Горело молоко, горело,
Всё растекаясь по плите,
А я лобзал чужое тело,
То что досталось сироте.
Спина белела, бяло было,
Без кололацей праци нет,
Живое ртиво не тужило,
Ходил туда-сюда конец.
О вы, вчерашние подружки
Печальной юности моей,
Скорее доставайте кружки,
Да ручка что б была у ей.
А то всё молоко прольёте
На чисто вымытый спинджак,
И от супруги огребёте,
Как от Жан-Жака просто Жак!
Горело, пело и плясало
Всё что могло ещё гореть,
А я пил водочку под сало
И не боялся помереть!