Пивная кружка товарища Сталина
Часть первая
1
В ста двадцати километрах от Москвы стоит чудесный русский городок Ламск. Здесь родился и всю жизнь прожил герой этой повести Петр Петрович Рябов. Факт не Бог весть, какой, чтобы на нем основать целое повествование, но в остальном жизнь нашего героя весьма замечательна и достойна внимания. Начать можно с того, что отец Петьки, Петр Васильевич Рябов любил баню и не любил соседку Катьку Проскудину. Косоглазую Катьку он называл – не Катя Проскудина, а Катька Проскудина. Про нее подробнее будет сказано позже, а пока про баню. Ходил в баню, Петр Васильевич по субботам к восьми утра и парился строго до 14.00.
- Чего там столько времени парить? – вздыхая, разводила руками мать. – Баба у тебя там какая завелась?
- Ага, баба! – смеялся отец. – Имя, ей знаешь какое?
- Не знаю и знать не хочу! Вот возьму сковороду, шарахну, так разом забудешь всех баб! - начинала кипятиться мама.
- Зовут ее вошь! – во всю глотку уже смеялся отец.
- Пап, ты что вшивый?- подходил к отцу пятилетний Петька.
- Ну что ты, сынок! – брал сына на руки отец, - Это я так! Вошь это фигура речи, чтобы мамку подразнить!
Что за такая была эта «фигура речи» Петька понять не мог. Ладно. Чаще бывало так: придет Петр Васильевич из бани красный распаренный. Веники с мокрым полотенцем на балконе развесит, откроет чекушку, вытащит из банки огурец, сядет под шкафчик в свой угол и ну оттуда гундеть. Обычно батька вспоминал молодость.
- Это сейчас вода горячая сама из крана течет и туалет круглый год теплый! А в моем голожопом детстве все было не так. Отец после школы из деревни приехал. Устроился на стройку работать; по пятнадцать часов лопатой раствор месил; мамка тоже на стройке вкалывала; не понимаю, когда только они успели меня заделать! Знаешь, Петька, где они жили? В землянке у вокзала, где сейчас мясокомбинат. Я когда вырос, школу закончил и работать пошел, мне отдельную комнату в бараке дали. Петька, ты знаешь, что такое барак?
- Господи, ну зачем ему это знать?! – вздыхала мать.
- Пусть знает жизнь. Землянка – это могильная яма с печкой и трубой. Барак – совсем другое дело! Тут уже настоящая коммунальная цивилизация! «На тридцать восемь комнаток всего одна уборная»! – вытягивал трубочкой губы и начинал петь отец. Наша уборная была во дворе. Знаешь, как это устроено? Колонка, и за поленницей дров дощатый сараюшка. О, сральник у нас был особенным сооружением! Как-то у него отвалилась дверь, и татарин дядя Коля из школы приволок другую. Он что-то в школе сторожил, ну и принес эту дверь. Может, украл, может так дали? Не знаю. Дверь была белой и высокой. А наверху табличка: «кабинет математики»! Вот так, в других дворах все были засранцами, а мы все поголовно математики! Мать, ты должна эту дверь помнить! Помнишь? – смеялся и дергал маму за рукав отец. – Зато летом двор весь зарастал крапивой с бурьяном и превращался в небритую рожу. - Мать, снова оборачивался отец к маме, – знаешь какое любимое развлечение было у нашей дворовой шпаны? Особым шиком было осторожно пробраться сквозь крапиву, залечь позади туалета и, засунув нос в щель подглядеть, как снимает трусы Томка Кипреева. Ты Томку не застала?
- Отстань! - вставала и уходила из кухни мама.
- О, это была настоящая принцесса! - кричал ей вслед уже поддатый отец. – Увидеть жопу Томки - как в рай заглянуть! Мечта поэта! Ее потом поезд переехал.
- Хоть бы при ребенке не ругался! – возвращалась в кухню и убирала в мусорку пустую бутылку мама.
- Неужели забыла? Я же тебя в этот барак привел! Комната N 16!
- Все я помню. – смущенно отвечала и улыбалась мать.
- А помнишь, что с кабинетом математики становилось зимой?
- Отстань!
- Нет, постой! Я сыну расскажу! Зимой в кабинете математики вдруг начинала расти пирамида! На морозе рос настоящий сталактит! Вот такой вышины; вот такой ширины! – поднимался со стула, подхватывал маму и начинал пританцовывать отец. - А ты не надувай губки! – кричал он Петруше. - Ты в этом бараке родился!
2
Землянки с бараками давно ушли в прошлое. Теперь семья Рябовых живет в многоквартирном доме. Отдельная с теплым туалетом и белой ванной квартира! За дверью пространство лестничной клетки. Ступеньки вверх, ступеньки вниз; и еще три одинаковые двери. За левой с мужем и взрослой дочерью продавщица тетя Лиля; справа через стенку пиликает на скрипке очкарик Борька Ослан; в самом углу бабушка Роза Андреевна одна занимает трехкомнатную квартиру.
Теперь можно рассказать про косоглазую соседку Катерину Проскудину. Катька была косоглазой с детства. Теперь она работала на вокзале кассиршей. Если Катька в свой выходной ни к каким женихам не ехала и была дома, то занималась двумя делами: курила болгарские сигареты «Стюардесса» и болтала по телефону. Как в доме работала вентиляция известно было одному богу! Косоглазая курила у себя на кухне, а ее дымом дышала вся семья Рябовых.
Ужасная мизансцена начиналась всегда одинаково. Первой от дыма принималась чихать кошка. Спрыгнув с подоконника, Буська сначала принималась тихо ворчать и лапой тереть мордочку. Затем она забиралась под стол и оттуда уже неслись, разрывающие мамино сердце, чихи! Мама несколько раз укоризненно взглядывала на отца. Продолжая шуршать газетой, отец еще сильнее начинал шевелить бровями.
Эх ты, читатель! Обреченно вздыхая, мать поднималась и настежь открывала фрамугу. Буська, тут же выскакивала из-под стола и в одном прыжке оказывалась в форточке.
- Мам, Она же свалится! – кричал Петька.
В этом месте включался отец. Густым бруствером он сдвигал брови и отшвыривал в сторону газету. Затем папа нагибался и отыскивал под столом табуретку. Ярость его нарастала. С табуреткой в руках он стремительно подходил к стенке, сквозь которую сочился едкий дым. Встав на табурет, папа размахивался и, что было силы, начинал колотить в стену.
