Земля и другие природные ресурсы используются и охраняются в Российской Федерации как основа жизни и деятельности народов, проживающих на соответствующей территории. Ст. 9 Конституции РФ.
Я ПОЛОН ИЗУМЛЕНИЯ!
ШЕРЕМЕТТ: Леонид, согласно действующей Конституции РФ рыба является национальным достоянием российского народа. А как обстоит дело в реальности для населения, проживающего по берегам реки Обь?
Вопрос интересный, даже философский, особенно если учесть тот факт, что за путину 2018 году возбужденно более тридцати уголовных дел против жителей Берёзовского района ХМАО-Югры за рыбу, пойманную в реке, на берегу которой они живут! Пойманную, чтобы семью накормить – о добыче с целью продажи речь не идёт. А теперь судите сами: является рыба национальным достоянием народа или не является. Но об этом поговорим позже, начнём по порядку.
Теоретически, согласно действующему Законодательству в сфере рыболовства, место хозяину рыбы, его величеству народу, уделено, оно регламентируется «Правилами любительского рыболовства». Но место это ничтожно мало по сравнению с промышленным рыболовством, на откуп которому отданы основные ресурсы рыбных запасов нашей великой страны. Я своим обывательским умом понимаю это так. Государство сказало: «Да! Рыба России – это национальное достояние народа, государство знает, как её поймать в реке, океане и донести до стола россиянина. А россиянину добычу её запретить, если же он посмеет, то наказать! Вплоть до каторги!
ШЕРЕМЕТТ: Да ну, Леонид, прямо так и на каторгу? Есть такие примеры? Что-то у вас, Леонид, радикальное настроение…
За добычу рыбы в реке Обь возбуждены уголовные дела, и люди сидели в тюрьме – случаев таких достаточно. Об одном из них, вызвавшем у меня возмущение, я расскажу.
Не так давно нигде не работающая, к тому же больная туберкулёзом жительница посёлка Берёзово, по национальности ханты, прибыла в свою родовую деревню Пашторы, к престарелым родителям – посидеть за родительским столом, вкусить нектар любви к своим самым любимым на земле людям, папе и маме. Пашторы – это хантыйская национальная деревня, жители которой испокон века занимались рыболовством. Рыба – их образ жизни, хлеб, кулинарная культура, быт. И вот отец, радуясь встрече, превозмогая старческие болячки, выпросил у соседа лодку, чтобы вместе с дочерью выехать на речку и, как в юные годы, поймать рыбку, принести её домой. И – как тогда, когда дочь была ещё маленькой, с озорными косичками – во дворе растопить железную печь и устроить семейный праздник. С малосолом, если Бог реки даст муксуна, и с ухой!
Бархатно загудел мотор «ветерок», дед включи реверс, и взору дочки открылись родные берега, повороты…
«Как всё-таки хорошо жить в России!» – подумаете вы, оглядывая развернувшиеся перед вами просторы. Забросили в речку сетку – и вот уже удача: влетели два муксуна жирных, горбатых, пара язей да один пузатый налим. Наверное, это счастье – старому отцу, деду выехать на свою реку, у берега которой он родился и вырос, с дочкой выехать, на лодке. Поймать рыбку, после на стол её – и разговоры, разговоры до утра… Вот такая она, жизнь-то в свободном государстве должна быть, такая!
Ан нет. Железная лодка с трафаретом «рыбоохрана» сильно ударила в деревянный борт хантыйской лодчонки, и началось… Допросы, от которых с души воротит, протоколы…
И уже другой, печальный пашторский вечер хантыйской семьи, с чаем, тушёнкой, крупой на воде… А ещё через месяц – стук в дверь, полиция: постановление на арест. Сжались наручники на запястьях девчонки-хантыечки, у которой малые дети дома. И началась для неё новая жизнь: «Тюрьма - тюрьмуха! Дай кликуху!» – лишь только за, что она хотела есть и выехала на речку за рыбой.
Есть такие случаи, есть, хотя, может быть, и не так много их. Сидят люди, получают уголовную статью за простое желание съесть рыбку из реки, у берега которой живут. Надо поговорить и состоянии рыбных запасов в реке Обь. Правила рыболовства подробно рассмотреть (как говорил Козьма Прутков, «зри в корень»). Об истинных проблемах в сфере рыболовства и истинном состоянии прав граждан поговорить.
Шереметт: А вот как вы считаете, Леонид, – соблюдены ли полностью права жителей, проживающих у реки Обь, на право добывать в реке рыбу, опираясь но статью 9 Конституции РФ?
