Александр Сергеевич Суворов
О службе на флоте. Легендарный БПК «Свирепый».
2-е опубликование, исправленное, отредактированное и дополненное автором.
387. Благодарность за беспилотник. 6 августа 1973 года.
Сводка погоды: Балтийское море. Пролив Каттегат. Якорная стоянка у мыса Скаген (Дания). БПК "Свирепый". Понедельник 6 августа 1973 года. Дневная температура: мин.: 13.0°C, средняя: плюс 16.4°C тепла, макс.: плюс 21.0°C тепла, 7 мм осадков, дождь усилился, а на мокром ветру температура воздуха снизилась до 11.4°C (тепла). Восход солнца – 04:22, заход солнца – 20:23 (GMT+1), г. Скаген (Дания). Влажность 87%, Давление 757 мм. рт. ст. Скорость ветра - 10 м/с.
В понедельник 6 августа 1973 года в районе мыса Скаген погода и пролив Каттегат продолжало штормить, хотя скорость ветра снизилась до 10 м/с. Погода была нелётная и было похоже, что атлантический циклон был обширным, а значит, долгим, на всю неделю. Замполит капитан 3 ранга Д.В. Бородавкин воспользовался "нелётной погодой" и потребовал от командиров боевых частей и руководителей групп провести полноценные политзанятия, с энтузиазмом одобрил мой новый стенд "Комсомолец", разрешил вывесить его в коридоре личного состава перед входом в столовую, но поморщился и пожевал губами, увидев почётную грамоту ЦК ВЛКСМ моей маме, на которой был изображён танк Т-34 с красным знаменем, на котором было написано "За Родину! За Сталина!".
Материалы стенда моряки БПК "Свирепый" читали весь день, когда бы я не проходил мимо, возле стенда "Комсомолец" всегда было 1-2-3 человека, но почему-то все рассматривали материалы стенда молча, без слов одобрения или осуждения. Молча читали статьи, молча смотрели фотографии, молча расходились... Даже мои друзья-годки, члены комитета ВЛКСМ БПК "Свирепый", ничего мне только не сказали по поводу стенда и его материалов, кроме дежурных слов одобрения типа "молодец", "здорово", "ты, Суворов, мастерский художник". Правда, один из моряков БЧ-1 сказал мне, что "нескромно выставлять свою мать героем войны"...
Странно было и другое... Стенд "Комсомолец" провисел на переборке коридора личного состава сутки (на другой день во вторник 7 августа 1973 года я снял этот стенд и другие тяжёлые стенды, потому что была сильная качка и они могли сорваться с хлипких креплений на тонкой алюминиевой переборке), но ни одна фотография, открытка или рисунок с этого стенда не пропали. Обычно, незащищённые тонким оргстеклом фотографии аккуратно подрезали ножичком и снимали, а теперь всё было на своих местах...
Что-то в настроении моряков БПК "Свирепый" переменилось, они почему-то стали серьёзнее, строже, с виду спокойные, а по сути настороженные. Мичманы все, как один, усиленно занимались своими заведованиями, "кучковались" друг с другом, курили, тихо о чём-то разговаривали. Командиры боевых частей и служб были чем-то озабочены, но не очень, просто, почему-то начали обходить матросские кубрики и разговаривать с матросами и старшинами, командирами отделений, групп и команд. Матросы и старшины недоумевали по поводу такого поведения офицеров и мичманов, но тоже стали вести себя осторожно, в том числе осторожно говорить и высказываться... Нет, это не было ощущением недоверия, скорее, это было ощущение ожидания чего-то серьёзного, не праздничного, а торжественного. Предчувствие, что ли?
Во время "адмиральского часа" меня вызвал к себе в каюту заместитель командира корабля капитан 3 ранга Дмитрий Васильевич Бородавкин и вдруг "душевно" начал расспрашивать меня о моих родителях, о папе, о маме, о том где, когда и кем они воевали на войне. Потом он похвалил меня за стенд "Комсомолец", попросил снять копии с материалов этого стенда, а сам стенд и все его материалы сберечь до возвращения с БС (боевой службы) в базу (ВМБ Балтийск). Я предупредил замполита, что оставить почётную грамоту моей маме от ЦК ВЛКСМ я не могу, потому что это наша семейная реликвия. Дмитрий Васильевич, конечно, не возражал, но предложил мне её сфотографировать и сделать как можно большую фотографию этой грамоты.
