Лёнька слез с верхней полки, представился, хотя особенного желания знакомиться у него не было.
Весёлые попутчики пили и закусывали. Тот, кто завёл с ним разговор, Коля Дерябин, оказался бывалым стройотрядовцем. На месте ему предстояло быть бригадиром, но это там, сейчас, в дороге, он мог позволить себе расслабиться.
От выпивки Лёнька отказался, но разговор поддержал. Так вышло, что незаметно, за беседой обо всём и ни о чём, они подружились. К концу поездки Николай твёрдо определил юношу своей правой рукой. Ему понравился характер парня, отсутствие тяги к алкоголю и его физическая форма.
За неделю до приезда основного состава отряда был отправлен десант, в задачу которого входила подготовка лагеря. За это время были выстроены кухня, столовая, танцплощадка, сцена, разбиты ровные ряды армейских палаток.
Бригадирская палатка, намеренно или случайно, оказалась возле кухни. В ней поселился и Лёнька.
Немного поодаль от неё стояли штабные палатки, куда сразу по приезду вызвали Колю Дерябина. Заседали довольно долго. Определили фронт работ, обязанности и ответственность. Собственно, почти все вопросы были оговорены заранее, ещё до поездки.
Вечером, когда все организационные вопросы были решены, бригадиры решили отметить начало сухого закона на весь период работы лагеря последним стаканом. Для этой цели была заранее припасена водка, которая стояла под одной из раскладушек.
Когда был объявлен отбой, в центре палатки зажгли керосиновую лампу, на импровизированном столе расставили кружки и тихонечко разлили в них водку. Закуска ритуалом предусмотрена не была. Все подняли свои ёмкости, опрокинули в рот и недоумённо уставились друг на друга.
Во всех бутылках оказалась обыкновенная вода. Шутника так и не выявили, зато был повод для смеха. Одну из бутылок позже повесили в центре палатки с плакатом об объявлении сезона трезвости. К алкоголю руководство относилось очень серьёзно.
Лёньку с Николаем определили строить в местном совхозе коровник. Машина за ними должна была прибыть часам к девяти. После завтрака оставалось довольно много времени.
— Эй, дядька, подсоби, — крикнула девушка, обращаясь к нему, — Машка руку порезала, в медицинскую палатку побежала, а мне обед готовить нужно. Не сварю, все голодные ходить будете.
На Лёньку смотрела щуплая рыжеволосая девчонка в кожаном фартуке и цветастом платке, повязанном на манер "Солохи" из "Вечеров на хуторе близ Диканьки", картинно уткнувшая руки в боки.
Перед ней на скамейке стоял вместительный чан с водой, который нужно поднять на огнедышащую жестяную печь. Выглядела девица довольно решительно и весьма живописно.
На её руки были надеты огромные фетровые рукавицы почти по локоть, из-под длинного фартука торчат безразмерные резиновые сапоги.
Непослушная прядь вьющихся волос, выбившаяся за пределы платка, нагло лезла в отдающие голубизной прищуренные цепкие глаза. Кухарка то и дело сдувала её или поправляла тыльной стороной рукавицы, но безуспешно.
Веснушчатое лицо девушки, и без того от природы довольно яркое, пылало от раскалённой поверхности плиты. Нос она все время почёсывала и морщила, словно что-то в нём сильно мешало ей жить.
— Разве вам не оставляют дежурного по кухне?
— Сегодня не дали, наверно забыли. Глазами меня сверлить будешь или поможешь всё же?
— Мне не трудно, только за мной сейчас приедут. Машина вот-вот должна подойти. Говори, что делать.
— Сначала котёл на плиту поставить. Воды накачать. У нас насос помповый, тяжёлый очень. Дров наколоть. Работы по горло, а я одна.
— Вижу, что одна. Как же ты справишься? Тут не заскучаешь. Это точно. Меня Леонидом зовут.
— Катя. Ты извини, мне с тобой влюбляться некогда. Если есть охота поговорить — приходи вечером на танцплощадку. Там состязание будет. Я участвую.