Соблюдены, но формально. Наблюдается громадный перекос интересов. Рыбопромышленники (торговцы рыбой) на девяносто процентов завладели народным достоянием через промышленные квоты. Что населению от того, что промышленники выловят их рыбу, продадут её, получат прибыль и уедут отдыхать на Канары? Речь, конечно, идёт о видах рыб повышенного спроса – сосьвинской селёдке, сырке, щёкуре. О щуке, язе нет вопросов: согласно действующему закону, каждый рыбак-любитель имеет право в установленные сроки рыбацкой путины выставить ставную сеть длинной семьдесят пять метров и поймать их. Но вот ценные виды, которые я перечислил выше, тоже относятся к национальному достоянию народа и являются основой жизни населения, проживающего у берегов реки Оби. Речь идёт о добыче ценных пород рыб, и именно вокруг неё в ХМАО и ЯНАО трещат лбы мужиков от удара государевых дубинок за незаконный её вылов. А почему? Почему промышленники могут добывать народное достояние, закреплённое Конституцией, народные природные ресурсы – рыбу ценных пород, а народ нет? Вот тут и есть камень преткновения.
Шереметт: То есть, по этой причине вот эта девочка - ханты из деревни Пашторы и была посажена в тюрьму за два муксуна? И ещё: по поводу обвинения власти в перекосах интересов двух законов, о промышленном рыболовстве и любительском – есть какие-то предложения по исправлению ситуации? Или это просто необоснованные обвинения?
Она была посажена не просто за два муксуна, я вижу в этом не только нарушение правил рыболовства этой гражданкой. Они выехали на реку вместе с отцом по причине того, что просто хотели поесть. И им это запретили сделать. Я понимаю это так, а теперь судите сами. Но давайте пойдём дальше.
Конечно, правила добычи ценных видов рыб в ХМАО и ЯНАО надо менять. Я полон изумления, что ни один депутат ХМАО и ЯНАО не посчитал необходимым повернуть эту проблему в нужном направлении, попросту снять все эти недоработки, внести поправки в закон для наших территорий. В закон, который должен отражать интересы всего населения, а не отдельных лиц, возведённых в ранг рыбопромышленников (общины, рыбокомбинаты, артели и т.д.), которые в сфере рыбодобычи пользуются разными законами.
Государство даёт расчётные квоты на изъятие из реки без ущерба рыбным запасам, в нашем случае – расчётные квоты на добычу сосьвинской селёдки, сырка, стерляди, щёкура. И коль эти квоты ничтожно малы, то о промышленном монополизме над ними не должно идти и речи. У промышленников право на добычу малодебитных рыбных видов, таких как стерлядь, сырок, щёкур – надо забрать, разделить по территориям и отдать (продать через лицензии) народу. Вот тогда и будет соблюдено право, закреплённое в статье 9 Конституции РФ. Остаётся думам ХМАО и ЯНАО, депутатам разработать механизм справедливого распределения квот на добычу населением ценных пород рыб, а территориям и общественной палате обсудить его и принять. Пока не будет справедливости в законе, вот такие женщины, как пашторская гражданка, будут продолжать сидеть в тюрьмах за хвост пойманной в реке рыбы.
Шереметт: А вот скажите, Леонид, почему на эти темы не говорят вслух чиновники и депутаты? Ведь не кто иной, как они ответственны за порядок в стране, за право народное?
Вопрос точен. Я повторю вслух ещё раз свою эмоцию. Я не только согласен с поставленным вопросом, я полон изумления! Действительно, почему эти люди в государственных мундирах, при должностях, в статусе депутатов не принимают таких законов, при которых людям в нашей стране жилось бы комфортно? Чтобы за хвост селёдки, которой в реке много, не приходилось бы сидеть в тюрьме, особенно женщинам и старикам.
Ответ прост – коррупция, при которой ответственные должности занимают некомпетентные люди, севшие в кресла про «протеже», и депутатские корпуса, которые формируются не на основе профессионализма, а на принципах популизма. Если ты, например, известный артист или спортсмен, то ты "проходной". В итоге по партийным и другим спискам совершенно безграмотные в законотворчестве люди занимают депутатские кресла. Это обычная у нас парламентская модель, где присутствует ряд известных людей, которым место на подиуме, но никак не в депутатском кресле. А народ-то тут причём? Почему он должен страдать от этих самодовольных и ничего не смыслящих в законотворчестве граждан? Почему из-за их безграмотности нас должны пинать за то, на что мы "право имеем" (вспомните Достоевского).