Замполит говорил со мной добрым, заботливым, участливым голосом и тоном, но я чувствовал, что это всё прелюдия, что основной разговор ещё даже не начинался. Наконец, Дмитрий Васильевич вздохнул и сказал:
- Сегодня в ноль часов мы снимаемся с якоря и уходим в Северное море, что сегодня на настоящую БС (боевую службу). Здесь у Скагена (мыс Скаген, Дания, якорная стоянка) мы сторожили вход в Балтийские проливы, а теперь нам предстоит в одиночном плавании совершить рейд по морским районам проведения натовских учений. Будем следить за американским ударным авианосцем и ордером кораблей его охранения и обеспечения.
- Это хорошо, - осторожно сказал я, стараясь уловить настрой и настроение своего непосредственного прямого начальника. - Ребята "застоялись", соскучились по боевой работе.
- Вот-вот, - сразу же живо откликнулся замполит. - "Застоялись". Это вы правильно заметили. Как настроение личного состава? Ваше мнение?
- Нормальное настроение, - опять осторожно и немного волнуясь, ответил я. - Настроение такое, какое должно быть на БС. К режиму вахт привыкли, к боевым тревогам - привыкли, к виду неприятеля - тоже привыкли. Так что всё нормально.
- Так-так, - сказал замполит. - Начало штормить. Пока мы тут за мысом Скаген особого волнения не чувствуем, а в море будет всё по другому. Качать будет так, что "мама не горюй". Как думаете? Справятся ребята с волнением?
- Конечно справятся! Куда нам деваться? Обязаны справиться и всё.
- Тоже верно, - сказал замполит. - Обязаны... и всё.
- Если всё, то разрешите идти? - я рискнул чуть-чуть пошутить с замполитом, чтобы как-то переменить напряжённый тон нашего общения.
- Нет, не разрешаю, - ответил Дмитрий Васильевич Бородавкин, вдруг переходя на значительный и даже немного торжественный тон. - Ещё не всё...
- Старшина 2 статьи Суворов, - начал говорить особым тоном капитан 3 ранга. - По поручению командира корабля сообщаю вам, что ваш отчёт в штабе нашего соединения получен. Сегодня пришло подтверждение и объявление вам благодарности за отличную службу.
- Служу Советскому Союзу! - по уставу строго выпалил я в ответ на слова замполита и его вопросительный и любопытный взгляд.
- Вот так-то... - протянул Дмитрий Васильевич Бородавкин. - Только скажите, за что же вам объявили благодарность?
- Понятия не имею, - "честно" вытаращив глаза, ответил я замполиту. - Свои отчёты в разведотдел я отправлял только один раз вместе с почтой на СМТ "Шексна" 31 июля (1973). По радио - ни разу ничего не отправлял, это не моя обязанность. Моя обязанность - визуальная разведка: сфотографировать, зарисовать, записать словами в текстах, наговорить на магнитофон свои наблюдения, собрать сведения очевидцев и их запротоколировать. Вот и всё. Ничего особенного...
- Значит, в вашем отчёте было что-то такое особенное, из-за чего в шифрограмме командиру корабля вместе с приказом идти в море вам объявили персональную благодарность. Обратите внимание, не командиру корабля, а вам...
- Ничего себе! - забеспокоился я. - Это нехорошо...
- Да нет, всё нормально, - успокоил меня замполит. - Но Евгений Петрович Назаров приказал мне передать вам благодарность. Так что смекайте, товарищ Суворов. Впредь отправляйте ваши отчёты и разведданные только с ведома и разрешения командира корабля.
- Я действовал по инструкции и по приказу разведотдела штаба бригады, а может быть и дивизии, - начал я оправдываться, не на шутку встревожившись сложившейся ситуацией.
- И это правильно! - подхватил замполит. - Но вы же сами должны соображать, что негоже контактировать с вышестоящим начальством через голову непосредственного начальника-командира, тем более - командира корабля. Командир корабля на корабле, да ещё в одиночной боевом походе на БС - это Бог, Царь и Герой в одном лице. Он "Первый", вы понимаете?
