своей подмышке. Вдруг послышался шорох, и из кустов появился мужчина, который застал нас уставившихся на то, как солнце плавилось в реке, словно сахар в стакане обжигающего чая.
- Вы не против? – он сел рядом с нами, свесив свои ноги в толстых высоких ботинках над обрывом. Мужчина был достаточно взрослый, может около пятидесяти. И что я сразу заметил, так это его бороду, которую он все время чесал, и его часто моргающие большие глаза.
-Здравствуйте, - он не обратил внимания, продолжая смотреть на закат, отдирая колючки с его фланелевой рубашки земельного цвета. Несколько минут мы сидели молча. Я уже позабыл о закате, переместив свой прицел взгляда на более интересное. На него. Теплота стала сменяться прохладой, и Бадди стал скулить, напоминая, что голоден не только я. И, посмотрев в его глаза, мы единогласно решили, что пора уже возвращаться домой, но голос этого мужчины остановил меня.
- Теперь можно, - его взгляд одобрительно остановился на мне. - Здравствуй, я Вилборн, - он протянул мне руку.
-А что можно? – пожав руку, я позабыл, что забыл представиться. –
Клиффорд, очень приятно.
- Можно говорить. Ведь невозможно разговаривать и одновременно смотреть за закатом, - он присвистнул, и Бадди моментально вырвался из моего объятия и, достав язык, сел рядом с мужчиной. – А, это значит старичок Бадди. Ещё щенком помню, - он погладил его за ухом и лёгким ударом по бедру направил его обратно ко мне.
- Вы знакомы, значит? Следите за мной?- Вилборн громко рассмеялся, напомнив мне героя из скандинавских легенд. Такой же сильный и всё заполняющий смех.
-Пошли, уже можно уходить,- оперевшись мощными руками в землю, не прикладывая особых усилий, он встал. Я встал за ним, взяв потрепанный коричневый поводок в руки, и обернулся посмотреть, не остались ли вмятины в земле от его рук.
-Доминик был моим другом, - мы аккуратно раздвигали кустистые ветви, чтобы не ударить ими друг друга. Бадди умело пронырнул где-то снизу и уже ждал снаружи. В лесу становилось темно, видимо деревья не пропускали капли света. Доминик - мой отец, который никогда не рассказывал, что дружит с "потомком Тора".
-Ты нашел мое любимое место, надеюсь, что оно останется в секрете, -он пристально посмотрел на меня, заставив кивнуть головой.- Может перекусим? Но только если твои родители не ждут тебя в ближайший час. Ты тоже не беспокойся, после, я отвезу тебя домой. А еще в моей голове созрел гениальный план, ты расскажешь, что заблудился, а я героически спас тебя из пасти бешеного бобра.
-Бобры не едят людей.
-Если ты не видел этого, ты не можешь утверждать обратного. Ну так что? Составишь мне и куску вяленой говядины компанию?- на самом деле, дома едва ли кто спохватился искать меня, папа смотрит телевизор о загадочных исчезновениях, мама пытается научиться готовить. Кроме того, я бы не отказался от продолжения беседы с Вилборном.
-Конечно, только нужно покормить Бадди,- Вилборн ощупал карманы в куртке. Он достал пакетик с какой-то травой и, присев рядом с псом, дал ему испробовать это "лакомство". Календула - вкусно и полезно. Бадди ухватил зубами пакет и со счастливыми глазами поплелся за нами.
Ночь проникала в лес, тайком пробираясь через ветви, но по словам Вилборна, мы должны были добраться до его хижины до наступления полной темноты. И, действительно, он оказался прав. Бадди, который бежал позади, неожиданно решил опередить нас, но низкий неокрашенный деревянный забор остановил его. Мы стояли у небольшого дома из темных бревен, наверное, поэтому Вил уверял нас, что мы дойдем до него, не застигнув тьму, ведь иначе дом был бы потерян из виду, поглотившись ночью.
- Как я и обещал. Знакомься Бадди, это Рамси, - поначалу я не заметил, о ком говорил Вил, но послышавшиеся фырканья носа, после собачьего взвизга буквально натолкнули меня на мысль, что этот красавчик был ёж. – В общем, знакомьтесь, общайтесь, а ваши хозяева насладятся человеческой пищей, - сделав пару шагов по скрипучим ступеням, мы оказались внутри теплого дома, где приятно пахло выпечкой. Что касается интерьера и мебели, то всё был довольно просто и, как-то по-холостяцки. Дубовый стол, придвинутый к окну, огромная двухспальная кровать, покрытая каким-то мехом, и огромная печь из красного кирпича, к которой сразу же помчался Вилборн, только переступив порог.
- Что-то случилось?
- Позабыл о своих булочках, - Вил в больших красных перчатках, выглядел довольно мужественно, несмотря на то, что готовка относится к виду женского хобби. – Угощайся, - он поставил тяжелый металлический противень с громким звоном на стол.
- Спасибо, но мне кажется, что я должен быть дома, а не…
- Не у странного и незнакомого лесника, полагаю? – я почувствовал, что мое лицо покраснело, поэтому я решил отвернуться.
- Вы чего, конечно, нет! Просто, уже поздно, и меня могут искать, - Вилборн с улыбкой кивнул головой. – В общем, я могу завтра прийти, если вы будете не против.
- Конечно, нет, буду ждать, только приходи немного раньше заката, чтобы я прихватил немного еды нам троим.
- Троим?
- Бадди, не забывай про него, - он посмотрел в окно, которое выходило в его небольшой, и совершенно неухоженный дворик. – Они, видимо, подружились. Гляди, - я подошел к окну, и сквозь темноту увидел силуэт своей собаки, которая бегала из стороны в сторону, но ежа даже не заметил.
- Вы меня подвезете?
- Ты умеешь водить? – он бросил мне тяжелую связку ключей.
- А какой…, - я хотел узнать, который ключ от машины, но мой вопрос сразу же отпал, как только я увидел лишь один ключ, всё остальное были брелоки и различные маленькие инструменты. – Водить не умею.
- Научим, пошли! – только сейчас я заметил, как он говорит. Медленно, оттачивая каждую букву слова, словно ему некуда спешить. А впрочем, так и есть.
Мы вышли на улицу, и я стал делать глубокие вдохи вслед за Вилборном. По его словам, воздух в этом лесу был волшебным, и если сделать несколько вздохов, то можно превратиться в счастливца на всю оставшуюся жизнь. Но секрет в том, что ни он, ни кто-либо другой не знает определенного количества вздохов для счастья. Наверное, поэтому Вилборн перебрался сюда, чтобы навсегда остаться счастливым. Я достал маленький брелок-фонарик из заднего кармана своих мешковатых джинсов и стал освещать себе дорогу. Либо батарейка села, либо не хватало мощности, но света едва хватало на несколько сантиметров. Однако мой новый друг решил эту проблему, достав факел. Огромный факел, который он зажег маленькой зажигалкой.
- Откуда у вас это? – он резко повернулся ко мне, оставляя за собой огненный след.
- У меня есть много интересных вещей, Клифф. За свою скромную жизнь я научился не только деревья рубить и костры разжигать, - его лицо во время разговора было ярко оранжевым из отблесков огня. В своей жизни я ещё никогда не чувствовал такой гордости за человека. В тот момент мне показалось, что я хочу прожить всю жизнь, учась у Вилборна настоящему. Нет, это были лишь помутнения в разуме.
- Разве можно прожить всю жизнь в лесу совершенно одному, не думая о школе, о работе, о семье…, - я резко замолчал, осознав, что я проговорил вслух то, что должно было остаться в стенках моего черепа.
- Мы обсудим это, как ты повзрослеешь. Я тебе обещаю. Но, я могу тебя уверить в одном, что здесь я не один, - он приложил руку к сердцу. – В этом месте располагается всё, что мне необходимо, чтобы не сойти, сума, - Вил подошел к какому-то металлическому цилиндру. – Держи, - передав мне факел, он поднял тот бочонок и аккуратно накрыл им пламя, и когда он снял его, огня уже не было.
- Клё-ё-ёво, - медленно протянул я.
- Ну, здравствуй, мой дорогой, - единственное, что я теперь видел, так это огромный белый прямоугольник среди кромешной тьмы, который с шумом исчез через пару секунд. Передо мной стоял старенький пикап красного цвета. Темнота и тусклость краски мешали мне определить правильный окрас кузова. Вилборн схватился за дверную ручку и потянул на себя, и дверь со скрипом раскрылась. – Залазь, дружочек, - я встал на ступеньку и, просунув сперва голову, а потому уже своё тело, оказался в салоне. Передо мной оказался большой тонкий руль с белым крестом в центре, по которому я определил, что это «Шевролет». Через несколько секунд залез Вилборн, со скрипом сев на пассажирское место. Я вставил ключ в замок зажигания и, провернув его, услышал только оборвавшийся крик двигателя. Вторая попытка не увенчалась успехом. Вообще, это был мой первый раз, но я тысячу раз видел, как это делает мой отец со своим черным «Понтиаком».
- У меня не получается! – с сожалением сказал я. Вилборн молча вышел из машины и последовал к капоту. Однако он вернулся практически сразу, немного поманипулировав с двигателем.
- Не дрейфь! Ещё один раз, дружочек, - я снова крутанул ключ и двигатель начал цепляться за жизнь, словно реанимированный пациент.
- Нет, я не смогу, - я почти уже собрался опустить руки, но вдруг машина завелась и Вилборн, просунув через меня свою ногу начал нажимать на газ.
- Всё получилось. Теперь слушай, коробка механическая, тут немного сложнее, - и здесь Вилборн принялся обучать меня вождению.
Честно сказать, я никогда не представлял, что водить автомобиль настолько сложно и интересно. Мне понадобилось семь попыток, чтобы наконец-таки тронуться с места и не заглохнуть. Я был благодарен Вилборну, что он не был взбешен от моих неудач, а даже наоборот, пытался всячески подбадривать. Он мне не только разрешил немного проехаться, он меня заставил добраться до дома. В общем, не считая легкой помятины на боковом зеркале от ветки, и немного подгоревшего сцепления, дорога была приятной. Изредка я поглядывал в окно, удивляясь, как Вилборн здесь живет, не боясь, что ночью нападет дикое животное, растерзав его ежа и съев всю его еду. А воры, бандиты, сбежавшие заключенные, чего только лес может не хранить. Хотя, кто сунется на него, я уж точно не знаю. В машине играл плохо записанный на кассету джаз, Вил стучал пальцами по стеклу, и качал головой в ритм. Выехав на прямую дорогу, которая вела из леса в город, он показал мне, как переключать скорость и как «заставить зареветь этого старика». Мы открыли окна, включив на всю громкость песню «Feeling Good». Крепко схватив рукоятку в большой игральной кости, я, зажав сцепление, отправил её на третью скорость.
- Дави, дружочек! – прокричал мне Вилбjрн. – Ух-уу, так держать, - стрелка спидометра указала на 25м/ч. Да, возможно скорость не такая уж и большая, но для подростка, который впервые сел за руль, это было нечто. Я жил у самого въезда в город, ну, именно поэтому я так часто гулял в лесу. Наше жилище было построено далеко не в мой день рождения, даже не в день рождения моего отца. Даже Бабушка была моложе. Несколько реконструкций, пару покрасок, тройка ремонтов, десяток замен сантехники и в принципе от старого дома остался только фундамент. Однако, мой отец дорожит им и изредка посылает фотографии в газету на различные конкурсы типа: «Архитектура среднего века». Не знаю, что было до моего рождения, но вот за мои пятнадцать лет я ни разу не видел ответа с этих самых конкурсов. Наш дом стоял «лицом» к лесу, и вечерами я боялся смотреть в окна из своей комнаты, страшась увидеть что-то странное, что будет мешать мне заснуть.
- Вот здесь я живу, - я резко нажал на педаль тормоза, но, видимо из-за старости колодки довольно износились, поэтому мы проехали немного дальше моего дома. За эти несколько секунд торможения я успел увидеть боковым зрением как мои родители стояли у белой калитки нашего двора. Я посмотрел в зеркало заднего вида и увидел ужасно злое лицо моего отца, светящееся от фонаря на столбе. В моей голове перемешалось совершенно всё, я не догадывался, что мои родители вспомнят обо мне. Но, включив зеленую подсветку на своих цифровых часах, я увидел числа, за которые должен буду отвечать.
- Теперь, переводи рукоятку вот сюда, - он обхватил мою руку своей крепкой и огромной ладонью для того, чтобы показать где находится задняя передача.- Трогайся, плавно, - но из-за нарастающего страха я дернул ногой, заставив машину заглохнуть. Мое тело покрывалось дрожью, а ноги беспременно кололо. – Дружочек?
- Мне пора, - выскочив из машины, я с силой захлопнул дверь, даже не подумав, что я вышел со стороны водителя. Отец бежал мне навстречу, но когда наши тела поравнялись, он не остановился, а проследовал дальше, до автомобиля.
- Быстро вышел из этой рухляди, - мой отец буквально кричал в окно автомобиля. В его руках была клюшка для гольфа, а сам он был одет в желтый короткий мамин халат, и в её розовые тапочки. Это выглядело до того глупо, что мне хотелось сесть обратно в машину и уехать отсюда.
- Здравствуй, Доминик, - Вилборн вышел и медленной поступью обошел машину, встав напротив моего отца. Передо мной стояли два абсолютно разных человека. Большой и спокойный Вилборн, который оказался на две головы выше моего отца, и раздражительный и худой папа, который только делал хуже. – Ты почти не изменился. Кстати, давно ты стал носить женские одеяния, - Вил осмотрел папу с ног до головы, словно робот из фильмов, который проводит проверку.
- Ты…, - отец осекся и осмотрел себя, словно осознав, что его прикид вряд ли подходит для боя. – Ты – нахал! – он замахнулся клюшкой, но испугавшись руки Вила, опустил ее и отошел на шаг назад. – Мой отец был прав, ты чокнутый, и больше не смей общаться с Клиффордом.
- Никогда не имел своего мнения и хочешь привить это своему сыну, - Вилборн подмигнул мне левым глазом и вернулся в машину. Звук удаляющегося красного пикапа в этот день до сих пор в моей памяти.
3
В тот день я так и остался без ужина, соврав, что не голоден. Моя голова болела, а живот не переставал издавать различные звуки, которые мне напоминали двигатель машины Вилборна. Мои родители собирались наказать меня, но их фантазия была слишком ограничена, чтобы придумать что-то вместо закрытия меня в комнате. Сколько я не пытался начать разговор с отцом, он всё равно не хотел мне рассказать о своем старом друге. Он просто запретил мне общаться с ним, и сказал, что лес больше не для меня. В чем причина таких ограничений мне не было известно. Однако я знал одно, что мне нужно встретиться с Вилборном и поговорить с ним.
Придвинув свою деревянную кровать к окну с достаточно громкими звуками, я лег на нее, накрывшись толстым одеялом и пол ночи просмотрел в окно. В тот самый лес, который я боялся и желал. Мне даже показалось, что я увидел небольшой свет в глубине деревьев, но скорее всего, я уже спал и мне это приснилось. Несмотря на относительно короткий сон, я всё-таки смог проснуться пораньше. Как только я расцепил свои веки, я сбросил одеяло на пол и на цыпочках побежал к двери. Аккуратно обхватив ручку, я опустил её вниз, но дверь оказалась закрытой. Варианта было два: 1) мои родители подумали, что я не нуждаюсь в еде и в воде, и могу здесь сидеть ещё один день; 2) они ещё спят. Я надеялся на вариант номер два, наверное, поэтому я решился на этот шаг. Открыв противно скрипящую дверь своего шкафа, я достал свои черные спортивные штаны. У меня никогда не было футболок, мама говорила, что такие вещи можно и самому сшить. Однако кроме пары криво сшитых маек, я так ничего и не видел. Взяв одну из тех самых маек, я попытался достать свою толстовку, но из-за моего не совсем высокого роста, я не смог этого сделать. Придвинутый табурет помог мне. Оставалось взять рюкзак, который лежал у входа.