— Что за состязание?
— Вместе с нами ещё один комсомольский отряд определили жить, разве ты не знаешь? Для соперничества. Социалистическое соревнование и всё такое. Сумгаитский Университет. Каждый вечер перед отбоем будем предъявлять свои таланты. Публика решает, чья команда лучше. Разве тебя не спрашивали, что умеешь?
— Вроде нет. А ты, значит, талантливая?
— Романсы пою, на гитаре аккомпанирую. Я музыкальную школу закончила.
— Уговорила. Приду послушать, если успею. У нас аккордный подряд. Если задание не выполним, бригадир заставит остаться — будем строить, пока материал не закончится.
— Ничего, если не успеешь, я тебе индивидуальный концерт устрою. Должна же я как-то за помощь рассчитаться.
— Ничего ты мне не должна.
— Чего засмущался-то? Я за выступление плату не беру.
— Да не в этом дело. Невеста у меня. Не хочу давать повод для сплетен и пересудов. Да и сам…
— Эвон ты о чём. Жених, значит. А я приставать не буду. Или ты сам сорваться боишься? Вот ведь мужики пошли, подмигни, коленку покажи и делай с ними что хочешь? Так чего невесту с собой не взял? Или она не наша, не студентка?
— Сессию не закрыла. Отказали из-за успеваемости.
— Невеста у тебя двоечница? Плохих девчонок любишь? Ладно, шучу. Прикалываюсь. Больно уж ты, Лёнька, застенчивый, робкий. Как красна девица. А туда же, жениться удумал.
— У нас с ней действительно серьёзно.
— Оно и понятно. Если девка ноги раздвинула, значит, застолбила участок. Джека Лондона любишь читать?
— Белый Клык?
— Я его просто обожаю. Джека, конечно. Собак тоже люблю. Вон в тот котёл воды натаскай. А вон и Машка идёт. Чего там у тебя подруга, работать сможешь?
— Куда же деваться? Справлюсь. Когда успела хахаля отхватить?
— Знаешь, как в анекдотах про Штирлица, — у вас есть славянский шкаф? Ответ — был нужен, уже взяли. Опоздала я, подруга. Как обычно. Сама знаешь, нам, красивым рыжим девчонкам всегда одни шкурочки остаются.
— А я бы сейчас, подруга, и от шкурочек не отказалась.
— Тю, да ты же только приехала. Оглянись, этого добра здесь навалом. Какие ребята из Сумгаита. Один вчера стихи Низами Гянджеви три часа под их народную балалайку, то ли пел, то ли читал. Говорят у него рекорд — двенадцать часов без перерыва и ни разу не повторяется.
— Экзотика, хорошо, конечно, но я своих хлопцев больше люблю.
— Думаешь у них шкурочки другие?
— Не знаю, не проверяла.
— Машка, я чего- то не догоняю. Кто мне вчера клялся в абсолютной невинности?
— Любишь ты чужие секреты раскрывать. Я себе репутацию создаю, ты — разрушаешь. Кому сейчас девственницы нужны? На весь Универ, только мы с тобой вдвоём и остались, дурочки нетронутые. А почему? Глянь, подруга, на мою внешность. И ты тоже глянь. Ножки, во, — Машка задрала халат до самых трусиков, потрясла налитые грудки, втянула животик, приосанилась, — а охотников нет. Есть, значит в нас с тобой некий изъян, Катюха. У тебя — свой дефект, у меня свой. Со стороны виднее. Тебя как зовут, красавец?
— Леонид.
— А у него своего языка нет? Лёнька, мать твою, оцени, только честно. Взял бы такую девку в жёны?
— Да ну вас, девчата. Языкастые вы больно. На каком курсе учитесь?
— Теперь на третьем.
— Так гуляйте, пока молодые. Куда торопитесь? Такое добро даром не пропадёт. Ещё выбирать начнёте.
— Уже начали. Я, например, тебя хочу сосватать, а ты Катюха?
