1
Посмотрев пропущенные звонки, Ларисе захотелось уронить телефон в унитаз. Говорят, такое часто случается не нарочно. А она бы уронила свой мобильный нарочно. Десять пропущенных! И все от Валеры.
Слава богу, что она оставила сотовый в раздевалке, в кармане курточки. Иначе бы Валерий Николаевич её «забибикал»!
Чего звонит? Чего добивается? Словно не знает, что она на работе?
Всё-то он прекрасно знает! Но видно пропустил с утра сто грамм — и пошло, поехало! Самое интересное — пока трезвый не звонит, стесняется, а как дерябнет — откуда что берется. Вот опять!
- Алло!
- Лариса, добрый день! Это Валера, Валерий Николаевич! Алло!
- Слушаю!
- Лара, что случилось? Почему не отвечаешь на звонки?!! Я звоню уже второй час... Ты где?
Ларису так и подмывало ответить в рифму, но она лишь вздохнула:
- Где, где, на работе. Где я ещё могу в это время быть.
- Лариса, я сейчас к тебе приду!
«Этого только не хватало! - подумала Лариса, представив Егорова рыскающим по торговому центру. - Мужику под шестьдесят, а как малый ребёнок».
- Валера, не надо ко мне приходить! Не надо! Слышишь? Валера, встретимся, как обычно, на нашем месте.
- Лариса, рыбка моя, я так по тебе скучаю!
- Так скучаешь, что уже с утра залудил сто грамм?
- Радость моя, что есть то есть... Шёл мимо «Ягодки» и не удержался, махнул для настроения. Чтобы всё у нас получилось! Ты мне веришь?
- Верю, но больше не пей!
- Слово офицера!
2
Они познакомились три месяца назад.
Лариса в джинсовом костюме, который шутя называла «охотничьим», и новеньких, радующих глаз, туфлях возвращалась с работы.
Чтобы сократить путь к автобусной остановке, она свернула на тропку, убегающую в поросший кустами пустырь. Шла в прекрасном настроении, зная, что завтра выходной, не надо рано вставать и можно, как в детстве до полудня проваляться в кровати.
И тут мужик, стоящий в кустах!
От неожиданности Лариса чуть не сделалась заикой, но виду не подала. И назад не повернула. Будь что будет! Как отец говорил: волков бояться — в лес не ходить. А тут не лес, а город, пусть и районного масштаба. Да и мужчина, если присмотреться, вполне приличный, в добротном костюме, светлой рубашке, при галстуке — явно не местного разлива. Может, заскочил в кустики по нужде, а тут она! Ещё неизвестно, кто кого напугал.
- А вы, барышня, не из трусливых! - улыбнулся незнакомец, одергивая пиджак.
- Кто домой идёт — того страх не берёт, - отшутилась Лариса, отметив про себя, что мужчина модно подстрижен, гладко выбрит, одним словом ухожен. Черты лица правильные, глаза карие, губы большие, чувствительные. И за метр несет парфюмом.
Не мужик, а жених из телешоу «Давай поженимся!».
- Значит, домой идёте? - переспросил незнакомец.
- Значит, иду.
- А можно я вас провожу? Такой милой барышне негоже одной ходить по чепыжам!
- Мне тут недалеко.
- И мне как раз по пути. Извините, можно узнать, как вас зовут?
- Лариса.
- Ларису Ивановну хочу!
- Что?
- Это я фильм «Мимино» вспомнил. Там главный герой говорил: «Ларису Ивановну хочу!»
- С вами всё понятно, - впервые улыбнулась Лариса.
- Разрешите представиться: Валерий Николаевич Егоров, подполковник в отставке. Есть такая профессия — Родину защищать, так вот я посвятил этому всю жизнь. Уволился с должности заместителя командира полка по тылу в связи с достижением предельного возраста пребывания на военной службе.
- Так я и поверила! - рассмеялась Лариса. -Вдруг вы сексуальный маньяк?
- Могу паспорт показать...
- Покажите!
- Сию минуту, - Валерий Николаевич полез было во внутренний карман пиджака, но остановился. - Извините, он у меня в другом костюме...
- Что и требовалось доказать, - стараясь выглядеть серьёзной, веселилась Лариса. - Я красива, сексуальна и с мозгами всё нормально.
