Почему люди, общаясь на одном языке, так часто не могут понять друг друга? Всё просто: количество вещей и состояний, о которых можно говорить, бесконечно, а количество слов, которые можно употребить в разумных квотах диалога, ограничено. Вот и приходится что-то обобщать, чтобы одними и теми же словами называть разные вещи. Только делают это многие по-разному (каждый по-своему), а потому иногда и появляется несовпадение. И при той нехватке словесного ресурса, которого и так получается недостаточно, люди ещё и разбрасываются лимитом, выделяя до обозначения одних и тех же вещей разных понятия (каждый – свои). Потому, что природу вещей можно изучать бесконечно, а лимит возможностей (желания) опять же ограничен, вот и подбираются не те слова, которые были бы правильнее, а те, кому какие оказываются удобнее (каждому – свои). И когда одни и те же вещи называют разными словами, а разные одними и теми же, получается та самая путаница, в которой люди друг друга перестают понимать.
Когда люди называют что-то по-своему, начинаются споры «Нет, это не то, это – сё», которые ведутся перед тем, как стороны разойдутся, каждая оставшись при своём, и посчитавши (по традиции) другую неадекватной, которой бесполезно что-либо объяснять. А предшествует этому иногда долгое и стабильное удивление, почему же ответы оппонента получаются каждый раз такими непонятными.
Первая причина взаимонепонимания при разговоре на одном языке – разные значения слов в понимании оппонентов. Например, все ли из вас могут объяснить точное различие между тайфуном и ураганом? «Ну, тайфун, он идёт с моря, как бы, а ураган по суше…» – скажет кто-то (и ещё найдутся те, кто скажут наоборот). Ещё кто-то скажет, что тайфун сильнее по какой-то там шкале (и обязательно найдёт антиподов). А ещё кто-то будет развивать мнение, что тайфун месит по кругу, а ураган всё сносит по прямой (тоже с несогласными до наоборот), и т.д.. И чем большую аудиторию опросить, тем больше будет интересных версий.
На самом деле основное различие между тайфуном и ураганом в том, что тайфун – это китайское название циклона, а ураган – индейское, и оба в переводе означают «сильный ветер». И ещё понятие «ураган» имеет два значения: в одном он означает циклон, который идёт ближе к Америке, чем к Азии, а в другом он означает силу ветра выше тридцати с чем-то (разные источники приводят разные цифры) метров в секунду. И перед тем, как спорить о таких вещах, неплохо было бы сначала определить, о какой категории явления вообще идёт речь. Но только зачем иному обывателю всё это, когда можно просто смотреть телевизор, и увидев один раз репортаж «…сильный тайфун обрушился на южное побережье США…», а потом, в другой раз «…продолжает набирать силу ураган, наносящий серьёзный материальный ущерб Китаю», сразу получить материал для выводов о том, что такое тайфун, и что такое ураган, и кто из них идёт с моря, а кто по суше, и кто шёл по кругу, а кто напрямик, и кто кого сильнее. А если в последующих репортажах увидеть ещё и подтверждение своим домыслам, то укрепиться в своих убеждениях настолько, чтобы сразу всех несогласных записывать в категорию «ты ничего не понимаешь!». Ибо, чтобы подвергнуть сомнению свои убеждения, надо разбираться, а достаточно ли грамотные те, от кого ты слышишь новости, а копать так глубоко типичный обыватель не любит. Он любит сидеть на своём, и заявлять каждому несогласному, что тот дурак и ничего не понимает. Искать причину в другом всегда удобнее, чем в себе: ведь если дурак другой, то исправляться надо ему, а тебе можно дальше отдыхать, и предаваться самолюбованию.
Аналогично этому есть расхождения в понимании ещё множества вещей, таких, как: мораль и нравственность, любовь и страсть, донос и разоблачение, добро и зло, ум и разум, и демократия и… «демократия». И это не вопросы из серии, чем фок-брамсель от грот-марселя отличается – большинство людей может вообще не знать, что это такое и обходиться без взаимонепонимания с окружающими; это обычные ходовые понятия, которые фигурируют в выяснениях между людьми в повседневных разбирательствах насущных вопросов. Так вот и возникает вопрос: сколько из вас могут однозначно точно объяснить, что такое любовь, что такое дружба, что такое долг, что такое правильная субординация, и что такое эта злополучная демократия? Только без отсебятины (которая у каждого своя), а чёткие понятия, значения который высчитаны и доказаны, и зафиксированы в точных определениях, которые все обязаны знать одинаково и сверяться с ними во всем известных источниках (кстати, кто подскажет: какие источники должны таковыми считаться)?
Давайте, может, разберём, что такое Бог? Для одного он реальнее всех реальных, для другого – фикция. И последний так и говорит: «Я не верю в его существование», а для кого он реален, говорит: «А я верю!».