— Я в чужой огород не лезу. Дёржаными не интересуюсь. У меня одна любовь будет, на всю жизнь.
— Не болтай ерунды, Катька. Как это одна? С чем сравнивать будешь? Сначала нужно попробовать, посмаковать, базу данных наработать, чтобы было из чего выбирать.
— Тонны любви, километры желаний, так что ли? Чем измерять-то будешь, Маша, эталон не распухнет?
— Справлюсь. Я же не в затяжку. По чуть-чуть. Одну тютельку.
— Тютелька, понятное дело, одна, твоя, а эталонов сколько?
— Линейкой измерять буду или микрометром.
— По принципу, после первой не закусываю? А если сразу залетишь?
— Вот ещё. Думаешь, я совсем блондинка? Меня на мякине проведёшь.
— Девчонки, я вам не мешаю? Вы не меня, часом, делите? Обычно при мужчинах о таком не говорят.
— Так у нас же нормальная ориентация. Мы замуж хотим.
— Машка, о себе говори. У него уже есть невеста.
— А мы её подвинем. Лёнька, ты оладушки любишь? Вот, Катька, с чего нужно начинать завоевание мужчин. С сегодняшнего дня, парень, у тебя контрамарка на кухню. В обмен на любовь.
— Ну, вас, девчата. Пожрать мы все любим, это понятно. А насчёт любви, у меня другой абонемент, пожизненный.
— Ой, ли? Какие мы верные. Небось, думаешь, что испортить жизнь только одной женщине намного лучше, чем осчастливить несколько? Тебя природа наградила потенцией, для чего? Чтобы свои следы оставить на Земле. Вот и действуй!
— Весело тут у вас. Только разговоры опасные. Ладно, меня зовут, поехал.
— Леонид, а поцеловать?
— Машка, ну чего к человеку пристала? Лёнь, ты с чем оладушки любишь, с повидлом или со сметаной?
— Без сметаны тоже.
Весь день Лёнька вкалывал не покладая рук. Какие уж тут танцы и состязания. Поесть и спать завалиться. На большее его не хватит. Хорошо ещё, что зимой сиднем не сидел, мышцы натренировал, а то вовсе бы расклеился.
Приехали со стройки затемно. Лагерь уже поел. На сцене горел свет, было шумно. То и дело раздавались аплодисменты и смех.
На одном из столов стояла завернутая в тёплые одеяла еда, накрытая белой простынёй. Не горячая, но и не остывшая. Порции получились большие. Всё было вкусно. Хотя, после тяжелой работы любая еда кажется изысканной и аппетитной.
Засыпать Лёнька начал с ложкой в руке прямо за столом, несколько раз даже носом в миску клюнул. Бригадир предложил умыться холодной водой или сходить искупаться в ручей. Ничего уже не хотелось, но за кампанию пошёл.
Проплыв несколько десятков метров в студёной воде, поиграв в салочки, Лёнька ожил. Откуда не возьмись, появилась бодрость. Почему бы не сходить на танцплощадку? Может, удастся послушать, как поёт Катя.
Впрочем, он не один так подумал. Другие ребята тоже потянулись на весёлый шум.
На сцене сидела Катя и ещё одна девушка со смоляными волосами. Они играли на гитарах и пели по очереди. Аплодировали той и другой.
Сидячих мест не нашлось. Лёнька притулился сбоку скамеек, почти в темноте, но близко к сцене.
Девушка из Сумгаита пела прочувствованно. Это была баллада на русском языке, длинная и печальная. Играла она тоже замечательно. Зрители аплодировали, улюлюкали, скандировали её трудно произносимое имя.
После небольшой паузы играть и петь начала Катя. Она исполняла романс "В лунном сиянии". Зрители замерли. Её голос совсем не был похож на тот, которым она разговаривала на кухне.
Девочка пела с закрытыми глазами и плакала. Одна эмоция сменяла другую, гитара рыдала вместе с исполнительницей. Звуки вибрировали, дрожали, тосковали, кручинились.