И поэтому со страниц этой газеты призываю чиновников и депутатов пересмотреть правила распределения квот на ценные виды рыб Оби, забрать их из промышленного рыболовства и как национальное достояние народа отдать в любительское. То есть отдать право тому, кому оно принадлежит по Конституции РФ. Другого понятия и не должно быть.
Шереметт: Леонид, из СМИ я узнал, что вы обратились к президенту РФ по поводу того, что в реке Обь исчезла самая массовая порода рыб – муксун. Есть какое - то движение из Москвы по этому поводу?
Есть движение. Генеральный прокурор РФ поручил прокуратурам Томской области, прокуратуре ХМАО - Югры, прокуратуре ЯНАО провести проверки по моему обращению. В своём обращении я написал о том, что в реке Обь исчез самый массовый вид рыб – муксун, остались единицы, не способные продолжить потомство. Эту рыбку представлять никому не надо, её знала вся Россия, она была истинным нашим достоянием. Причин исчезновения, на мой взгляд, три. Первая – уничтожение нерестилищ муксуна в реках Томской области через выемку со дна реки нерестового грунта. Вторая – техногенное отравление муксуна в Оби. Третья причина – превышение расчётных лимитов добычи муксуна в Обском бассейне. Его варварски ловили на протяжении всего нерестового маршрута от Обской Оби до Томска по рыбопромысловым квотам. Причём, история повторяется. Давайте вспомним конец пятидесятых. Приступили к строительству Новосибирской ГЭС, зная о том, что платина, перекрывающая Обь, перекроет и путь осетру на нерест. Построили её, в результате осетра в Оби не стало. Очевидцы рассказывают, как в первые годы из-под турбин шла красная вода с кровью перемолотых в турбинах осетров. Погнались за электроэнергией – потеряли осетра.
Сегодня углеводород – всему голова. Погнались за кубометрами газа, тоннами нефти… навалились на Ямал, забыли про экологию. В итоге вытравили в Обской губе муксуна. То, что там творилось и творится, – это просто ужас. Вот что пишут очевидцы в интернете: «Запах разлагающейся в Оби рыбы настолько силён, что он чувствуется даже в пролетающем вертолёте». «Олени заходили в речку в районе Ямбурга здоровые, а выплывали с язвами на шкуре» (2017 г., район Ямбурга). Всплыло большое количество отравленного муксуна. Пограничники не подпускали очевидцев к месту гибели муксуна предупредительными выстрелами.
Этот список злодеяний юридических лиц, которые нарушают экологическое законодательство, можно продолжать. И, что самое обидное, – все техногенные заморы и отравления в Обской губе идут под грифом "секретно". То есть государство приняло решение – скрыть экологические преступления в Обской губе от народа.
ШЕРЕМЕТТ: Леонид, у вас есть достоверная информация, что действительно существует такая «указивка» государства на сокрытие фактов экологических преступлений в Обской губе?
Нет, конечно. Нет такой подтверждённой информации. И «указивки», может быть, такой нет. А, возможно, и есть. По крайней мере, государство по-прежнему молчит. Но масштаб гибели рыбы, в основном молоди муксуна, в последнее время настолько велик, что он привёл не только к снижению численности муксуна в Оби, но фактически – к его исчезновению. Местные жители, рыбаки знают не понаслышке, что в Оби муксуна остались единичные экземпляры, которые не способны продолжить потомство. Да что и говорить, как не скрывай государство эти техногенные катастрофы, от народа ничего не утаишь. Есть телефоны, есть интернет, есть вайбер, и люди обмениваются информацией, фото, видео. Достаточно одного только информканала УРА.РУ, читая который, можно увидеть весь ужас, происходящий в акватории Обской губы. Вот только зачем государству замалчивать эту трагедию? А вдруг можно ещё что-то исправить? Кинуть на скамью подсудимых десятка два виновных в розливе ядохимикатов в реки Ямала – и жёстко наказать от имени РФ, согласно Закону… Или наказать тех, кто скрывает сегодня это, подписывая Государственные Акты. Но пока нет. Наверное, как в той революционной песне: "Весь мир насильно мы разрушим…" Пока не уничтожим в Оби всё, до последней рыбки, не встрепенёмся. Не дай Бог, конечно.
Шереметт: Какова, Леонид, реакция чиновников различных ведомств на ваше обращение к президенту?
Ничего не меняется в история России с давних времён. Помните, как Иван Грозный воевал с продажными боярами? Ничего не изменилось. И сегодня чиновники, я в этом убеждён, отстаивают не народные интересы, а узко ведомственные, зачастую идут на поводу у промышленников – в основном, у тех, которые представляют для них какой-то интерес.