- Клиффорд? – я увидел пальцы рук под моей дверью. – Ты спишь? Я не могу с тобой разговаривать, но мне нужен листок бумаги, можешь просунуть мне его, - моего отца можно легко узнать по его высокому голосу. Проблема немного усугубилась тем, что папа не спал. Я передал ему пару листов, и прислонился ухом к двери, слушая удаляющиеся шаги. Последующий шум кастрюлей и воды в раковине означал, что и мама уже бодрствует. Они не собирались меня открывать. Некоторым детям достаются гены родителей. Кому-то нос, кому-то цвет волос, а кому-то черты характера. Моя семья была очень доброй, но это не значит, что мы не могли гневаться. Вспышки ярости появлялись также молниеносно, как исчезали. Это и оказалось причиной моего поступка. Разозлившись на их глупость, я решил выпрыгнуть в окно. Наш дом одноэтажный и вроде бы ничего страшного в этом не было, но побег «из под стражи» карается. Но мне было не страшно, потому что ярость уничтожила мой страх, как слабое звено. Толкнув от себя окно, я сел на пыльный подоконник, свесив ноги вниз. Прыжок. Почва. Босиком. Беги! Я чувствовал себя дворнягой, которая смогла выбраться из ошейника впервые за свою жизнь. Я чувствовал себя сбежавшим заключенным. Я чувствовал себя счастливым.
Бежать, чувствуя еще не согревшуюся почву босыми ногами. Вдыхать чистый воздух из леса, который и был моим ориентиром. Мечтать о встрече с Вилборном, который наконец-таки накормит меня. Я бежал не чувствуя холода, и не оборачиваясь, чтобы посмотреть, заметили ли меня или же нет. Свобода заполнила мои легкие. Свобода не давала мне устать, поэтому я бежал без остановок. Почти. Дерево, которое лежало перед самым лесом, решило изменить мои намерения, добежать прямиком до домика Вилборна. Моя левая штанина зацепилась за сучок прямо во время моего грандиозного прыжка. Впервые в своей жизни я почувствовал такую сильную боль. Встав на ноги после падения, я продолжил бежать, питаясь остатками адреналина в моей крови, но только лишь опустив свой взгляд вниз, я смог осознать, что зацепился я не совсем штаниной. Насыщенный алый цвет моей ноги немного напугал меня, вызвав тошнотворный рефлекс. Меня вырвало, и я упал на мокрую от росы траву. Небо было серым, но приятным, словно зефир в чашке горячего шоколада. Я учащенно дышал и крепко сжимал травинки в своих ладонях. Боязнь посмотреть на свою ногу не отпускала меня, но услышав лай собаки и крик моего отца, я решил немного проползти, а там уже вставать, и дошагать спокойно до Вилборна. Голос отца с каждой секундой звучал всё ближе, а я так и не смог далеко отползти. Никогда не ожидал, что ползать - это искусство.
- Клиффорд, черт бы тебя подрал! Я видел, как ты удирал, - мой отец был совсем рядом, и поэтому я решил просто закатиться обратно под то упавшее дерево, которое хотело меня прикончить. Ветки укрыли меня, словно намерено пытались меня спасти, я закрыл рот рукой и стал прислушиваться.
- Нихрена себе, - он уставился на кровавые следы. Я видел только его ноги в кожаных коричневых ботинках. Видимо, он сразу же выбежал из дома, как заметил меня, ведь он был в шортах. – Эй, Бадди, погляди-ка сюда, дряхлый пес, - после слов моего папы моментально раздался шорох. Бадди ступал прямо по мне, учуяв меня, он остановился и заглянул под ветви. Как только наши глаза встретились, я сразу же их сжал со всей силы, надеясь, что волшебным образом смогу испариться с этого места, но открыв глаза, я был удивлен сильнее, чем ожидал. Нет, я не исчез, и не телепортировался. Бадди уже стоял рядом с моим отцом и изредка поглядывал на меня. Не смотря на то, что собаки не обладают таким даром, как речь, я смог распознать его мысли. Он словно передал мне, чтобы я лежал на том же месте, и что он меня не выдаст. – Ублюдок! Этот шизофреник снова бегал по лесам, - он развернулся и плюнул, попав в меня.
- Пошли, я спутал этого лесника с Клиффордом, - в своей голове я считал до ста восьмидесяти. Этого времени мне хватало, чтобы добраться до дома из леса. Когда я гулял, я всегда любил замерять время между различными точками, чтобы точно определить, через сколько я буду кушать жареную картошку у себя дома. До его дома оставалось девяносто секунд, плюс моя хромота, плюс головокружение. Сто тринадцать секунд и я на месте. Собрав всю свою мужественность, а точнее «мальчишечнивость», я пошел в сторону хижины Вилборна. Каждый шаг мне давался с адской болью, мне хотелось кричать, но я боялся того, что буду услышан своим отцом. Полностью изнурив себя, и переборов боль, я всё - таки увидел желанный забор Вилборна. Позабыв обо всех своих проблемах, я рванул к его дому, но мое настроение моментально ухудшилось после того, как я схватил дверную ручку от запертой двери. Дома никого не было. Я сел на дощатом пороге, и моя боль только усиливалась, поэтому я решил взглянуть на свою рану. Задрав штанину с закрытыми глазами, я медленно стал приоткрывать глаз, но таким образом было тяжело что-то увидеть, поэтому я решился открыть глаза. Моему ужасу не было предела. Я потерял сознание.
4
- Ты в этом уверена… Я боюсь… Этот дружочек сидел на пороге когда я вернулся… Да… Открытый… Может приедешь?... Понимаю, но ты же не хочешь, чтобы его повез в больницу лесник.… Жду, - мой слух был обострен, я слышал каждый шорох в этой комнате, каждый взмах крылом, сделанный мухой. У меня был жар. Открыв глаза, я увидел, что лежу на огромной кровати Вилборна, он в свою очередь что-то варил у плиты, стоя в куртке и смахивая пот со лба. Я не мог определить который сейчас час из-за запотевших окон. Видимо, жар был не только у меня, но и у дома. По всей видимости, после того как я потерял сознание, вернулся Вилборн, и, увидев меня спящего у порога, занес в дом, чтобы не будить. Интересно, он видел мою ногу? И вообще, что с ней, я смутно помню, как выглядела моя рана. Я попытался пошевелить ногой, но не смог. Нога была чем-то зафиксирована. Сбросив одеяло, я увидел перебинтованную ногу и больше ничего.
- Дружочек, ты вернулся! – закричал Вилборн, и подбежал ко мне. – Потерпи, сейчас приедет один очень хороший доктор, который осмотрит тебя. Я не уверен, что сделал правильно, но сделал всё, как в той книге, - он подошел к столу, и взял тоненькую брошюру голубого цвета с большим красным крестом на обложке. – Вот тут. – Открыв книгу, он ткнул пальцем на абзац под названием: «открытый перелом ноги». Мое осознание пришло только после того, как я прочитал первые два предложения, в которых говорилось о том, что перелом ноги, один из опаснейших переломов, и если не оказать во время помощь, это может привести к ужаснейшим последствиям. После текста было прикреплено несколько черно-белых фотография с кривыми ногами. Как я понял, это может случиться и со мной.
Я лежал на кровати и следил за пауком, который ползал по бревенчатому потолку, изредка прячась в щели. Мне казалось, что я просто испортил всю свою жизнь. Моё сердце не билось быстро, оно ныло, провоцируя томные мысли. Скорее всего, мои родители уже заметили, что меня нет в комнате, и едут в хижину к Вилборну. А вот сам Вилборн был спокоен, он читал мне записки о Шерлоке Холмсе, поясняя, что метод, который использует Холмс далеко не талант, его можно развить каждому. Он сидел у кровати, подогнув колени, и держа маленькую книжку поодаль от себя. Ухудшение зрения связано с сумерками, ну это он так сказал. В комнате было достаточно светло.
-Вил, - со спокойствием обратился я.
- Да, дружочек, я весь во внимании, - загнув уголок странички, он положил книгу на пол рядом со мной.
- Я пропал?
- Не беспокойся, я всё улажу, - Вилборн говорил, не смотря на меня, его взгляд был устремлен в запотевшее окно. – А вот и…, - за окном раздался визг тормозов, который был совершенно не похожим на папину машину. Однако, он мог вызвать полицию, и приехать вместе с ней. Вилборн набросил куртку и вышел на улицу, а я попытался встать, чтобы рассмотреть в окно, кто же это приехал, но из-за неимения опыта хождения на одной ноге, я остался сидеть на кровати.
- Быстро лечь! – дверь сильно распахнулась, ударившись о стену, и прозвучал женский командный голос. Из темноты вышла высокая женщина в черном пальто, которое подчеркивало её худощавость. Она поставила сумку на столик рядом со мной, и убрала в хвост свои длинные черные волосы. На долю секунды мы встретились с ней взглядами, но её глаза были настолько темны, что я сразу же отвернулся. – Мистер Хил, вы немного перестарались, - он стала развязывать мне бинты, раскусывая тугие узлы. Я со страхом следил за тем как разматывался бинт. – Тебе лучше не смотреть, мальчик, - она подняла с пола книгу и дала мне, я открыл на том месте, где мы остановились, и стал вчитываться. Но мои мысли не давали мне покоя, поэтому каждое предложение я перечитывал по три раза, чтобы хоть как-то вникнуть в суть.
- Мне нужно…, - осекся я, впервые вспомнив о своих родителях. Меня не волновало то, что они, может быть, ищут меня. Самое главное, чтобы они не заявились сюда.
- Да, ты прав тебе нужно поспать, - проговорила женщина, склонившись надо мной. – Вилборн, нам нужно поговорить, - они вышли из дома, аккуратно закрыв дверь. Неожиданно подступил сон, словно он прятался за спинкой кровати, ожидая, когда я останусь один.
В этот раз я не сомневался во времени. Я проснулся ранним утром, когда солнце только начинает снимать с себя свою пижаму. Оглядевшись по сторонам, я смекнул, что в доме никого нет, кроме лучика солнца, и моей перебинтованной ноги. Мне дико хотелось есть, и я заставил себя встать с кровати, но как только я поднял свое тело, моя голова сразу же включила режим головокружения. Это чувство мне знакомо, это не что иное, как «пересыпание», однажды на летних каникулах я проспал более полутора суток, после такого сна меня ужасно тошнило, и мой живот было словно скручен на несколько узлов. Сейчас я чувствовал себя не лучше. Оперевшись на стул, который стоял рядом с моей кроватью, я встал. Осмотрев комнату, я был сильно удивлен, не увидев холодильника. И как раньше я этого не замечал. Однако рядом с раковиной стояла маленькая кастрюлька, настолько маленькая, что сначала я подумал, что это кружка. Я стал прыгать на одной ноге, мой голод улучшил мой внутренний баланс.
- Там ничего нет, - раздался мужской голос позади меня. Обернувшись, я увидел Вилборна, который в обеих руках держал огромные пакеты, в одном из которых торчал длинный французский багет.
- Привет, я дико голоден, где твой холодильник? – он прошел на «кухню». На самом деле в его хижине не было разделения на комнаты, это что-то типа студии.
- У меня его нет, - Вил громко рассмеялся, и, достав из пакета пару бананов, протянул мне. Я сел на пол в том же месте где и стоял. Я никогда не замечал, что банан так аппетитно пахнет. Разодрав кожуру, я быстро запихнул оба банана, практически не жуя. Жизнь вернулась. – Сегодня на завтрак овсяная каша с голубикой. В общем, доктор прописал хорошо проводить время, а разве может быть «хорошо» без отличной пищи? – он пнул меня носом ноги, наверное, это дружеский знак.
- Я бы рад остаться, но боюсь, что это уже слишком. Как бы отец не был ко мне безразличен, он уже должен искать меня. А я не хочу, чтобы ты снова попадал в неловкие ситуации, оправдываясь перед Домиником, - Вилборн едва улыбнулся. – Могу тебя обрадовать, ну или огорчить. Во-первых, я был у тебя дома.
- И? - спросил я.
- Он был пуст, но я остался подождать. Спустя час подъехал твой отец, кажется, он сразу же заметил меня, - не заметить раритетный пикап с гигантским мужчиной внутри практически невозможно, даже для моего отца. –Доминик передал мне вот это, - он протянул мне белый незапечатанный конверт. Открыв его, я увидел две стодолларовые купюры.
-Зачем это мне? – я был очень заинтересован, почему мой папа еще не стучит в дверь хижины, и что мне делать с этими деньгами.
-Это тебе, тут было немного больше, но я воспользовался ими для твоего же блага. Доминик - мой старый друг, к тому же очень хороший. Был…, он попросил побыть с тобой, и поэтому выделил небольшие деньги на твое пропитание. Несмотря на наш разлад, он доверился мне. Это странно, но я безумно благодарен ему, - он подошел к пакету и с шуршанием начал перебирать продукты: несколько пачек йогурта, коробки с хлопьями, пакеты с крупами, пару разноцветных упаковок чая, вода в пластиковых бутылках и много других предметов пищи, которые могут храниться без участия холода. Опустошив пакет до дна, он достал черную банку «Гинеса» и с небольшим хлопком открыл её, выбросив металлическое «колечко». Я же не понимал, о чем мне так тщательно рассказывал Вилборн, это было похоже, скорее, на ложь, чем на правду. Мой отец не мог оставить меня леснику, которого он терпеть не мог. И почему же он не пришел сам?
- Вил, что происходит? – я заметил, что его рука дрогнула вместе с взглядом.
-Не спрашивай, но это ненадолго. По крайней мере, Доминик обещал, - я взял банку консервированного горошка, и, открыв ее с помощью кольца на крышке, стал потреблять, словно утреннюю чашку кофе. Голод превратил меня в дикаря. Что – то «треснуло» внутри меня, и мне стало не по себе. Внезапно я почувствовал приступ страха. Моя голова была забита мыслями об убийцах, ворах и маньяках. Я решил вернуться домой, и пусть что будет. Всяко лучше быть с родными, чем с неизвестным в лесу.
План побега созревал уже созревал в моей голове, но хватит ли мне сил на одной ноге допрыгать до дома.
- Ты задумался. Скажу тебе так, лучше не гадай, придет время, сам всё узнаешь. Я не имею права вмешиваться в это. Несмотря на то, что я очень хочу помочь в деле, в котором я совершенно бессилен, - Вилборн глотнул пива и поставил банку на стол. Подойдя поближе ко мне, он взял меня за плечо. – Не беспокойся, всё будет хорошо.
-Мне совершенно непонятно о чем ты говоришь, Вил. Если ты хочешь не создавать беспокойств, просто скажи, я уже взрослый, - его улыбка засияла ярче, чем полярная звезда в тёмной ночи.
- Прости, но нет, - Вилборн вышел на улицу, а я остался стоять у окна, следя за тем, как он доставал большие бревна из небольшого сарая. Взяв пилу, он стал распиливать их на ровные части, их было четыре. И вдруг я понял, что это хороший момент, для того чтобы улизнуть отсюда. Аккуратно прикрыв за собой дверь, я стал прыгать по ступеням, но каждая ступень была словно заколдована. Я упал в высохшую траву рядом с крыльцом. Лежа на земле, я следил за покачивающимся стеблем, который я потревожил своим падением. Мне было тяжело подняться, да я и не хотел, ведь я все равно не смогу добраться, прыгая на одной ноге. Всё это глупость, я обречен и вряд ли появится возможность избежать встречи с Вилборном. Вызвать полицию также невозможно, откуда в лесу телефон. Тут даже электричества нет. Поэтому я решил просто насладиться прохладой, которая может оказаться последней в моей жизни. Насладиться спонтанным маршем мурашек на моем теле. Я остаюсь здесь.
-Черт! Клифф! – передо мной была перевернутая говорящая голова Вила, с которой свисали тяжелые темные волосы. Злость или же маниакальный взгляд отсутствовали, как и мой страх, который собрал свои вещи и ушел прочь. – Ты не ушибся?! – просунув под мое тело руки, он поднял меня. Последний раз я был на руках у своего отца, но и этого я не помню, видел лишь старое фото на бумаге с годом изготовления на обратной стороне. Тогда мне было около трех, и я носил синий комбинезон. А мои родители любили друг друга и еще любили меня. Сейчас же, я – слабое звено, которое отцеплялось от любви. Я их неудача.
-Всё отлично , я просто…
- Что?
- Хотел сбежать.
5
Подскоки на сидение заднего ряда хотели поиздеваться надо мной. Меня тошнило от его столь неаккуратной езды. Впервые Вил так давил на газ, двигаясь по лесу. Он сказал, что докажет мне, что дом пуст. Однако мои мысли были повернуты, совершено в иную, противоположную сторону. В фильмах, которые я смотрел лежа на черном кресле по вечерам с отцом, после неудачного побега, пленников везли убивать или же выбрасывать в глубокие ямы. Я был не готов к яме, ведь я даже не надел теплых штанов.