Катя допела до конца, вскочила и выбежала со сцены в сторону столовой. Слишком эмоционально, подумал Лёнька, нельзя так вживаться в роль. Не раздумывая, он пошёл за ней.
Девочка сидела на стуле, головой уткнувшись в стену, и беззвучно плакала. Юноша дотронулся до её плеча. Катя, словно ожидала его прихода, даже не вздрогнула, не удивилась, просто обхватила, не поворачиваясь, его запястье своей ладошкой.
— Подай, пожалуйста, полотенце. И не смотри на меня. Не хочу, чтобы ты видел опухшее лицо. Я и так не красавица.
— Напротив. Ты очень привлекательная, милая девочка. Только чересчур темпераментно и чувственно реагируешь на своё же пение? Какие-то болезненные ассоциации?
— И да, и нет. Привычка сопереживать. Ничего не поделаешь, очень чувствительная. Я на фильмы и книги так же реагирую. Не всегда, под настроение.
— Кто-то тебе его испортил?
— Напротив. Я рада нашему знакомству. Только не думай, не собираюсь вставать между тобой и невестой. Просто ты так похож на моего папу. У него глаза, волосы, голос... Только его уже нет. Сгорел от рака. А ты есть. Извини. Сама не думала, что буду страдать каждый раз, как только вспомню о нём. Если тебе не трудно, приходи ко мне чаще. Только не вздумай влюбиться. Обещаю вернуть тебя невесте в целости и сохранности. Как её зовут?
— Алина.
— Красивое имя. Наверно она очень счастлива. У тебя есть её фотография.
— Конечно. Но я бы не хотел показывать.
— Ну и не нужно. Так даже лучше. Не будет повода завидовать. Совсем забыла. У меня для тебя сюрприз, как и обещала. Садись, сейчас принесу.
Через пару минут Катя притащила объёмный свёрток, в котором была большая тарелка горячих оладий, завёрнутая в телогрейку, а из сумочки достала банку молока и банку сметаны.
— Думал, я забыла? Ешь. Люблю смотреть, как мужчины едят.
— Очень вкусно. Но, может не нужно тебе увлекаться мной? Я имею иммунитет. Любовь, замечательный сторож, охраняющий от неожиданностей и глупости. А ты, кажется Маша говорила, что ты любви ещё не нюхала, можешь вляпаться по уши, впасть в обманчивый соблазн. Я не только не могу ничего обещать, твёрдо знаю, что наше знакомство ничем не закончится. С точки зрения романтических грёз.
— Пусть. Друзьями-то мы можем быть?
— Мальчики с девочками не умеют дружить. Между ними обязательно проскочит искра. Сильный человек выдержит, а для слишком чувствительной девчонки это может обернуться большой бедой. Не хочу быть причиной твоих несчастий. У меня был не вполне удачный опыт первой любви. Знаю, что это такое, разочарование. Сейчас ты думаешь, что всё легко и просто, а когда поймёшь, что поймала пустоту, призрак, будет очень больно. Ты этого хочешь?
— Даже если такое случится, что же, я выбираю дружбу добровольно. Давай сменим тему. Хочу сказать, чтобы ты не обращал внимание на Машкины закидоны. Она бравирует. Сюда сбежала от несчастной первой любви. Мальчишка, в которого она была влюблена по уши, домогался, требовал секса, она отказала. Не совсем, просила до свадьбы подождать. Он обозвал её дуррой, стал встречаться с другой девушкой. Послушать её — прожженная дама с сомнительным прошлым. опытная обольстительница. Она хорошая, только несчастная.
— Я бы и не смог ей поверить.
— Пошли к ручью. Запалим костёр. Я тебе спою. Ты очень устал?
— Хотел написать невесте письмо.
— Мы его завтра напишем.
— Мы? Очень интересно. Представляю себе картину: Катя и Лёня пишут письмо моей невесте.
— Ты обиделся?
— Пока нет. Но винегрет в мозгах потихоньку превращается в паштет. Ладно, идём палить костёр. Предупреждаю сразу: любви не будет. Только музыка.
