Рейс длиною в жизнь стр. 89
Расставшись с недоброжелательным начальником эшелона,
по окончании поездки, вздохнули свободно все: проводники, офи-
церы, призывники. Офицеры, служащие вместе с полковником,
рассказали, что в части не знают, как от него избавиться. Поэтому
и отправляют с эшелонами, чтобы немного отдохнуть. До пен-
сии ему осталось недолго, часть стоит на отдалённом расстоянии
от Улан-Удэ, все живут, как одна семья, поэтому жалеют супругу
и детей узурпатора. Если его уволить сейчас из армии, то семье
никогда не выбраться из «дыры», потому как главный семьянин
не получит выходного денежного пособия, не получит сертифи-
кат на жильё, которое можно приобрести в наиболее удобном для
проживания месте. Так же рассказали, что дети выпорхнули из
родного гнезда, как только окончили школу, не в силах терпеть
отца-тирана. А жена терпит только потому, что находится на пол-
ном содержании мужа.
Даже в страшном сне никому из нас не могло присниться, что
судьба нас сведёт в третий раз.
Прошло всего четыре
месяца. Вновь назрела необ-
ходимость увезти очередную
партию контрактников из
Омска в Даурию. Шла вто-
рая Чеченская война. Сфор-
мированный состав эшелона
уже ожидал посадки пасса-
жиров в вагоны на воинской
площадке. А командования эшелоном всё не было. После запоя
накануне, начальник эшелона отсыпался в городской гостинице.
Об этом мы узнали чуть позже.
К поезду подвезли сухой паёк и свежеиспечённый хлеб в под-
донах, целую машину, с хлебозавода. Исходя из опыта предыду-
щих поездок, когда в составе поезда отсутствовал вагон-склад,
продукты загружали в первый вагон, логически рассуждая, что
первый вагон находится напротив въезда на воинскую площадку.
Уже подвезли первую партию контрактников, которые оператив-
но стали разгружать машины.
Я направилась в комендатуру, чтобы доложить об обстановке.
Дойдя до комендатуры и войдя в кабинет помощников комендан-
та, я увидела сочувствующие лица офицеров. После минутной
тишины, повисшей в воздухе, мне поведали, что у коменданта
в данный момент находится «паршивый поросёнок», в бешеной
злобе мечет гром и молнии, узнав, что начальником поезда еду я
со своей бригадой.
Комендант, на звание младше начальника эшелона, оказался
на голову выше. Пригласив для поддержки начальника депо, не
обязанного подчиняться «больному» на голову полковнику, они
вдвоём твёрдо высказали свою позицию, что менять никого не
будут, ни начальника поезда, ни проводников. Меня пригласили
в кабинет коменданта, где я доложила о погрузке продуктов в
первый вагон поезда. После моего отчёта, все присутствующие
убедились в очередной раз в неадекватности начальника эшело-
на. Вскочив со своего стула, он начал кричать, что по его личной
задумке, продукты должны были быть загружены в 14-й вагон.
Затем дал команду замполиту, чтобы продукты перенесли в по-
следний вагон, невзирая на то, что булки хлеба с поддонов были
сняты, так как поддоны необходимо было вернуть на хлебозавод.
Отправление поезда было сорвано. Военком Омской области,
всегда присутствовавший при отправлении эшелона, хорошо зна-
комый мне, посоветовал, в случае чего, вызывать через комендан-
тов станций начальников гарнизонов, для приведения в чувство
зарвавшегося полковника. Обуздать его могли только офицеры
старше по званию. Такими и были начальники гарнизонов круп-
ных городов, в звании генерала.
Нашего терпения на деяния устоявшегося алкоголика, хвати-
ло только до Красноярска. Прибыв в Красноярск на рассвете, ко-
мендант Павел Малков вызвал к эшелону начальника гарнизона.
Два часа генерал «воспитывал» полковника, после чего заверил
меня, что тот всё понял, будет вести себя ниже травы, тише воды.
Но, как только полковник вернулся из комендатуры в штабной ва-
гон, тут же отправил заместителя за водкой к таксистам на при-
вокзальной площади. Ослушаться заместитель не мог, и, вскоре
принёс бутылку пятизвёздочного коньяка, решив, что это лучший
вариант, чем покупать поддельную водку.
За тот час, пока поезд вводили в график движения, сорванный
из-за перевоспитания начальника эшелона, последний успел вы-
пить всю бутылку коньяка и окончательно потерять человеческий
облик.
Как только поезд набрал ход, я стала наливать в ведро кипя-
ток из титана. Внезапно на меня набросился начальник эшелона и
начал выхватывать из рук ведро с кипятком. Я, забежав с ведром
в радиокупе, закрыв дверь на секретку, сообщила по рации маши-
нисту о происходящем в штабном вагоне.
Проследовав мост через Енисей, поезд был остановлен ма-
шинистом на небольшой станции, расположенной в черте города.