Вилборн резко вдавил ногою в педаль тормоза, одновременно убавив звук шипящего радио. Машина медленно затормозила, и благодаря заблаговременному торможению (за несколько домов от моего) мы встали прямо напротив дома, в котором я живу. Он заглушил двигатель, и с треском поднял рукоять ручного тормоза. Я сидел вдавленный в сиденье, следя за его движениями. Я открыл дверь и попрыгал домой, не оглядываясь назад, боясь увидеть его бегущим за мной. Тротуар в моем дворе был немного мокрым от газонного разбрызгивателя, значит он точно дома. Видимо, Вилборн, испугавшись, что я расскажу полиции, решил вернуть меня обратно. Нога немного ныла, напоминая о моем переломе, но эту боль невозможно сравнить с болью, которая возникла после того, как я дернул запертую дверь. Никого нет дома. Он абсолютно пуст, так же как и моя голова. Я сел на бетонные ступени, опустив голову вниз. Звук приближающихся шагов принадлежал Вилборну, его легко узнать по размеренному и четкому "солдатскому" шагу.
- Да... Могу дать трубку, - он передал мне старый мобильный телефон в кожаном потрепанном чехле.
- Алло, - я услышал голос отца. - Пап?
- Доверься Вилу, я скоро вернусь, мне необходимо разобраться с одним делом, - в трубке слышался сильный шум ветра, отчего я не мог отчетливо разобрать его слова. - Я... Вот у... Мама почти....
- Что? Где мама!?
- Ветер....Она ско...Рошо. - рошо. Откусанная часть от слова, которое должно было успокоить меня, но вместо этого, я только еще сильнее испугался. А вдруг это вовсе не мой отец. Или же он повесил его за руки на скале, приклеив телефон скотчем. Маньяк, который хочет украсть меня, не зря, мой папа был так зол, увидев нас вместе.
- Теперь пошли. Надеюсь, сейчас все твои вопросы отпали, как бинт на твоей ноге, - посмотрев вперед, я увидел тянувшуюся за собой белую марлевую ленту. Вилборн замотал мне снова. - Нам нужно к доктору, а лучше в больницу. Хватайся! - он протянул мне руку, и я её схватил. Мне было плевать на всё происходящее, единственное, что меня волновало, так это нахождение моего пса. Не моих родителей, а Бадди.
- Где Бадди? - я резко затормозил глядя на пустующую деревянную будку, рядом с которой лежал поводок с цепью, который мне не давал успокоиться. Вырвав свою руку, я, шатаясь, дошел до будки. – Где он? – Вилборн достал поломанную сигарету из заднего кармана своих голубых джинсов, и поджег её спичкою с первого раза.
- Пожалуйста, пошли со мной. Я клянусь, что всё в порядке, - его глаза были спокойны и немного прикрыты, словно он хотел спать, хотя день только начинался. Я сел на землю, держа в руке ошейник и глядя в его глаза. Я решил устроить ему бой. Раз он собрался молчать, я проделаю тоже самое. Выкурив сигарету до места разлома, Вилборн поднял камень с земли, и несколько раз подбросив вверх, словно оценивая его вес, метнул вдаль. Он не собирался сдаваться глупому юнцу с поломанной ногой. Да, и, честно говоря, мои предположения о том, что он убийца, стали растворяться. Вряд ли убийца будет уговаривать, а уж тем более ждать свою жертву.
- Сейчас я уеду, и ты останешься здесь. Еды нет, нога поломана, дом закрыт, ты один. Выбор за тобой, - он проговорил это, использовав приправу «злость». Это не удивительно. Несмотря на то, что он говорил более чем убедительно, а его доводы были очень даже правдивыми, я решил продолжить молчание. – Договорились, - он произвел громкий плевок и пошел в сторону автомобиля, еле слышно бубня. Я остался один, сидя в пыли, вдыхая запах собачьей шерсти. А звук немного спущенных шин по асфальту дал мне понять, что Вилборн хотел мне помочь.
Я никогда не задумывался, что собачья моча настолько отвратительно пахнет. Невозможно определить, сколько я здесь уже сижу, приблизительно пару часов, а то и больше. Если бы у меня были солнцезащитные очки, то я бы смог следить за тем, как солнце опускается всё ниже и ниже.
Об этом стыдно размышлять, но само действие не настолько убого, как я представлял. Моя игра была связана с дерьмом моего пса... Я катал его взад вперед правой рукою. Отвратительно. Мне стало докучать сидеть на земле, и я уже даже и не мечтал встретить своего отца или маму. А ведь у Вилборна тепло, и он купил мне покушать. Вспомнив про переданные им деньги, я решил наведаться в желтый ларек на колесах, в котором торговали хот-догами с сосисками-стариками. Этот термин мне пришел на ум пару лет назад, когда я катался на велосипеде с друзьями. После длительной прогулки на колесах, мы решили немного перекусить, закупившись в ближайшем киоске. Ассортимент был настолько скуден, что мне не пришлось мучиться с выбором. «Хот – дог» – единственное блюдо в этом «заведении». Я сразу же заметил одну странность, кетчупа было очень много, однако пахло только майонезом. Раскусив её, я почувствовал ровным счетом ничего. Ничего кроме хлеба и майонеза. Раскрыв булку, я увидел ту самую сосиску. Она было скукожена и сморщена, словно повар высосал все внутренности медицинским шприцом, оставив дряблую кожуру.
- Что нужно, а? – постучав в запачканное окно, которое было уклеено фотографиями хот догов, я встретился с широкими зелеными глазами повара. Он был немного лыс. Нет. Скорее, немного волосат. На вид ему было лет пятьдесят, однако он был значительно моложе. Видимо его эксперименты с сосисками влияют на старение.
- Хот – дог, пожалуйста.
- Да, Джорджи… Нет не отвлекаешь, тут малой отвлекает только… Не могу, он ж типа клиент, - он разговаривал по телефону, одной рукой переворачивая сосиску на гриле, изредка плевав в ведерко, которое стояло рядом с печкой.
-Извините, у вас есть вода? – спросил я.
- У меня да, а у тебя? – он почесал свои волосы на затылке и закрыл окошко. Я постучал. – Че те надо?
- А каким шприцом вы пользуетесь, если не секрет? – повар вытащил свою голову из окошка.
- Ты че? Коп? Я уже не нарик, уяснил? То есть, я не нариком был… К черту сопляка… Джорджи, тут малый шприц хочет, - он снова закрыл окошко. В этот раз окончательно. Магазин через дорогу стал для меня оазисом мечты. Мои руки ужасно воняли, и мне было не по себе расплачиваться чистыми деньгами моего отца, которые, по-видимому, были сняты с банкомата, и сразу же переданы Вилборну. Ни изгибов, ни помятостей, никаких надрывов. Зайдя внутрь, я заметил одну странность. Магазин был абсолютно пуст.
- Здравствуйте, который час? – я подошел к тучной женщине средних лет, которая раскладывал коробки с какао на стеллажи. Её волосы были достаточно длинны, не знаю почему, но обычно в этом возрасте все пытаются укоротить себе волосы, но это правило её не касалось. Она продолжала раскладывать товар, словно меня не услышала. – Извините, - я произнес это немного громче, но с долей застенчивости. Это был мой первый раз, когда я начинал разговор с неизвестным и взрослым для меня человеком. Обычно я избегал таких разговоров. Подождав ещё пару секунд, и не увидев никакой реакции, я прикоснулся её плеча.
- Ааа! Убери свои руки! Охрана! – она кричала на меня, даже не повернувшись. Скорее всего, она испугалась.
- Извините, который час, - она медленно повернула голову в мою сторону, и за доли секунды осмотрела меня, дав низшую оценку.
- Пять часов. Ну, это не точно, - я уже собрался уходить, но она крикнула мне вдогонку. – Искупайся и вымой руки. И лучше не трогай никого, - она отвернулась, что-то прошептав, используя навыки шпиона, которые я подчерпнул из книг о Шерлоке Холмсе, я попытался расшифровать слово по её губам. « Придурок». Я прогуливался по небольшому магазину, осматривая полупустые витрины. Проходя мимо отдела корма для животных, я задумался о том, что смог бы здесь замаскироваться, ведь мой запах был идентичен собачьему. Оказывается, что если долго не есть, то можно привыкнуть к такому состоянию, поэтому я собирался поесть, только для того, чтобы не уснуть или же не потерять сознание. Ассортимент этого магазина показался скудным для меня, и я решил купить пару шоколадок на кассе и взять стакан кофе из автомата, в работоспособности которого я сомневался. Немного пыльная последняя крышечка для кофе только подтверждала мои домыслы, что этот магазин постепенно погибает среди огромных сетевых маркетов. К тому же, лунная соната Бетховена, которая звучала в магазине, только ухудшала здешнюю атмосферу. Грусть засела внутри меня. И все мои беспокойства буквально стали извергаться изнутри. Выскочив на улицу, я скорее сел на бордюр на парковке, схватившись за голову. Мои ощущения были непередаваемы, непередаваемо ужасны. Я сжимал свою голову, чтобы она не разорвалась от страшащих меня мыслей. Мои родители бесследно исчезли, я остался на улице, и у меня поломана нога, к тому же я воняю. Сняв крышку со стакана, я сделал отверстие в пенке своим грязным пальцем, но вместо насыщенного черного, я увидел бледно серый цвет. Я поставил стакан на тротуар, немного разлив кофе, и встав, ударил его перебинтованной ногой. Кофе отмстило мне, оставив огромное коричневое пятно на моей ноге. Замечательно. А про шоколадки можно и не говорить, они оказались черствыми, и срок годности давно истек. Я в дерьме, во всех пониманиях этого слова.
И только лишь к закату я задумался о своей ноге. Вернувшись к своему дому, я сел на газон. Во-первых, так отсутствовал какой-либо неприятный запах, а во-вторых, трава теплее чем голая земля или же бетонный порог. Сидел я молча, ну, а с кем мне разговаривать. Немного успокоившись после панической атаки у магазина, я словно решил все свои проблемы. Больше я не думал об одиночестве и своих родителях. Мои мысли были поглощены переломом. Разве можно при травме открытого типа так себя чувствовать? И отделаться только лишь упаковкой бинта? Как только я подумал о том, чтобы разбинтовать свою ногу, я почувствовал, как будто кто-то читает мои мысли. Мне было сложно сосредоточиться, потому что как только мысль набирала обороты, и из одного слова превращалась в предложение, она резко обрывалась, словно атлет, споткнувшийся, прыгая через препятствие. Очень странное чувство. Однако, имела ли связь эта ситуация с тем, что через пару минут у дома притормозил пикап Вилборна, или же моя выдумка? Это останется для меня загадкой. Направив свой затуманенный взгляд на машину Вила, я стал ожидать его выхода, одновременно продумывая, как ему объяснить грязь и запах дерьма, который исходил от меня.
- Ты где был?- он схватил меня за мои худые плечи и стал неистово трясти. Он был возбужден и его зрачки были расширены,- Я съездил на заправку и купил нам мороженого, возвращаюсь назад…,- мне пришлось его перебить.
-Ложь! – я произнес это довольно тихо, но моя интонация и мои эмоции перехватили слово на выходе и превратили это в крик.- Я сидел здесь пару, тройку часов,- Вилборн задрал рукав своей рубашки, видимо для того, чтобы посмотреть на наручные часы , стекло циферблата которых было треснутым.
-Взгляни, дружочек,- Вил протянул мне руку, на часах было семь часов, я не понимал, чего он хотел добиться. – Мы приехали сюда около пяти, я отъезжал на 30 минут, а вот оставшееся время ты где-то пропадал,- увидев мой растерянный взгляд, он продолжил.- Вставай, ты ведь знаешь, что польза от сидения на траве отсутствует. Видно ты от скуки потерял счет времени. У меня так бывает, когда я читаю скучную книгу. Вроде бы прошла целая вечность, а на самом деле десять минут,- он громко рассмеялся, его смех был созвучен раздавшемуся грому.- Синоптик ошибся, хотя, что можно ожидать от старого заправщика.- Мы проследовали к машине.
6
Молчаливая дорога с размеренной ездой успокоили меня, поэтому я решился рассказать, как восхитительно проводить время, будучи бродягой. Когда ни один человек не воспринимает тебя, а твой запах становится отдельной личностью. Наши теплые отношения стали как прежде, как в первый день знакомства. Мы общались всего несколько дней, но я воспринимал это совсем иначе. Наша близость, открытость и взаимообучаемость. Это было необычно
Честно говоря, я подпустил его к себе ближе, чем родного отца.
Смягчив наши души за разговором, Вилборн разрешил мне сесть за руль, и оставшийся путь был под моим чутким контролем, в сопровождении плохо записанной кассеты «Битлз». Увидев забор Вила среди стволов деревьев, мое сердце забилось сильнее и улыбка самопроизвольно возникла на моем вспотевшем лице. Я вдавил педаль тормоза до полного соприкосновения с полом и, почувствовав резкое жжение в ноге, вспомнил про свою травму.
- Ты врал,- оставив дверь открытой я прошел вдоль забора, миновав хижину Вила, направляясь вглубь леса. Вороны, которые клевали рассыпанное зерно, даже не колыхнулись, мне пришлось переступать их. Проделав эту манипуляцию несколько раз, я все - таки вернулся на чистую изогнутую тропинку. Сев на ближайший пень, который был высок для меня, отчего мне пришлось еще и забираться на него, я стал разматывать свой бинт, и, дойдя до самого конца, я увидел немного опухшую и с небольшой раной ногу. Бинт всё ещё свисал вниз, прилипнув к ноге из-за засохшей крови. Конечно, моя нога была травмирована, но не столько сильно, как я ожидал, и как Вилборн мне рассказывал. Вдруг к моему плечу прикоснулась рука, и, отпрянув в сторону, я снова упал. Почти упал, если бы Вил не подхватил меня вовремя.
- Нам нужно поговорить, - он поднял с земли кусок коры и силой бросил его вдаль. – Да что он понимает? Ровным словом – НИ-ЧЕ-ГО! – он резко рванул бинт. – Подорожника бы, и всё пройдет. Ничего страшного с твоей ногой нет. Прости меня за мои преувеличения, я пытался удержать тебя здесь от этой чертовой правды. А правда, говорят, хорошая штука. Врать плохо, твердят они, а говорить правду хорошо. Но так ли это? Так ли это, когда правда настолько ужасна, что ни её держатель, ни её получатель не будет рад этой самой правде. А после того, как ты используешь вранье несколько раз подряд, гляди, а оно уже и не вранье. Истина, черт бы её побрал! Понимаешь? – он уже сидел на этом пне и пускал дым, и благодаря безветренной погоде дым не сменял траектории и двигался строго вперед. Я не считал себя малышом или же недоразвитым, но в этот самый момент чувство дискомфорта преобладало. Мне было не по себе, словно я обмочился на глазах у взрослых. Мне очень сильно хотелось плакать, реветь, ныть, скулить, таять. Не готов я к серьёзным разговорам, для меня они слишком пустые, как запах роз.
- Что призадумался, дружочек? – спросив меня на выдохе, он спрыгнул с пня. – Пойдем в дом, я уверен, что ты ужасно голоден. Твой желудок издает звуки, словно из преисподней. Ей Богу!
- Вилборн, ты меня тоже прости, - он взял мою крошечную ладонь в свою огромную «лапу», которая размером была больше, чем перчатка для бейсбола.
- Вины твоей здесь нет, ведь вина относительна, как позыв для убийства. Для него это лишь шаг…
- Не продолжай, мне пятнадцать.
- А мне пятьдесят один, но я же не отказываюсь от мороженого, - ухмыльнувшись, он нагнулся, чтобы завязать шнурки. Я не остановился и поплелся домой в одиночестве. Я просто этого хотел.
Ночь окутала лес, окрашивая все деревья в угольно-черный. Из хижины было ничего не видно, потому что Вилборн решил зажечь камин. Выйдя на улицу, он взял несколько бревен, и плотно закрыв дверь с окнами, разжег его. Внутри стало очень тепло и пахло поп-корном, который Вил жарил на сковородке. Мне стало немного спокойнее, ведь вывих не так опасен, как открытый перелом. Я сидел на кровати с потрепанной книжкой «Шерлок - Холмс» в руках. Почти каждая страница была в синих полосах, а всё потому что Вилборн выделял отдельные фразы и даже абзацы целиком. По состоянию книги можно было узнать о любви к детективам. У моего отца в его небольшой комнате, которую он называл кабинет, лежала разбухшая от дождя книга об архитектуре. Сколько бы раз я не спрашивал у него об этой книге, он всегда повторял:
«Подвальный хлам, чтиво для уборной», - убирал её в стол и обещал её выбросить. Однако книга всегда появлялась на том же месте, только кусочек красной ткани, который он использовал, как закладку, всегда менял свое местоположение среди страниц. Мой папа работал юристом на авторынке, он помогал оформлять сделки. Но когда он проводил со мной время, то всегда рассказывал, и даже показывал проекты. В том числе и проект нашего дома.