Мужчина ей понравился.
Офицерская косточка угадывалась в нём с первого взгляда, как и бросающаяся в глаза простота, словно он вырос в соседнем дворе.
- Я закончил первую среднюю школу, когда директором там был Алексей Борисович Белотелов.
- Это ни о чём не говорит. Я знаю, что директором там был Белотелов, хотя в ней не училась.
- Минуточку! -Егоров снова полез в карман и достал потрепанную временем сложенную вчетверо газетную страничку.
- Вот! Статейка обо мне в газете Московского военного округа.Хотел другу показать, но так и быть подарю вам - ознакомитесь на досуге!
- Посмотрю, - бегло взглянув на фотографию, под которой значилось «На снимке подполковник В. Н. Егоров», Лариса убрала газету в сумочку.
- А можно ваш номер телефона? Я вам позвоню.
- Зачем?
- Узнать впечатление от прочитанного...
«Ох, уж эти уличные знакомства!»- прикинула Лариса, но отступать было поздно. И она назвала номер своего сотового, нарочно поменяв местами две последних цифры.
Валерий Николаевич достал из кармана телефон и набрал циферки. А в ответ — тишина!
- Вы, наверное, что-то перепутали, - смутилась Лариса и назвала правильный номер.
Из сумочки полилась знакомая мелодия.
3
Статья «Заботы и радости подполковника Егорова» была пятилетней давности. На снимке Валерий Николаевич (не без усилий ретушера) выглядел моложе: на лбу ни морщинки, второй подбородок ещё только намечался. Взгляд прямой, уверенный, подчеркивающий прямоту характера. На кителе иконостас медалей. Ну настоящий полковник!
«Валерий Николаевич Егоров - человек особого склада, - рассказывалось в статье. - Он умеет отвечать за себя и своих подчиненных. А отвечать заместителю командира полка по тылу приходится не только за материальное и техническое обеспечение подразделений, но и за содержание жилищного фонда военного городка. Не удивительно, что домой подполковник Егоров приходит, как выжатый лимон».
«Есть в нём что-то от лимона, - вспомнила Лариса. - Какая-то нездоровая желтизна.А может у него желтуха?! Ни фига себе!»
«Валерий Егоров родился в рабочей семье и с детства хотел стать военным. Живя в небольшом районном городке, мальчишка любил смотреть военные парады, и по окончании школы поступил в Новосибирское высшее военное командное училище.
Затем были 20 лет упорной службы в разных военных округах от Владивостока до Калининграда. Всем известно, что армия воспитывает чувство локтя, сплоченности, единомыслия — за два десятилетия Валерий Николаевич приобрел огромный боевой и жизненный опыт, которым теперь щедро делится со своими боевыми друзьями.
Об офицерском житье-бытье немногословный подполковник Егоров рассказывает, как на исповеди, говорит негромко, если не сказать — тихо. По молодости лет ему самому с семьей довелось помотаться по стране, переезжая с одного места на другое, сполна вкусить все прелести съёмных квартир и офицерских общежитий. Сегодня онведает всем военным городком, который населяют военнослужащие гарнизона и члены их семей - всего около двух тысяч человек...»
Егоров позвонил на следующий день:
- Добрый вечер, Лариса! Почитали газетку?
- Почитала...
- Ну и как?
- Впечатляет!
- Тогда может погуляем?
Подробностями личной жизни, что не попали в газетку, Валерий Николаевич поделился с Ларисой во время их совместных прогулок. Они неспешно наматывали круги по утопающим в зелени аллеям городского сада. Шли за ручку, как школьники. Егоров не замолкал ни на минуту. Он вообще любил поговорить, особенно под мухой:
- Два года назад у меня умерла жена, - как бы оправдывая своё пристрастие к выпивке, рассказывал подполковник. - Инночка — золотая женщина! Красавица! Умница!Мы с ней душа в душу прожили тридцать четыре года! Быть женой военного, я вам скажу, не сахар. Вечные переезды, неудобства, лишения — наша дочь сменила шесть школ! А Инночка с дипломом инженера-строителя не могла найти работу по специальности. И в пятьдесят пять умерла, - в глазах Егорова блеснули слезы. - От осложнения после гриппа! Кто бы мог подумать, что от этого можно умереть! Я в суд на врачей хотел подать: почему просмотрели?! Но Инночку всё равно не вернуть! Третий год как один остался! Дочь в Германии живет, у Леночки с Гюнтером двое малышей. А я разрываюсь между двухкомнатной квартирой в военном городке и коттеджем в Подмосковье. Не знаю, что выбрать. А тут ещё матушка заболела, пришлось всё бросить и сюда рвануть! У неё здесь старенькая хрущёвка, где я и хозяйничаю, пока она в больнице лежит.
