По окончании сессии Лёнька поехал в стройотряд.
Алине пришлось остаться, чтобы подтянуть хвосты. Её в отряд не взяли по причине неуспеваемости.
Настроение у парня катастрофически испортилось, несмотря на то, что отношения у них последнее время основательно разладились. С подругой происходило что-то непонятное: нервы у Алины гуляли. Иногда такое предъявляла, что жить не хотелось, причём без объяснения причины.
— Любовь и не такие проблемы уравновешивала, — рассуждал Лёнька, — закроет все учебные задолженности и повеселеет. Мне ли не знать, какая она на самом деле.
Влюблённые часто не замечают очевидных реалий, потому, что живут в иной, параллельной действительности, где фантазии и грёзы воедино сливаются с настоящими событиями, образуют собственный сказочный мир, где есть место лишь для двоих.
Лёнька однажды уже выпадал из подобной иллюзии, имел опыт перехода из одного пространства в другой, знал, насколько это больно, но жить без веры в любовь уже не мог.
К тому же привязка в виде стабильного секса. Как ни крути, эротические забавы вошли в привычку, стали необходимыми, как вода или пища. К порции допинга, превращающего события обыденные и серые в разноцветные и живые привыкаешь быстро.
Алина последнее время пыталась жёстко доминировать: разговаривала грубо, старалась больно ущипнуть самолюбие юноши, обидеть, даже унизить. Она обращалась с Лёнькой, как с подопытной собачкой, которую приучают беспрекословно исполнять приказы, несмотря на побои. Лёнька терпел, находил объяснения для любых её неблаговидных действий.
Кто знает, зачем она устраивала скандалы на пустом месте. Возможно, хотела разбудить у парня чувство вины, чтобы легче было им манипулировать. Лишь она одна могла знать настоящую причину.
Алина капризничала, иногда срывалась в истерику, затем высказывала мнимые претензии, следом озвучивала свои потребности, которых у неё становится все больше, а потом выкладывала в качестве примирительной меры, порционно, немножко сладенького, в виде близости.
Дальше она смотрела на реакцию: если начинается разговор о любви, о том, как решить ту или иную проблему, где заработать денег, — следовала добавка.
Завести Лёньку для неё пара пустяков. Девочка сообразительная, шустрая. Парень ещё только принюхивался к ней, от прикосновений и запахов млел, а Алина уже досье на его эмоциональные и чувствительные реакции изучала, подбирала набор кнопочек, посредством которых можно чего угодно добиться.
Алина всерьёз училась управлять Лёнькой, словно легковым автомобилем, получая от процесса вождения немалое удовольствие. Нажмёт на тормоз и газ придерживает: не разговаривает, губки дует, скандалит, выливая на него ушат неожиданностей, а когда видит, что парень желания накопил столько, что все прихоти исполнить готов — выходит на сцену вся такая симпатичная, сексуальная и хвостиком на готовность к спариванию показывает, аппетитным задом виляет.
Лёнька, после такой процедуры, на что угодно готов, лишь бы погасить дрожь во всём теле и разогнать застой крови внизу живота. А за добавку его заблокированный похотью мозг готов и с жизнью расстаться.
Обиды Лёнька быстро забывает. Не умеет хранить в себе ярость и злость. Лишь только утихает скандал, видит свою девочку, словно на глянцевой обложке: тёмно-серые оленьи глаза-омуты, милое личико с фантастически привлекательной улыбкой, почти идеально пропорциональное; носик, который так и хочется облизать, полупрозрачные аккуратные ушки, просвечивающие насквозь, как у младенца.
А ведь есть ещё аппетитная грудь, хоть и не большая, но упругая, как мячик для тенниса и такой привлекательной формы, что у Лёньки слюни текут. Когда в руку берёт, от восторга захлёбывается. Про талию уже говорил. Это нечто. Парень её ладонями обхватывает.
Фигура, осанка, походка. Всё при ней, да какое. Может это только он так видит, но на девчонку каждый встречный оборачивается.
— И чего Алина во мне нашла, непонятно. Обычный парень. Только очень счастливый.
Такую невесту видеть Лёньке приходится теперь не часто. Это, так сказать, выставочная упаковка. Или подарочная. Красивый фантик, внутри которого может оказаться и слипшаяся конфетка.
Юноша хранит угощение в неразвёрнутом виде, как драгоценность, поэтому содержимое его мало интересовало. До поры.
Он и сам не понимает, почему иногда стал воспринимать внешность Алины в зависимости от её настроения и эмоционального состояния иначе.
Когда происходят очередные любовные разборки, перед ним совсем другая девочка: истерический тон выплёвываемых ей оскорбительных фраз преображает всю внешность.
Перед Лёнькой оказывается некто с перекошенным раздражением и злобой лицом, изборождённым глубокими морщинами. Особенно неприятно в такие моменты она морщит нос, становящийся красным. Моментально пятнами покрываются шея и грудь. Со стороны это похоже на неприятную болезнь витилиго.
Сощуренные глаза превращаются в щёлочки, из которых словно искры сыплются, настолько заметен в них избыток негативной энергии. Прибавьте к этому покрасневшие белки и собранные в куриные лапки морщины в углах глаз.
Неприглядная картина, не правда ли? Но это бывает очень редко и забывается быстро. Жизнь — не статичная картинка, не стоит на этом заострять внимание.