- Прекращай Поскуда дымить! – бил кулаком и кричал он.
- Какое ваше дело! Хочу и дымлю! – сквозь стену отвечала Катька. - Я у себя дома!
- Слышишь? Она, видите ли, у себя дома! – оборачивался и уже кричал на маму взбешенный отец. - А мы значит не дома!
- Не орите, а лучше, дайте своей кошке валерьянки!
- Наша кошка валерьянкой не питается! - включалась мать.
– Ну, тогда дайте ей яда! – грохотала лошадиным хохотом Катька.
- Это тебе яда дать надо! – отвечала и дергала за ухо Петьку мать.
- Мам, больно! – уворачивался мальчишка. - Ты чего уши развесил? Иди делать уроки! - гнала из кухни его мать.
Петька, потирая красное ухо, шел в комнату. Отыскав в темноте свой письменный стол, он включал лампу, садился и начинал тупо глядеть в черное окно. Из кухни продолжали нестись голоса родителей.
– «Может косоглазую убить? – размышлял Петруша. - А что, подстерегу в темном подъезде и шарахну молотком по башке!».
Слава Богу, дело до смертоубийства не дошло. Весной, когда на обочинах почернел снег и под окнами завыли коты, дым из квартиры Проскудиных прекратился. Оказалось, косоглазая вышла замуж.
- Кому эта халда нужна! – сдержанно продолжал рычать отец.
- Говорят уехала к мужу в Гомель. – отвечала мама.
- Ну, теперь держитесь белорусы! – потирал руки отец. - Косоглазая вас всех там обкурит!
Сосед Борька Ослан был одноклассником Петьке, жил с бабушкой, мамой Софьей Саломоновной, был мальчиком культурным.
- Дружи с Борей и тоже будешь культурным! – всякий раз Петруше говорила мама. И хотя Петруша был напротив стать культурным человеком, но дружить с Борькой ему не хотелось. Дело было даже не в том, что Борька был жирняем и нудно пиликал на скрипочке. Это Петька стерпеть бы смог, но не было никаких сил, здороваясь, пожимать ему руку. Потные липкие да еще в черных бородавках борькины ладони повергали Петьку в ярость.
3
Впервые сталинскую кружку Петька увидел, когда ему было тринадцать лет. Дело было так. Перейдя в седьмой класс, он решил заняться боксом. В самом начале сентября к ним в школу пришел новый физрук.
- Желающих стать сильными, научиться защищать себя и своих близких жду сегодня после уроков в спортзале. - объявил по громкой связи тренер Виталий Сергеевич.
У Виталия Сергеевича было квадратное лицо, сломанный нос и добрые глаза. Петька записался в секцию. Оказалось, тренировки будут проходить совсем в другом месте на фабрике. На первой же тренировки Петька познакомился с Витькой Булкиным. Петька был почти на голову выше Витьки, а Витька был старше Петьки почти на два года.
- Полный баланс. – осмотрев комплекции пацанов, похлопал обоих по загривкам Виталий Сергеевич. Затем тренер выдал каждому по паре затертых перчаток и поставил ребят в пару.
- Чего делать? – в недоумении спросил Петька.
- Бой! - коротко ответил Виталий Сергеевич.
Петька задумался. Витька задумываться не стал. Вместо этого он сделал шаг и снизу въехал Петьке в челюсть. Петька шатнулся. Из глаз и из ушей посыпались искры. Второй удар пришелся в грудь. Петька закрыл глаза и рухнул на маты.
- Обоим по двойке. – сказал и помог Петьке подняться Виталий Сергеевич. – Один в челюсть поймал ворону, а другой прыгал, как та ворона!
Тренер, приложив к скуле Петьки компресс, изобразил, как Витька прыгал. У Виталия Сергеевича это получилось смешно. Особенно смешно он изобразил, как Витька махал руками. Мальчишки рассмеялись. С этого времени они стали друзьями.
4
Витька с родителями жил на фабрике. Так назывался окраинный район Ламска. Длиннющий корпус швейного комбината и следом три, стоящие друг за дружкой серые кирпичные пятиэтажки. Квартира его была на пятом этаже в крайнем у железной дороги доме. Сразу за железкой начинался глубокий и очень длинный овраг. Овраг тянулся на несколько километров и дальним концом растворялся в лесу. В этом овраге Витька соорудил из всякого хлама халабуду.
- Родоки пусть дома ругаются сколько хотят! Я в овраг ушел и здесь король! Хочешь, сходим?
- Хочу.
- Так, - задумался Витька. - Завтра воскресенье, приезжай, пойдем.
В воскресение Петька, как договаривались, приехал, и ребята отправились в халабуду. Они перешли железнодорожные пути, немного прошагали по тропке и нырнули в кусты. Сразу. За кустами начался овраг. Сперва овраг Петьке показался узкой неглубокой канавой. Они без труда спустились на дно и, продираясь сквозь высокую траву, двинулись в сторону леса. Когда под ногами зачавкало, Витька свернул влево, влез на пригорок и огляделся.
- Мы пришли? – подошел к нему Петька.
- Не надейся! Чёхать нам еще с километр. Курить будешь?
- Не буду. А ты разве куришь?
- Ага! Чего так смотришь?
- Как?
- Как баран на красные ворота! Мне батя курить давно разрешил. А когда выпьет, сигаретки сам дает!
- Чего же ты тогда не куришь в открытую?
- Чтобы маманька не ругалась. Батя так и сказал – кури, но чтобы мать не засекла. Ладно, хорош балаболить. Пошли.
С каждым шагом овраг расширяясь, из канавы превращался в глубокую щель. Перли они еще полчаса. Овраг повернул и пацанов окружила свалка.
- Тут твоя халабуда? – огляделся Петька.
- Почти. Там наверху ремонтные мастерские. Все отходы производства они кидают сюда. Тут знаешь, что отыскать можно?
- Что?
- Да что угодно!
Петька пожал плечами. Повсюду, из кустов, из травы и просто, как будто грибы, из земли росли обломки плит, гремела на ветру скрученная проволока и переломанными ребрами отовсюду торчала арматура. По склону оврага были разбросаны скелеты ржавых станков и под ногами скрипел строительный мусор.
- Ух, ты! А эта штука нам пригодится! – прыгнув в сторону, выудил из травы помятое ведро Витька.
- Где же твоя халабуда?