- Точно так, товарищ капитан 3 ранга! - отчеканил я по уставу. - Понимаю и впредь больше ошибки не допущу.
- Вот теперь точно "всё", - сказал удовлетворённо замполит. - Соберётесь что-то кому-то отправлять, сообщать, пересылать - предварительно сообщите об этом мне или командиру корабля. Ясно?
- Так точно! - ответил я, зная, что по "годковской примете" ответ моряка по сухопутному уставу "Так точно!", вместо военно-морского "Точно так!" - это тоже самое, что ответ со скрещёнными пальцами за спиной или с "фигой" (кукишем) в кармане...
Возвращаясь к себе в ленкаюту, я усиленно соображал - за что же мне была объявлена благодарность в приказе штаба соединения? За прошедшее время было только одно необычное событие, которое с нами приключилось - пролёт беспилотного датского самолёта. Всё остальное: немецкий торпедный катер "Ягуар", безобидные тральщики в Датских проливах, все эти "Самсё", "Мамсё" и "Рамсё", "старфайтеры" и "фантомы", патрульные "нептуны" и "атлантики", всякие там яхты с яликами на буксире - всё это было обычным, много раз виденным и зафиксированным, изученным вдоль и поперёк. Только два эпизода нашей начальной БС - прилёт необычного вертолёта с радаром на месте второго пилота и пролёт уж совсем необычного самолёта ВВС Дании - были, вероятно, причиной такой реакции разведотдела нашего штаба. Я вспомнил как это было...
В субботу 28 июля 1973 года поутру я шёл по верхней палубе на обычную съёмку пролетающих над БПК "Свирепый" самолётов, а также регулярно приплывающих датских патрульных судов «Самсё» и «Рамсё», когда вдруг услышал в небе необычно «тихий» звук летящего реактивного самолёта. Самолёт, конечно, ревел и свистел, как обычный реактивный самолёт, но его рёв и свист были иными, приглушёнными… Ещё почти невидимый самолёт относительно быстро пронёсся по правой стороне вдоль нашего корабля на приличной высоте (примерно метров 50 над поверхностью моря) и отвернул от корабля в сторону, набирая высоту и разворачиваясь на второй заход. Только теперь, когда я увидел дымный чадный след за хвостом этого самолёта, я вдруг понял, что в его облике меня поразило. У этого самолёта в кабине не было лётчика!.. Самолёт был беспилотным! В прохладное утро мне стало жарко. Этот "беспилотник" нужно было во что бы то ни стало сфотографировать…
Пока этот "самолётик" серой чёрточкой беззвучно заходил в отдалении на новый разворот, чтобы снова проскочить вдоль нашего корабля, я машинально, совершенно расчётливо, точно, как бы взводя затвор автомата, установил выдержку, диафрагму и примерное положение объектива зеркального фотоаппарата «Зенит» на определённое расстояние. Когда "беспилотник" разворачивался носом к кораблю, я его уже «вёл» через видоискатель.
- Спокойно, Сашок, - сказал шёпотом у меня в голове мой друг дед «Календарь». – Спокойно. Если ты его щёлкнешь на подлёте, то не успеешь перевести плёнку, как он промелькнёт мимо. Лови и снимай его в момент начала прохождения сектора траверза (почти перпендикулярно к диаметральной плоскости корабля).
Так я и сделал… "Беспилотник" не слышно «подкрался» к нашему кораблю и чуть-чуть «подвернул» курс, слегка качнув крыльями, на конце которых были почему-то большие удлинённые «поплавки» с крылышками (вероятно, топливные баки). Я сфотографировал этот необычный самолёт без лётчиков в положении «три четверти», как говорят фотографы и кинооператоры… Когда "беспилотник" с рёвом промелькнул передо мной, я уже точно знал, что кадр получится отличный. Теперь мне надо было сфотографировать его знаки отличия, знаки принадлежности к какой-либо стране или к какому-либо виду вооружённых сил, цифры, номера и условные обозначения.