Через 30 минут подъехал начальник гарнизона, после чего от-
дал команду врачу эшелона поставить успокоительный укол со
снотворным полковнику. Привести в исполнение приказ генерала
смогли только после того, как пьяного полковника связали по ру-
кам и ногам.
В Иркутске, куда мы прибыли через сутки, нас ожидал на-
чальник гарнизона. Узнав о том, что проспав до ночи, уже раз-
вязанный полковник, в вагонах «строил» контрактников, за что
получил по лицу от одного контрактника внушительных разме-
ров, генерал дал указание вколоть начальнику эшелона вторую
порцию успокоительного.
Так мы довезли нашего «паршивого порося» до Улан-Удэ, где
нас на перроне встречало всё командование части, в которой слу-
жил полковник.
Вот где все были в восторге, наблюдая из окон, как полковник
стоял перед командиром части с поникшей головой, вытянувшись
по струнке во весь свой небольшой рост.
Командиром части было принято решение снять полковника с
поезда, благо, что до Даурии ехать оставалось недолго. Но, по пла-
ну военных, обратно мы должны были везти отслуживших свой
договорный срок контрактников, а начальником эшелона должен
был ехать «паршивый поросёнок». Командир части обратился ко
мне с просьбой, заранее узнав обо мне от коменданта Улан-Удэ
о моей осведомлённости о работе начальника эшелона, чтобы я
взяла на себя обязанности начальника эшелона. Причиной такой
просьбы послужило то, что часть расположена в нескольких ча-
сах езды от Улан-Удэ. Найти замену полковнику и согласовать с
Москвой времени было недостаточно. Офицеры штаба эшелона
поддержали просьбу командира части. На что я дала согласие, и
обратный путь прошёл спокойно, без происшествий.
Позже мне позвонили офицеры части и сообщили, что пол-
ковник был уволен из Армии без выходного пособия и сертифика-
та на жильё. Его измотанная жизнью супруга подала на развод и
уехала к детям в город, где у них сложилась благополучная жизнь.
За все 66 эшелонов, выпавших на мою долю и на долю про-
водников, впервые встретился нам такой начальник эшелона –
полковник, порочащий честь и достоинство офицера Российской
Армии.
СОЧУВСТВИЕ
Надо признать, что случай пьянства начальника эшелона был
не первый. Но, отличительной чертой следующего нашего героя
являлось то, что начальник эшелона, употребляя спиртное, не
появлялся на глаза даже офицерам штаба. Все обязанности на-
чальника эшелона выполнял его заместитель. Этому начальнику
сочувствовали все офицеры, я и мои проводники штабного ваго-
на. О беспробудном его пьянстве никто в эшелоне не подозревал.
Причиной употребления спиртного послужило то, что незадолго
до поездки у полковника умерла супруга, оставив двух детей 15-и
и 11-и лет. Сын учился в кадетском корпусе в Ульяновске, а дочь
оставалась с отцом в Пскове. Боевой десантник, прошедший во-
йну в Афганистане, после смерти супруги сломался. Командир
части принял решение отправить его за пополнением, в учебный
центр Омска, надеясь на то, что порядочный, умный, добросо-
вестный полковник сможет развеяться от дум о жене.
За день до прибытия в Ульяновск, начальник эшелона пить
прекратил. В Ульяновске его должен был встречать сын, для ко-
торого отец был непререкаемым авторитетом. К встрече с сыном
полковник подготовился основательно. Лицо его было чисто вы-
брито, освежено парфюмом, сам был подтянут и вызывал у нас
уже не жалость, а уважение.
Но, как только эшелон прибыл в Псков, случилось ЧП. При
выходе из вагона полковник упал навзничь в падучей, на глазах
встречающих офицеров. Вышедший следом врач растерялся, не
распознав в приступе, охватившем начальника эшелона, эпи-
лепсию, которой ранее он не страдал. Врач, увидев произошед-
шее, решил, что это предсмертные судороги. И, только благодаря
моим проводникам, Ольге Чередниченко (дочери родителей-вра-
чей) и Ковригину Александру (сыну офицера), полковник остал-
ся жив. Моментально среагировав, Ольга велела Саше принести
нож, которым Саша разжал зубы страдальцу, а Ольга, вытащив за-
павший язык, вставила в рот обмотанный тряпкой рукоятку ножа.
Тут уже, очнувшись от шока, подключился врач.
Полковник был спасён. Дочь – подросток смогла дождаться
папу домой. Через два года, навещая друзей в Пскове, от военного
железнодорожного коменданта я узнала о судьбе нашего «крест-
ника». Полковник пить бросил, встретил женщину, воспитываю-
щую двоих детей, женился. Сын поступил в военное десантное
училище в Рязани, а они с женой стали дарить родительскую за-
боту своим, уже троим детям, оставшимся проживать с ними.
продолжение следует