Чиновники Нижнеобьрыбвода, Тюменского Госрыбцентра считают, что ничего сверхъестественного с муксуном не произошло, наблюдается лишь снижение его численности. И докладывают это Москве, тем самым скрывая экологическое преступление против народа, подменив понятие "исчезновение" на "снижение". Пострадавший-то – народ, это ведь у него уничтожили сырьевой продукт – рыбу муксун, которая традиционно составляла его рацион.
В ответах чиновников я не увидел государственного мышления. Как пойманные за руку воришки, они стали мне откровенно врать. Например, чиновник Нижнеобьрыбвода отвечает мне, что, мол, в результате заморов пострадал в Обской губе лишь только один муксун, а остальные виды рыб сохранили свою численность. Значит, о техногенной катастрофе не может быть и речи.
Но, уважаемый чиновник, если вы купили себе должность в Нижнеобьрыбводе (по- другому я не могу полагать), то я отвечу вам, почему другие виды сохранили свою численность. И каждый житель Оби ответит вам, что других видов, таких как щёкур, сырок, сосьвинская селёдка, пелядь – техногенные отравления не коснулись потому, что они не зимуют в Обской губе, а пережидают её в Уральских притоках – Северной Сосьве, Сыне и других. Не отвечайте, пожалуйста, больше вот так, товарищ чиновник Нижнеобьрыбвода! Не заставляйте страну смеяться над вами!
Шереметт: Насколько известно широкой общественности (и об этом громко говорят СМИ), государство тратит громадные средства, миллиарды рублей в качестве компенсации – для поднятия популяции муксуна в Оби, выращивая его инкубаторским методом и выпуская в Обь! Ведь это сводит на нет все ваши обвинения в адрес государства.
Хорошо, если бы это было так. Действительно, юридические лица, ведущие промышленную деятельность на Ямале и в ХМАО Югре, перечисляют компенсационные средства на выращивание личинок ценных пород рыб – щёкура, муксуна, сырка. Объём таких компенсационных средств исчисляется миллиардами рублей – целая отрасль промышленности! По логике вещей, муксун должен не только в реке быть, а даже по берегам ходить. Увы, не видно. В Оби нет ни природного муксуна, ни инкубаторского. Почему? – спросите вы? Отвечу. Причём, отвечу не по-научному, а по своему крестьянскому уму.
Причина провала выпуска личинок муксуна и сырка в Обь заключается в том, что производители личинок муксуна действуют против природы, против её законов. Вот посмотрим, как это происходит в природе и почему в реке выживают природные личинки, а инкубаторские – нет.
Природа делает это так. Вылупившиеся в притоках рек Томской области личинки муксуна спускаются в Обскую губу вместе с весенним льдом. Щука и другие хищники в это время отсутствуют на магистрали Оби, у них проходит нерест на заливных лугах (сорах). И личинки муксуна, сырка фактически без потерь достигают Обской губы, по пути запоминают маршрут, вкус воды, формируется память на период, когда им придётся идти на нерест. Личинки муксуна растут в Обкой губе до половозрелого возраста. Всё просто и понятно. У "научников" и производителей всё происходит наоборот, не так, как в природе. И самый первый, кто объявил это "чушью" всему научно-промысловому совету в Тюмени, – бывший начальник Берёзовской рыбоохраны Василий Пантелеймонович Кугаевский. Ведь, действительно, это – чушь: выпускать выращенные личинки беззащитных сиговых пород летом в реку, когда она полна зубастых щук и их молоди «щурагая», которые не оставляют ни одного шанса выжить выращенной личинке. Выпустите мышат в квартире, где живёт кошка-мышеловка, и посмотрите, что будет с этими мышатами. Вот так и в реке. Фактически мы скармливаем щукам именно те миллиарды живых рублей, которые затрачиваются на весь это цикл: сбор икринок, их выращивание, вскармливание. Так вот этот Василий Пантелеймонович Кугаевский на совещании в Тюмени назвал эту методику "щукмусом"! Щука кормиться выращенными личинками – и получается новая порода "щукмус". Методика эта работает лишь только в стоячих водоёмах озёрного типа, в Оби – нет.
Шереметт: Леонид, а те, кто выпускают эти личинки – под музыку, перед делегациями из Москвы, с перерезанием алых ленточек – не знают этого? А если знают, почему так происходит?