Для одного верящего в него он всё может, всё видит, но не вмешивается поры до времени. Но потом-то обязательно вмешается, и порядок, конечно, наведёт, а кто в это не верит, тот дурак, и об этом пожалеет, когда настанет час суда. А для другого он не вмешивается, потому, что, толи не может, то ли не хочет, а потому просто всё сотворил и безучастно наблюдает, и дурак тот, кто этого не понимает, и верит в то, чего не будет никогда. А третий верит вообще не в бога, а в чёрта. А существование Бога он признаёт (в отличие от атеиста), да только не верит в его победу. И помощи у него не просит, зато просит у своего хозяина, и верит в то, что после его победы все служители его противника будут гореть у него в аду, а верные слуги (видимо) над этим всем пировать. И слово «верить» в отличие от атеиста означает у него (как и у его антипода) не просто «признавать существование», а рассчитывать на помощь, и верить в победу. И чтобы её получить, эту помощь, верящему в чёрта, кстати, нужно всем доказывать, что его как раз нет, а вся вина за всё зло лежит на всесильном Боге, который может всё исправить, но не соизволяет, потому, что он на самом деле злой и во всём и виноват, и всем верящим в него нужно от него отвернуться, и начать бунт. И когда все спорщики начнут, опираясь на слова «верить» доказывать друг другу, кто дурак, и кому за своё безверие гореть в аду, у них получатся такие дебри, что сам чёрт ногу сломит.
Чтобы решить проблему взаимонепонимания, люди часто прибегают к понятию «настоящее». Сказал, что «настоящее» – это не то, а другое, и все проблемы как бы решены. «Ты меня не любишь!» – «Нет, я тебя люблю!» – «Нет, настоящая любовь — это не то, это другое…», «У нас нет никакой демократии!» – «Ну как же, нет? Вот – есть! А в другом месте и такого нет…» – «…но настоящей-то нету!». И вот сказал человек слово «настоящее» и ждёт, что сейчас оппонент выкинет из своей головы всё, что имеет своего «настоящего», и загрузит «настоящее настоящее». А кто не имеет общей с ним базы понимания, тот – дурак, потому, что не понимает-де, что такое «настоящее». «Настоящий друг так не поступает!», «Настоящий отец так себя не ведёт!», «Настоящий коммунист так не делает!» «Настоящий мужик такого не говорит!» «Настоящий мессия на такой путь никого не толкнёт!». И вот всё сразу выяснили: без «настоящего» понимания, что такое настоящее, никакого «настоящего взаимопонимания» быть не может!
Второй фактор взаимонепонимания – область словосочетаний. Одни и те же слова по отдельности могут людьми быть вроде бы одинаково понимаемыми, но при сочетании их вдруг оказываются совершенно разные смыслы. Например, сидит иной мыслитель и думает: что же людям можно позволять, а что нельзя в правильном обществе? И приходит к выводу, что каждый может делать лишь то, что не мешает другим делать то же самое. И что переходить эту границу ни с какой стороны нельзя, потому, что тогда будут уменьшены свободы другой стороны делать то же самое. И называет эту свободу «свободой ограниченной» (только другой его единомышленник называет «разумной», третий «законной», а четвёртый «Богом установленной», но он пока с ними это не согласовывал). А в противопоставление этой свободе называет вседозволенность, позволяющую делать что угодно, свободой абсолютной. И в этих понятиях расставляет для себя и своих оппонентов все точки над «И».
Но вот сидит другой мыслитель, и думает, что сколько же раз власти, теоретики, и революционеры обещали всем свободу, и каждый раз всё заканчивалось очередным рабством. И чтобы выразить мысль о том, что свободы должны быть не только обещаемыми, но исполняемыми в реальности, начинает придумывать специальное словосочетание. И приходит к выводу, что это должно быть понятие «свобода абсолютная» (другой его единомышленник предпочёл слова «свобода настоящая», третий «свобода разумная», а четвёртый «свобода Богом установленная», но он тоже об этом пока ещё не знает, и что-то проверять-согласовывать ему вообще не досуг, потому, как слишком он важным делом занят – свободу для всех людей изобретает). И его сейчас мало волнует, что думают эти массы, которые оказываются ни на что не годными, кроме, как давать себя в очередной раз одурачить, и подсунуть вместо свободы пустые обещания – его в первую очередь волнует, как всё понимает он сам. Так что его дело придумать терминологию, а они пусть подстраиваются.