Я опять приготовился: расставил на ширину плеч ноги; чуть-чуть поупражнялся ими, приседая; снова проверил по условиям окружающей среды и освещённости выдержку, диафрагму и резкость; встал в позу «охотника на перепелов», то есть в полунаклоне вперёд и вскинув фотоаппарат к лицу, но не глядя в видоискатель, чтобы не утомлять глаза. Когда в третий раз "беспилотник" зашёл на наш корабль, я уловил его в видоискателе «зеркалки» и снова «вёл» его до того момента, когда он с рёвом только начал проходить линию траверза, то есть прямо передо мной...
В видоискателе фотоаппарата я чётко увидел ярко красное широкое кольцо на задней части фюзеляжа и ярко красные четыре части флага-знака Дании, перекрещенные белым крестом и с характерным треугольным вырезом внутрь флага. Это был "беспилотник" ВВС Дании. Таким образом, мне удалось не только увидеть через объектив фотоаппарата "Зенит-ЕС" с увеличением «картинки» фюзеляж "беспилотника" и его знаки на корпусе, но и сфотографировать их. Датский "беспилотник" в третий раз пролетел вдоль нашего корабля, потом не стал поворачивать, а набрал высоту и медленно «растаял» в небесной туманной дымке.
- Ну, ты, блин, даёшь! - услышал я за спиной голос Славки Евдокимова, моего друга и годка. – Я за тобой наблюдал. Ты как охотник его «фоткал», навскидку, не глядя… Ты, Суворов, молоток…
Славка ещё долго с «матерком» делился своими впечатлениями о том, как я снимал этот «самолётик». Так он выразился об объекте моей «фотоохоты».
- Это не самолётик, Слава, - сказал я устало, потому что за эти несколько минут, мои плечи, руки и ноги дрожали мелкой противной дрожью от напряжения. – Это беспилотник. Неизвестный натовский беспилотник.
- Как беспилотник? Что значит беспилотник? – изумился Славка Евдокимов, старший радиометрист БИП РТС (призыв 20.11.1970), который сейчас был свободен от вахты.
- Это значит, что в этом «самолётике» нет пилота, - ответил я озабоченный тем, что мне надо срочно в одиночестве написать объяснение-отчёт в разведотдел о том, что я видел. – Ты иди пока, а я займусь делом.
Я вернулся к себе в «ленкаюту», а Славка Евдокимов, сначала орал мне в спину, что «к нему друг пришёл, а он его гонит», что я «возгордился не по делу», что «ты, Суворов, молодой и совсем офонарел», что я «хреновый друг» и т.д. и т.п. При этом через полчаса, когда я запечатал в конверт отчёт и спрятал его в сейфе, уже весь корабль «гудел» как улей: «Суворов заснял какой-то неизвестный натовский беспилотник»…
Сам я не придал этому событию особого значения: ну, сфотографировал походя какой-то неизвестный самолёт, снял его почти случайно, особо не готовясь, проходя мимо, но где-то внутри меня что-то вибрировало от ощущения большой удачи. БПК "Свирепый" только что вернулся с северной стороны мыса Скаген и занял прежнее место на южной стороне на якорной стоянке и прилёт необычного самолёта ВВС Дании было первым важным событием этого утра предпраздничной субботы 28 июля 1973 года. Подготовка к празднованию Дня ВМФ - вот что было самым главным сегодня, а не этот "самолётик", как назвал его мой друг-годок Славка Евдокимов.
Завтрак я уже пропустил, но бачковые со всех боевых частей и коки с камбуза оставили мне покушать столько еды, что ею можно было накормить пять голодных матросов… «Платой» за вкуснейший и обильный завтрак был мой рассказ о том, «как я сфотографировал беспилотный самолёт, которого нет в справочнике-каталоге самолётов и кораблей НАТО». Правда, я ещё не знал этого факта, поэтому сам очень удивился...