Ответ не сложный. Происходит это потому, что всем выгодно. Одним выгодно нарушать экологию, лить в реку ядохимикаты, а после говорить: "Я выплатил компенсационные средства на восстановление ущерба, моя совесть чиста". А другие бархатно живут на эти деньги, гарантировано получая заработную плату, выращивая эти личинки и докладывая всему миру, что занимаются созидательным трудом. А в итоге в реке – тишь, трупы разлагающихся от плохой экологии рыб и норвежская садковая сёмга. Муксуна нет – как природного, так и инкубаторского.
Шереметт: А почему молчит Москва, наш президент? Ведь мы помним его приезд в ЯНАО на спасение и в поддержку вымирающих стерхов, его программы по спасению уссурийских тигров?
Москва молчит, потому что её чиновники, отвечающие за муксуна, а именно Тюменский Госрыбцентр и Нижнеобьрыбвод, попросту её обманывают. Причём обманывают виртуозно, усыпляя бдительность, подменяя понятие "исчезновение вида рыб" понятием "снижение её численности", обосновывая это временным явлением, периодически повторяющимся в природе Оби. Вот только такого «снижения» не помнит никто из старожилов. Десятилетиями муксуна в Оби ловили десятки рыбокомбинатов, тысячи артелей, население Оби, и ущерба ему не было, так как в Обской губе было тихо. Появились на Ямале разработчики углеводорода, муксуна отравили. Не было бы их, разработчиков, – и был бы муксун. Не выгоняли бы муксуна из притоков Томской области, не черпали нерестовых грунт на дороги, муксун бы был. Вот такая горькая правда.
Шереметт: жуткая получается картина, Леонид. С одной стороны – юридические лица травят в Обской губе рыбу тысячами тонн, и им за это – ничего. Подумаешь, потратятся компенсационными, барышей-то больше заработают. А на пойме Оби людей сажают в тюрьму за рыбину. Как это понять? В одном только Берёзове за эту путину возбуждено более тридцати уголовных дел за незаконную добычу. На людей устраиваются прямо-таки облавы, как на пойме реки, так и на улицах посёлка. Получается, одним можно рыбу губить тысячами тонн, а других свободы лишают за одну штуку?
Совершенно верно. Того, что произошло с той девушкой в Пашторах, вообще не должно происходить в нашем демократическом обществе. Вина за это лежит персонально на инспекторе рыбоохраны, который оформил протокол на тех, на кого не имел морального права оформить из-за их социальной недееспособности. И не надо ссылаться на закон, есть человеческие понятия о жизни. И судья мог рассмотреть эту ситуацию с учётом всех обстоятельств и принять более мягкое решение.
Что касается тридцати уголовных дел по рыбе в Берёзове, хочу сказать, что это мало. Должно быть открыто не менее трехсот, а по факту- трёх тысяч дел. Это говорит не о лояльности полиции и рыбоохраны. Это говорит о понимании силовыми структурами того, о чём мы говорили выше. Фактор сдерживания необходим. Мы же понимаем, к примеру, что будет, если убрать инспекторов ГИБДД или «оперов» по наркотикам – легко представить, что будет на дорогах и в обществе. И я не злорадствую.
Первый протокол по браконьерству на меня был составлен в 1975 году госинспектором Чижиковым за то, что я поймал незаконно десять сырков, являясь учеником девятого класса Берёзовской средней школы. Второй протокол за браконьерство на меня был составлен старшим инспектором рыбоохраны Анатолием Кирдяновым – наложен административный штраф в размере… Третий протокол на меня был составлен инспектором рыбоохраны Николаем Астаховым, до сих пор помню его крылатую фразу: когда я принёс квитанцию об уплате иска, он поднял указательный перст в небо и, как Авиценна, произнёс: "Добровольная уплата административного наказания является искренним раскаянием о содеянном!" "Можно снова ехать?" – робко спросил его я. "Конечно", – рассмеялся тот, откопировал квитанцию и отпустил меня восвояси.
Шереметт: Продумав всё, о чём мы с вами говорили, Леонид, не могу понять, кто виноват в гибели и исчезновении муксуна в реке Обь?
Это вам, не Обскому жителю, непонятно, почему так произошло. Но нам, аборигенам севера, понятно, почему это произошло и кто виноват. Виновато государство в лице Нижнеобьрыбвода и Тюменского Госрыбцентра. А вина их – в преступной халатности при исполнении должностных обязанностей, выраженной в гибели муксуна в реке Обь. Это моё оценочное мнение. Если бы вышеназванные органы вели своевременный мониторинг ситуации, работали бы рука об руку с природоохранной прокуратурой, отслеживали все техногенные ситуации, наказывали виновных и доводили дела до судов, то муксун бы в реке был. Органы прокуратуры не панацея от всех бед! Они лишь реагируют по факту преступления, но факта такого от имени государства им ещё никто не предоставил. Лёня Бабанин, Ура. Ру – это всего лишь только информация.