- Нужно достать для нас напитков, не так ли? – хитро улыбаясь, спросил меня Вил.
- Кстати, а я ещё не пробовал алкоголь. Вредно... да и папа не одобрил бы, - промямлил я, опустив глаза в пол.
- Ну и скучный же ты, - поток воздуха из его рта прошел путь длинною в комнату. – Во- первых, у меня есть компот собственного производства, а во- вторых, бутылочка вина тебе не повредит, - увидев мои выпученные глаза, он продолжил. – Честно говоря, я и сам за свою жизнь ни разу не притрагивался к алкоголю крепче, чем пиво. Может пора разнообразить мой алкогольный опыт? – Вилборн поднял тонкий клетчатый коврик с пола, даже не дождавшись моего ответа. Скрутив его в трубочку, он оттолкнул его своей ногой, и взору открылась дверца в полу, за ручку которой Вил потянул. Противный скрип и грохот падения деревянной дверки ознаменовали открытие тайной комнаты.
- Что это?
- Погреб, что же ещё! – его тело стало постепенно исчезать. Сначала ноги, затем туловище, а когда его голова достигла уровня пола, он продолжил. – Бросай книгу и пошли! – немного помявшись на кровати, я всё-таки решился на это путешествие к центру Земли. Внутри оказалось немного мрачнее и менее опаснее, чем я ожидал. Запах плесени, сырость и холод решительно сменили мое настроение.
- Как-то здесь холодно.
- Холодильник, который не требует разморозки, а также не потребляет это чертово электричество. Вместо двух камер одна большая, а вместительность явно выше и о ремонте можно не задумываться. – Он рассказывал очень медленно, расхаживая по маленькому помещению, и поднимая различные банки, всматриваясь в содержимое.
- Клево! – прошептал я.
- Не то слово, – подняв бутылку с темной жидкостью, он широко улыбнулся. – Вино, мой друг, - и с громким хлопком он вытащил пробку. – По глоточку будет даже полезно. Знал бы твой папа, чем мы здесь занимаемся…, он бы с радостью присоединился.
- Он не пьет!
- И я о том же, - и на его лице промелькнула ехидная улыбка. – Ну всё, пошли.
- А компот?
- Ну, а если я…. Хотя, ты прав, - он поднял банку и вручил мне в руки. – Вишневый, - мы вернулись наверх, и я вернулся к великим тайнам, которые мистер Холмс с легкостью раскрывал.
Впервые за несколько лет я наелся до того, что не мог положить и крупинки пищи в рот. Небольшой деревянный стол с резными ножками уместил на своей «спине» огромное количество продуктов. В моих глазах рябило от разнообразия блюд: овощные салаты, печеная картошка, выпечка, фрукты, резко пахнущий суп с базиликом и многое другое, что Вилборн успел приготовить. Согласно нашему договору, я испробовал стакан красного вина. Терпкий и бьющий в ноздри запах алкоголя только испортил мое прежнее отношение к выпивке. А что касается Вила, то для него это был нежный напиток с прекрасным привкусом виноградного сока: «мужской вкус, а аромат напоминает счастье», - видимо у нас расходились взгляды на запах счастья. Допив бутылку до дна, он встал из-за стола и немного шатаясь, подошел к вешалке, где в кармане куртки нашел пачку сигарет.
- Буд., - он икнул, оборвав слово. – Будешь, дружочек? – я отрицательно отмахнулся. – Ну ладно. Тогда я расскажу тебе о курении, и как я пришел к этой бумажной трубочке, - Вил покрутил сигарету двумя пальцами, направив её на керосиновую лампу. Падающая тень мелькала на стене, оставляя жуткие черные полосы.
- Эм, я не думаю, что сигареты стоят отдельного монолога.
- Достань свечи, - приказал он, указав на раковину. – Они в тумбочке под раковиной, - я расставил восковые цилиндры по углам стола, а Вил в свою очередь их зажег. – Вот, смотри, - затянувшись сигаретой, он наклонился до уровня пламени свечи и с протяжным «пфффф» выпустил дым сквозь свои обветренные губы.
- Я ничего не вижу.
- Эх ты! – он подбежал и подтолкнул меня вперед. – Дым медленный и необычайно красивый, но видим только при хорошем освещении и под правильным ракурсом. Сейчас в комнате тихо, дым медленно двигается, замедляя свой ход над пламенем свечи. Пламя – это счастье, куда стремится каждый, вне зависимости от пола и расовой принадлежности, а также от жизненных целей. Однако, малейший ветер может коренным образом изменить направление дыма, а также затушить пламя, - он махнул рукой и свечи погасли одна за другой. – Видишь? Но если присмотреться, то дым еще движется, но к иному источнику света. У него ничего не получится. Растворится и всё! Две минуты, и от дыма остался только запах. Едкий и противный. Не нужно гнаться за пламенем свечи, если существует солнце. Его хватит даже для дыма,- его сигарета потухла, а пепел посыпался на пол. Я смотрел прямо ему в глаза, в его мокрые от слез глаза. – Ведь солнце же хорошо греет? Я же прав?
- Конечно, Вил, - закрыв свои глаза, он вытер их ладонью сжатой в кулак, доказав, что даже Боги плачут.
Наш стол почти опустел одновременно с темами для разговора. Моя учесть была кивать головой. Он начал свои рассказы с дружбы с моим отцом, и оказалось, что мой дед также запрещал им дружить. Вероятно, этот запрет является врожденной и неизлечимой болезнью. Зачем влезать в чужую дружбу, даже если с этим процессом связан твой сын? Это его выбор, можно лишь давать советы, а запрещать никакого права никто не имеет. Вилборн пообещал мне, что научит стрелять из настоящего ружья, а завтра мы пойдем в лес для поиска идеальной ветви для «лука» и стрел. А послезавтра мы пойдем рыбачить, а после, сварим рыбный суп. У нас был каждый день распланирован.
-Вил, а где папа? – алкоголь полностью контролировал его организм, поэтому я снова взялся за распрос.
- Я пьян, но поток моих мыслей и слов еще подвластен машинке в моей голове, дружочек. Но.… Всё же, я расскажу тебе, - он опустил голову и замолчал.
- Вил? – спросил тихо я, заглядывая в его лицо.
- Скажи «остров».
- Остров.
- Да нет же. Скажи мне это завтра, я слишком устал. Пора спать, хотя небольшая прогулка перед сном нам не помешает. Бери ключи, натяни шерстяной свитер, а он аккуратно сложен под кроватью, и садись за руль. Я должен умыться. – После этих слов Вилборн растянулся на кровати, и книжка о «Холмсе» отскочила и упала на пол. Тишина охватила мои уши, и только лишь звук падения книги зациклился где-то внутри меня. Это трудно объяснить, но она мне напоминала Вилборна. Одинокая порванная книга.
- Ты разве не слышал? Займись уже этим! - строго проговорил он.
- Так точно! – сквозь зубы прошипел я.
7
В салоне становилось очень душно, но я не имел желания даже немного приоткрыть окно, ведь тогда бы я выпустил драгоценное тепло и резкий запах бензина, которые удерживали меня в реальности, не позволяя сомкнуть глаз. Через четверть часа раздался мощный хлопок входной двери, и, уставившись на источник звука, я увидел громадную фигуру, которая медленно шагала в мою сторону.
- Трогайся, мы едем в город, - скомандовал Вилборн и попытался пристегнуть ремень безопасности, однако после нескольких непопаданий в замок, он оставил его в покое.
- Мне пятнадцать, у меня нет прав, а еще я выпил стакан вина, а ещё…, - я повернул голову на него, почувствовав пристальный взгляд.
- Прошу тебя, помолчи и двигайся в сторону города, - «города» словно влепило мне пощечину. Я отпустил педаль сцепления, и машина покатилась по тротуару.
- Куда мы едем?
- К моей жене, - эти слова так и кружились в моей голове весь путь. Список вопросов увеличился, но я не посмел задать и одного.
ЧАСТЬ 2
1
Сжимая уши от громкого крика, я откинул сидение, чтобы не видеть этого.
Я остановил машину у ворот на кладбище. Глубокая ночь, пустая дорога; только свет фар, который подсвечивал пыль, исходящую из под колес, оставался единственным теплом и светом в этом месте. Открыв ворота, мы проследовали по тротуару вдоль серых могильных камней, я боялся промолвить и звук, поэтому просто крепко сжал рулевые колеса и уставился вперед.
- Остановись, - положив свою руку мне на ногу, сказал Вилборн. – Клиффорд, друг мой, включи музыку и можешь полистать вот это, - открыв бардачок, он достал толстую тетрадку с множеством вставленных листов. Это были рисунки сделанные цветными карандашами: домики, люди, машины и очень много деревьев. С каждым новым листом рисунки становились красивее и линии ровнее. Перелистнув последний лист, я увидел портрет Вилборна. Безумно красивый, только он был намного моложе. Он сидел на стуле, мило обхватив голову двумя руками. На обратной стороне была девушка, которая казалась мне знакомой, словно мы с ней встречались. Вдруг раздался крик, от страха мой взгляд стал метаться, будто жертва, загнанная в угол. Прищурившись, я увидел Вилборна, который кричал, глядя на небо. Как ни странно, но после этого неистово застучали капли по капоту пикапа. Я закрыл глаза, и опустил голову между колен. Адский крик, крик раненого льва, который еще жив, но смерть его всё равно настигнет, предварительно предав его мучениям. Терпения закончилось, и я вышел из машины.
- Вил, вернись в машину, дорогу подмывает! – пытался перекричать его я. За несколько секунд моего нахождения на улице, я превратился в старую губку, которой вытирали всё, что попадалось под руки, кроме посуды. – Вил! Черт бы тебя побрал, мне холодно, - он не реагировал на мой зов, и я побежал к нему. Практически приблизившись, он повернулся и заорал на меня.
- Уйди отсюда! Зачем ты подошел, я не просил тебя!
- Ты пьян, вернись в машину, - настаивал я.
- Лучше уйди. - Вилборн произнес эту фразу значительно тише, и этот переход оказал на меня воздействие.
Я вернулся в машину, намочив сидение. Повернув ручку печки до последней отметки, я продолжил рассматривать рисунки. Один за другим. Карандаши сменялись, постепенно цвета стали теряться, вплоть до полного перехода на простые карандаши. Я был в заблуждении, полнейшее непонимание происходящего. Пропажа родителей, ночь на кладбище…. Что дальше?
Дождь усиливался с каждой минутой, а ранее включенная мной печка не давала никакого тепла. Крика уже не было слышно, но сквозь запотевшее окно, ярко желтым цветом виднелось плачущее лицо Вилборна. От этого мне становилось жутко, и поэтому я решил просто смотреть в сторону. Мне стало казаться, что атмосфера скорби и печали заставляла дождь двигаться в обратном направлении, словно тысячи китов извергают фонтаны. « Что же я сделал со своей жизнью?» - спрашивал себя я. «Ничего, просто решил быть собой», - отвечало мое подсознание. Взглянув на Вила, а потом на бардачок, и повторив эти действие четырежды, я набрался смелости и заглянул внутрь отсека. Куча писем, использованные пасты, поломанные карандаши, скомканная пожелтевшая бумага, и упаковка от шоколадки «Сникерс», скорее всего, являлись частью его жизни. Убедившись, что Вил ещё там, я открыл первый попавшийся конверт без марки.
Текст письма:
Мы – одно целое. Болезни переносим вместе. Ведь ты помнишь, как я вывихнул ногу, бросая… Прости, не могу подобрать слова, чтобы описать свое состояние, даже десятки словарей мне не помощники. Незачем винить себя, что ты выбрала меня, а не кого-то другого. Я твоя наволочка, которая поддержит тебя, когда ты совсем истреплешься. Сбился со счету, которую ночь не сплю… Элис, дорогая, мне твое спокойное состояние является снотворным, а милое шмыганье сопение носом по утрам – бодрящей энергией. Мне просто нравится слушать твое дыхание, этот размеренный ритм. Движение грудной клетки при сильном вдохе, когда ты зла. Сможешь ли ты полюбить, после того, как я превратил твою жизнь в иной мир испортил тебе жизнь, зависит только от тебя. Но ты знай, я не смогу полюбить ещё раз.
Прозвучавший рядом кашель предупредил меня, что письмо не принадлежит мне, и у него есть свое место. Наспех забросив письмо в конверт, а конверт в бардачок, я сел, как ни в чем не бывало, и стал рассматривать стекающие капли успокоившегося дождя.
-Всё, что ты сейчас увидел, - сразу же начал Вилборн, сев в салон, оставив дверь открытой. – Мой ужас, который сидит внутри. Он годами подкармливает себя, а потом превращается в то, что ты сейчас увидел.
- Я….
- Ничего. Ты мне дорог, поэтому ты обязан знать другую часть меня, которая сгнила изнутри, но теплится ещё в моей груди, - он постучал кулаком в грудь.
- Это была Элис? – с трепетом произнес я.
- Упаси господи! – вскрикнул он. – Не говори такого больше! – командным голосом отбарабанил Вил.
-Я ничего не понимаю, - взяв блокнот, я передал ему его обратно. – Красиво рисуешь, - сказал я в попытке сменить тему, одновременно тронувшись.
- О! Вот тут я с тобой согласен, словно дар.Знаешь, совершенства не бывает, а он почти прикоснулся к нему. И прикоснулся бы, уверяю тебя, дружочек, - он немного помолчал и продолжил. - Выезжай на дорогу направо, и двигайся до перекрестка, а там налево.
- Если ты готов открыться…, откройся! – проговорил я, и нажал педаль газа, придав уверенности своим словам.
- Ох, как ты заговорил, я прямо вижу, как ты взрослеешь, и мне кажется, я совсем не поспеваю за таким темпом. Может остановишься, дружочек? – по его тону голоса, я осознал, что он уже немного смягчился. Продолжение расспроса.
- Где мои родители? Вил, ты просто должен ответить! Если ты продолжишь молчать, я сбегу, и расскажу свою историю вон тому полицейскому, - я мотнул головой в сторону полицейской машины, которая стояла на обочине.
- Беги! – я ударился головой о руль, и, по всей видимости, повредил свой нос, моя кровь была тому подтверждением. Всё потому что Вил резко затормозил, дернув рычаг ручного тормоза.
- А-а-а-а… Клифф, посмотри на меня, - он обхватил мою голову двумя руками. – Сколько пальцев?
- Четыре.
- Этого еще не хватало, я просто ничтожество, разве можно доверять мне живое существо. Я даже собаку свою утопил, а ёж вчера пропал. Теперь ты. Прости меня, я не знаю, что со мной не так. Словно дурной рок преследует. Элис была права, что я никогда не годился в отцы, - в салоне повисла тяжелая тишина, которая стала давить мне на плечи, сжимая мои внутренности. Крови оказалось совсем немного, и я показался Вилу.
- Не беспокойся, всё в порядке. Честно говоря, моя мечта – провести остаток жизни с тобой. Ты был бы отличным папой. Твой невероятный жизненный опыт был бы кстати каждому ребенку на нашей планете.
- Спасибо, конечно, но я уже.
- Что?
- Я уже был отцом.
Часть 3
1
Прошел ровно месяца после того, как я сломал себе нос, и уверился в том, что мой отец или же мать не заберут меня. Образование, которое давали нам в школе (я снова стал посещать её, только теперь, гордо выходя из красного пикапа), совершенно не сравнится с тем, что я получал на уроках жизни у Вила. Мы пробирались ко мне в дом через подвал, этот урок Вил попросил не запоминать. А забирались с целью забрать еду, одежду и школьные принадлежности. И да, я разбил свою черную копилку - слона и на эти деньги мы купили новые инструменты Вилу. Он стал зарабатывать деньги, пусть они и не большие. Вместо огромного капитала, он получал нечто большее-радость от этого процесса. Он всё чаще стал проводить время, обучая меня резке по дереву. Каждый день он создавал искусные вешалки, столы, тумбы, а однажды, мы вместе изготовили ставни. В общем, жизнь перестала скакать, как сердце при тахикардии, а мое состояние пришло в норму. Возможно, всё и продолжалось бы точно также, но этот вечер, который мы впервые провели в городе, радикально изменил мою дальнейшую судьбу.
