Глава 6. Власть
Возвратившись с места происшествия, Воронов несколько часов буквально выбивал из своих следователей пропитавшие их сознание лень, безнаказанность и безынициативность. Пришлось вынести на обсуждение каждое, находящееся в производстве уголовное дело. Выяснилось, что ни по одному из них предыдущий руководитель не написал ни одного письменного указания, в делах не было элементарных планов расследования, следственные действия не производились по нескольку недель даже там, где обвиняемые содержались под стражей.
К 14 часам его ждали первый секретарь райкома КПСС Андронов и председатель райисполкома Миранов.
Хозяева района ко встрече нового прокурора подготовились основательно: сказался утренний инцидент на месте происшествия, где побывали их заместители.
Иван Иванович Андронов, старый и опытный партийный функционер, был мудрым лисом, хорошо разбирающимся в психологии людей разного пошиба и ранга. Он встретил Воронова в приёмной. Низкорослый, седовласый, с добродушным широким крестьянским лицом и хитрыми ясно-голубыми глазами, он внешне чем-то напоминал приснопамятного Никиту Сергеевича Хрущёва, а то и знаменитого «папашу Мюллера» в исполнении артиста Броневого. Не хватало только рубахи-вышиванки, или чёрного эсэсовского кителя с генеральскими петлицами.
И голос у него был обволакивающий, ласковый, располагающий. Жесты мягкими, округлыми, а ручки такими же мягкими и пухлыми.
Правда, за всей этой кажущейся мягкостью и простотой чувствовались хваткий и жёсткий ум, умение повелевать и руководить.
- Заждались, заждались, дорогой Александр Васильевич! Наслышаны уже о том, как вы дела в свои руки взяли! Похвально, похвально!
Иван Иванович встретил посетителя в дверях приёмной, дружески приобнял вошедшего прокурора, легонько препровождая его в свой кабинет мимо секретарши – раскрашенной, грудастой армяночки Валентины.
- Как добрались, как расположились, как вам наш городишко? – зачастил Андронов, - Мы с Георгием Арутюновичем довольны решением прокурора края. Давно пора было убрать вашего предшественника, никчёмный был человечишка и специалист никакой! А о вас мы слышали только лестные отзывы!
- Нормально, спасибо на добром слове, Иван Иванович! Я ведь к вам назначен временно исполняющим обязанности. Вот разберусь с делами, осмотрюсь, наведу порядок, а дальше пусть руководство решает, - поскромничал Воронов.
- Э-э-э, не скажите! Нет ничего более постоянного, чем временное, - глубокомысленно изрёк Андронов, пропуская гостя в кабинет впереди себя.
Кабинет первого секретаря райкома КПСС был огромным, с длинным столом для совещаний, с тяжёлыми шёлковыми кремовыми портьерами на окнах. Над столом, как и полагалось в те времена, были портреты вождей – Ленина и Горбачёва.
В сторонке у окна стоял чернявый сухощавый мужчина средних лет в строгом чёрном костюме-тройке. Это и был председатель исполкома Миранов.
Ладонь у Миранова оказалась сухой и жёсткой, явно знакомой с физическим трудом.
При разговоре он больше помалкивал, предоставив хозяину кабинета полную возможность показать свой талант руководителя города и района.
Воронов на вопросы о себе и семье, о планах отговаривался короткими фразами, больше слушал, да расспрашивал хозяина о районе, о городе, о руководителях градообразующих предприятий, о проблемах.
Убедившись, что прокурорскую сдержанность так просто не прошибёшь, Андронов пригласил гостей в свою комнату отдыха, дверь в которую была спрятана за портьерой. Там предусмотрительно уже был накрыт сервировочный столик.
Отказываться от приглашения выпить за знакомство и будущую дружбу Воронов не стал: выглядеть упрямым глупым ослом или лицемером в глазах хозяев района было не лучшим вариантом начала работы. А рабочим отношениям две – три рюмки хорошего коньяку под хорошую же закуску не помешают. Но и засиживаться в горкоме партии не следовало: в 16 часов он обещал быть в РОВД.
Сославшись на это обстоятельство, прокурор только пригубливал рюмку с коньяком, выслушивая говорливого хозяина кабинета. В половине четвёртого он раскланялся, пообещав чаще наведываться.
- Да, не прост парень, не прост, - стерев улыбку с лица, задумчиво промолвил Андронов, возвращаясь от входной двери, до которой проводил нового прокурора.
- Пойдём-ка, Арутюнович, выпьем ещё по единой, посидим, покумекаем...
Власть придержащие не собирались эту самую власть выпускать из своих цепких рук!
Глава 7. Кто владеет информацией...
А в это время полковник Манукян срочно собрал у себя весь руководящий состав РОВД.
- Значит так: неофициально всё руководство отдела переходит на особое положение. Из отдела отлучаться только с моего ведома. Проверить все сейфы, дела и материалы. Все заявления зарегистрировать, жалобы отписать. Всех лишних из ИВС и клоповника убрать!
- Сегодня в 16 часов новый прокурор явится в отдел для знакомства. Всем быть в форменной одежде. Быть готовыми показать свои службы и документацию. Вопросы есть? Вопросов нет! Разойдись, - скомандовал полковник.