Так ждём от государства первых шагов и первых подсудимых по делу о преступной халатности, приведшей к уничтожению национального достояния, сырьевого ресурса – вида рыб муксун!
Если сажаете вы, уважаемые чиновники, в тюрьму голодных женщин за браконьерство, то пора и вам туда идти, причём – десятками. Ибо виновные в гибели муксуна в реке Обь - ВЫ, товарищи Обьрыбвод и Тюменский Госрыбцентр.
Ждём от вас, прокурор, решительного расследования, проверки и дел в суде. Спасибо за беседу.
Куда делся в Оби муксун и осётр?
Леонид Бабанин
Президент Российской Федерации Владимир Путин вносит значительный вклад в сохранение в первозданном виде нашей девственницы- природы. Чего стоят только его усилия по сохранению уссурийского тигра или ямальских и югорских стерхов!
Казалось бы – пой в унисон президенту, чиновничья братия, делай как он. Ан нет. Тут – как у Ленина: «низы» не захотят, а у «верхов» ничего не получится.
Поговорим о муксуне, то есть о муксуновом прошлом. Ибо в Оби он исчез, остались единицы, по данным Нижнеобьрыбвод, не более трёх тонн на весь бассейн Оби. Причин исчезновения – три. Это экология, когда в Обской губе отравили всю муксуновую молодь. Это уничтожение в Томской области нерестилищ муксуна через выемку грунта со дна нерестовых рек для строительства дорог. Ну и, конечно, то, что в последние годы, когда численность муксуна была подорвана, Росрыболовство продолжало выдавать промышленные квоты на его вылов. В результате муксуна не стало. Это вторая в России громадная утрата вида рыб после осетра, популяцию которого остановила плотина ГЭС в Новосибирске, перекрыв ему путь на нерестовые ямы. Вот так. Не надо представлять читателю муксуна – его знала вся страна, как и его величество осетра, слава которого, как корона, венчала рыбное богатство России.
В обоих случаях за уничтожением этого достояния нашей страны стоит чиновник. А где же показательные суды? Где раскаяние? Тут, пожалуй, за осетра и муксуна нужно проводить массовые аресты чиновников, но… Анализируя всё это, понимаю, что уничтожать природную стихию из уютных кабинетов модно, и это поощряется премиальными выплатами и почётными наградами. Каждый чиновник органов природнадзора, пройдя свою карьеру, получил за содеянные преступления против природы от государства все блага – высокие зарплаты и пенсии, роскошный отдых… Да что им президент, губернатор, полпред – плевали они на всех, кроме себя!
Волевым решением президент поручил восстановить численность сиговых видов рыб в Оби, подорванную из-за углеводородного освоения региона. Введены компенсационные выплаты за нанесённый природе ущерб – речь идёт о ежегодных сотнях миллиардов рублей. Смысл этих денег заключается в том, что юрлица, работающие в акватории Оби, где обитают сиги, производят компенсационные отчисления на восстановление (искусственное воспроизводство) их численности. В итоге в Тюменской области стали открываться рыборазводные заводы, в реку стали выпускаться личинки муксуна и пеляди. Казалось бы, выполняется воля президента. Но опять – нет. Чиновник снова сделал всё не так, саботируя усилия практически всей страны и волю президента.
За десяток лет при ежегодных расходах – вдумайтесь в цифры! – в сотни миллиардов рублей никто в Оби не увидел ни одного выращенного муксуна или пеляди. Благие компенсационные миллиарды раздробились об экологическую некомпетентность чиновников и их алчность, началось тотальное их узаконенное разворовывание, паразитирование на этих миллиардах. Ответственным за воспроизводство удалось не только украсть деньги, но и обмануть общественность страны во главе с губернатором и президентом РФ.
Под музыку, с торжественным разрезанием красных ленточек, в присутствии приглашённых представителей Общественных палат России, на глазах у широкой общественности производится выпуск личинок осетровых пород рыб, муксуна пеляди… Казалось бы, радуйся! Но… про это дальше.
Наверное, в Российской Федерации встало всё с ног на голову. Если в СССР государством выделялись деньги на решение какой-то задачи, то поставленная цель всегда достигалась. К примеру, решено было запустить человека в космос – человек летел. Наметили строительство Байкало-Амурской магистрали – и она была построена. И так во всём, включая освоение Нечерноземья. А теперь задача ставится, деньги выделяются на воспроизводство сиговых рыб, а рыбы в Оби нет, ни один выпущенный малёк в реке не выжил.