Это был типичный летне-весенний день, солнце уже было высоко и дни выдавались предельно теплыми, однако вечером мне приходилось укутываться в одеяло и периодически просыпаться ночью, чтобы подбросить дрова. И этой знаменательной, но не в положительном смысле этого слова ночью, закончились дрова. Вилборн спал, как солдат прошедший войну и я не имел права его будить. Более того, пришло время показать, а самое главное доказать свою самостоятельность. Накинув плащ, который был мне велик, я словно танцовщица, лихо поднимая низ, передвигался к двери. Выходя на улицу, я почувствовал себя вынырнувшим из воды, ведь шум дождя казался для меня необычайно громким. Надев желтый полиэтиленовый пакет с эмблемой собаки на свою голову, я помчался за дровами, которые к тому времени окончательно промокли. Несмотря на мою высокую грузоподъемность, я принес всего лишь три сучковатых полена, потому что остальной груз сразу же выскользнул. Вернувшись в тепло, я поспешил скорее снять всю влажную одежду, сменив ее на теплый флисовый спортивный костюм, купленный Вилом в секонд хенде. Огонь в камине был на стадии умирания и если бы не мое древесное лекарство, он бы наверняка умер. Однако так думал я, на самом деле все произошло иначе.
- Вставай! Открой глаза! Дружочек!- открыв свои глаза, я увидел Вила на щеке которого судорожно дергался нерв. Мы находились во дворе, сидя в салоне его пикапа. Я совершенно не понимал, что произошло, и как я очутился внутри автомобиля.
-Что произошло?
-Это лучше спросить у тебя. Мы почти погибли. Я тебя не собираюсь винить, ведь теперь ты усвоил урок, что сырые бревна, кроме как к обильному дымообразованию не приводят.
- Прости, я лишь пытался немного согреться. Что с домом?- поинтересовался я.
-Все в порядке, но сегодня у нас назначен день открытых дверей.
-То есть мы не можем вернуться в него?
-Можем, но ближе к ночи, - ответил Вил.
Вил включил радио и стал постукивать в такт мелодии по рулю. Эти глухие звуки раздавались внутри моей головы, и я снова погрузился в сон.
А проснулся уже на рассвете и, открыв свои сонные глаза, я заметил, что Вилборна не было в салоне, он был снаружи, и я понятия не имел, как он почувствовал, но Вил обернулся и, увидев меня, растянул улыбку и подошел к машине. Выходи и сделай зарядку, он выглядел свежим, его волосы были уложены чего не скажешь про мои.
- Ты вообще спал? - немного зевнув, спросил я.
- Мне достаточно четырех часов, а река ободрила меня полностью, но ты даже не думай, что я тебе разрешу купаться в ней,-как ни странно ,но у меня и мысли не было нырять в ледяную воду.
-Жаль, тогда мне нужно хотя бы в душ, но я сомневаюсь, что вода в нем хоть чуточку теплее,- наш душ находился во дворе, его конструкция была предельно проста, что Генри Форд обзавидовался бы этому изобретению. Огромная деревянная бочка наполнялась речной водой, а ко дну был приделан кран-разбрызгиватель.
-Ничего, хоть проснешься,- и с этим благословением я отправился в душ.
Утро прошло незаметно, даже немного откусив дня. Я не пошел в школу и помогал Вилборну справиться с его заказами. Наша «компания» процветала, и Вил подумывал о доставке, которую он осуществлял бы лично. Пару раз я забегал в хижину , но едкий запах дыма так и продолжал находиться внутри. Наверное , он разлегся на кровати и уснул. Поэтому, чтобы скоротать неизбежно приближающийся вечер, я предложил Вилу съездить в кафе, которое находилось в центре города. Но как только прозвучало слово «город», он сразу же зажмурил глаза и высунул свой красный язык наружу.
- Ну почему? - кричал я.
- Посмотри на меня, у меня три комплекта одежды и все предметы в нем одинаковы, даже по цвету. Тем более,- продолжил он. - Запах дыма отнюдь неподходящая замена туалетной воды,- мы лежали в сухом и удобном багажнике пикапа, разглядывая облака. Вил вытащил старое, поеденное молью одеяло и застелил им нашу «кровать».
-Ну, пожалуйста. Впервые!- прокричал я, вскочив на ноги еле удерживая равновесие. - Впервые! Только сегодня и только в нашем городе. Дикий, необузданный и кровожадный человек-медведь собирается поужинать со своим сыном Маугли,- я посмотрел на него, на его улыбку, на его сморщенный лоб.- Ну как тебе заголовок? Даю слово, что пустого места не останется. Все стены будут обклеены плакатами с нашим фото,- мы засмеялись, однако настроение Вилборна резко сменилось, словно летняя погода, которая может меняться трижды в течение дня. Его помрачневшее лицо переменило и меня.
- Прости, Вил. Я не могу называть тебя папой, - опустив свою голову, я перепрыгнул через деревянный бортик багажника, оказавшись на зеленой траве.
- Дружочек, стой! – одним телодвижением, он преодолел борт, встав рядом со мной. – Дело не в этом, ты можешь меня называть как тебе угодно, но само слово «папа» вызывает внутри меня не совсем приятные эмоции. Ты бы не обижался, а лучше побежал переодеться, мы же, кажется, в город собирались, - он нежно улыбнулся, посмотрев в мои глаза.
- Спасибо, Вил! – и позабыв всё, что меня тревожило, я помчался в хижину, чтобы натянуть джинсы с футболкой, и наконец, обуть свои любимые кроссовки.
Через пару часов Вил окончательно решил, что пора выезжать. Почему окончательно? А потому что перед этим он несколько раз утверждал, что нам уже надо бы выезжать. Он хотел этого и безумно боялся. Боялся выхода в город, боялся общества, ведь среди него был человек, которого Вил желал, но одновременно ненавидел. Вил мне рассказывал, но совсем чуть-чуть, и сегодня я надеялся услышать историю целиком.
К моему удивлению, он не спрашивал моих советов по поводу направления и в какое заведение нам пойти. Это немного странно, ведь Вилл в городе бывал только с целью покупки продуктов. Однако, видя его горящие глаза, я полностью доверился ему. За этот путь было сказано огромное количество шуток и, кажется, что он был счастлив. По-настоящему счастлив, как ребенок при первой встрече с Сантой.
Наш юмористический арсенал закончился одновременно с нашим путем. Мы остановились у маленького магазина со стеклянными витринами, которые были прозрачны и не изуродованы наклейками компаний. У входа находилось два манекена в черном и коричнево-клетчатом костюме. Их руки были закреплены, словно они приглашали посетить это место. Видимо, Вилл получил приглашение и решил туда зайти, ну и я вместе с ним. Дверные колокольчики насторожили высокого кассира, но встретившись взглядом с Вилборном, он сразу же развеселел, и с легкостью перепрыгнул прилавок, почти роняя кассовый аппарат, и направился навстречу к нам.
-Вилли, дорого-о-о-ой, мой прия-я-я-тель! Я тебя ждал,- рассмотрев его повнимательнее, я ужаснулся. Он оказался старичком, его молодость, которая мне казалась издали, была обманчива. Он разговаривал с акцентом, может итальянский, а может испанский, я не совсем уверен. А вот в чем я полностью уверен, так в его глупейшем говоре. Кассир растягивал гласные, широко открывая рот, причем любую, независимо от ударения. Одет он был в зеленый приталенный смокинг, а на его голове была черная шляпа с узкими полями, сдвинутая на затылок.
- Рикардо, здравствуй! - Спокойно ответил Вилл. - Это Клиффорд - мой хороший друг,- лицо кассира стало заинтересованным. Достав маленькую рулетку, он стал обходить меня, пристально рассматривать, периодично измеряя.
-Ба! Так ему и двадца-а-ати не будет. Зачем хитришь? Вы все же реши-и-и-лись? Поздравляю! Он обнял Вилла, оставив меня наедине с огромным недопониманием. Но имея огромнейший опыт постижения тайн, я просто промолчал.
- Рикардо, нет! Это, - он взял меня за руку и поднял вверх, как победителя. – Мой друг.
- Странно, ну эт де-е-ело не мое. Ты, наверное, за своим заказо-о-ом, не так ли?
- Ты прав, - ответил Вил.
- Примеришь?
- Безусловно, - и Вил отправился в другую комнату вместе со старичком. Я присел на стул и стал осматривать пейзажи из рубашек и пиджаков, которые доходили до самого потолка. Осмотревшись, я приметил, стоявшую напротив, кофемашину. Но за неимением денег, мне пришлось сбегать в пикап. Однако, когда вернулся, кофе мгновенно отпало на второй план. Да что уж кофе, весь мир был затмён Вилборном и его костюмом с жилеткой. А белая рубашка дала мне понять, что я должен смотреть на неё прищурившись, иначе бы она сожгла мои глаза своей ослепительностью. Мы стояли втроем, не говоря ни слова и не произнося ни звука, только лишь тихое дыхание было слышно в зале.
- Восхитителен, Вилли, - полушепотом сказал кассир, словно боялся его величия. А он был и вправду велик.- Все выполнил как ты и просил, только мы забы-ы-ы-ли одну деталь.- Он дошел к прилавку и стал громко выдвигать и отодвигать отделения тумбы. Воспользовавшись моментом, я подскочил к Вилу.
- Мне идет? – сказав это, он моментально покраснел. – До этого дня я носил смокинг лишь единожды, - Вилборн сделал небольшую паузу, посмотрев в потолок, и продолжил. – В день свадьбы. Наверное, поэтому я заказал пошить точно такой же.
- Тебе очень идет, правда, - он подошел и крепко обнял меня. Я уткнулся носом в низ его груди, вдыхая запах свежей ткани.
- Спасибо, что возвращаешь жизнь в мою…, в мою жизнь, Клифф, - он немного присел, чтобы наши глаза сравнялись, однако, сразу же обернулся, словно что-то забыл. – Рикардо, срезай свои бирки, я еду в нем.
- Не глупи, я же его пошил для тебя, тут ни-и-ичего нет, - кассир засмеялся, и принял деньги от Вила, мы вернулись в машину, где его костюм оказался совершенно не к месту, как картофелина в центре торта.
- Ну–с, куда едем? – спросил Вил, вопросительно взглянув на меня.
- Рядом с моим домом…, - не успев набрать скорость в разговоре, я сразу же нажал на тормоза, потому что в мою голову стукнула безумнейшая идея. – Вил, тут такое дело. В гараже у нас стоит новенький кадиллак моего отца, а в моей голове располагается знание о местонахождении ключа. Возьмем его? – внутренняя борьба Вилла позабавила меня, и я решил немного помочь ему в правильном выборе. – Кадиллак без тебя скучает, и твой вид просто кричит о нужде в нем, - скулил я.
- Черт возьми! Хорошо, прыгай за руль, и мчись к своему дому, а я хочу понаблюдать за спящим городом, - он повернул регулятор громкости, и сквозь кашель и отвратительное хрипение радиоприемника, стала проникать волшебная музыка.
Мы добрались до моей улицы за считанные минуты, живя в этом районе, я даже не подозревал о существовании столь приятного магазина, с не менее приятным продавцом. После увиденного товара и живого представления, я дал себе обещание купить смокинг, а то и два. Не смотря на возможные смешки со стороны сверстников.
Я с силой поворачивал руль, на последнем перекрестке перед моим домом, и не успев его развернуть окончательно, я выехал на тротуар, задев боковым зеркалом столб светофора. Звук разбивающегося стекла спровоцировал во мне огненную волну страха, которая мгновенно подожгла мое тело с ног до головы. Вилборн даже не заметил этого, он просто лежал с запрокинутой головой, прикрыв свои глаза, и, открыв их только после того, как я отключил музыку в салоне.
- Мы на месте? – быстро и невнятно проговорил Вилборн. Он медленно потирал неподатливые глаза кулаками, осматривая окружающую местность.
- Да. Может припаркуем машину в гараже? У нас есть второй, и он совершенно пуст.
-Это уже наглость…Однако, твой отец мне обязан, он подбросил мне ребеночка в корзинке , только он был далеко не новорожденный,- он громко рассмеялся и мотнул головой в сторону, дав мне понять ,что пора сменить «горе-водителя». Он даже не заметил отсутствие стекла в зеркале.
- Я даже не скучаю, это нормально?
-Ой, я даже не знаю, - тяжело вздохнув, ответил Вилл. - В нашем обществе все устроено вокруг важнейшего института семьи, и у каждого в голове откладывается неписаный моральный кодекс для жизни в этой самой семье, и в пункте 5 указано, что это является прямым нарушением. - «Вот и я о том же». Проговорив эти слова в голове я повернулся к окну и взглянул на свое отражение, которое оказалось гораздо дальше. Словно я находился в своем доме и смотрел в окно на самого себя.
- Но если серьезно и ты готов не бить меня за такие мысли, я скажу тебе. Чувства на нашей планете по больше части - ложь и притворство. Каждый пытается угодить каждому, совершенно забывая о личном, сокровенном, о том чего требует не только рациональное мышление, но и сердце.
- Разве сердце может что-то требовать? Мне кажется оно выполняет иные функции…. Ну, кровь там гоняет, жизнь нашу осуществляет, - перебив Вилборна, ответил я.
-Жизнь осуществляет не только сердце, а комплексная работа всех органов. Но здесь ты прав, скорее душа, а не сердце.
-А ты веришь в душу?
-Разве твоя привязанность к семье, которая толкала тебя на безумные побеги, не является доказательством?- я молча смотрел на него, стараясь не упустить ни одного звука.- Вот то и оно. И этот случай является еще одной уликой в деле существования души. Ты не скучаешь, но пытаешься заставить себя это сделать. Разве не так?
- Нет…, так нельзя, они же мои родители,-с некоторым недоумением ответил я.
-Ну и что? Семья там, где тебе тепло.
-Под одеялом?
- И там тоже,- одновременно засмеявшись, мы вышли из машины и пошли на задний двор, чтобы снова пробраться в подвал. Мы шли по газону, разговаривая в полный голос, пытаясь друг друга повалить. И мы почти уже открыли дверь в подвал, как на втором этаже, в спальне моих родителей включился свет. Вилл резко дернул меня за руку, и я поблагодарил вселенную, что я не кукла, иначе он бы вырвал ее.
-Наверное, соседи врубили телик..., хорошо…, так и передам. Идите к черту!- Из окна, высунувшись наполовину, кричал мужчина, который был мне незнаком. Мое сердце бешено заколотилось с такой скоростью, что мне позавидовал бы самый быстрый барабанщик, но размеренное сопение Вила за моей спиной и его мощная рука, удерживающая меня, успокоили.
- Вызывай полицию, Вилл, - прошептал я.
-Дружочек, пойдем отсюда скорее,- я его не узнавал, Великий испугался при столкновении с первой же проблемой.
-Если ты боишься, я сам поднимусь в дом, - но его рука все крепче сжимала меня, и я начал чувствовать как мои ноги отрываются от земли. Он схватил меня подмышку, как утреннею газету, и побежал к машине своими гигантскими шагам
2
Дыхание участилось, пот стекал по моему лбу, попадая в нос, и я начал морщиться. Я был готов взорвать этот мир, который изобличал нашу жизнь, нашу сущность, наше нутро. Чувство стыда, неприятное ощущение рвоты на кончике языка и пульсация висков: здесь и сейчас. Мы шли к свободному столику, но я не осознавал своего присутствия, моё нахождение было не прикреплено к определенной точке на нашей планете. Сев за стол, Вилборн закрыл глаза и стукнул меня по коленке, попав точно в нерв. Я лягнул ногой в его стул.
- Я понимаю, но, пожалуйста, будь сильнее, - он был спокоен, как его выбившаяся прядь волос, медленно покачивающаяся на фоне лба. Ну а что ему волноваться, волнение сугубо моя задача, с которой я справлялся отлично.
- Мне противно видеть людей окружающих тебя, - проговорил я. – Мне уже пятнадцать, и я всё прекрасно понимаю. Они все здесь одинаковые. Я понятия не имею как, может их программирует вселенная, или это часть замысла создателя, если он есть. Ах, а если он есть, то он просто насмехается над нами! – последние слова прозвучали достаточно громко, да так, что все посетители обернулись. – Я продолжу?