Вовремя очередной прогулки подполковник не вытерпел:
- Ларочка, если вы не против, можно в мамину квартиру зайти, чайку попить...
Лариса была не против.
Честно говоря, её уже тошнило от бессмысленных кругов по пустующему парку.
Да ещё новые туфли до крови натерли ноги.
4
«Мамина квартира» с тесной, похожей на бутылочное горлышко прихожей, все пространство которой занимал желтый с зеркалом шифоньер, встретила их запахом пыли, сырости и лекарств.
О том, что здесь обитает пожилой человек можно было догадаться по унаследованному из СССР дивану с двумя откидывающимися валиками по бокам, старинному комоду и домотканой дорожке на полу.
- Проходите, Лариса! Можете не разуваться, - суетился гостеприимный Егоров, запирая входную дверь на ключ. - Вы уж извините за беспорядок, трудно без женской руки.
На кухне их ждал празднично накрытый стол, судя по которому Валерий Николаевич подготовился к свиданию заранее, со свойственной служивому человеку смекалкой и прагматичностью.
Ничего лишнего: бутылка шампанского, бутылка коньяку, две грозди тёмного винограда, два яблока, две груши, тарелка с купленным в магазине винегретом, тарелка с крупно порезанной колбасой и тарелка с чёрным хлебом.
- Прошу к столу! - протирая фужеры, улыбался довольный собой подполковник. - Как говорится, чем богаты, тем и рады. Вам, Ларочка, шампанского или коньяку?
- Если можно, шампанского! - смутилась Лариса.
- А я с вашего позволения выпью коньячку! - Егоров встал. - Дорогая Лариса, за такую прекрасную женщину, как вы, я буду пить только стоя. Разрешите пожелать, чтобы вы оставались такой же игривой и искромётной, как это шампанское, а наши отношения были такими крепкими, как этот коньяк! За вас!
Лариса и глазом не успела моргнуть, как Валерий Николаевич с гусарской бравадой опустошил свой фужер и снова наполнил до краев.
- Как говорил наш комод в училище, между первой и второй перерывчик небольшой...
- Кто говорил? - не поняла Лариса.
- Комод — командир отделения, - улыбнулся Егоров и торопливо, словно боясь не успеть, опрокинул второй фужер.
Лариса сделала глоток шампанского и отщипнула от ветки виноградинку.Прыткость, с которой подполковник уничтожал коньяк, её настораживала. И она спросила:
- Мы куда-то спешим?
- Ни в коем случае, просто я не привык терять времени даром.
- Понятно.
- Ларочка, дорогая моя, если мужчина настойчив, он обязательно добьётся того, чего хочет женщина. Третий тост у нас в части был всегда за любовь! И я предлагаю выпить за то, чтобы наши устремления совпадали! - Глаза Егорова загорелись любовным светом и он пьяно хихикнул. - Сегодня выпьем мы за дам, что нам не скажут, что не дам. А если скажут, что не дам, то мы дадим им по задам! Мужчины пьют стоя, женщины — до дна!
Оказывается,Валерий Николаевич был ещё и юмористом и при каждом удобном случае старался блеснуть острым словцом, пошутить:
- Вот скажите мне, Лариса, если замполит не может предотвратить пьянку, то что он должен сделать?
- Не знаю, я в армии не служила.
- Если замполит не может предотвратить пьянку - он должен её возглавить. Так говорил мой лучший друг —майор Кантарин. Нас с ним в части за глаза звали Егоров и Кантария. Настоящий был мужик, шутник, весельчак, тяжелее стакана ничего в руки не брал. «Мы, Валера, офицеры! - говорил. - Белая кость!». Царство ему небесное! В сорок семь умер - цирроз печени. Эх, Лариса Павловна, знали бы вы, сколько у меня боевых товарищей за годы службы полегло! Но не будем о грустном! Давайте лучше выпьем! На брудершафт — и перейдём на ты!
