Бывает ли чувство жгучей, бескомпромиссной, всесжигающей ярости, гнева, что не имеет никакого исхода, никакого удовлетворения? Разве только у гробовой плиты...
И Дирак стоял у этой самой плиты. Можно проклясть её самыми страшными проклятиями, но что они ей? И живого не шибко проймёшь. Можно обрушить на неё всю ярость любого оружия. Да хоть планету сотри. Её и время истребит ничуть не хуже, как и того, кто покоится под ней. Плита не ответит тебе. Не нанесёт ответный удар. Вообще — ничего. Она нема и холодна. Зло уже совершено. Без отмщения. Последствия непоправимы.
Дирак присёл на край холодной плиты. О, как бы он желал почувствовать движение земли, хотя бы холодный поток воздуха! Чтобы восстал из могилы мертвец, либо явился призрак. Но нет. Ничего нет. Накопленная в душе ненависть и гнев остаются при тебе. Без шанса на излияние.
Можно сокрушить эту плиту. Сокрушить какой-нибудь камень. И не один. Но — зачем?? Уже лет восемь как Дирак не плакал — горе высушило его глаза. Просто сидеть здесь. А потом — идти дальше, и сделать вид, что ничего не произошло. Хотя и последствия преступления остались. И преступник, ушедший без наказания.
Дирак осторожно взялся за голову. Нервная, пульсирующая боль в висках. Раз… раз… раз… Яркий свет заливает всё вокруг.
— Где-то здесь были две могилы, — почесал голову старик. — Если выкосить бурьян, да покопаться глубже… Один — убийца, мучитель. Второй — мститель, что долго шёл по следу, но настигший только могилу. И умерший рядом… -
— А бабушка не так рассказывала! -
— Да, теперь много чего рассказывают, внучек. А кто ж его знает? -