В столовую личного состава экипажа БПК "Свирепый" пришёл посыльный от вахтенного офицера с приказом немедленно прибыть на ходовой мостик. Там я действительно узнал от рулевых и сигнальщиков-наблюдателей, от штурмана командира БЧ-1 старшего лейтенанта Г.Ф. Печкурова и от вахтенного офицера, которые тоже наблюдали этот «самолётик», что его силуэт и описание отсутствуют в новейшем секретном справочнике-каталоге самолётов и кораблей США-НАТО. Мы серьёзно поговорили, вспоминая подробности внешнего облика датского "беспилотника", обсудили формулировки записи в вахтенном журнале о случившемся и только тут я увидел и ознобом по спине ощутил свою оплошность…
Я в горячке фотоохоты совершенно забыл взглянуть на часы и зафиксировать время пролёта этого «самолётика»… Зато это успел сделать флегматичный и спокойный сигнальщик-наблюдатель БЧ-4 старший матрос Ваня Крючков. Он из-за спины вахтенного офицера прочитал свои записи-каракули в своём вахтенном блокноте: час, минуты и даже секунды; угол наблюдения; примерный курс полёта; примерная высота полёта относительно высоты над уровнем моря, надстроек и мачт корабля и т.д. Старший сигнальщик Иван Михайлович Крючков (призыв 19.05.1971) оказался более профессиональным наблюдателем чем я и вахтенный офицер, который больше с любопытством смотрел, как я на палубе корабля приседаю в "позу охотника", чтобы «выстрелить» по этому самолётику из фотоаппарата…
Вахтенный офицер и я смущённо переглянулись, записали в свои рабочие блокноты время и другие параметры наблюдения объекта, продиктованные Ваней Крючковым, и поспешили по своим местам, дополнить наши записи-отчёты… Мне было очень стыдно за оплошность, поэтому я всё время твердил себе: «Я спокоен. Я спокоен. Я удивительно спокоен!». Однако плёнка с кадрами неизвестного "беспилотника" «жгла» мне руки и заметно нагревала фотоаппарат. Я не выдержал, отрезал кусок плёнки, пожертвовал двумя кадрами (!) плёнки, чтобы сделать нужный «хвостик», вновь зарядил фотоаппарат "Зенит-ЕС", а отрезанный кусок проявил и повесил сушиться…
- Покажи, чего ты там сегодня сфотографировал, - сказал голос командира корабля капитана 3 ранга Е.П. Назарова в телефонной трубке. – Говорят, ты там подстрелил неизвестную птичку?
- Плёнка сушится, товарищ командир, - доложил я телефону, установленному на «громкую связь».
- Как сделаешь снимки – ко мне! - приказал «телефон» в ленкаюте и отключился.
Пока плёнка сушилась, я снова сбегал на ходовой мостик. По докладу сигнальщиков-наблюдателей и ракетчиков БЧ-2, которые соревновались друг с другом – кто быстрее опознает воздушную цель, в небе над нашей акваторией появился новый объект – западногерманский двухвинтовой противолодочный самолёт «Атлантик». «Атлантик» был большой, «пузатый», но тихоходный, спокойный и всем хорошо известный, поэтому я его оставил «на потом», а сам побежал в ленкаюту, чтобы сделать, наконец, снимки этого неизвестного натовского "беспилотника" ВВС Дании…
Несомненно, этот «самолётик» был очень похож на истребитель-бомбардировщик 50-х годов Republic F-84G Thunderjet ВВС Дании, производства США, но только похож. Главное и самое тревожное в факте появления рядом с БПК «Свирепый» этого самолёта было то, что Republic F-84G Thunderjet был первым одноместным американским истребителем, способным нести малогабаритное ядерное устройство. Для этого Republic F-84G Thunderjet и создавался…
В августе 1951-го первые серийные самолёты Republic F-84G Thunderjet поступили на вооружение 31-го истребительного эскортного авиакрыла с авиабазы Тернер (штат Калифорния). Зимой 1952-го часть самолётов использовали в Корее, где проходили их боевые испытания. Самолёт Republic F-84G Thunderjet был способен к дозаправке в воздухе и имел на то время совершенное устройство «автопилота». В 1954 году Republic F-84G Thunderjet перелетел через Атлантику, используя дозаправку в воздухе. Подвесные сигарообразные топливные баки на концах крыльев придавали самолёту Republic F-84G Thunderjet легко узнаваемый силуэт и увеличивали дальность его полёта до 3240 км. Недостатком этого самолёта была большая дистанция для разгона и взлёта при полной боевой нагрузке, а также невозможность взлёта и посадки Republic F-84G Thunderjet на грунтовые аэродромы. Для ведения боевых действий он годился, а для войны – нет. Поэтому с 1956 года эти Republic F-84G Thunderjet и их модификации стали использоваться НАТО в противостоянии странам Варшавского договора в Центральной Европе.