- Не бзди, почти пришли. Танк пройдем и мы дома.
- Какой танк?
- Самый настоящий, на гусеницах.
- Откуда здесь танк?
- Как откуда! – скроил удивленное лицо Витька. – Ехал на войну и сломался! Правда, машина без ствола!
- Почему?
- По кочану! Ствол сперли. Зато гусеницы в порядке. Мы с дядькой его осмотрели. Дядька говорит – боевая часть восстановлению не подлежит. Но ходовую починить можно. Обещал помочь.
- Зачем тебе танк?
- Представь! Подъезжаю я на танке к школе, а навстречу шлепает математичка Раиса Федоровна. Я люк открываю и так тихонько спрашиваю ее: - А почему вы мне за контрольную двойку поставили?
- И чего?
- Да ничего! – рассмеялся Витька, - Ты что притворяешься или в натуре такой наивный? Я же. На понт тебя взял!
- Значит танка нет?
- Танка нет, а гусеницы есть! Вот он! – сказал и обернулся Витька.
Переступая ржавые железяки и бревна, Петька приблизился к какой-то руине. Груду ржавого железа даже с долей приличного воображения, вряд ли можно было принять за танк. У руины не было ни башни, ни ствола. Впрочем, железные колеса с гусеницами были.
- Зырь, какие мощные! – пнул сапогом в гусеницу Витька.
- Это изломанный трактор.
- Ну, пусть трактор! – кивнул Витька. – Зато дядька Гриша говорит, что движок если перебрать, то он поедет.
- Куда поедет?
- Да куда угодно!
- Что, в школу на тракторе будешь ездить?
- Можно и в школу! – хихикнул Витька, - А можно приладить плужок, и огород пахать! У нас знаешь, какой большой огород! Почти гектар! Попробуй его лопаткой поковырять! Имей в виду, про халабуду никто не должен знать. – Хоть ты мне и друг, но если проболтаешь, люлей по-полной огребешь! Пришли. – указал на торчащий из земли огрызок плиты Витька.Он шагнул вперед, нагнулся, раздвинул куст и Петька увидел ступеньки.
- Прошу к нашему шалашу!
Петька нагнул голову и шагнул следом за другом в черную дыру. Ступени спустились метра на полтора под землю. Узкий лаз расширился, и Петька оказался в сыром и темном помещении.
- Погоди, я сейчас керосинку запалю! – сказал и зажег спичку Витька.
Фитиль керосинки вспыхнул и из мрака выступила довольно просторная комната. Стены земляные; вкопанные столбы; между столбами приколоченные доски; крыша из листов ржавого железа. Петька задрал голову. Среди бревен и кусков рубероида в центре крыши круглая дырка и в ней сияет кусочек голубого неба.
- Ну чего застыл? Проходи!
- А это чего?- взглянул на обложенную камнями яму Петька
- Это очаг. О, тут в мешке жрачка есть! Дядька нам хавку подогнал! – что-то стал осматривать в темном углу Витька. - Сейчас костер разведем и птичек запечем!
- Каких птичек?
- Птичек, которые называются голубями. Ел когда-нибудь?
- Никогда...
- Попробуешь, понравится. Вчера они еще летали. Дядька на чердаке наловил. Половину сам сожрал, а это нам оставил.
Петька продолжал осматриваться. В дальнем, почти не освещенном углу он разглядел железную кровать. Кровать стояла на кирпичах и казалось очень высокой. Левее из мрака выступало рогатое чудовище.
- Это диван?
- Ага! Мы с дядькой из поселка притаранили. Кто-то выбросил, а мы его на тележку, веревками обмотали и сюда приволокли. Когда дядька приходит - диван его. А сегодня он мой!– прыгнул на рогатое чудовище Витька.
- Но он без спинки...
- Зачем ему спинка! – в блаженстве раскинув руки, ответил Витька.
– Тут же дыры.
- Дыры это херня! Чего стоишь столбом? Присядь. Сейчас я перекурю и мы здесь устроем красивую жизнь!
Несколько раз, пустив через нос дым, Витька ловко крутанулся, соскочил с дивана и кошкой метнулся в угол. В углу что-то заскрипело и звякнуло.
- Сейчас.., погоди..! – пыхтел и что-то тащил Витька.
Перед очагом появился железный бак. Сунув в бак руку, Витька принялся там шурудить. Первой выползла длинная холстина.
- Знаешь что это?- разостлал тряпку он по полу. - Военный парашют. Вернее, кусок от парашюта. Сегодня он будет нам служить покрывалом! Это делается так!
Виктор схватил холстину и, тряханув, накрыл ею диван.
- Парашют откуда? – пощупал тряпку Петька.
- От верблюда! Лучше глянь сюда!
Из бака он достал алюминиевую кружку, две миски и пару кривых ложек.
- Скатерть самобранка к употреблению готова!
- Ты, как дед Мороз с железным мешком! – рассмеялся Петька.
- Вот еще суповые пакеты! Супчик гороховый! Пердеть всю ночь будешь!
- Я не люблю гороховый... - поморщился Петька.
- Ладно, обойдемся без супчика. – согласился и кинул обратно пакеты Витька.
Из бака появился котелок, банка с солью и спичечный коробок. Последним на свет божий Виктор вытащил что-то округлое, завернутое в тряпку.
- Сегодня в нашем меню жареная на огне птица! Возьми коробку и дуй за дровишками.
- Где тут дровишки брать?
- В овраге.
5
Петька выбрался из землянки. На дно оврага он спускался с трудом. Земля была мокрой и в гладких кедах ноги то и дело разъезжались; высокая трава лезла в лицо; жалили комары. На дне оврага было прохладно. Где-то в траве журчал ручей, и квакала лягушка. Вдруг под ногами чавкнуло. Левый, и сразу правый кед провалились в черную жижу.
- Черт! - Где эти дрова? - выбравшись из грязи, давил комаров и оглядывался Петька.
Расцарапав до крови щеку и засадив в палец занозу, он набил коробку сухостоем и ветками. Когда он вернулся, Витька раскладывал комочки на листе железа.
- Принес?
- Вот. – поставил на землю коробку Петька. - Ты Что делаешь?
- Шашлык! Сейчас отрублю птичкам бошки, затем ощипаю и на огонь! Вываливай дрова в очаг и тащи еще.
