1476 - 1478 гг.
Людьми обитель всё же пополнялась,
В пределах прежних стало тесно жить
И в трапезную с храмом не вмещалась,
Нормально – не питаться, не служить.
Воздвигли новые усердьем и стараньем,
Забор поставили – высокий частокол,
Срубили для потребы общей баню
И всюду камнем вымостили пол.
Выпаривали соль на солеварнях –
«Поморкою» прозвал её народ,
Хлеба для братии готовила пекарня,
А пасека давала воск и мёд.
Смекалистость являли, расторопность,
Избытки все меняли на товар,
Признала их прибрежная вся область,
Купцов уже теснили и бояр.
Для Германа, Зосимы день покоя…?
Но где возьмёшь его, и он не ждёт.
Встречают, молятся, хоронят, строят…-
И так всю жизнь они, из года в год.
В делах, молитвах дней не замечали…,
Обильным снегом только в волосах
Да немощью свой возраст выдавали,
Осенней грустью в выцветших глазах.
Но мысль о Савве их не оставляла,
Он виделся, случалось, им во снах,
А жизни сроку оставалось мало,
В обитель привезти мечтали прах.
«Брат Герман, мучаюсь давно смущеньем,
Что мощи честные Савватия не там
Лежат, где он прожил в уединении….
А что ты думаешь об этом сам?» -
«Отец игумен, часом, не читаешь
Чужие мысли, прежде не спросив?
Я точно так же, как и ты, желаю
Чтоб мощи к нам сюда перенести».
Однажды утром – было воскресенье,
Монах сошёл с карбаса, но чужой,
В обычном, как у всех здесь, облаченье,
С мешком заплечным, посохом-клюкой.
«Отец Зосима, тут монах нездешний
К тебе с потребой, просится впустить» –
«Заходит пусть. Узнаем, что за спешность
И, что заставило, в такую даль заплыть?».
Вошёл чернец и замер у порога
С поклоном в пояс и: «Отец, благослови»,
Приветствовал. Игумен глянул строго:
«Господь благословит. Откуда ты? Яви…» –
«С краёв я дальних, отче, с Белозерья,
Обитель есть Кирилловская там
И ноги нёс сюда не для веселья.
С письмом к тебе. Послал игумен сам.
Печалимся премного. Благоверный
Савватий был и нам совсем не чужд,
Из нашей братии из всей он первый
Зажёг на этом острове свечу».
Сказав, монах отдал ему посланье.
Читал Зосима и лицом светлел, –
«Закончились мои переживанья»,
И в храм созвать всю братию велел.
И стал читать посланье вслух им снова,
Возрадовались братья как один,
Письмо дало ещё Зосиме повод
Карбасы за мощами снарядить….
«Благодать и милость от Бога Отца
И Господа нашего Иисуса Христа,
Боголюбивому игумену Зосиме
С братией, всегда радоваться!
Мы слышали, что вашими трудами
На острове устроен монастырь,
Что братии уже там, вместе с вами,
Премного есть – Господь вам Поводырь.
Мы слышали у вас всё по Уставу,
Молитвам Богородицы Святой,
Но лишь Савватия мощей, по праву,
Недостаёт в обители родной...»
…Вздохнули оба старца облегчённо –
Благое дело их свершилось, наконец,
И мощи обрели приют законный…
Пусть с миром почивает здесь чернец.
Зосима приходил к мощам нетленным,
Простаивал часами возле них,
Молился истово и всепрощенно
О душах всех: усопших и живых.
Нечасто оставаясь сам с собою,
Игумен признавался, что дряхлел
И, становясь за книгу к аналою ,
Всей мыслью возносился за предел…
«Боже вечный, Царь Безначальный,
Творец и Владыка всякого создания.
Ты, Спаситель душ и Избавитель
верующих в тебя. Ты, покровитель
всякого добра, Утешитель плачущих,
Радость святых. Пресвятой Царь,
Преблагий Господь, не отврати
лица твоего от молитвы моей,
сохрани и спаси ны. Верую и
уповаю на тебя и которого прославляю
С Отцом и Святым Духом вечно».
…Ничто не вечно в этом мире бренном
И час пришёл прощания с земным,
И братья молвили проникновенно
Слова любви, прощаясь каждый с ним…
Апрель сверкал ручьями и капелью,
И птицы пели громче, веселей,
Колокола не блАговест звенели,
А плачь несли и скорбь по всей земле.
………………………………………..
Без Германа не стало бы Зосимы,
Бок о бок жил с ним долгие года.
И в радости, и в час невыносимый
Надёжною опорой был всегда.
Простак некнижный и весьма практичный
Он стал в среде насельников душой.
В дела обители вникая самолично,
Ничто не обходил он стороной.
Стараньями его жила обитель,
Пришёл трудами многими расцвет,
И он был самый старый долгожитель –
Без малого провёл полсотни лет.
Бежало время, и менялись люди,
И былью прошлое казалось им,
Насколько путь к Вершине ВЕРЫ труден?! –
Доподлинно известно им двоим.
Свой день последний встретил в Новограде,
Успел причастье Тайн Святых принять
И исповедь свершить. Почил в усладе –
Отдал ВСЁ людям, не умея, брать.
Стоял июль лазоревый и звонкий,
Тянулась к солнцу вся живая тварь…,
А колокол гудел печально, громко
И звук его летел: и вширь, и вдаль.
А монастырь жил жизнью заведённой,
Ждала его нелёгкая судьба
В борьбе, за мысль и веру. Закалённый,
Ни перед кем и чем не отступал.
Но грозен будет ветер разномыслия!!!
Сентябрь – Ноябрь 2013г.
Ст. Новотитаровская.