-Твое право, - ответил Вил.
-Так нельзя жить, совершая поступки, которые уничтожают личность другого, так мы уничтожаем самих же себя. Слова – это чушь, которой нет ценности. Даже собачий лай порой искреннее, чем эти слова. Я не прав?
- Продолжай, - усмехнулся он.
- Не смейся! Вдумайся, сколько раз на день происходит измена? - он промолчал. – Не знаешь? А я отвечу, - я набрал кислорода в легкие и выпалил. – Миллион раз, и речь идет не только о любви и семье. – Этот крик души взбудоражил всех, в том числе и худого официанта с длинными ногами.
- Вы знаете, что наш устав запрещает…, - я перебил его.
- Крики? Выплескивания гноя души? – он замолчал.
- Простите его, сегодня у него погибла семья, - Вилборн встал из-за стула, и отошел вместе с официантом, оставив меня рассматривать интерьер кафе. Он абсолютно прав, семья для меня погибла, остались лишь разбросанные части, и воспоминания счастья, которого я не осознавал.
За свою юность я бывал во многих заведениях, благодаря моим родителям. Мой отец завязал пари с мамой, что он посетит все места, где подают хоть какую-то пищу, и не важно хорошую или нет. Каждую пятницу мы открывали карту ресторанов в интернете и выбирали самое ближнее к нам, и так шаг за шагом, километр за километром, неделя за неделей мы исследовали все новые рестораны. Хорошая азиатская кухня, плохая азиатская кухня, и так каждый подвид кухонь. Мы ели самые отвратные и самые аппетитные блюда. И я любил пятницы не как дни перед выходными, а как день семейного уюта и приключений. И в этом кафе я тоже был, здесь волшебный суп-пюре, и подают несвежий хлеб, а заказы выполняются относительно долго. Да, и интерьер видимо не менялся с самого основания, ведь на полу в некоторых местах битая белая плитка, а на стенах, ближе к потолку отходят вульгарно красные обои. Это неудавшаяся задумка забегаловки в стиле 80-х. А про обслуживающий персонал мне даже говорить не хочется. Мне всего лишь пятнадцать, но я уже профи в ресторанном искусстве. Однако, меня волновал вопрос, почему Вил выбрал именно это место? Скорее всего, оно с чем-то связано, с каким-то днем или событием.
-Здравствуй! – ко мне обратилась женщина, с которой я был уже знаком. – Вот так встреча, нога вижу в порядке? – она опустила свои светло-голубые глаза на мою ногу.– Ты верно с родителями? – я вспомнил, кто она, и полученное знание насторожило. Это та женщина, которая осматривала мою ногу. Но это и та женщина, которая была нарисована в блокноте Вилборна.
- Нет… То есть, да…, - я замешкался, не зная, что ответить, но, набравшись смелости, я ответил. – Я с отцом, - она не замечала, как я нервничал.
- Я присяду? Мне хочется с ним побеседовать, просто он должен знать, что тот мужчина не может быть твоим другом.
- Садитесь. Вот мой папа, - указал я на приближающегося Вила. Их глаза буквально терзали друг друга, резали, били. Вил подошел к столу, но не осмелился сесть.
- Привет, Элис.
- Привет.
3
Тот вечер, скорее даже ночь, в общем , тот день был самым невероятным и сложным для восприятия за всю мою жизнь. Жизнь, которую я посвящал небытию. Жизнь, в которой я потерял семью. Жизнь, где я обрел счастье.
Мы сидели втроем: я в джинсах и мокрой от пота футболке, Вилл в своем неотразимом костюме и Эллис с неприлично глубоким вырезом на груди. Нас было трое, все остальное было ничем. Теперь мне все казалось абсолютно пустым и ненадежным. Наполненное грязью общество, неумолимо забывающее о счастье, которое подменяет это понятие развлечением, надоело. Мне тридцать три, я пытаюсь прийти в себя, но сам себя в себя не пускаю, а поэтому я должен разобраться в моем прошлом. Именно в тот переломный период, когда мне было пятнадцать, когда я познакомился с Вилборном, с потерей и с жизнью.
4
Мне пятнадцать, я в кафе, сижу на резном деревянном стуле с гвоздем в спинке, который не позволяет приятно разместиться. Стол круглый, чтобы никто не был во главе.
Ситуация напряженная.
-Вилл! Мне жизненно необходимо осознать все! Каждое слово я впитаю как взрослый человек, с пониманием,- я смотрел ему прямо в глаза. И он впервые спрятал их от меня, пытаясь скрыться во взгляде Эллис, но и она была не способна защитить его.
-Вилборн, зря мы снова встретились,- она говорила это с явным сожалением.
- Ты знал, что это место нашей встречи, поэтому пришел сюда, выбрав тот самый день.
-Да, но и ты поступила также, -Эллис мгновенно покраснела.
-Хватит этого. Всей этой правды. Ты знаешь, что я люблю тебя, и то, что прошлого не вернуть. Тебе пора принять это и стремиться вернуться к жизни. К нашей жизни,- выражение ее лица переменилось. Светло-голубая венка задергалась на ее гладком лбу.
- Я не могу себе позволить, прости.
- Но ведь время идет, а ты просто ломаешь себя. Я готов жить в городе, если ты этого хочешь.
-Тебя не было пятнадцать лет,- я заметил, как Вилборн попытался что-то сказать, но она пресекла эту попытку.- Да, это я попросила, но все же.
- Но теперь я рядом, разве не так. У меня появился друг, который будет расти вместе с нами.
-Вилл, стой! У меня родители живы, я не могу так поступить. Несмотря на их развод и измену моей матери и на поехавшего отца, который переехал на остров. Так нельзя, я смогу с тобой видеться, но жить придется мне со своим папой. Ты понимаешь это? – мы замолчали от наступившей безысходности, мы оба понимали всю правду, но слова, произнесенные вслух, оказались колкими и неприятными. Эллис вышла из-за стола и пошла прочь, также поступил Вил.
- Пойдем, Клифф. Вечер не задался, - я последовал за ним, забыв обо всем, что было сказано. Я изменился. Теперь я другой.
- Ты мне расскажешь? – спросил я, совсем потеряв надежду, и уже не надеясь получить вразумительный ответ.
- Да, конечно. Садись, - он сел на капот своего автомобиля, припаркованного у входа, сняв поочередно свои туфли. Они упали на асфальт, и стали совершенно бесполезны. Он их бросил, как моя мать семейные отношения.
Ночь была искусственно темна, либо и вправду все решили выспаться. Запах сырости и моего пота смешался с духами Вилборна. Мои поры были открыты для получения информации.
- Ну-с,- сказал он, громко выдохнув. – Я не знаю с чего начать.
- Начинай с себя, - Вилборн развязал бабочку и положил её на левое плечо.
- У меня есть семья. Своя семья. Эллис – моя жена, мы не в разводе, просто она ушла от меня после несчастного случая с сыном.
- У тебя есть сын? – спросил я, пытаясь быть как можно спокойнее. Но, черт, как можно быть спокойным?
- Есть, но его нет в живых, - он замолчал, а я не решался более спрашивать, однако он продолжил. – Когда я остался с ним один на один, ну Эллис уехала в город, а я был за няню, мы вышли на прогулку, в ходе которой он упал с обрыва. Я в депрессии, жена уезжает: одиночество. Надеюсь, ты не нуждаешься в подробностях? – его влажные глаза отражали свет одинокого фонаря.
- Это не справедливо! – спрыгнув с капота и встав напротив него, вскрикнул я.- Она тебя любит и мучает. Ты этого не заслуживаешь, - я кричал на всю улицу, чем привлек внимание проезжающих мимо полицейских. Но как оказалось позже, внимание привлекло нечто иное.
Тихий шелест резины на асфальте за моей спиной немного напугал меня, и я решил сесть обратно к Вилу на холодный и безопасный капот.
- Добрый вечер, - нас поприветствовал крепко сложенный мужчина, который держал кепку в своей руке. Фонарь осветил его, а фары нас.
- Здравствуйте, - ответил Вил.
- Почему вы скрылись с места ДТП? Вы должны проследовать в полицейский участок, - по решительному лицу Вила я осознал, что у него нет в планах нахождения там. Полицейский тоже это заметил, и достал электрошокер.
- Это ложь, я не совершал ДТП, можете осмотреть мое авто…, - но не успел Вил окончить свою речь, как полицейский уже указывал на разбитое зеркало заднего вида, которое аккуратно висело на трех проводах. Вилборн мгновенно взглянул на меня, и пошел осматривать зеркало.
- Пройдемте в машину.
- А сын?
- К отцу, Клифф позвони ему, - и только когда он подошел поближе, я смог понять, что это друг моего папы.
Эту ситуацию нельзя было избежать, но найти выход я сумел. Взяв мобильный у полицейского, я набрал своему отцу, и дал трубку «страже порядка». Он успел только представиться. Выхватив телефон, я незаметно сбросил вызов, и приложил его к уху и несколько минут говорил впустую. Полицейский и даже Вилборн поверили в реальность происходящего, и внимательно слушали всё, что я говорил.
- Он заберет меня из участка, поэтому я с вами, - полицейский пожал плечами и пригласил нас в свой автомобиль. Я не имел плана, но пытался полностью активизировать мой мозг для нахождения решения. Однако, кроме варварского побега в мою голову ничего не лезло.
- Вы не беспокойтесь, мистер…?
- Мистер Крик, - веселый взгляд полицейского встретился с моим взглядом с зеркалом заднего вида.
- Странная фамилия.
- Не более странная, чем эта поездка, - строго ответил Вил.
- Формальности важны в нашем деле, иначе государство обанкротится, подкрашивая поцарапанные столбы, - Вилборн закатил глаза и повернул свою голову к окну.
- Остановитесь, меня вот-вот стошнит, - я стал имитировать странные и отвратительные звуки, которые заставили полицейского нажать на тормоз.
- Вот черт! Только не здесь, салон чистый, - открыв дверь и сделав пару шагов к обочине, я резко рванул по извилистым переулкам в попытке найти укрытие. Мощные шаги позади меня были моими мотиваторами, но как оказалось позже, это был Вилборн. Нагнав, он схватил меня за талию, и толкнул меня за мусорный контейнер темно-зеленого цвета, вследствие чего я ударился лицом о мокрый асфальт. Почувствовав привкус металла в моем рту, я принялся ощупывать возможную рану. Моя губа оказалась рассеченной о мой же зуб. Вилборн, увидев меня, обхватил свою голову двумя руками, и стал кричать сквозь зубы.
- Какого черта! Прости меня, ты же понимаешь, что я не хотел? Мне и самому досталось, - он показал стопу своей ноги, которая была окрашена в ярко-алый цвет. Он бежал босиком, забыв свою обувь на парковке, и несколько раз наступил на стекла. Но, видимо, ему было недостаточно боли и он решил поговорить о своей жизни.
- Сын погиб, а я остался один. А тут появился ты, и я увидел его в тебе. В твоих неловких движениях, в твоей сутулости, в твоей худобе, в твоей….
- Можешь остановиться, я понял, что во мне ты нашел все его отрицательные черты.
- А тут еще и твоя семья распалась, и доверили тебя мне, и я вправду подумал, что ты станешь моим сыном.
- Вил, я всё прекрасно понимаю, и сочувствую твоему горю, но что происходит внутри меня тебе не понять. Отвези меня, наверное, домой. Может быть, если моя мама будет застигнута врасплох, ей станет лучше. Я это уже испытал, и уж лучше сразу узнать правду, чем получать слабые пинки постоянно, - я обнял Вила за его крепкие плечи, и он впервые сдался, положив свое острое небритое лицо на мою голову.
-Значит этому быть.
-А что с папой, ты сказал, что он на острове, - немного помолчав, он осознал, что мы выглядим довольно странно и, усмехнувшись, отпрянул от меня.
- Твой отец на острове, где он проходит курс реабилитации. Он считает себя душевнобольным. И тут уж не наше дело, это его право. А вот когда вернется, это загадка, но надеюсь в скором времени. Кстати, ты решил с кем ты останешься? Сразу дам тебе совет, живи с отцом. Да, с ним будет тяжело, но ты ему нужен. Тем более, я надеюсь наладить наши отношения, - он оперся спиной на мусорный контейнер. – Почему наша жизнь не радио? Если что-то сбилось, всего лишь подкрути. – Крепко поставив руки на асфальт, Вилборн встал и подал мне руку.
- Как ты думаешь, он всё еще ждет нас?
- Нет, ему это не нужно. Кто будет бегать за сумасшедшим босым лесником с фамилией Крик, и подростком больным булимией. Между прочим, как ты разбил зеркало?
- Ну…Неприятно, - ответил я и рассмеялся.
- Я так и знал. Благо, я номера забыл установить.
- Мы спасены! – Вилборн наигранно засмеялся, но это перешло в искренний смех.
Мы аккуратно добрались до нашего пикапа, и в этот раз за рулем был Вил. Он довез меня до моего дома, и оставил меня с привкусом горечи на языке у порога. Мы даже не попрощались.
5
Я стоял у своего порога, теперь неродного дома. В окнах горел свет: на кухне, в гостиной, а в спальне включался и выключался, видимо шла уборка. Несколько раз я замечал мужской силуэт, но маму так и не увидел, хотя очень этого хотел. Сделав пару шагов влево, и раздвинув неостриженный кустарник, я оказался вплотную к стеклу, которое мгновенно запотело от моего дыхания. Я увидел её и его. Они сидели на диване, и тот мужчина пытался накрыть ноги моей матери одеялом, они были счастливы. Может дело в отце? Его одержимость к депрессии, которая появлялась из неоткуда, или не любовь к походам к психотерапевту. Он всегда хотел доказать всем, что его душа ранена, и ему плохо. Но разве будет ли больной доказывать свой недуг?
Я стоял у окна, всматриваясь в изменение их лиц, они смеялись. Мне пятнадцать, а я в тупике. Мне следовало войти внутрь, это мой дом. Вернувшись к двери, я стал приглаживать свои волосы, и пытался хоть как-то привести в порядок свой внешний вид. «Тук-Тук-Тук» и телевизор затих. Ещё «Тук-Тук» и послышались разговоры. «Тук» и шаги уже рядом. Дверь со скрипом отворилась, и передо мной предстал мужчина среднего роста, немного худоват, и его волосы были цвета летнего сена. Одет он был просто, по-домашнему, а на его переносице аккуратно лежали очки.
- Елена! – прокричал своим немного писклявым голосом он. – Твой сын, - он отошел в сторону от входа, приглашая меня в дом. Внутри совершенно ничего не изменилось, однако запах стал иным. Тот самый запах, который присутствует в каждом доме, он принадлежит семье, но члены этой семьи не ощущают его, ведь он для них родной: запахи тел любимых. Вот теперь я осязал запах чужого, мой дом уже не родной. Я сел на скамейку в прихожей, на которой я обувался каждый день под крики моего отца: «Что ты такой долгий, Клифф!» - мне не хватает этого. Несколько легких шагов послышались из гостиной, но звук прекратился, словно кто-то стоял позади меня, за стеной, и боялся сломать эту стену, чтобы сказать «привет». Но вот еще шаги. Она здесь.
- Мам, привет, - я встал, и стал поправлять свои задравшиеся джинсы. Мой внешний вид был пугающим и отталкивающим, особенно для моих сверстников. Мои темные волосы отросли, и были дико растрепаны, а лицо было покрыто ссадинами. Вряд ли кто-то захотел бы поспорить со мной. Но мать не испугалась меня, а заплакала. – Я пришел сказать тебе все. Все, что накопилось во мне. В общем, я не против вашей новой жизни, - я охватил «молодую семью» взглядом. – Но я останусь с папой. Это всё, - мама подошла ко мне и робко обняла, словно потерявшегося щенка. Она не сказала мне ни слова, а заплакала с новой силой, развернулась и ушла. Её новый сожитель был не готов к такому поэтому, наверное, он немного дрожал, а его худые руки были напряжены.
- Клетус, - еле слышимо произнес он.
- Клиффорд, очень приятно, - простояв несколько секунд в полном молчании, он, колебавшись, подошел ко мне, и присев на корточки, заговорил.
- Прости меня, но я её люблю.
- А она?
- Тоже, - этих слов мне было достаточно для того, чтобы зашить ещё одну прореху в моей жизни. Мне следовало бы остаться, но я ушел.