— Годится. Пионерское расстояние: сорок сантиметров зазор между твоей рукой и моей грудью. Никаких поцелуев. Тёплые штаны и телогрейка, чтобы не возникло соблазна обольщения. Песни о любви исключены. Комсомол и весна. Нет, весна, тоже слишком откровенно эротическая тема. Могу для надёжности вымазать лицо сажей. Есть свежие запасы. Проще всё обговорить сразу. Твои предложения?
— Рыжик, не заводись. Если всё настолько серьёзно, лучше притормозить сразу. Думаю, на сегодня мы выполнили программу максимум. У тебя неуёмный темперамент. Сорок сантиметров, поверь мне, не спасут. Искра пробивает гораздо сильнее. Мне стыдно, что завёл тебя и в некоторой степени обнадёжил. Прости, не намеренно. Хотелось бы сказать, давай будем друзьями, но вижу, как тебя колотит. Давай, лучше никем не будем.
— Тебе проще. Ты хозяин своему слову, а я не владею даже своими мыслями. Хорошо. Давай с этим переспим. Приходи утром, поможешь воду накачать. Постараюсь с собой справиться. А письмо всё-таки напишем вместе. Это я себе наказание такое назначила. Психотерапия. Клин, клином вышибают. Хочу убедиться, что ты её по-настоящему любишь. Не могу же я отказаться от малюсенького шанса.
— Не хочу тебе этого обещать, но подумаю. Иди спать. Скоро вставать. Ни за что бы не подумал, что соглашусь на такие разговоры. Я считал себя более взрослым. Лучше бы было промолчать, чем теперь казаться идиотом.
— Не расстраивайся. Я в своих глазах выгляжу гораздо хуже. Надо просто вываляться в грязной луже, чтобы иметь наглость соблазнять чужого жениха.
— Для невинной девочки это вполне нормально.
— Я тебе хотя бы нравлюсь?
— Ты имеешь в виду симпатию или нечто иное?
— Выражение моего лица тебя вдохновляет?
— Ты вынуждаешь меня на откровенность, но тебе лучше не знать правду.
— Ошибаешься. Я сильная.
— Сомневаюсь. Я когда-то тоже так думал. К сожалению, природа сильнее нас. Любовь и страсть способна на немыслимые сюрпризы. Мы даже не догадываемся, чего на самом деле хотим.
— Тогда у меня есть шанс.
— Теоретически. Тебе очень не понравится, если поймёшь, что я изменник, тряпка. Предавший однажды будет обманывать всегда.
— Возможно, ты прав. Но, представь, что сильно хочешь пить.
— Мне это уже говорили. Очень хочу. Но грязную воду пить не буду.
— Значит, не очень-то и хочешь. А я готова выпить даже отраву.
— Это напускное, мимолётное. В конце концов, лучше выпить собственную мочу, чем умереть от заражения.
— Я тебе не говорила, что влюбилась?
— И не говори. Ты ошибаешься. Любовь с первого взгляда — миф.
— Возможно. Мы здесь будем два месяца. Сказанное сегодня, эскиз, набросок. Обещаю, во всяком случае, постараюсь, больше эту тему не поднимать. Одно условие.
— Какое?
— Поцелуй.
— Однозначно нет. Катя, я тебя предупреждал сразу. Не нужно меня провоцировать.
— Возможно, я ошибаюсь. Мне показалось, ты не очень убедителен, когда говоришь о своих чувствах к невесте.
— Катя, милая девочка, не нужно испытывать меня на прочность. Любой материал имеет свои пределы надёжности. Допускаю, что ты способна меня соблазнить, но это не гарантирует тебе счастья.
— Тогда остановимся на этом. Пока остановимся. Спокойной ночи.
— Не возражаешь, если мы больше не будем встречаться?
— Посмотри мне в глаза. Давай попробуем. Ты же первый не выдержишь. Я же вижу, что зацепила… Ты меня тоже.