Когда Петька вернулся со второй коробкой, костер уже весело танцевал. Мягкий столб белого дыма растворялся в кровельной дырке. Витька сидел на корточках и ощипывал последнюю птичку. Слева лежал топорик и рядом горка отрубленных голов.
Петька присел на диван. Руки у него до локтей были грязные; обрезанная острой веткой Щека саднила; распухшая шея чесалась.
- Пора птичек заряжать! – причмокнув, Витька поставил на огонь железный лист с выложенными на нем тушками. В землянке запахло жареным.
- Чуешь, какой дух? – обернулся он к Петьке.
- Кажется, твои птички горят..
- Не бзди! Все под контролем. – взял бутылку с водой и стал брызгать на огонь Виктор.
Петька отер лоб, отвернулся и стал из пальца вытаскивать занозу.
- Подгребай! – цепляя кривой вилкой черные тушки, Витька улыбался.
Петька потянул носом. От очага поднимался смрадный дымок, и пахло кислой капустой. Закопчённое лицо Витьки сияло. Миска с горкой горелых комочков стояла у его ног.
- Были птички, стали негры! – сунул голубка в рот и принялся жевать Витька.
- Ты похож на черта! – рассмеялся Петр.
- А я и есть черт! – грыз тощих голубей и плевал кости в огонь Виктор.
– Чертом меня бабка называет! Давай, иди жрать, а то ничего не останется!
- Можно я это есть не буду?
- Это еще почему?
- Я негров не ем. – попробовал отшутиться Петька.
- Я думал - ты нормальный пацан! А ты оказывается мамочкин хлюпик!
- Никакой я не хлюпки. Просто я такого никогда не ел...
- Ну, так в чем дело? Бери и пробуй!
– Хорошо... - подсев к очагу, Петька взял из миски обугленный комок.
- Чего на него смотришь?
- Какой-то грязный получился шашлык.
- Дурак, разве это грязь! Это поджаренные угольки. Дядька говорит, - они для желудка полезны!
Делать нечего. Петька начал осторожно есть. Виктор быстро, словно семечки, грыз голубей. Когда все было съедено, он поднялся, рыгнул и, расстегнув штаны, принялся дуть в костер.
- Присоединяйся! – обернулся он к Петьке. – Угольки красненькими оставлять нельзя.
Затем Виктор принялся песочком чистить посуду.
- А это у тебя что? – указал на сверток Петька.
- Это..! – захлопнув бак, поднял с земли сверток Виктор. – Это очень ценная штука! Я ее у дядьки позаимствовал.
Когда тряпка упала, в руках у Витьки оказалась стеклянная кружка.
- Видал какая! – осмотрев и дунув в кружку, он стал ее тереть.
- Что в ней особенного?
- Зырь сюда! Это товарищ Сталин! Слышал о таком?
- Слышал. Но причем здесь эта кружка?
- Сказать кто из нее пил?
- Твой дядька?
6
Григорию Шкурок осенью исполнилось восемнадцать и вологодского паренька Советская власть призвала к выполнению гражданского долга. Попросту говоря, из военкомата пришла повестка, где сообщалось, что Григорий Иванович Шкурко 1926 года рождения призывается на военную службу. И хотя уже позади были и Сталинград, и Курская дуга, но война продолжалась и пушкам требовалось человеческое мясо. С деревянной культяшкой и с дыркой вместо левого глаза военком, выстроив вдоль дороги молодняк, вскарабкался на грузовичок и сказал:
- «Товарищи, будущие солдаты нашей Красной победоносной армии! Вам предстоит раздавить проклятого Гитлера! Отцы, старшие братья и деды начали это благородное дело! Вам надлежит его закончить! Будьте же достойны своих предков! Под руководством коммунистической партии и лично товарища Сталина вам Отечество поручает освободить Родину от фашисткой чумы!
Весь день перед вокзалом надрывно играла гармошка, смеялись девчонки, плакали матери и пьяно куражились безусые новобранцы. Ночью подогнали пять вагонов, погрузили ребяток и туту! Под утро поезд сделал остановку. Офицер с двумя красноармейцами распахнул дверь теплушки и назвал пять фамилий. Среди вызванных был и Григорий Шкурко.
- Быстро с вещичками на выход! – скомандовал лейтенант и пятеро заспанных пацанов спрыгнули из вагона на землю.
- За мной. – бегло оглядев ребят, лейтенант двинулся вдоль состава. Открывая каждый вагон, он заглядывал в свой список и выкликал по несколько человек.
Так Григорий Шкурко оказался не на фронте, как обещал хромоногий военком, но был определен в учебку наркомата внутренних дел.
- Если, товарищи курсанты, подытожить наступления Советской Армии за 1944 год, -– вел политинформацию и передвигал по настенной карте красные фишки политрук Кузменко, - Как вы видите, мы приблизились к полному освобождению территории СССР от фашистских захватчиков! Напомню, еще в июне Красная Армия, на северо-западе разгромив финские части, принудила правительство Финляндии объявить немцам войну. Подобная картина наблюдается по всей западной границы СССР. В июле Украинские фронты освободили всю Западную Украину, а в начале сентября наши части вошли в Румынию и следом в Болгарию. И наконец, Армии Белорусских и Прибалтийских фронтов вышли на границу Польши и Германии! Таким образом, наша победа в борьбе с гитлеровской Германией близка и очевидна! - расставив по карте красные флажки, обернулся к курсантам политрук. - Чего, ребятушки, носы повесили? Радоваться надо!
- Да мы, товарищ майор рады... - вздохнул и за всех ответил старшина Колька Шароваров. - Только нам когда же на фронт? А то пока нас выучат - война кончится...
- Зато , хлопцы, дюже не переживайте! - сняв очки, отер блестящую лысину политрук. – Война, сами видите, большая! Дел каждому до глотки хватит! Успеете навоеваться!
Так наступил Новый 1945 год.
- «Скорее бы на фронт! - Мечтали курсанты. - Не может такого быть, чтобы без нас наступила победа! Пусть не мы освободили Бухарест, Софию и Ригу! Но мы, зато возьмем Берлин и подвесим за яйца Гитлера со всей его фашисткой шоблой».
Но злая насмешница судьба распорядилась иначе. За пару дней до окончания учебки пришел приказ: - пятнадцать выпускников срочно направить в Москву.
- «Хрень какая-то..! – мылил под душем голову и ничего не мог понять Гришка. - Сперва вместо фронта забрали в учебку...; а завтра, вместо фронта, отправляют в Москву...»?