- Да, пренеприятное известие: как говорил классик, к нам едет прокурор, - заржал командир роты ППС Тер – Петросов.
- Зря веселишься, Гена, - нахмурил брови Манукян, - думай, как будем обламывать нового прокурора!
- Обломаем, слопаем и не подавимся! – похлопал себя по объёмистому животу Тер – Петросов.
- Иди уж! Тебе бы только пожрать, - досадливо отмахнулся полковник, - смотри не подведи со своими архаровцами. Да, и насчёт Голощапова…
- Всё чисто сделали?
- Не сомневайся Владимир-джан, всё как в аптеке! «Камаз» числится в угоне, колхозники нашли его в степи в лесополосе, сгорел напрочь, никаких следов…
- Ну, и ладушки, - хлопнул по столу ладонью полковник, как бы ставя точку.
- Иди, дел сегодня много!
Развод вечернего наряда прошёл в штатном режиме. Представившись личному составу, прокурор особого интереса к происходящему не проявил. Зашёл в дежурную часть, посмотрел книги учета заявлений, прошёл в ИВС, чтобы опросить задержанных, зная, что там всё уже в порядке: успели подчистить.
- Начальника следственного отдела и начальника дознания прошу завтра со списками дел и материалов прибыть ко мне в прокуратуру к 10.00 часам, - прощаясь, уведомил Воронов и вышел из здания ОВД, провожаемый полковником Манукяном.
- Простите, Владимир Аршакович, что не принял ваше приглашение на ужин, - извинился прокурор.
- День сегодня сложный, а мне ещё работать. Думаю, будет ещё время пообщаться в неофициальной обстановке. Будьте здоровы!
К прокуратуре Воронов пошёл пешком, благо идти было не далеко, всего три квартала.
Просидел он в кабинете допоздна, проверяя представленные следователями отказные материалы за все прошедшие три с половиной месяца этого 1991 года. Материалов оказалось более трёх десятков. Треть из них Воронов отложил в сторону: проверки по ним были проведены поверхностно и односторонне. Постановления об отказе в возбуждении уголовного дела по этим материалам следовало отменить. А по материалу проверки в отношении начальника ОБЭП Степновского ОВД Керимова однозначно требовалось возбудить уголовное дело по признакам превышения власти и служебных полномочий: Керимов при задержании тракториста колхоза «Степновский», подозревавшегося в краже семенного зерна с колхозного тока, выбросил тракториста из кабины трактора на землю, пинал упавшего ногами. У тракториста были переломаны рёбра и сломана в двух местах левая рука. Даже по наступившим последствиям – тяжким телесным повреждениям, следовало возбудить уголовное дело. А выводы следователя о том, что тракторист Бородулин выпал из трактора сам, поскользнувшись на подножке, были сущим бредом и фальсификацией.
Там, на разводе в РОВД, куда он прибыл, как и обещал к 16 часам, среди представленных начальников служб Керимов выделялся щегольским видом: он единственный из офицеров был одет в гражданскую одежду – дорогой тёмный в серую полоску костюм с белоснежной рубашкой и модным итальянским галстуком долларов эдак за сто. Изящные черные лакированные туфли завершали его наряд. Коричневое широкоскулое лицо с узкими щёлками чёрных пронзительных глаз выглядело хищно, словно это стоял не человек, а волк, приготовившийся к броску.
Запомнилось и крепкое рукопожатие Керимова: у него была ладонь бойца – мозолистая, с ороговевшими наростами на костяшках пальцев.
Воронов арестовал Абдуллу через неделю после их знакомства, отменив постановление следователя об отказе в возбуждении уголовного дела.
- Не слишком ли резко начали, товарищ прокурор, - надменно улыбаясь и щуря и без того узкие глаза, бросил Керимов, подставляя руки для наручников, после того как Воронов сообщил ему своё решение о заключении под стражу.
- Я преступника задерживал, и он сам выпал из трактора по неосторожности. Моё слово против его! Других свидетелей не было, - хмыкнул Абдулла.
- Ничего, следствие разберётся, - не стал открывать полемику Воронов, оттискивая гербовую печать на постановление об аресте.
- Уведите!
Выбивать признание у подозреваемых – было тогда обычной практикой в органах милиции и зачастую прокуроры закрывали на это глаза, считая, что цель раскрытия преступлений оправдывает средства…
Воронов, опытный и принципиальный следователь, ставший прокурором, надеялся эту порочную и преступную практику сломать.
Но в случае с Керимовым крылось что-то другое, в чём следовало разобраться особенно тщательно: тракторист в своём повторном объяснении, отобранном следователем прокуратуры Окуневым по поручению Воронова, рассказывал странные и непонятные пока вещи о том, что отказался везти зерно на спиртзавод по указанию председателя колхоза Голощапова, за что и был избит Керимовым. Странность заключалась в том, что по официальным данным никакого спиртзавода на территории района не числилось.