- Маме передай, что завтра зайду, - и после моих уверенных слов появилась она.
- Останься, прошу тебя, нам есть о чем переговорить, - взяв меня за руку, она стала затягивать меня в дом, словно зыбучие пески. Я поддался, она же моя мама. Мне было холодно в этом доме, хотя температура была высокой. По моему телу пробежала дрожь, и Клетус, заметив мою озябленность, накинул свой желтый кардиган, который пах папиными духами. Видимо, мать скучает по нему, и поэтому опшикивает его духами чужие вещи. Тем временем, я сел на диван у стеклянного столика, на котором лежали журналы по нейробиологии. В комнате была перестановка, и как бы я не пытался найти изъян, у меня не получалось. Стало в разы уютнее, и даже старое кресло с чердака идеально вписывалось в интерьер. Мама давно хотела изменить наш дом, однако консерваторские наклонности моего отца не позволяли сделать этого.
- Вот так,- разрезав тишину, сказал Клетус. Я промолчал, не зная, что ответить. - Мне бы хотелось с тобой познакомиться поближе… Мы же, вроде, одна семья.
- Нет, не одна. Разве семья бросает своего сына леснику? – я научился с легкостью обрывать и заканчивать диалоги, словно швея с огромным опытом, которая знает, как оторвать и как завязать.
- Елена….То есть моя….Твоя мама сказала, что ты ещё не готов, - колебавшись, сказал он.
- Разве? А когда вы собирались сообщить вашу тайну?
- Мы собирались навестить тебя по приезде Доминика, - мама поставила металлический поднос с чайными чашками своими трясущимися руками. Капли стали растекаться по столу, и я стал помогать им указательным пальцем. - Зеленый, как ты любишь, - с противным скрежетом подвинув чашку, сказала она.
- Всё это странно.
- Согласна, но мы очень боялись за тебя, а особенно после того, как ты стал сбегать из дома, - пошмыгав носом, она продолжила. - Ты приятно пахнешь.
- Это пыль, - мать покраснела. - Я в свою комнату, хочется спать, - я вышел из-за стола в сопровождении тишины.
В моей комнате криво висела фотография нашей семьи, вещи были разбросаны после моего приезда с Вилборном. Отшвырнув с силой всё, что было на моей кровати, я плюхнулся сверху, сняв только свою обувь.
ЧАСТЬ 3
1
Теплый ветер обдувал мои волосы на икрах, а запах горелого пластика отрицательно влиял на мой сон. С тяжестью я открыл свои глаза. Передо мной на краю кровати сидела мама и сушила свои светлые волосы, которые искусно развивались от потоков воздуха. Я быстро повернул голову в противоположную сторону к окну, чтобы она не заметила меня не спящего. Окно, выходящее в лес, было так называемой машиной времени. Я смотрел в него всего лишь несколько секунд, а уже побывал в доме у Вилборна, и вспомнил, как я заливался печалью, лежа на кровати в точности, как и сейчас. Я не был рад нахождению в доме, меня тянуло обратно. Глядя на окно, я вспоминал свой побег, и подумывал повторить. Однако, сейчас я мог выйти через главный вход, поклонившись каждому, и спокойно уйти вглубь леса.
Дождавшись окончания процедуры мамы, я стал осматривать свой гардероб в поисках сменной одежды. Натянув свои джинсы, я направился к окну проверить погоду. Я всегда проверяю погоду, прежде чем выйти наружу. Распахиваю окно, высовываю только что помытую влажную голову, и начинаю дышать полной грудью. Во-первых, моя голова определяет температуру, а нос предостерегает от будущего дождя. Однако, сегодня погода была по-настоящему волшебной. Дул легкий ветер и облака быстро мчались по серому небу, играя с моим вниманием. На улице пахло свежестью и пылью, наверняка будет дождь, но он мне не враг. Если ко всему плохому относиться плохо, то стремительно разочаруешься в жизни. Именно поэтому я отношусь ко всему происходящему, как к долгосрочному путешествию, и когда я вернусь назад, неизвестно. Задвинув металлическую щеколду на уже закрытом окне, я, надев черную кофту с капюшоном, пошел к выходу, минуя сидящего у телевизора Клетуса. Но, не успев открыть дверь, я был остановлен своей мамой, которая завела довольно интересный разговор. Эта беседа перевернула мою жизнь с головы на ноги, но честно говоря, на голове жить гораздо спокойнее.
- Отец приезжает, - она стояла прямо за мной, вытирая руки кухонным полотенцем. – Доброе утро, Клифф.
- Доброе утро, - мои ожидания рухнули, как шквал аплодисментов после окончания премьерного показа «Титаник». Я надеялся вернуться к Вилу, прожить месяц, а то и два, в лучшем случае год, а там уже уговорить отца перебраться поближе к лесу, оставив наш дом маме. Однако теперь меня ожидала совершенно иная жизнь.
- Я смотрю, что-то ты не радуешься, - она была абсолютно права. Я вышел за порог, и собрался бежать в лес, чтобы оповестить о моем отъезде Вилборна. Но шум падения чемоданов и противный визг уезжающего такси изменили мои планы. Ко мне навстречу, чуть прихрамывая, и покашливая грудью, шел отец. Он явно поднабрал вес, и в плечах окреп, более того, теперь я поверил, что у него и вправду может расти борода. Я резко сел на порог, почти упал, и ушибся копчиком. Отец, бросив два коричневых чемодана на тротуаре, сел рядом со мной. Куча мыслей буквально били меня, и мы оба боялись заговорить, хотя безумно этого хотели.
- Привет, сын. Мы уезжаем через полчаса, - я рванул изо всех сил на высокой скорости в лес, не чувствуя усталости. Я должен был сказать ему, что он мне дорог, но он опередил меня. По дороге уже двигался красный пикап в сторону моего дома. Увидев меня, Вилборн притормозил и вышел из машины, не закрыв дверь, и оставив двигатель в рабочем состоянии. Он явно спешил, и уж точно не ко мне. В руках у него была маленькая деревянная коробочка и книга.
- Ну, здравствуй, - он обнял меня, и вручил подарки.
- Это зачем? – заулыбавшись, спросил я.
- Пожалуйста! Будешь вспоминать о дяде Виле, а это, - он постучал пальцем по деревянной крышке. – Тайник. Ты сможешь хранить в нем свои дневники, а они тебе очень даже пригодятся. – Он обнял меня ещё раз, и пошел обратно в машину попутно махнув рукой моему отцу. Я взглянул на отца, и он, к моему удивлению, махнул в ответ.
2
Мне тридцать два, а в моей памяти, в заброшенной комнате моего мозга, круглосуточно транслируется кадр уезжающей красной машины. Этот день был последним в истории нашей дружбы. Дружба, которая была не подвластна времени, законам, мнениям окружающих. Дружба Вилборна и Клиффорда.
В тот день, я попрощался с ещё одним дорогим для меня человеком. Выпив противного, пригоревшего кофе и съев кусочки засохшей булки, крошки которой разлетались во все стороны, я сказал ей «пока» и вышел из дома. Примерно раз в два месяца я виделся с ней в последующие два года. Мы переехали на остров, где отец продолжил свой реабилитационный курс, а по окончании стал подрабатывать «актером». Однако, папа обижался, когда я так его называл. «Менеджер по продажам, сын. Даже великим клиникам необходимы деньги», - говорил он. Каждый курс он притворялся больным, но внезапно его душа исцелялась, словно по щелчку пальцев. Он любил свою работу, несмотря на то, что всё это было гнилым обманом. А что касается меня, то я стал ходить в колледж, который находился на побережье. Инженерия, физика, механика для меня были не интересны. Я просто приходил в аудиторию, садился за последнюю белую парту у окна, и следил за движением воды. Однако когда выдавались безветренные и солнечные дни, я всё - таки погружался в учебный процесс, но благо погода на острове была чаще пасмурная. Закончив еле как колледж, я нашел девушку, и мне очень бы хотелось рассказать об этом, но если вдуматься, то говорить, то не о чем. Я влюбился в её небольшой рост, и в смешные короткие волосы. Мы открылись друг другу, и это были первые отношения для нас обоих. Она считала, что я красивый, а я просто любил её. Но нашим отношениям не суждено было перерасти в нечто большое. И в этом виноват не я, и не она, и даже не мой отец, хотя он всё- таки принял участие в распаде нашего любовного союза. Вскоре отца повысили до мед. персонала, ну это что-то вроде санитара, только в реабилитационном центре. И не смотря на довольно резкое повышение зарплаты ( мы даже стали покупать хорошие мюсли), я был в гневе на вселенную, что ему предоставили эту должность. Я и Миранда стали проводить всё свое свободное время вместе, совершенно позабыв об окружающем нас мире, и вытекающими из него обязанностями. Наш мир стал чем-то выдающимся, чем-то интересным. Первое время, я даже записывал наши дни, немного приукрашивая. К сожалению, я не поэт, но маленькие рассказы о любви выходили на ура. Миранда познакомилась с отцом, и ему она очень понравилась. Честно говоря, он надеялся, что мы сыграем свадьбу, и «наделаем» для него внуков: «Но только лет так через десять, а то я не готов быть дедом», - с улыбкой говорил он. Всё строилось безумно быстро и качественно, словно дорогой небоскреб в мегаполисе. Однако, то ли все строители разом заболели, то ли прекратили финансирование, но он так и остался недостроенным. В один прекрасный день, отец выполнял обязанности в больнице: он отвечал за встречу, ну и за выезд пациентов. И пройдя несколько палат со списком, он вошел в палату №3, где сидела Миранда с пакетом в руках. Она даже не боялась поднять голову. ( На самом деле подробности мне неизвестны, но это мое право, творю, как хочу.) В общем, отец, узнав, что она проходила здесь лечение, запретил мне общаться с ней. Но его запрет был для меня как тонкая нить вместо цепи для бешеной собаки. Проблема была в другом. Она уехала.
Физически, я не ощущаю её присутствия. Её нежные прикосновения гладкою рукою. Но её душа, хоть я и не особо верю в неё, запряталась внутри меня, и при надобности, я могу её отыскать.
Закончив свое обучение, я устроился в небольшой магазинчик на берегу океана. Мы продавали различную сувенирную продукцию, а также поделки жильцов этого города. Выручка была мизерной, едва ли это кто-то покупал, кроме самих же жильцов. Но мне нравилось работать в нем. Я был единственным работником, и отвечал за весь рабочий персонал. Таким образом, магазин был практически моим. Я любил открывать его рано утром маленьким погнутым ключом. Любил переворачивать табличку с «закрыто» на «открыто». Любил протирать стеллажи, их было пять, а также выставлять товар, и подсчитывать деньги. Каждый знал меня как Клиффа из сувенирного. Городок был маленький, уютный, и мне здесь безумно нравилось, абсолютно все, за исключением той самой лечебницы, которая на самом деле была отвратная фикция.
Но время стремительно оставляло меня, и я уже догадывался, что моя жизнь слишком спокойна, поэтому спустя некоторое время я стал просыпаться не счастливым, как раньше, а с мыслями о надвигающейся беде. Это чувство меня спасло, ведь когда случилось это, я был уже готов.
3
Закрыв стеклянную дверь магазина, я направился к деревянным перилам, которые ограждали людей от ненасытного моря. Пляж был закрыт на реконструкцию, которая затянулась на несколько лет, поэтому второе лето я загорал среди лопат и бревен. На улице жара давала свой сольный концерт, так называемое заключительное турне перед осенью. Схватив покрепче перила, я перепрыгнул на песок, который был влажным после дождя. Шурша мокрыми песчинками, я аккомпанировал морскому прибою. Очень темно, все фонари были отключены. Этот город экономил энергию. Усевшись на ремонтного козла, я достал свой старый мобильный телефон, чтобы выключить его. Звонок от отца отвлек меня.
- Ты где? Нам рано вставать, а ты даже вещи не собрал, - я убрал телефон от уха и проверил время. 22:02. Обычно, я возвращался гораздо позже, засиживаясь на берегу по несколько часов. Моего отца это не волновало, прежде не волновало.
- Куда? Зачем? Почему? – мне было сложно подобрать вопросительное слово, и я стал перебирать все известные.
- На нашу Родину. Хватит бездельничать, нужно зарабатывать деньги, - отец чеканил слова, словно откуда-то читая их.
- Разве нам не хватает денег?
- Ну…, не отвлекай меня, а возвращайся домой! – заговорил он повышенным голосом. – К тому же, моя мама разрешила нам пожить у неё.
- Черт, - по ошибке заругался я. Меня никогда не оставляли у неё в детстве. Он сбросил вызов, и я набрал песка в свои протертые кеды, и поплелся в сторону дома, усиленно вдыхая морской воздух. Я пытался украсть его, унести с собой, спрятав в свои легкие. У меня этого не получалось.
Дома меня ждал отец, он уже сидел на своем красном чемодане. В его руках была книга, названия которой я не смог углядеть, однако по разбросанным на полу проспектах, я понял, что произошло. Подняв один из многих глянцевых листиков, я принялся обегать глазами содержимое.
«Только сейчас! Бери и делай! Ты бедный! Уезжай и бери все!» – и еще с десяток таких же лозунгов. Перевернув на оборотную сторону, я непроизвольно улыбнулся. С фотографии на меня смотрел очень толстый мужчина с прилизанными редкими волосами. Его маленькие глазки были прищурены, а руки скрещены на груди. Ну и как же без расстегнутой рубашки до низа груди. Под фото находилось краткое описание, из-за которого я стал заливаться истерическим смехом. Этот мужик оказался тренером по личностному развитию. Он переехал из этого городка, и стал писать книги об успехе.
- Чего смеешься? - Перебив мои мысли, сказал папа.
- Пап, ему нельзя доверять, - я показал ему фото этого мужчины.- Если ты и впрямь загорелся идей о богатстве, то я бы посоветовал тебе обращаться к более серьёзной литературе, - его глаза искрились от посаженной в голове идее об успехе, и скорее всего своими словам я его глубоко оскорбил.
- Принц говорил, что люди будут противостоять вам, но чтобы родной сын, - он положил книгу в наружный карман чемодана. – Собирай вещи, полетим ближайшим самолетом. Мы будем жить у бабушки, пока я не разбогатею. И мне жалко тебя, ведь ты даже не успеешь привыкнуть, как мы уже переедем в новый дом.
ЧАСТЬ 4
1
Сидя на корточках в горячей воде, ты невольно думаешь о своей спортивной форме. Хватит ли тебе силы ног, чтобы не свалиться в ванную. Как всегда, я не смог отрегулировать кран, и мне пришлось окунаться практически в кипящую воду. Наш самолет вылетал через пару часов, и мой отец позаботился о нашей доставке, вызвав такси к определенному времени. Ну а что касается меня, то я решил просто принять ванную. Расположив свое тело в воде, я лежал без движений, ведь каждое движение дико обжигало мою кожу. Расслабиться мне не удалось, впрочем, как и улучшить гигиену. Не вытерев тело, я вышел в коридор, вместе с паром, который стал преследовать меня. Дом был пуст, папа забрал все, вплоть до камушков с берега, и от этого мои шлепки по прохладному кафелю разносились по помещению ещё звонче. Мне было грустно смотреть на пустующие полки в моей спальне, все это было огромной ошибкой. Возможно, этот чертов переезд из моего любимого места повлиял на мою жизнь. Не заметив за собой, я протирал полки еще мокрой рукой. Даже пыль с собой забрал. Светло желтые полосы разрезали прямоугольник тьмы в окне. Такси уже подъехало. Я стоял голый, глядя вдаль, сохраняя образ океана в моей голове. Все, это был последний момент, который я по-настоящему прочувствовал, живя на острове. Далее, моя жизнь приготовила для меня пережаренный сюрприз в виде бабушки, которая даже и не узнала меня, да и имя мое она читала с маленькой записной книжки, да и то не всегда правильно. Это маленькая полная женщина с седыми волосами всегда носила голубую книжечку на подвязочках. Её память была слаба, но как разговор затрагивал политику, она тут же становилось мнемоником, бросаясь датами и историческими фактами. Именно поэтому я никогда не оставался с ней наедине. Её ложь, её ворчливость, и злоба по отношению ко мне была настолько явна, что мне приходилось избегать её. Вся моя жизнь стремительно шла ко дну озера. А мое существование иначе не назовешь, ведь изменений нет, как и течения в, и вода к тому же постепенно затухала. Ко всему набору тлена прибавляются мои сны, и сумасшествие моего отца. Ах да, он так и не реализовал себя. Его глаза погасли, словно кто-то совершил мощнейший плевок прямо в них, потушив все очаги прежнего возгорания. Мать уехала в Австралию и новостей я больше не получаю. Мне оставалось только спать, но и сон, как позже оказалось, предал меня. Сны, в которых был океан, были заменены на тяжкие испытания, которые мне не удавалось преодолеть.