Двести верст до Москвы, закутавшись в шинели, ребята протряслись молча. Оказалось, таких, как они сюда нагнали несколько сот человек. Всех построили во внутреннем дворе большого здания.
- Товарищи военнослужащие! - вышел перед строем и стал говорить сумрачный в полковничьих погонах дядька, - С этой минуты вы поступаете в полное распоряжение наркомата государственной безопасности. - Сегодня пройдете необходимый инструктаж, получите форму, паек на двое суток и завтра утром в Крым.
- К морю загорать»! – от отчаяния чуть не вырвалось у Гришки.
- Вопросы есть? – бегло осмотрел строй полковник. – Вопросов нет. Можно разойтись.
Только в казарме на окраине Симферополя, куда на вторые сутки их привез поезд, наконец, пришла ясность. Вечером всех прибывших собрали в актовом зале. Как только все расселись, молодецки взбежал на трибуну худощавый человек. Заправленные в сапоги галифе; без опознавательных знаков военного образца френч; на выбритом лице круглые в золотой оправе очечки. Поправив очки, без представления и предисловий человек стал говорить:
- Все что я вам сейчас сообщу это секретная информация. Думаю, не надо напоминать, что за любое разглашение каждого ждет трибунал. В ближайшее время здесь в Крыму состоится очень важная встреч государственных лидеров антигитлеровской коалиции. Если по существу, то вам партия и правительство доверили охранять событие международного значения! Достаточно сказать, что итоги предстоящего события повлияют не только на исход войны, но и на весь последующий миропорядок.
7
Боксом Петька Рябов занимался недолго. Месяца два. Колошматить грушу, представляя, что перед тобой противник, - терпеть еще было можно. Но всякий раз, как приходилось вставать в спаринг, Петьке начинало казаться, что он уже не Петька Рябов, а заяц, которого посадили в клетку и там лупят и гоняют. Паническое настроение не спасли новенькие боксерские перчатки, подаренные отцом. Окончательная точка в боксерской карьере была поставлена, когда на очередной тренировке Петьке коротышка Васька Полянкин левым боковым своротил нос.
- Или ты хочешь стать с отбитыми мозгами инвалидом? – делая сыну примочки, кричала мать.
Петька инвалидом становиться не хотел. К тому же культурный мордобой его и самого к этому времени достал. Перчатки были проданы и с боксом навсегда было покончено.
Другие дела были у Виктора. Ему, как и Петьке, поначалу приходилось часами долбить грушу. Надо было видеть, как он смешно с перебитым носом прыгал по рингу! Но мало-помалу, руки у парня крепли, челюсти сжимались все тверже и тверже и вот бедный заяц превратился в тигра! Первая победа к Виктору Булкину пришла в начале лета. На городских соревнованиях, послав в чистый нокаут здоровика Кириллова Сашку, он стал чемпионом Ламска. Осенью его и еще двух парней было решено послать отстаивать честь города на чемпионат области. Виктор был единственным, кто турнир прошел без единого поражения. Взяв первое место, он привез в Ламск кубок московской области! Трофей такого уровня для города был первым. Именно тогда в газете и появилась его имя. Затем была победа на юниорском чемпионате в Москве! Виктор стал обладателем золотой медали и получил звание кандидата в мастера спорта. Приближался чемпионат страны и Виктора решено было включить в сборную. Впереди ждала армия, спортрота с возможностью тренироваться и дальнейший спортивный рост. Тут, когда все так у парня отлично катило, произошла та дрянная история.
Виктор по неосторожности убил человека. Случилось это в начале апреля. В тот день Витька возвращался домой поздно. Ели успел на последнюю электричку. За Истрой из вагона вышли все пассажиры. Уставший от тяжелого дня, Виктор спал. В Румянцево в вагон вошли четверо жлобов. Они осмотрелись и сразу подсели к Виктору.
- Парень, Дай закурить.
- Не курю.
- Может и не пьешь? – блеснул фиксой крепкого вида мужик.
- Угадал. Не пью и тебе не советую. – приоткрыл один глаз Виктор.
- Откуда ты такой правильный?
- Папкин и мамкин.
- Ну, а едешь куда?
- Ребята, идите нафиг.
- Хамишь! – тяжелая рука легла на плечо.
- Руки убери! – выпрямил спину и оттолкнул мужика Витька.
Все последующее уложилось в несколько секунд. Уклонившись от летящего кулака, Витька вскочил на ноги. Два удара и мужик лежит на полу.
- Ты чего, козел, творишь? – двинулся на Виктора второй жлоб.
Для этого клоуна хватило апперкота. Остальных жаба слизнула. Грохот убегающих ботинок и вагон пуст.
- Сволочи! – сплюнул и переступил лежащего в проходе Виктор.
Надо же было такому случиться, - придурок падая, шарахнулся виском об металлический угол. Смерть наступила мгновенно.
8
Так вышло, что ко времени случившегося, друзья уже редко виделись. У каждого разворачивалась своя жизнь. Витька с его спортивными успехами становился настоящей знаменитостью. О нем несколько раз писала городская газета; в секции бокса на парадной стене приколотили доску почета, где в окружении множества кубков красовалась его фотография; а когда Витька стал чемпионом Москвы о нем показали по центральному телевидению целый репортаж! Петькина жизнь была другой. Две краски – стандартность и невзрачность господствовали в ней. Он заканчивал школу и собирался поступать в московский институт.
В самом деле, о чем может мечтать мальчик из провинции?
Школа с институтом это хороший старт. Мама, как это любят делать все матери, на десятилетия вперед распланировала жизнь сына. Москва, хорошая работа, семейная забота, жена с детьми, дача и машина Жигули! Петр против такой перспективы ничуть не возражал.
Пересекались товарищи нечасто.
- «Привет! Привет! - пожмут друг другу руки, - как дела? Нормалек! А у тебя? Тоже порядок. Отлично! Ну, давай! Пока»!
Петька уже был на первом курсе, когда с Виктором случилась эта история. Бывает, что не слухи идут за событиями, а события рождаются от слуховой плотности. Еще не было суда, а город гудел:
- Виктор Булкин в электричке убил паренька.
- Вот видишь, куда мордобой способен завести! – вечером на кухне кудахтала мать. – Слава богу, что ты вовремя бросил бокс!
- Просто не повезло пацану. – вздохнул перед телевизором отец.