Republic F-84G Thunderjet имел следующие ТТХ (тактико-технические характеристики):
Размах крыла, м 11.13
Длина, м 11.60
Высота, м 3.84
Площадь крыла, кв. м 24.15
Масса, кг:
- пустого самолёта 5203
- нормальная взлётная 8200
- максимальная взлётная 10586
Тип двигателя 1 ТРД Wright J65-A-29
Тяга нефорсированная, кгс 1 х 2540
Максимальная скорость, км/ч 1100
Крейсерская скорость, км/ч 768
Практическая дальность с ПТБ, км 3240
Радиус действия, км 1610
Максимальная скороподъёмность, м/мин 1147
Практический потолок, м 12353
Экипаж, чел 1
Вооружение: шесть 12.7-мм пулемётов Browning M3 (по 300 патронов)
Боевая нагрузка - 2020 кг на 4 узлах подвески.
одна 907 кг ядерная бомба Мк.7
различные варианты бомб 907, 454,340 и 227 кг.
ПУ 127-мм НУР.
Самолёты Republic F-84G Thunderjet находились на вооружении: ВВС Франции, ВВС Нидерландов, ВВС Норвегии, ВВС Дании. Кстати, от классической формы самолёта Republic F-84G Thunderjet этот "беспилотник" отличался тем, что у него по бокам фюзеляжа располагались два «наплыва» воздухозаборников для двигателя и нос "беспилотника" был закруглён обтекателем.
Честно говоря, я никак не мог понять, почему все так возбуждены появлением этого беспилотного «самолётика». Он был без видимого вооружения, летел практически «по прямой», разворачивался и заходил на второй и третий круги плавно, улетел вдаль медленно, - его же можно было десять раз спокойно сбить… Только потом, отдав один комплект фотографий командиру корабля и спрятав в сейф первый комплект в дополнение к письменному объяснению-отчёту в разведотдел, я понял (возможно, понял) всю значимость этих фотографий… Эти снимки были фактическим, реальным, действительным и доказательным подтверждением наличия у США и НАТО беспилотных самолётов-камикадзе, беспилотных самолётов-разведчиков, беспилотных самолётов вообще и технологий уверенного управления беспилотными самолётами в частности…
Это сейчас никого не удивишь «беспилотными летательными аппаратами» (БПЛА), «беспилотниками» или «дронами», а тогда, в 1973 году такой аппарат воспринимался как НЛО. Очень не хочется переносить из современности в 1973 год информацию, данные и знания сегодняшнего дня, однако справедливости ради следует сказать, что в 1974 году в небо взлетел и начал «работать» советский боевой реактивный БПЛА Ту-141 «Стриж», разработки ОКБ Туполева…
Фотографии и описание беспилотного «самолётика» типа Republic F-84G Thunderjet, летавшего в небе над якорной стоянкой БПК «Свирепый» возле мыса Скаген 28 июля 1973 года, принесли мне благодарность командира корабля капитана 3 ранга Е.П. Назарова, выраженную заместителем командира корабля по политической части капитаном 3 ранга Д.В. Бородавкиным, восторг флагманских специалистов 128-й бригады ракетных кораблей и офицеров разведотдела штаба бригады, обещавших мне в награду за этот неизвестный "беспилотник" третий 10-дневный отпуск с выездом на родину. В тот день и на всё время БС (боевой службы) этот случай фотоохоты за неизвестным натовским "беспилотником" принесли мне самое главное – уважение и признание личного состава экипажа БПК "Свирепый", военных моряков, наконец-то, увидевших во мне действительно «визуального разведчика» и «фотолетописца» корабля.
Теперь я имел доступ, как «свой», повсюду, во все места корабля, во все команды и группы моряков. Теперь все в экипаже БПК "Свирепый" были моими соратниками по сотворению фотолетописи корабля и с удовольствием позировали, послушно строились и занимали нужные позы в кадрах. В благодарность за это я начал потихоньку раздавать некоторые фотографии, делать снимки «на заказ» - для ДМБовских фотоальбомов. Единственным «но» был дефицит фотобумаги и фотореактивов… и моё недоумённое осознание, что я ничего такого выдающегося не сделал. Просто шёл мимо и вовремя сфотографировал пролетающий мимо самолётик.