Стараясь не разлить фужер, Егоров полез целоваться, причём сразу взасос, словно торопился на поезд.
Запертая на ключ входная дверь и нетрезвый натиск кавалера настораживали Ларису.
Отправляясь на рандеву, она рисовала свидание с подполковником более романтичным и деликатным и никак не ожидала, что он рванет с места в карьер. Особенно покоробили её колючая щетина ухажёра (неужели не мог побриться?) и дурацкая привычка щипаться (словно маленький).
Но отступать было поздно! Сама выбрала такого, за руку никто не тянул — и нечего ломаться, не шестнадцатилетняя девочка. Как там у военных? Ать-два и в койку! Чего время тянуть? Но Валерий Николаевич ещё не всё выпил и, левой рукой крепко обняв Ларису за талию, правой — разливал остатки коньяка.
- Оставьте опохмелиться на завтра!
- У меня ещё бутылка есть!
Да, это был настоящий полковник.
Совсем как в песне Аллы Пугачевой: «Гложет сердце кручина, давит грудь подоконник, ой, где ж ты бродишь, мужчина, настоящий полковник».
- Лариса, можно тост?
- Может хватит на сегодня тостов?
- Последний! Предлагаю выпить за то, чтобы елось и пилось, чтоб хотелось и моглось, чтобы всяко и везде было с кем и было где!
Егоров не был оригинальным. Ни в тостах, ни в постели. После провальной атаки на любовном фронте, он ткнулся лицом в валик дивана и захрапел.
Лариса нашла в валяющихся на полу брюках ключ от двери, оделась и ушла.
5
Телефонный звонок разбудил её в половине второго ночи:
- Лариса, это Валера! Ты где?
- Дома...
- Чем занимаешься?
- Сплю...
- С кем?
«О, Господи!Да у него бред ревности», - вздохнула Лариса, с ужасом представив проснувшегося с бодуна подполковника!
- Одна.
- Одна, говоришь?А я вот сейчас проверю! Возьму такси и приеду!
- Спокойной ночи!
- Никакой спокойной ночи! Говори, куда ехать! Не слышу тебя! Отвечай быстро!
Лариса переключила телефоне на «режим полета»: вот вляпалась!
От своих подруг, выскочивших замуж за военных, она прекрасно знала, что семейная жизнь у них далеко не мёд. Служба в заброшенных на край земли гарнизонах и бесконечные командировки накладывают на характер офицеров свой отпечаток. Они быстро спиваются, становятся придирчивыми, мелочными, привыкшими давить на близких. Командный тон, ревность и самодурство превращаются в норму жизни.
Но у Валерия Николаевича, кажется, всё это позади. Отслужил своё, отчудил, отгулял. Дочь за границей, жену похоронил, мать болеет. Жалко мужика. Если во время не подставить женское плечо, то с его пагубной привычкой он долго не протянет!
Может рискнуть? Дать Валерию Николаевичу шанс вернуться к нормальной жизни? И себе тоже? Что ни говори, а подполковники в отставке нынче на дороге не валяются! Да еще с коттеджами в Подмосковье!
Став законной супругой Егорова, она обеспечила бы себе безбедную старость и утёрла нос подругам! Ради этого можно закрыть глаза на пьянство, лишь бы руки не распускал.
А если к подполковнику «белочка» придёт или хуже того - инсульт тяпнет, то придётся до гробовой доски из-под него говно выгребать и задницу подтирать. Не дай Бог.
У самой всё болит, а его, кажется, ничем не пришибёшь.Здоровый чёрт!
6
Так уж вышло, что первая половина жизни у Ларисы складывалась лучше не придумать, а вторая — хуже не бывает!
С мужем ей повезло. Евгений был работящий, непьющий, некурящий, безумно любил дочь. Много читал. Даже обедать садился с книгой.
Очень любил религиозную литературу.
Тащил домой всё подряд — от «Евангелия» до трудов Игнатия Брянчанинова «В помощь кающемуся». А после того, как в один присест одолел «Отца Арсения» - небольшую потрепанную книжицу, занялся поиском ориентиров спасения души.