Петька, молча, доклевал картошку, дожевал котлету и, недопив чай, взял собаку и ушел на улицу. В тот вечер он гулял дольше, чем обычно.
- «Ничего страшного. Виктор не виноват. В жизни случается всякое. Суд разберется. – наблюдая, как с задранным хвостом носится по футбольному полю Тарзан, размышлял о судьбе товарища Петр. - Витька отличный спортсмен и он снова будет на коне»!».
Больше друзья не встречались. Прошло года полтора, когда по Ламску пронесся страшный слух: - Виктор Булкин умер.
- «Что.., как..»? – не верил и расспрашивал, кого только мог, Петр.
Но конкретно никто ничего сказать не мог. Спустя еще какое-то время Петр на рынке повстречал отца Виктора.
- После суда Витя попал на зону. Этапировали его под Иркутск. - курил и тихо говорил Владимир Александрович. - Там всеми делами заправляли урки. Чего там у них случилось я не знаю. Говорят вроде произошел конфликт. Ты же знаешь, каким он всегда был взрывным. При этом терпеть не мог всякой лжи. Ну вот, там Витя какой-то шишке намылил морду. Урки ночю поставили его на ножи.
9
На следующий день после встречи на рынке была суббота. В институт ехать не надо. Петр позавтракал, оделся и вышел на улицу. Моросил противный сентябрьский дождь. Пройдя мимо домов, мимо остановки и мимо старого заросшего прудика он вышел в сквер. Обойдя дом культуры, Петр подошел к памятнику летчика Шаповалова. Вокруг круглая засохшая клумба; в центре мраморная плита, из которой одиноко торчит в небо каменный палец; на конце пальца пришпандорена голова. Голова летчика Шаповалова в шлеме, отчего выглядит преувеличено крупной. Вместе с пальцем памятник похож. На половой член в состоянии крутой эрекции. Все его так и называли: - «перец летчика Шаповалова». На плите букетик свежих гвоздик.
- «одна, две, три, четыре, пять. – зачем-то сосчитал цветочки Петр. – Положили как живому».
Немного походив по парку, Петр перешел улицу и сел на лавку под козырек остановки. Тут подъехал автобус.
- До фабрики!- выкрикнула в открывшуюся дверь кондукторша. – Молодой человек, вы едите?
- Еду. – кивнул, поднялся и вошел в автобус Петр. Пока автобус кружил по городу и затем трясся до фабрики, дождь прекратился и выглянуло солнышко.
- «Ну и зачем я сюда приперся..»? – вышел из автобуса Петр. Перед ним из-за деревьев выглядывала шестая школа.
- «Здесь мы с Витькой когда-то начинали заниматься боксом».
Перед входом в школу старая доска почета с крупной надписью – «Наши достижения». Фотографии с многочисленными кубками были на месте, а портрета Витьки не было.
- Сволочи! - прошипел и повернул к стадиону Петр.
За стадионом открылся длинный корпус швейной фабрики и дальше пятиэтажки. Миновав фабрику, Петр вышел к домам.
- «А в этом доме он жил». - остановился перед распахнутой дверью он.
Показалось, что если сейчас плотно закрыть и затем резко открыть глаза, (как он любил делать в детстве), то его друг Витька выйдет из подъезда.
- «Вот он! - сквозь сомкнутые веки Петр вдруг увидел друга. Виктор стоял в проеме дверей и улыбался.
-« И прищур зеленых глаз, и белозубая улыбка – все его! Привет, Витька»!
Пронзительно скрипнула фрамуга и во втором этаже послышался надрывный кашель. Петр открыл глаза. Из подъезда вышла цветная кошка. Кошка равнодушно посмотрела на человека, села на пороге и принялась вылизываться. Петр вздохнул и пошел прочь. Пройдя вдоль дома, он и вышел к железной дороге; по деревянным кладям перешел рельсы; свернул на боковую тропку; и раздвинув кусты, исчез.
- «Да, это тот овраг.., - шел по густой траве и припоминал Петр, - здесь мы пробирались в халабуду. Интересно, найду я ее сейчас? Странная тут атмосфера! Я раньше не обращал внимания. Овраг это не просто большая и глубокая канава. Это провал! Он будто вывалился из времени. Время течет где-то там..!- задрал в небо голову Петр. - А тут, как и десять лет назад, сырость, вонь и тишина».
Продираясь через бурелом, парень продолжал идти вдоль пересохшего ручья по дну оврага,. За сухим разросшимся кустом парень вдруг разглядел груду мокрого железа.
- «Елы-палы! – вдруг встал как вкопанный Петр. – Это же танк! Витькин танк. Он еще говорил, что у него сперли башню, и что хочет его отремонтировать..! Значит не отремонтировал.., не успел. Почему он мокрый..? – подошел ближе и коснулся пальцем руины Петр. - Значит и железо способно плакать».
Чуть поодаль метрах в десяти обнаружилась бетонная плита.
- Ага, вот и ступеньки.., Раздвинул он траву.
Зажигая одну за одной спички, Петр осторожно стал спускаться. В нос ударила сырость и остро запахло плесенью. Парень остановился и принялся осматриваться. Доски и земляные стены; вкопанные столбы; крыша и в ней круглая дыра; под дырой очаг.
«Здесь тоже ничего не изменилось»! Даже керосинка на месте»!
Вспыхнувший фитиль разогнал и размазал по углам липкую темень.
- «Я взял коробку и отправился за дровами.., - присев на диван, стал вспоминать Петр. – Потом Виктор разжег костер, и мы стали жарить голубей!
Тут взгляд Петра остановился на темном углу.
- Это же бак! – поднявшись, шагнул в темный угол парень. – Ну, точно - он!- откинул крышку Петр. - Эту тряпку Виктор называл парашютом.., а вот и ложки с мисками!
На самом дне рука нащупала еще что-то завернутое в тряпку.
Петр вернулся на диван и принялся осторожно разворачивать тряпицу. Тряпка упала на землю и в руках оказалась пивная кружка.
- «Узнаю! – вертел и осматривал кружку Петр. - Витька еще говорил, - из нее пил Сталин!
10
Тут послышались непонятные звуки и со стены осыпалась сухая земля.
- Что такое? – взглянул на потолок Петр.
В следующую минуту со стороны входа послышались тяжелые шаги.
- «Неужели! – сверкнув, ослепила мозги молния. – Сейчас блеснет папироска»!
- Кого черт еще сюда принес? – раздался хриплый голос.