Давайте посмотрим, как делает выпуск в стихию вылупившихся из икринок личинок сигов природа. И как это делают рыборазводные заводы.
В природе нерест сигов наступает в октябре - ноябре. После нереста личинка вылупляется и в мае, вместе с распалением льда в реке, беспрепятственно плывя по течению, спускается в Обскую губу. И там растёт, чтобы снова пройти на нерест, запоминая вкус воды и путь. Достигнув половозрелого возраста, она вновь идёт на нерест. Если это муксун, то его путь – из Обской губы в Томскую область. А если это пелядь, то в Северную Сосьву или в реку Сыня. Почему она движется беспрепятственно? – спросите вы. Отвечу: в мае у хищников, врагов личинок, идёт нерест, поэтому путь личинки чист, ей никто не угрожает, и она спокойно доходит до своей колыбели, Обской губы. Там хищника почти нет.
Рыбозаводы, тюменский госрыбцентр и другие институты, втянутые как получатели в эти компенсационные миллиарды, зная про это, выпускают выращенную личинку не в мае, вместе со сходом льда, а в августе, когда вода после половодья ушла в русло и кишит хищниками – щукой, окунем, язем, как африканские реки – крокодилами. В итоге часть личинок проглочена хищниками, а часть погибает во время зимнего замора реки. Население в шутку прозвало это производство «щукмусом»: щука съела молодь муксуна и стала «щукмусом».
На одном из заседаний правительства ХМАО - Югры, на площадке Общественной палаты ХМАО, как эксперт Общественной палаты я спросил уважаемый круг ответственных лиц, существует ли государственный институт контроля, который бы отслеживал дальнейшую судьбу выпущенных в реку личинок рыб. Кто-то робко ответил: «ВНИИРО». Представитель ВНИИРО за круглым столом в Общественной палате ХМАО низко опустил голову и ничего не сказал в ответ. Так что судим и видим неприкрытое воровство сотен миллиардов рублей. Вдумайтесь! Получить сотни миллиардов рублей, проделать с ними манипуляции, вылить всё это в реку – и до свидания! А дальше – трава не расти.
Прокуратуре, общественности уже давно надо спросить Росрыболовство: а где выращенные муксуны в Оби? Где сотни миллиардов рублей, выделенные на эти цели?
Я понимаю, что они давно уже перенацелены в «Крузаки» в «БМВ», вот только мы-то тут причём? Считаю, что организации, отчисляющие компенсационные средства на выращивание молоди муксуна, должны прекратить кормление потребляющих юрлиц и попросить их наглядно показать, где в реке водятся выращенные искусственным способом муксуны. И если таковых не окажется, спросить, где деньги. А Прокуратуре РФ, совместно с профильными институтами сделать проверку, анализ – и привлечь виновных лиц к уголовной ответственности.
Where did muksun and sturgeon disappear in the Ob?
By Leonid Babanin
Russian President Vladimir Putin makes a notable contribution to preservation of our pristine nature in a primordial condition. His efforts in saving the Siberian tiger and the Yamal and Yugra cranes count for a great deal! The officials, it might seem, should follow suit and sing the same tune with the President. No, they do no such thing. A situation described by Lenin emerges when the lower class does not want it while the upper one cannot do it.
Let’s talk about the muksun, or, rather, about its past, given that it has disappeared; just a handful remains. According to the Nizhneobrybvod Fishery Protection Agency the entire Ob basin currently accounts for a mere three tons of this fish. There are three reasons for disappearance. This is the ecological situation in which all of the muksun young have been poisoned in the Ob bay. This is the destruction of spawning-grounds in the Tomsk region by dredging the rivers for road building purposes. Last, but not least, is the fact that in recent years, when the muksun population was already on the wane, the Rosrybolovstvo (the Federal Agency for Fishery) continued to issue commercial quotas for its harvest. As a result, the muksun vanished. This is Russia’s second huge loss of fish after the sturgeon, whose breeding stopped following construction of the Novosibirsk power station that blocked its way to the spawning pits. So it goes… There is no need to introduce the reader to the muksun. It was known to all the country as a majestic sturgeon whose glory, like a crown, embellished the fish wealth of Russia.