Сон №2
- Ожидаются обильные дожди в районе Клиффорд. Поэтому советуем…, - и на этих словах голос оборвался. Я сижу на черном кожаном диване с потрепанной обивкой, не имея возможности заставить своё тело пошевелиться. Комната пустая, не считая старого телевизора предо мной. Внезапно напряженная тишина сменяется нарастающим шумом. Это дождь. Пол проваливается, и я снова могу двигаться. «Прячься! Прячься! – раздавался шепот повсюду. Я смотрю на дыру в потолке, и вижу, как она постепенно зарастает. «Правильно, оставайся» - мужской бас заполнил всю комнату. Дыры нет. Темнота. Тишина. Я просыпаюсь…
Впервые я проснулся посреди ночи. Обычно, мой сон длительнее и мучительнее, сейчас же было всё гораздо быстрее. Включив прикроватную лампу, я полез за коробкой. В доме тихо, и только храп моей бабушки изредка доносился из соседней комнаты. Однако моя неуклюжесть нарушила тишину. Я уронил коробку, и из неё выпала фотография. На ней были изображены я и Вилборн, стоящие у его хижины. Мне почему-то захотелось понюхать её, и я это сделал. Фото пахло старой бумагой и керосином, и этот запах вернул меня на огромную кровать Вила. Моя душа наполнилась счастьем, и слезы непроизвольно потекли по моему лицу, но из-за горячего ото сна тела, они сразу же высыхали. На обратной стороне было написано одно слово. Слово, из-за которого я разревелся, как грудной ребенок в жажде молока матери. Я услышал, как моя бабушка проснулась, сильно закашляв. Её глухие шлепки стоп уже практически достигли моей комнаты. Я выключил лампу, и, задержав дыхание, лег в кровать, крепко сжимая фотографию с подписью «Сын». Я снова впал в сон.
Сон № 3
- Клифф, это ты?
- Кто это?
- Твой отец. Ты не будешь открывать глаза?
- Я не могу. Папа, где мы?
- Мы? Я дома, а ты нет.
- Я открою глаза, - приложив максимум усилий, я раскрыл их. Мои уши были атакованы всеми ужаснейшими звукам, начиная от криков, заканчивая пулемётной очередью. Все было светлым, но постепенно стало проясняться, и звук стал угасать. Голос отца был не слышим. Я проснулся. Сон оборвался, и я снова был мокрый, но теперь с ярыми намерениями уничтожить эту жизнь. Мощно поставив ноги на пол, я стал кричать. Через несколько секунд в комнату вбежал отец, взяв с собой противную улыбку. Он стоял в проходе, пристально смотрев в мои глаза.
- Уйди оттуда, - сквозь зубы проговорил я. – Иначе я ударю, - отец рассмеялся, но с места не сдвинулся.
- Папочка тебя любит и никуда не отпустит! – вырвав из розетки лампу, я швырнул ею в своего отца, попав в его голову. Он упал. Я рванул к окну, открыв его, я был поражен. На улице светило яркое солнце, хотя в моем доме было темно. Я выпрыгнул.
- Сынок, доброе утро. Пошли есть, - я проснулся. Снова сон.
2
Всё утро я провел в раздумьях, пытаясь осознать мои сны, но это оказалось не так-то просто. Найденный справочник о снах ничего не содержал, кроме как двух сторон: счастье и горе. Мне же была необходима информация, куда конкретнее.
Мы сидели на кухне втроем. Комната была маленькая, но бабушке удалось сделать её еще меньше, поставив стол по центру. Вообще, я был огорчен, когда увидел этот дом. Как оказалось, построен он был по проекту моего отца, но, заметьте, и прежний родительский дом был построен по его проекту. Видимо, отец только начинал осваиваться в архитектуре, когда приступал к строительству. Все комнаты были маленькие и не имели свободного пространства, ну то есть, существовал лишь проход. Потолки казались ниже, но это видимость, на самом деле вся проблема была в полу, который был поднят. Мне совсем не нравилась жизнь в этом доме. Ведь дом – это место, где проводишь большую часть своей жизни, и именно от него зависит твое настроение, твой настрой. Дом должен быть синонимом слова счастье. Возвращение в него должно быть ожидаемым и с трепетом. А кормят там всегда вкусно. Но я себя чувствовал Гарри Поттером, подброшенным в семью, которая и не любила его, и не уважала.
Мы сидели на кухне втроем. Бабушка постукивала сигаретой по блюдцу, стряхивая пепел, а отец медитировал. Едкий дым опустился нам на головы, и отец вышел из себя.
- Мама! – прокричал он. – Можно не курить? – его слова были брошены острыми копьями, но бабушка молниеносно поставила щит, сделав затяжку.
- Табак успокаивает, - произнесла она своим сиплым голосом.
- Пап, можно взять машину? – на секунду я почувствовал себя маленьким ребенком, выпрашивающим игрушечную машинку.
- Бери. А зачем? – он убрал свои скрещенные ноги с табурета, поставив локти. Его взгляд блуждающе осматривал меня. – Надеюсь, у тебя появилась девушка, - я смотрел в его глаза. Множество морщинок покрывали его лицо. Он редко улыбался из-за желтых зубов. Он постарел. Но и я уже не молодой, мне было тридцать два, и моя жизнь находится в руках отца. У меня не было детей, жены, хорошей работы, друзей. Ровным счетом ничего. У меня не было даже хобби. Но внутри, на самом дне, в маленьком закоулке, где-то в районе большого пальца левой ноги тлела надежда. Ведь возможно изменить мою жизнь, если в раннем возрасте я позволил себе это, то будучи взрослым можно совершить поступок гораздо серьезнее.
- Зачем тебе машина? – я взял ключи в прихожей, и молча прошел в дверь гаража, которая находилась прямо в коридоре.
Несколько движений, действий, и я уже ощущаю приятное покалывания потоков горячего ветра. В нашем городе лето настолько отвратительно, что временами я мечтаю о несуществовании данного времени года. Попытавшись включить радио, я наткнулся на диктора, который рассуждал о значимости природы. Это был диск отца. Я нажал сильнее на педаль газа, и вслушался в мольбу двигателя. К этому времени диск уже покинул магнитолу, и оказался в моей правой руке. Бросок « клац-клац». Его больше нет. Множество непримечательных, но все же красивых построек сменились бегущими деревьями. Мое сердце било локтями в стенку ребер, а я боялся даже подумать о предстоящем, ведь экстаз мог повергнуть меня в шок. Не сбавив скорости, я выехал на грунтовую дорогу, в боковом зеркале было видно поднимающуюся пыль. Оно и к лучшему, ведь пыль укроет меня. Несколько дней я только и думал о своем сумасшествии. Мне казалось, что мир давит на мое сознание, заставляя полностью отказаться от него. Как Оруэловский персонаж хотел перемен, так и я жаждал их. Все. Почти конец. Конец моих страданий. Решился. Тормоз в пол. Хлопок дверью. Вперед к двери.
- Вилборн, - не подумав о возможной смене жильца, о занятости, о смерти, я раскрыл дверь его совершенно не изменившейся хижины и прокричал его имя. На кровати сидел суховатый жилистый старик. – Это я, - прошептал я. Он поднял свои глаза, и немного покашляв, стал смеяться прежним старым и привычным голосом.
- Дружочек, невероятно. Ты даже красивее, чем я рисовал. Стой! Не говори ни слова, - он встал с кровати, и потянулся за серым блокнотом. – Сейчас, - шорох листов успокоил меня, и я подошел поближе. Теперь разница в возрасте с моим отцом была уже заметна. Его морщинки были глубокие, а от его пышных волос остался короткий седой ежик. Но ширина плеч, мощность бицепса, и громадные ладони все также являлись его отличительным атрибутом. – Гляди. – Он стал листать тот самый блокнот, в котором упражнялся его сын. На каждом листе был изображен парень, видимо, он пытался представить меня. Если честно, то у него неплохо получилось. Только черты лица реального «я» гораздо грубее. Я покраснел, подумав, что «я» на рисунке был значительно лучше и добрее. Я испортился, играя в жизнь, а рисунок нет.
- Очень похож, но я страшнее.
- Ну что ты наговариваешь, разве твоя жена не рада, что у неё такой красавец муж, - увидев смену моих эмоций, он немного замешкался и толкнул меня в плечо. - Ты почему…. То есть, что…. Как так, Клифф?
- В общем, я – слабак. Не смог перебороть папу, и теперь довольствуюсь нищетой жизни.
- Не в материальном плане? – спросил Вил, взглянув на меня.
- Конечно. Да и мне плевать, главное, чтобы на еду хватало. Ты то как? Постарел, - он посмотрел на свои ладони.
- Спасибо за комплимент. Но ты прав, а потому я и бросаю должность лесничего. Кстати, как пришел новый мер, ну тот, лысоватый дед, он стал заботиться об экологии, и о нашем лесу в частности. Моя зарплата поднялась до уровня, о котором я и не мечтал, однако и обязанностей прибавилось. Сейчас я с Элисс. Она, наконец, приняла меня. Все, как ты говорили, в старости. Но я и не стар, у меня еще жизнь впереди, - он засмеялся, и снова закашлял. – Не беспокойся, простуда, - я намеренно выдохнул с облегчением и поддержал его смехом. Хотя смешного было мало, а точнее ничего.
- Слушай, Клифф, а что с твоим делом жизни? - он вопросительно посмотрел на меня. - Помнишь, мы говорили о том, как ты повзрослеешь и станешь путешественником-биологом-геологом.
- Помню, - с досадой ответил я. - Но это неосуществимая идея, скорее, это наивные мечты ребенка. Ты же тоже о чем то мечтал?
- Мечтал, Клифф. Я хотел жить в лесу и водить красный пикап. Если твой разум может во всех подробностях воссоздать мечту, и если ты будешь желать её всем своим сердцем, то для её осуществления нужно лишь приложить усилия. В твоем случае, просто выйти из под гнета родителя, сделать шаг в сторону, и он поймет, что ты другой, не такой. Да, ему будет больно, и скорее всего, он будет сопротивляться. Но твоя мечта, она будет тебе помогать не сдаться. - Он отбросил блокнот и встал передо мной, положив свои руки на мои плечи. - В конце, та непреодолимая тьма рассеется, и ты обретешь покой, - его усталые голубые глаза смотрели прямо в мои, не моргая. Я не мог собрать буквы воедино, чтобы выстроить свои оппозиционную речь. Он был прав.
- Вил, я полностью согласен, но теперь я слишком много потерял.
- Единственное, что ты потерял - время. Тут уж ничего не поделаешь, но это не значит, что у тебя его совсем нет. Впереди вся жизнь.
- Разве? - смущенно спросил я.
- Возьмем, к примеру, меня. Мне - семьдесят. Возраст, ну мягко говоря, не оптимальный. Старик? Не совсем, скорее немного повзрослел. Я перехожу к другой жизни, хотя уже должен сидеть спокойно. На что ты тогда жалуешься?
- У меня нет мечты, - с ужасом произнес я. - А еще я немного схожу с ума. Эти сны..., - я сделал глубокий вдох. - Я выяснил, что мне пора уходить из этого дома, но главный вопрос: Куда?- он прошел мимо меня своими гигантскими шагами. Меня всегда удивляло, как ему удается так тихо топать.
- Мне нужно это расклеить в городе, - он протянул мне лист, вытянутый из стопки таких же. - Может, это не твоя мечта, но поверь, тебе понравится, - в моих руках было объявление с двумя топорами внизу, и тремя елями наверху. Требовался лесник, в связи с уходом на пенсию прежнего. Мое сердце мгновенно охватил огонь, и даже мысли об отце не смогли затушить его. Мне открылся шлагбаум к счастью, и нужно было лишь сделать шаг вперед.
- Я не смогу. Нет, это невозможно, не такой человек, - я замешкался, и не знал, что сказать. Моя вера в себя самого была ничтожна, мне приходилось бить себя изнутри, чтобы заставить, уговорить, задобрить мое сознание. Но оно отказывалось.
- Так. Слушай меня, прямо сейчас я сажусь в машину и еду в город. Мне нужно заполнить определенную документацию и подписать все необходимое, чтобы спокойно покинуть лес. Ты пойдешь со мной? Прямо сейчас, даже не заезжая домой, и тем более, не спрашивая разрешения. Я, в свою очередь, как потомственный лесник со стажем длиною в жизнь, - на этих словах Вил ухмыльнулся, и его брови немного приподнялись. - Имею право самостоятельно найти себе преемника под свою ответственность. Твоя оплата будет значительно выше, и сложности с бумажной волокитой отпадут сами собой, - если до этого момента в моей голове скакали сомнения, и искры страха вспыхивали и тухли, так внезапно, что я не успевал напугаться, то следующие слова ударили меня под зад. - Клифф, ты - часть моей жизни. Физически небольшая, но тут, внутри, - он постучал громадной рукой по своей черной футболке в районе груди. - Внутри, ты занимаешь процентов так сорок. Но ты прими к сведению, что у меня есть жена, сын, увлечения, ну и сам я. Ты больше, чем просто "дружочек”. Ты Клиффорд - часть жизни Вилборна. Ну, и по такому поводу, я сделаю подарок и тебе и себе. Эта хижина, - он обвел пальцем по кругу. - Не государственная, а моя. Я собирался продать её, но теперь я отдаю её тебе. И неважно, как ты с ней поступишь, но мои пожелания оставить её себе. Может быть тогда я смогу приезжать к тебе со своей женой, и играть с твоими детьми, - неистовое трение ладонями по моему лицу не спасали меня от урагана слез, охвативших мое лицо. - Эй, ты что! - выкрикнул Вилборн. Но я ничего не ответил, а только заплакал вдвойне сильнее. Меня распирало изнутри от счастья и от горя одновременно, словно кто-то вложил в меня два магнита одной полярности. Всю свою жизнь я гнался за чем-то, что могло обрадовать моих родителей: папу, бабушку. Но они мне ясно давали понять, что моя жизнь им не интересна. Однако, я пытался найти себя в их улыбках. Но так и не нашел.
Спасен.
- Бадди! Ко мне.
- Разве, я тебе не сказала, что пора ужинать, - она обняла меня и стала водить своей худой и светлой рукой по моей бороде. - Сбрей её, я устала уже ночью просыпаться от очередного укола твоих волос.
- Миранда, я же тебе говорил, что совершенно бесполезно бороться с тем, что я все равно не изменю.
- Ой, ну и вредничай. - Она легонько стукнула меня по голове. - Вон, смотри, еще один лохматый мчится, - было шесть часов вечера, и ярко-красное солнце спускалось в свою спальню, одаряя нас яркими лучами, которые были перекрыты бежавшим мне на встречу псом. Да, это Бадди, лохматый рыжий пес, названный в честь пропавшей в детстве собаки. Мы сидели на бревенчатой теплой от дневного солнца лавке, смотрев за медленно уходящим солнцем. Трава была всполота, тропинки вымощены камнем, а обрыв был оборудован безопасной лестницей с тремя площадками, внизу которой находился пирс, где стуча о воду, покачивалась широкая лодка - челнок. В воздухе пахло жареной капустой, которую приготовила Миранда, а уставшие птички чирикали на стоящем позади меня дереве. Мне было тяжело? Отнюдь, я еще никогда не чувствовал себя таким нужным самому себе. На каждый день у меня имеется план и цели. Я нашел Миранду и просто забрал её с собой. Оказалось, что она жила одна, и её родители были только рады, что она оказалось кому-то "пригодной". Кстати, после небольшой потасовки с отцом, он пришел в себя. Мы видимся с ним раз в месяц, я привожу ему лекарства и деньги. Прошло три года моей новой жизни. Честно, они прошли незаметно, но очень насыщенно. Однако, сейчас время словно замедляло свой ход, и я рад, что это происходит. Это должно произойти с каждым, и я благодарен Вилборну, что я еще молод. В хижине ничего не изменилось, кроме того, что на стене висит огромное фото меня, Вила, Миранды и Элисс. Вилборн обманул меня, он больше не приезжал ко мне, и он в этом не виноват. Он уехал из города, из страны, с планеты. Навсегда.