«Пожалуй, никто из художников не передавал с таким мастерством ночь и
звёздное небо, как это сделал Чюрлёнис в серии своих картин "Знаки
зодиака"». (К. Паустовский)
Летом 1907 года Чюрленис пишет цикл «Знаки зодиака». Двенадцать картин одного размера, как большинство работ художника, невелики; они раскрывают перед взглядом меняющиеся лики звездных небес, чуть подсвеченных идущим из за горизонта солнцем. Близкое присутствие солнца наполняет пространство каждого из двенадцати небесных окон мерцающим золотом, отчего холод синеватых ночных тонов теплеет, а все изображение словно колеблется, как будто мы видим движение воздушных струй.
«Знаки зодиака» – название, утвердившееся за циклом уже после смерти художника. А каждую из картин называют теперь в соответствии с одним из знаков: «Водолей», «Рыбы», «Овен» – и так далее все двенадцать. Сам же Чюрленис дал картинам несколько иные названия: «Солнце вступает в знак Водолея», «Солнце вступает в знак Рыб» – и соответственно этому остальные. Размышляя над изображениями цикла, наверно, придется сделать вывод, что художник называл картины более точно: недаром он занимался астрономией.
Картины построены по одному принципу. Перед нами ночное небо, на нем сияет знак зодиака – не само созвездие, а составленный из звезд его астрономический символ. Мы видим и землю – на одних картинах это линия горизонта, на других – горы, скалы, холм, луг с цветами, а на нескольких – под небесами спокойные или волнующиеся воды. Ниже сияющего зодиакального знака – те фигуры, которые дали созвездиям имена.
Обращает на себя внутреннее движение во всех картинах: это движение Солнца, которое всегда, больше или меньше, присутствует на небе. Вот почему следует признать, что Чюрленис, называя каждую из картин словами «Солнце вступает в знак…», сознательно отразил именно движение, стремление светила к еще не наступившему моменту времени.
Не нужно думать, что речь идет об утреннем восходе: нет, потому что Солнце вступает в знак зодиака не в предшествии определенных суток, а в предшествии будущего месяца. То есть зритель как бы является свидетелем некоего промежуточного, неустойчивого состояния небесных светил.
Осознавая это, мы, глядя на чюрленисовские «Зодиаки», начинаем еще значительнее воспринимать время как мерную эпическую поступь, и вечность, беспредельность вселенной становится еще ощутимее. И на память приходят слова бессмертного Коперника, который в предисловии к труду, положившему начало современной космологии, не удержался, чтобы не воскликнуть, нарушая все правила строгого научного трактата: «А что может быть прекраснее, чем небо, охватывающее все, что прекрасно?»(по материалам работ Л.В. Шапошниковой и Ф. Розинера)