In both cases the destruction of this wealth of our country is the officials’ doing. But where are the show trials? Where is repentance? It wouldn’t be unjust to effect mass arrests of the officials for what they have done to the sturgeon and the muksun. But… Looking into this, I realize that it’s fashionable to ruin nature from comfortable offices. More to it, it’s even encouraged by premiums and honorary awards. On completion of his career, each official of the Russian Federal Service for Supervision of Natural Resources, gets from the state all benefits and amenities, high wages and a comfortable pension plus luxurious recreation… Ah, what do they care for the president, or the governor, or the presidential plenipotentiary representative… They don’t give a damn for anybody and anything except their dear selves!
The President directed that the number of whitefish in the Ob, reduced by hydrocarbons production in the region be restored. Compensatory payments have been introduced for the damage done to nature. At issue is an inflow of billions of roubles each year. The plan is to make the legal entities operating in the area of the Ob inhabited by whitefish provide funds for recovering the fish population (artificial reproduction). Eventually, the Tyumen region started to build fish farms and release the small of the muksun and peled into the river. It looks as if the President’s direction is being fulfilled. But that’s just the look of things. Again the officials have done everything the other way round, sabotaging the efforts of the entire country and thwarting the President’s will.
For over a decade, with annual expenses running into billions of roubles (just think of the figure!) nobody has seen a single grown muksun or peled. Allocated for a good cause, the billions of compensation were destroyed by the officials’ incompetence on the environment and their greed. Massive thieving began of the legally sanctified billions, parasites sprang up on them. Those responsible for the fish recovery, did not only steal the money, but also deceived the public along with the governor and the incumbent president.
Larvae of the sturgeon, muksun and peled are released into the river to the music, with ribbon cutting, and in the presence of invited representatives of the Russian Federation Civic Chamber. The ceremony is watched by a massive gathering of the public. Enjoy the show! But … just you wait.
It looks like everything in the Russian Federation has turned upside down. In the Soviet Union, when the state provided money, the target was achieved without fail. For example, once it was decided to put a man in space, in space did he fly. If the sights were set on building the Baikal-Amur Railway, it was built. So it was in every sphere of economy, including the
development of the Non-Black Earth regions. Today, however, the target is set, money provided for recovery of whitefishes, but … there is no fish in the Ob. Not a single young fish released into the river survived.
Let’s see how nature releases hatched larvae of whitefish into the element and compare it with fish farms’ procedure.
In nature, the whitefishes spawn in October through November. Following the spawning the larvae hatch and in May, as the ice thaws in the river, they float unhindered downstream to reach the Ob Bay. As they grow they stream toward the spawning ground. In case of the muksun it’s from the Ob Bay to the Tomsk region. The peled heads for the Northern Sosva or the Synya River. Are do they move unhindered, you may ask. I reply is: “In May, the predators and larvae’s foes are spawning which is why the larvae’s way is clear. Nothing threatens them and they can calmly reach the Ob Bay, their cradle where there are few, if any, predators.
Being aware of this, the fish farms, Tyumen’s fish purchasing and procurement centre and other institutions dealing with those compensatory billions as their recipients, release the larvae not in May as the ice goes out, but in August when the water has just subsided into the river-bed after high water and is teeming with predators – pike, perch, and ide – like an African river with crocodiles. Eventually, part of the larvae are gobbled up by predators, and part die during the fish kill in winter. The locals jokingly call this procedure pikemuks, i.e, pike have eaten up the young of muksun and became pikemuks.
At one of the sessions of the Khanty-Mansiisk Autonomous Province Administration, which I attended as an expert of the Civic Chamber, I asked a group of responsible persons if there is an institute of state control that monitors the fate of fish larvae released into the river. Somebody replied humbly: “VNIIRO” (All-Russian Research Institute of Fishery and Oceanography.)
Over the round table at the session of the Khanty-Mansi Civic Chamber, a VNIIRO representative, lowered his head without uttering a word. So we witness flat out stealing of hundreds of billions of rubles. Just think! Billions of rubles were received, manipulated with and … drained into the river all for nothing! Let tomorrow take care of itself?
It’s high time the public prosecutor and the public have asked the Federal Agency for Fishery – where are the muksun grown in the Ob? Where are the billions of rubles made available for these purposes?
I understand that they have long been converted to Land-Rovers and BMWs but what’s that for us? I believe that organizations allocating money for breeding the muksun young, must stop feeding the recipient firms and have them clearly show where the artificially grown muksun are in the river.
Should no fish be found, they must answer where the money is. Meantime, the prosecutor’s office, jointly with dedicated institutes, must carry out checks and audits and bring to book those responsible for such a disastrous situation.
Leonid Babanin