- «папироска»! – увидев тлеющий огонек, онемел Петр.
- Кто здесь? – сделав несколько шагов, остановилась фигура.
Вспыхнувшая спичка осветила бородатую голову.
- Я... – едва шевельнул деревянным языком Петр.
- Черт, спички сырые! – выругался человек. - Витька, ты что ли?
- Я не Витька.
- Не понял! - сквозь узкие щелочки глаз осматривала парня фигура. – Ты кто?
- Я Петр.
- Какой еще Петр?
- Друг...
- Чей друг?
- Витьки. Мы боксом вместе занимались.
- Значит тоже боксер?
-., Немного позанимался и бросил...
- Понятно.– вздохнув, присел на край дивана и стал раскуривать погасшую папироску бородач. – А вот Витька бокс не бросил. Хотел бросить... Я его отговорил. Племяш послушал... Витька был отличным парнем! Мог стать большим человеком..!
- Вы, наверное, Витин дядя? – наконец врубился Петр.
- Так точно. А ты кто?
- Я же сказал – Петр.
- А про халабуду, откуда знаешь?
- С Виктором сюда приходили...
- Зачем?
- Просто так... Голубей жарили...
- Голубей ...? - повторила и задумалась борода. - Понятно. Меня зови Григорием Ивановичем или дядей Гришей. Как тебе больше нравится. Это что у тебя?.
- Кружка.
- А ну, дай сюда! Где взял?
- Здесь была...
- Где здесь?
- Лежала в том баке.
- Это она!- крутил и осматривал кружку Григорий Иванович. - Я думал она пропала. Где, говоришь, ты ее нашел?
- Вон в том баке. – повторил и указал в угол Петр.
- Что же это выходит? Племяш значит у меня ее спер и сюда приволок.
- Скажите, Григорий Иванович, - помолчав, спросил Петр. - Это правда, что из нее пил пиво Сталин...
- Славно, что кружечка нашлась! Тебя зовут как?
-Я Петр...
- Водку, Петр, пьешь?
- Нет...
- Ну и дурак. Разве ты не русский человек?
- Русский.
- А если русский, то - пить должен!
- Почему?
- Не перебивай! Повесть временных лет читал?
- Нет.
- Дважды дурак! Это повесть – есть главная заповедная книга для каждого русского! Помимо прочего, там прямо написано - питие вина есть радость души! Понимаешь, о чем это?
- Про радость души?
- Правильно, про радость! – кивнул Григорий Иванович. – А что это значит? Это значит - пить надо не от усталости, а для радости! Это надо сердцем чувствовать. Беда тут в другом. Русский человек чувствовать умеет, а вот меру своим чувствам не знает. Понимаешь?
- Не очень.
- Скажу так - ты дурак по своей молодости. Повзрослеешь, авось и умом богаче станешь. А знаешь кто я?
- Кто?
- Я дурак старый.
- Почему?
- Потому... - продолжая оглядывать кружку, улыбнулся Григорий Иванович. - За кружечку отдельное спасибо!
- Почему вы дурак? – повторил Петр.
- Дурак я потому, - вот ее увидел и снова будто в молодость окунулся! Ладно, это тебе не понять. Я, пожалуй, по старой памяти, из этой кружечки сейчас выпью.
Григорий Иванович поднялся и, достав из штанов бутылку, приладил ее на краю табуретке.
11
- Многое я, Петруша, гораздо позже узнал. Люди рассказали.., да и написано про Ялту много... – курил, понемногу плескал в кружку и продолжал говорить Григорий Иванович. – В конце сорок четвертого уже Все было ясно – фашисту и войне кердык! Надо было договариваться о послевоенном мире. Сталин предлагал встречу в Крыму. Но какой Крым? – возражали Рузвельт и Черчилль. Чуть более полугода прошло, как из Крыма выгнан фашист. А татары? Знаешь, за что татар из Крыма почти всех выслали?
- За что?
- Зато, что советскую власть не любили и фашистам с удовольствием подсобляли. Может, конечно, и не все. Но это факт. К тому же татарва между собой все или родственники, или полу родственники. Расклад на конец сорок четвертого года был такой - немца вышибли в мае; татар вывезли летом; а уже осенью Сталин предложил для встречи Ялту. Рузвельт и Черчилль немного покочевряжились и согласились. Вот тут закрутилась каруселька! Лаврентий Павлович сработал хорошо! Для самой конференции был выбран Ливадийский дворец. Был когда-нибудь там?
- Нет.
Красивейшее место! Представь, над головой голубое небо; за спиной красные горы; перед глазами синее море! Про солнце молчу! Крымское солнце самое лучшее солнце на планете! Не зря же евреи просили Сталина именно в Крыму дать им автономию. Ладно, оставим эту тему. Про американского президента знаешь?
- Что?
- Ну, то, что он был парализован. К нему был приставлен специальный негр. Он президента на коляске возили, где надо на руках таскал. Про негра позже расскажу.
Так вот, американскому президенту, по его немощи, были отведены помещения прямо в Ливадийском дворце. Черчиллю предоставили резиденцию во дворце графа Воронцова. Это неподалеку - в Алупке. Себя Сталин разместил с другой стороны - в небольшом поселке Кореиз. Там была дача царского вельможи князя Юсупова. Юсуповская дача только называлась дачей. На самом деле это был тоже дворец, но решение именно в Кориезе создать советскую резиденцию заключалось в другом. Причиной такого выбора стал винный подвал. Подвал был громадный! Его сделали еще при царях.
- Неужели Сталин был пьяницей?
- Нет, нет! – замахал руками и закрутил головой Григорий Иванович, - ни Иосиф Виссарионович, ни Вячеслав Михайлович этим делом не злоупотребляли.
- Тогда зачем винный подвал?
- О, подвал был хорош! Вырубленный в скале глубокий туннель! Никакая бомба не достанет! Понимаешь?
- Бомбоубежище?
- Так точно! Сделали незначительную переделку и винный подвал стал отличным бомбоубежищем. Так сказать, - Меры необходимой безопасности.
- А вино? Куда дели вино?
- Вино никуда не делось. Оно осталось в подвале. Просто его убрали в другие помещения. Вообще, надо сказать, вина в Крыму было много!
Рассказывали, что перед отступлением, фашистами были заминированы железные дороги, морские порты, аэродромы и все средства связи. Короче, фриц заминировал весь Крым! А вот вино минировать они не стали! И знаешь почему?
