Николай I: «...Он решительно стоит перед Богом».
"Православная жизнь" - июль 2016 года
6 июля исполняется 220 лет со дня рождения Николая I (Николая Павловича Романова) – императора Всероссийского (1825 - 1855). Его нередко называли деспотом, душителем свободы, но им восхищались даже недоброжелатели. Например, жёсткий критик Российской Империи маркиз де Кюстин писал о Николае I так: «Его (...) черты, (...) напоминающие Аполлона и Юпитера, весь облик его, более благородный, чем мягкий, — все это производит на каждого, кто бы ни приближался к нему, могущественное воздействие. Он покоряет чужую волю, потому что в совершенстве властвует над своей собственной». И легендарный рейхсканцлер Германской империи Отто Бисмарк не скрывал своего восхищения личностью Николая I: «Он был идеальной натурой, и не удивительно, что сохранил этот идеальный отпечаток при всех событиях (...)». В годы правления Николая I русская жизнь плодотворно развивалась: строились железные дороги, крепости, храмы, открывались по всей империи университеты, училища, школы, множились успехи литературы, зодчества, театра... Но особенно активное развитие получили естественные науки и инженерное дело.
Многие современники свидетельствовали о любви императора ко всему русскому. Именно во время правления Николая I при императорском дворе входит в привычку говорить по-русски, а не по-французски. Именно благодаря Императору меняется мода: он вводит для мужчин любимый им казацкий мундир, а для женщин - народное платье. Подобное поведение императора, а затем и всего двора, со временем сделало переворот в дворянском семейном быту и воспитании. Графиня А.Д.Блудова справедливо заметила:: «В своих привычках и привязанности ко всему национальному Николай Павлович опередил своих современников и показал то предчувствие нужд и стремлений своего века, о которых мы упоминали как о черте отличительной людей, избранных Провидением и посылаемых Им во дни великих переворотов общественных».
Казнь пяти декабристов была единственной казнью за все 30 лет царствования Николая I. Император вёл аскетический и здоровый образ жизни; никогда не пропускал воскресных богослужений. Он не курил и не любил курящих, не употреблял крепких напитков, много ходил пешком, занимался строевыми упражнениями с оружием. По словам архиепископа Херсонского Иннокентия, «это был (…) такой венценосец, для которого царский трон служил не возглавием к покою, а побуждением к непрестанному труду».
Государь был искренне верующим православным человеком. По словам самого Николая I, в детстве его и брата Михаила «учили только креститься в известное время обедни да говорить наизусть разные молитвы, не заботясь о том, что делалось в нашей душе». Государь смотрел на Церковь, прежде всего, как на полезную опору государства. При Николае Павловиче при дворе впервые за многие десятилетия стали использоваться хоровые исполнения молитв и церковных песнопений. Государь обязательно посещал церковные службы, а в своих путешествиях по России отстаивал длительные литургии. Но он не просто их отстаивал, а искренне молился, принимая веру в Господа всем своим сердцем. Сохранилось свидетельство А.С. Пушкина, который отметил: «Знаете ли, что всего более поразило меня в первый раз за обедней в дворцовой церкви?.. Это что государь молился за этой официальной обедней, как и она (императрица), и всякий раз, что я видел его за обедней, он молился; он тогда забывает все, что его окружает. Он также несет свое иго и тяжкое бремя, свою страшную ответственность и чувствует ее более, чем это думают. Я много раз наблюдал за царской семьей, присутствуя на царской службе; мне казалось, что только они и молились...». Об этом же говорили и другие современники. Процитирую несколько типичных высказываний: «Он говаривал, что, когда он у обедни, то он решительно стоит перед Богом и ни о чем земном не думает»; «А когда он приобщался (Святых Таин), Боже мой, что это была за минута! Без слез нельзя было видеть глубокое чувство, которое проникало его в это время». Конечно, было чем восхищаться: ведь более ста лет русские монархи не отличались истовостью веры. Тем более удивительным для современников было то, что ревностная вера государя восторжествовала во времена, когда в моду и обыкновение вошли вольнодумство и атеизм! Преподобный Серафим Саровский, говорил о Николае I одному из своих собеседников: «А ты уж, батюшка, не о нем пекись - его Господь сохранит: он велик перед Богом - он в душе христианин». А в другом разговоре старец Серафим сказал: «Я всегда молюсь, чтобы Господь продлил его жизнь для счастия России...». Свой императорский долг Николай I воспринимал как служение Богу, России и российскому народу. Он неоднократно говорил об этом публично. Именно в царствование Николая Павловича высшего пика достигло понимание Россией и самим государем великого духовного смысла существования Российской Империи.
Во времена правления Николая I министром народного просвещения (1833 – 1849) был Сергей Уваров, сформулировавший легендарную триаду «Православие. Самодержавие. Народность». Впервые он это сделал в 1832 году, когда написал в письме Государю: «...Чтобы Россия усиливалась, чтобы она благоденствовала, чтобы она жила - нам осталось три великих государственных начала, а именно: 1. Национальная религия. 2. Самодержавие. 3. Народность». А в 1833 году, став министром народного просвещения, С.С.Уваров заявил: «Общая наша обязанность состоит в том, чтобы народное образование совершалось в соединенном духе православия, самодержавия и народности». Однажды Уваров сказал: «Без любви к Вере предков народ, как и частный человек, должны погибнуть». Эти идеи оказались близки Николаю I.
Император при приближении смерти сохранял полное самообладание. Он успел проститься с каждым из детей и внуков и, благословив их, обратился к ним с напоминанием о том, чтобы они оставались дружны между собой. Последними словами императора, обращенными к его сыну Александру, была фраза «Держи крепко...». Еще в 1850 году Николай Павлович адресовал своему сыну-наследнику Александру слова: «Дай Бог, чтобы удалось мне сдать тебе Россию такою, какою стремился я ее поставить: сильной, самостоятельной и добродающей, - нам добро - никому зло».