Но и это ещё не всё. В иные моменты, когда конфликт закипает особенно бурно, появляется активная жестикуляция, напряжённая, угрожающая поза, резкие движения рук и ног. Алина настолько входит в роль Бабы Яги, что для полной картины не хватает метлы и ступы.
А ведь есть ещё третий образ. Так сказать, нейтральный. Нежный, уютный, незаметный. Такой она выглядит дома, в спокойной расслабленной обстановке. Именно эта Алина дороже всего для Лёньки. Обыкновенная, ничем не примечательная девочка. Именно та, которую он, так ему кажется, любит.
В дорожный рюкзак парень положил домашнюю фотографию Алины. Этот слепок её души он и повёз с собой, чтобы ничто не напоминало о тех двух, настолько полярных во всех отношениях женщинах, которые появляются ненадолго, но оставляют заметные следы в эмоциональной памяти.
Ведь он собирается зарабатывать деньги на счастливую жизнь, поэтому нельзя отвлекаться. Ни на первую, вызывающую в нём похоть, ни вторую, от которой раскалывается голова и хочется убежать на край света.
Лёнька пытался анализировать сложившуюся мозаику отношений, выписал даже на отдельные листки бумаги положительные и отрицательные моменты. Тех и других оказалось почти поровну. Он считал число строчек, а не качественные характеристики, которые невозможно оценить в единицах измерения.
Все его рассуждения не дали результата. С какой бы стороны ни рассматривал Лёнька вопрос, не удавалось поставить точку. Ему хотелось и рыбку съесть и на санках прокатиться. Желания взаимно исключали друг друга, не давая возможности прийти к единому мнению.
Ещё сложнее парню было ответить на вопрос: любит он Алину на самом деле или подчиняется гипнотическому действию плоти?
Лёнька не был самолюбивым павлином, понимал, что сам не идеален, но увидеть собственные недостатки ему было не под силу. Во всяком случае, юноша старался как можно меньше беспокоить невесту, не создавать искусственных сложностей.
Ему было очень приятно сделать для Алины что-то, способное вызвать на её лице улыбку одобрения. Любил накормить, если представлялась такая возможность, дать деньги. Запросто мог постирать и выгладить платье, даже трусики.
Любая положительная эмоция Алины вызывала в нём импульс восторга. Если его девочке было хорошо, Лёнька тоже был счастлив.
Но, долго находиться в хорошем настроении Алина не могла. Ей становилось скучно, хотелось драйва, развлечений. За неимением материальных средств, способных отвлечь от обыденности, она развлекалась по-своему, закатывала скандал, словно умела насыщаться негативной энергией.
Возможно, так и есть. Лёнька читал про энергетических вампиров, высасывающих энергию из своего донора. Нечто подобное душевному и психическому опустошению чувствовал и он после поединка острословия. Зато у Алины временно появлялся задор. Не могла девочка остановиться, пока не побеждала вчистую.
Дорога в стройотряд дальняя. Лёжа на верхней полке в плацкартном вагоне чего он только не передумал. Мысленно Лёнька был с ней. Разговаривал, полемизировал, говорил комплименты. Вспоминал.
Разве чувствовал бы он такое притяжение, не будь по-настоящему влюблён?
— Приеду и сразу напишу ей письмо. Про всё то, чего невозможно выразить в разговоре, потому, что аргументы приходят в голову с большим опозданием, когда Алина уже разнесла в пух и прах все доводы. Может, удастся передать свои мысли посредством бумаги и ручки?
Хочется верить в возможности здравого смысла, если таковой вообще существует. У Лёньки теперь есть время, чтобы разобраться, наконец, в себе.
Включится в физическую работу и страсти утихнут. В отдохнувший мозг должны приходить рациональные, трезвые мысли. Утро вечера мудренее. Да и Алина соскучиться успеет. Тоже большой плюс.
Лёнька засыпает, отвернувшись к стенке. К нему снова приходит она, Алина. Именно третья, которая не завлекает его тугой грудью и влажными губами в постель, а та, единственная, настоящая, его любимая девушка.
Ночная гостья. Откуда Лёньке знать, что это сон, попросила подвинуться, чтобы ей хватило места, удобно устроилась, положив руку на Лёнькину голову, и говорила, говорила. Тихо, почти шёпотом. О любви.
Очень хотелось ей верить. Нет, не так: он слушал и боялся проснуться, чтобы она никогда не исчезла. Лёньке ужасно захотелось прожить с ней до глубокой старости, растить детей, обустраивать семейное гнёздышко.
Он никак не мог понять, почему она появляется в его жизни так редко и куда постоянно исчезает. Ведь раньше, в самом начале с ним была только эта Алина.
Девушка посидела в его изголовье и стала прощаться. "Я люблю тебя. Верь мне" — сказала она и пошла. Лёнька хотел вскочить, удержать, но руки и ноги окаменели.
Парень проснулся в холодном поту, вскочил, ударился головой о багажную полку. Его постель вместе с матрасом, валялась на полу вагона, а попутчики весело смеялись.
— Извини, парень, мы не смогли её удержать. Скользкая, как уж.
— Кого?
— Да Алину твою. Видно у тебя давно не было секса. Ничего. Это дело поправимое. Оглянись. Половина вагона отборных красоток. Если хочешь, можем прямо сейчас подогнать. Есть тут одна, не пожалеешь.
— Да пошли вы.
— На вот, лучше, водочки глотни. Полегчает. Слезай. Знакомиться будем. Лежишь там, как бирюк, всю дорогу. Всё-таки нам работать вместе. Нельзя от коллектива отрываться.