Уголовное дело в отношении проштрафившегося опера было передано следователю краевой прокуратуры, когда Воронов через месяц после назначения на должность был откомандирован в Москву на курсы повышения квалификации. Вернувшись из командировки через две недели, он узнал, что уголовное дело в отношении Керимова прекращено прокуратурой края за отсутствием состава преступления, то есть, с полной реабилитацией.
Не учёл Воронов, что Абдулла Керимов был не просто опером и начальником ОБЭП - он был правой рукой начальника милиции Владимира Аршаковича Манукяна. А Манукян имел поддержку не только у руководства краевого УВД.
А сейчас, закрыв кабинет и приёмную, Воронов вышел из здания прокуратуры довольный проделанной работой и усталый.
На улице давно стемнело, задувал холодный восточный ветер. Было безлюдно и сыро. Тускло-рыжие фонари раскачивались над голыми деревьями и казалось, что раскачивается сама улица, словно палуба корабля в шторм.
Ожидавшего в автомашине водителя он отпустил домой.
- До завтра, Сурен Ваганович! Заезжать за мною не нужно. Я утром снова пройдусь. Это полезно для здоровья, - попрощался Воронов с водителем и зашагал в сторону гостиницы.
Путь лежал через центр города, через площадь, мимо рынка. Слева от площади зазывно светилась реклама ресторана «Кавказ».
- Зайду, поужинаю, - решил Воронов, сворачивая с центральной аллеи, а то в гостиничном буфете уже точно ничего не осталось.
Ресторанчик был небольшой, уютный, с десятком столиков, барной стойкой. Стены и потолки были украшены лепниной и фресками с кавказскими мотивами: горы, орлы, скачущие джигиты и казаки, водопады, горянки с кувшинами и тому подобное...
День был будний, поэтому зал ресторана пустовал. Где-то в недрах кухни наигрывало радио. За барной стойкой виднелась лысина бармена, смотревшего маленький портативный телевизор.
- Добрый вечер, - поздоровался Воронов, - могу я поужинать у вас?
- Да, конечно, здравствуйте! – встрепенулся бармен, вскакивая со стула.
Даже стоя он ненамного возвышался над барной стойкой. Круглое его личико светилось радушием и доброжелательностью.
- Вылитый Гудвин из «Волшебника изумрудного города», - усмехнулся про себя Воронов.
- Меню у нас не очень разнообразное в обычный день, но если вы не торопитесь, то сможем приготовить что-нибудь вкусненькое. А пока повара готовят блюда, рекомендую свой фирменный коктейль «Степновский фейерверк», - затараторил бармен.
- Маша, иди прими заказ, - крикнул он в сторону кухни, откуда кроме радио доносились приглушённые голоса поваров, шкворчание приготавливаемой пищи, бряцанье сковородок и кастрюль.
Из-за рыжих с блёстками штор выплыла дородная официантка Маша в белом переднике и с блокнотом в руках.
Воронов заказал куриные крылышки на мангале и овощной салат.
- Давайте и ваш фирменный коктейль, - кивнул он бармену, усаживаясь на высокий вертящийся стул у барной стойки.
- Меня Юрием зовут, - представился бармен, ловко и профессионально манипулируя бутылками и стаканами.
- Вы, наверное, командировочный? – поинтересовался он, ставя на барную стойку перед Вороновым высокий стакан с золотистым пузырящимся напитком.
- Как сказать, - ухмыльнулся Воронов, - скорее всего прикомандирован на неопределённый срок.
Коктейль ему понравился. Ничего подобного пить раньше не приходилось. Вкус напитка был и терпким, и тонким, без сивушных водочных оттенков, в меру сладковатым, немного газированным из-за шампанского. Буквально через пару глотков хмель ударил в голову, а в животе разлилось приятное тепло.
- Знатная штука, забористая, и пьётся легко, - похвалил он.
Заказанные блюда подали быстро, минут через двадцать. Всё оказалось вкусно и недорого.
- Спасибо! Мне у вас понравилось. Всё было вкусно, особенно коктейль, - прощаясь, протянул Воронов руку бармену.
Ладонь оказалась тёплой, пухлой и мягкой.
- Заходите, всегда рады хорошим клиентам, - улыбнулся Юра.
- Зайду обязательно, - пообещал Воронов и обещание сдержал.
Заходил он не каждый день, конечно, но раза два в неделю точно, особенно после выматывающих и тяжёлых суток. Волшебный Юрин коктейль снимал стресс и усталость напрочь. Да и поговорить со словоохотливым барменом о городских делах и людях было интересно. Узнав о том, что новый завсегдатай прокурор города, Юра не преминул закрепить знакомство информацией, рассказав о том, кто есть кто в этом городе: кто чем дышит, кто занимается производством, кто торгует, кто ворует и кто смотрит за воровским общаком, у кого власть и у кого сила. Рассказал он и том, что рынок Степновска наводнён водочной продукцией местного розлива, а подпольный спиртоводочный завод находится под «крышей» местной милиции.
Не зря кто-то из великих финансистов, кажется Ротшильд, сказал:«Кто владеет информацией, тот владеет миром…»
Со всем этим следовало разобраться не откладывая. Но, разворошив осиное гнездо, Воронов получил войну…