Почему последний выбрал именно понятие «абсолютная»? Потому, что, во-первых, это звучит эффектно, а во-вторых, надо убрать принудительно навязанные ограничения, под предлогом которых и выстраивается каждый раз новая система рабства – по примерно такому пути пошёл ход его мысли. И вот решает он сеять разумное-доброе-вечное (например, запостить на каком-нибудь ресурсе свои мысли, которые должны указать человечеству путь к спасению), и задумывается над словами, в которые должна быть облечена его мысль. Подбирает такие: «Хватит всяких ваших свобод – свобода нужна Абсолютная!», и ждёт, что сейчас все скажут: «О, точно, наконец то кто-то сумел вывести правильную формулу того, что нам всем нужно!». Ну конечно, сейчас все единогласно побегут всей толпой плюсовать его сочинение и продвигать в жизнь, и впереди них будет тот, кто работал над понятием «свобода ограниченная» – ведь он же для того его и вводил, чтобы с полуслова его понять, и выкинуть все свои наработки. Так что флаг ему в руки, и успехов в объяснениях, что «настоящая» свобода – это не то, а сё. А если кто не согласен будет, так сразу сообщить ему, что он дурак, и ничего не понимает. Главное, не забыть ещё своё отношение вере упомянуть, а то вдруг сторонники понятий «Богом данных свобод» в стороне от разбирательств останутся?
Третья причина взаимонепонимания – принципиальность интересов. Некоторые люди могут понимать, что их оппоненты подразумевают под теми же словами иное, но только их это принципиально не волнует, если это не то, что им надо. «Справедливость – это не то, справедливость – это другое!»… «Справедливость – это когда всем поровну!» – «Нет, это когда каждому, кто сколько заслужил – вот я работал больше, значит, мне полагается много, а ты работал меньше, значит, тебе мало!» – «Да это с какого такого перепоя? Ты работал на плохих людей, от которых всем один вред, так что тебе хрен, а вот я пользу людям приносил – мне полагается за это!» – «По настоящему хорошие те, на кого я работал, а ты дурак, и ничего не понимаешь!» – «Сам дурак!». Вот и выяснили, что такое «настоящая справедливость».
«Настоящая справедливость – это когда каждому по заслугам», «заслуги – это принесение пользы хорошим людям», «хорошие люди – это те, кто хорошие в понимании умного», а «дурак – это тот, кто не понимает, чем хорошие люди отличаются от плохих». Всё просто, да только консенсус не складывается.
Включается режим «Я употребляю слово справедливость только в нужном мне значении, и никаких других смыслов этого слова не признаю, и все заявления, в которых оно не соответствует нужному мне смыслу, будут принципиально проигнорированы, как бессмысленный набор слов. И если ты не хочешь подстраиваться под нужный мне режим, то буду тебя наказывать проблемами, вытекающими из нашего взаимонепонимания, и постараюсь сделать так, чтобы их у тебя было как можно больше…».
Так что, как видите, при помощи слов понимать друг друга дело далеко не всегда лёгкое. Поэтому прежде, чем вести какую-то продуктивную дискуссию, умные люди говорят, надо договориться о терминах.
Напоследок приведу один пример из реальной жизни. Есть у меня один знакомый дедок, очень незамысловатый в подходах к некоторым вещам. И вот однажды он заходит ко мне на работу, а у меня из колонок компьютера играет транс (я вообще кислоту всякую и долбёжку не люблю, но выдержанный релакс или тоник, погружающий в ассоциации с океаном или космосом, я иногда люблю). И вот, услышав это звучание, он с порога выдаёт «А, это всё твой рам-штайн!». Я усмехаюсь «Нет, это не Рамштайн», с интонацией, означающей, «Ну ты и опозорился…». В смысле, «Rammstein» не мой – я попсу вообще-то, не слушаю. В смысле «Rammstein» – это же вообще-то попса, несмотря на утяжелённое звучание, а настоящий транс – это то, что заправляет мозг топливом для полёта мысли. В смысле, «Знаешь ли, это, вообще-то, название группы, а транс – это направление, и вот только не надо мне говорить, что ты знаешь название исполнителя этой композиции, потому, что по твоей интонации я сразу понял, что ты этого не знаешь». И в смысле, что если ты не отличаешь музыкальные направления, то нам с тобой очень далеко до взаимопонимания в вопросе, что такое транс и с чем его употреблять. Но только дед наш не спешит понимать мою интонацию – он занят своей интонацией, означающей, что однажды он у своего внука (или племянника) услышал музыку, которая не понравилась ему настолько, насколько сильно она тому нравилась, из-за чего, деду не понравилась ещё больше, и спросив, что же это такое, он получил гордый ответ, что это Rammstein. И что с тех пор у него вся современная музыка, которая ему не нравится, так и называется словом «рам-штайн». А поскольку он в ней не особо разбирается, в его понимании понятия «вся современная музыка, которая мне не нравится» и «вся современная музыка», в принципе, равны. Ну и учитывая, что некоторые люди определённого возраста иногда любят поворчать, что , вот, мол, «молодёжь нынче не та, а вот в наше время…», и толкать темы, от которых несёт нафталином, то конечный смысл слова «рам-штайн» у него (наверно) означает «это всё ваше г… я вообще видеть не хочу, слышать не хочу, нюхать не хочу, и считаю дауном всякого, кто иначе к этому относится». Ключевое слово – «ваше». Так что услышав «свой рам-штайн», такие люди сообщают вам, что он оказывается не их, а ваш, а вы угадывайте, что они имеют ввиду.