Gо прошествии 45 лет после службы на флоте на БПК "Свирепый", я думаю, что ошибcя, приняв первый американский серийный реактивный истребитель Локхид F-80 Шутинг Стар (англ. Lockheed F-80 Shooting Star) за самолёт типа Republic F-84G Thunderjet. Самолёт Локхид F-80 Шутинг Стар был первым по-настоящему боевым реактивным самолётом, поступившим на вооружение ВВС США, он имел традиционный на тот момент внешний облик (дизайн) всех военных и послевоенных американских самолётов с прямым крылом. Главным внешним отличием F-80 от F-84G было наличие двух боковых воздухозаборников по бокам фюзеляжа самолёта, в остальном они были очень похожи.
Реактивные истребители серии F-80 (F-80A, F-80B и F-80C) считались идеальными истребителями-бомбардировщиками для атак с бреющего полёта во время войны в Корее. Всего было выпущено 1718 F-80 и они служили в ВВС и ВМС США до 1970 года, а затем передавались в ВВС стран НАТО, переделывались в самолёты-мишени. Примерно из 1700 выпущенных единиц Локхид F-80 Шутинг Стар было сбито или потерпели катастрофу по разным причинам около 800 самолётов.
Тактико-технические характеристики серийного реактивного истребителя Локхид F-80 Шутинг Стар (англ. Lockheed F-80 Shooting Star):
Технические характеристики:
Экипаж: 1 (пилот)
Длина: 10,52 м
Размах крыла: 11,85 м (без ПТБ на законцовках)
Высота: 3,45 м
Площадь крыла: 22,07 м;
Коэффициент удлинения крыла: 6,37
Масса пустого: 3592 кг
Нормальная взлётная масса: 5307 кг
Максимальная взлётная масса: 6350 кг
Объём топливных баков: 1835 л
Силовая установка: 1 ; ТРД General Electric J33-GE-11
Тяга: 1 ; 1746 кгс (17,12 кН)
Коэффициент лобового сопротивления при нулевой подъёмной силе: 0,0134
Эквивалентная площадь сопротивления: 0,30 м;
Лётные характеристики:
Максимальная скорость:
- у земли: 898 км/ч (М=0,73)
- на высоте: 818 км/ч (М=0,75) на высоте 9144 м
Крейсерская скорость: 660 км/ч
Практическая дальность: 1255 км
Перегоночная дальность: 2320 км (с ПТБ)
Практический потолок: 13 715 м
Скороподъёмность: 23,3 м/с
Время набора высоты: 6096 м за 5,5 мин
Нагрузка на крыло: 240,4 кг/м;
Тяговооружённость: 0,34
Аэродинамическое качество: 17,7
Вооружение:
Стрелково-пушечное: 6 ; 12,7 мм пулемётов Colt Browning M2/M3 с боекомплектом 300 патр. на ствол
Точки подвески: 4
Неуправляемые ракеты: 8 ; 127 мм ракет HVAR
Бомбы: 2 ; до 454 кг бомбы
Подвесные топливные баки: 2 ; 625 л на законцовках крыла.
Фотоиллюстрация: 6 августа 1973 года. Балтийское море. Пролив Каттегат. Якорная стоянка у мыса Скаген (Дания). БПК "Свирепый". Самолёт ВВС Дании типа Republic F-84G Thunderjet без лётчика в кабине. Силуэт и вид этого самолёта точно соответствовал силуэту и облику Рипаблик F-84 «Тандерджет» (англ. Republic F-84 Thunderjet) - американскому одноместному, одномоторному реактивному истребителю, истребителю-бомбардировщику, первому реактивному истребителю, поступившему на вооружение многих стран НАТО, но это был другой самолёт - первый американский серийный реактивный истребитель Локхид F-80 Шутинг Стар (англ. Lockheed F-80 Shooting Star). Самолёт был без вооружения и пролетел мимо БПК "Свирепый" всего только три раза, но главное было в другом - этот самолёт был без пилота...