- Почему?
- Потому что в том же фашистком приказе говорилось, что алкогольные напитки уничтожать нельзя, но оставить русским. По мнению Гитлера «Когда русские захватят «веселенькие» трофеи, их наступательная активность должна прекратиться». Может это легенда. Не знаю, но факт остается фактом. Лаврентий Павлович, перед тем, как в Крым вошли регулярные части Приморской армии, провел предупредительную операцию. Была создана специальная группа, которая взяла под контроль все винные погреба Крыма. Только в одной Массандре были спасены более миллиона литров вина. Короче, наркомат внутренних дел свои обязанности выполнял четко. Меры безопасности к началу конференции были приняты - что надо!
13
Первым в Крым прибыл Сталин. Сталин приехал на поезде. В Симферополе он не задержался. Сразу пересел в машину и уехал в Кореизе. Было это первого февраля. Рузвельт и Черчилль прибыли на пару дней позже. Они летели с Мальты. Третьего февраля Их правительственные самолеты сели на военном аэродроме в саках. Одних только транспортных самолетов прилетело 30 бортов! И еще столько же истребителей. План нашей встречи был следующий: в определенной точке над Черным морем каждый такой самолет встречали советские истребители. Каждый борт брался под охрану и сопровождался до самого аэродрома. После этого, истребители разворачивались и летели встречать следующий самолет. Общее руководство по охране Крыма осуществлялось 6-м управлением НКГБ. Полуостров разделили на оперативные секторы. К примеру, по маршрутам автомобильных кортежей прекращалось все движение, а из жилых домов и квартир, выходивших на трассу, были выселены жильцы. Из окошек англичанам и американцам добродушно улыбались переодетые сотрудники госбезопасности. Кроме этого в Крым был введен 290-ый Новороссийский мотострелковый полк НКВД. На время конференции в Крым были направлены - 1-й и 2-й мотострелковые полки 1-й отдельной мотострелковой дивизии особого назначения имени Ф.Э. Дзержинского; Отдельный полк специального назначения; 281-й стрелковый полк внутренних войск. Знаешь, что, к примеру, Берия сделал с дорогами? Во-первых, он приказал, чтобы основные дороги были отремонтированы; а во-вторых, - буквально каждый поворот обязан был контролироваться регулировщиками и за каждым метром следил мотоциклетный отряд в 120 человек. То же самое было и на железке. По ней от Симферополя до Севастополя каталось пять бронепоездов. Только в одном поселке Кореиз было размещено сто офицеров госбезопасности! А еще из Москвы был пригнан батальон НКВД в количестве пятисот человек. Одним из этого батальона был я. – вздохнул, допил водку и уперся в парня мутнеющим взглядом Григорий Иванович. – Тебя как зовут?
- Я Петр... - в третий раз повторил тот.
- Так это про тебя мне рассказывал племяш?
- Может про меня.
- Значит ты Петька... – повторил будто что-то припоминая, Григорий Иванович. - хочешь, расскажу один секретный случай. Про это ни тогда, ни сейчас почти никто не знает.
14
- Про негра еще помнишь?
- Который американского президента на коляске возил?
- Ага. Слушай теперь про негра. Как я уже говорил, - американцы и Британцы прибыли с собственной охраной. Помощь с нашей стороны заключалась, чтобы на все их объекты был выделен контур внешней охраны. Кроме этого, было договорено, - в распоряжение каждой из делегаций советской стороной выделялись подразделения помощников. Ну, то есть, машины и водители их, а наши помощники. Помощник и дорогу подсказать может, и если надо за руль сядет. И вот раз случилось чрезвычайка, которая чуть не стоило жизни американскому президенту. Не знаю, как звали того негра, но был он гигантом двухметрового роста! Этакая черная горилла! И вот этот негр катал на коляске Рузвельта, а если нужно, подхватывал и будто игрушку, вместе с коляской таскал по всем уступкам, этажам и лестницам. В тот день у Рузвельта был намечен выезд. В назначенный час ко дворцу подгоняют открытый «Виллис»; американский президент выкатывается на улицу; негр подхватывает его и пересаживает на переднее кресло автомобиля. Президент усажен, негр закрывает дверцу и прыгает на заднее сидение. Как потом выяснилось, - он неплотно закрыл специально сконструированные опорные перила. Машина выезжает на трассу и начинает влево-вправо крутиться по серпантину. Президент сидит на переднем сидении; он тоже склоняется то вправо, то влево; негр спокоен; ничего внештатного вроде не наблюдается. На фоне весенних гор и сияющего моря Виллис прекрасен! Он мчится, и его бег подгоняет веселый крымский ветерок! Вдруг на одном из крутых поворотов распахивается правая передняя дверца. Все случившееся укладывается в несколько секунд. Негр ничего не понимает и от ужаса застывает в оцепенении! В этой ситуации гибель парализованного человека неминуема! И вот тут на помощь приходит советский шофер. Он реагирует мгновенно. Не отрывая левую руку от руля, офицер Федор Ходаков другой рукой хватает за шкирку почти вывалившегося президента и втаскивает его обратно в машину. Вот так молоденькие советский лейтенантик спас президента Америки!
- Да, история! Так вы тоже в Крыму были?
- Ну, е-мае! – шарахнул пивной кружкой о табурет Григорий Иванович.
- Я тебе битый час, о чем рассказываю?
- Извините.., я хотел спросить - эта кружка из Крыма?
- Конечно!
- Как же это..? Неужели сам Сталин вам ее подарил?
- Стоп! Это другая история! – поднялся с дивана Григорий Иванович. - Не знаешь, здесь у Витьки заначки, какой не осталось? Ты где кружку взял?
- В баке.
- Ни хрена здесь нет.- сунул руку и обшарил бак Григорий Иванович. - слушай малый, если хочешь услышать историю про Сталина, тогда бери ноги в руки и дуй в магазин! Вот деньги. Принесешь пузырь, будет рассказ. А я пока тут костерчик разведу и картох нам напеку! Печеные картошки любишь?
- Люблю. А какую водку вам взять?
- Русский человек пьет только русскую водку.
Выбравшись из землянки, Петр зажмурился. В глаза ударило яркое солнце. Парень расправил плечи и вздохнул полной грудью. За его спиной, из-под земли текла приглушенная песенка:
Горит в ночи огарочек,
Гремит недальний бой,
Налей дружок по чарочке,
по нашей фронтовой