В церковь стал ходить, к иконам прикладываться, молиться, посты соблюдать.
Лариса первое время на приобщения мужа к церкви смотрела сквозь пальцы. Полагала, что походы Евгения в храм лучше пьянства и женщин на стороне.
Но в один прекрасный день Евгений выдал такое, что у Ларисы подкосились ноги:
- Я думаю, нам надо расстаться!
- Что так? Что случилось? Неужели влюбился?
- Да, я встретил другую, не буду тебя обманывать! Нам надо развестись...
И хотя они уже месяц спали врозь, какое-то время Лариса ещё надеялась, что у Женьки это не серьёзно, что он перебесится и всё встанет на свои места. С кем не бывает?
Но он не перебесился, а вообще ушёл из дома. К той, другой.
Лариса видела её: маленькая такая, худенькая, в газовом платочке. В чём только душа держится. Кажется, ветер дунет — и она улетит. На небо. Или куда там ещё православных уносит?
Как выяснилось, зовут любовницу Верой, Верой Ивановной. В юности закончила музыкальное училище, замужем не была, подрабатывает регентом в церковном хоре. В церкви Евгений её и высмотрел.
И ладно бы красавица была, глаз не оторвать, так нет, как говорится, ни рожи, ни кожи, пройдет мимо, как тень — никто не заметит.
Единственный плюс: выглядит молодо! На самом же деле, как Женька признался, старше его на пять лет. Чем взяла? Наверное своей набожностью?
«Жены, повинуйтесь своим мужьям, как Господу, потому что муж есть глава жены, - не раз зачитывал Евгений слова апостола Павла. - Как Церковь повинуется Христу, так и жены своим мужьям во всем».
После развода, жизнь Ларисы полетела под откос, как подорванный партизанами вражеский поезд.
Неприятности сыпались со всех сторон.
И прежде всего оттуда, откуда она совсем не ожидала. От кровиночки её - доченьки Катеньки, досрочно сделавшей её бабушкой. Жить молодым было негде, снимать квартиру не на что. И ради сохранения семьи Ларисе пришлось разменять двушку на однокомнатную квартиру и малосемейку.
Себе она, естественно, выбрала, что похуже.
Поселилась в блочной девятиэтажке с раздолбанным лифтом, ломающимся чуть ли не каждый день, и тёмным грязным коридором, похожим на путь в преисподнюю.
Хорошо ещё, что на её, четвертом, этаже в отличие от других, жили приличные люди — семьи, работающие на механическом заводе. Но когда мужики выходили в коридор покурить — дым чувствовался в квартире.
А тут ещё отставной подполковник навязался на её шею.
Город маленький, сарафанное радио работает лучше местного, проводного. И месяца не прошло, как закрутился её роман с Егоровым, а в малосемейку уже наведался бывший супруг.
Лариса сразу не врубилась, что за косматый бородач трётся возле дверей, а присмотрелась — Евгений Викторович, собственной персоной.
Поговорить решил, типа душещипательной беседы провести.
- Давно не виделись! - приветствовала его Лариса.
- Давненько, спаси Господи! Шёл мимо, дай, думаю, зайду, проведаю.
- Долго же ты собирался!
- Работаю на заводе, в церкви помогаю, с детишками в воскресной школе занимаюсь.
- Ну давай, выкладывай, с чем пришёл?
- Слышал я столичный господин у тебя появился из бывших военных...
- Появился. И что?
- Да так зашёл узнать, всё ли нормально, не обижает ли? Столичные-то сильно наглеют. Спаси, Господи! - Евгений перекрестился и посмотрел на неё трепетным взглядом Алеши Карамазова. - Православные христиане, проведшие земную жизнь благочестиво наследуют вечное блаженство. Но я тебя, Лариса, не осуждаю. Спаси, Господи!
- Что ты заладил одно по одному: «Спаси, Господи, да спаси, Господи!»? У тебя своя жизнь, у меня — своя.
- Как писал преосвященный Пётр, епископ Уфимский: «Во всякой трудной болезни лучше ожидать смерти. Надобно заблаговременно приготовиться к ней, исповедаться и приобщиться святых Тайн Христовых - тогда и можно встретить смерть без смущения, а внезапно постигающая смерть всегда приводит в смущение и страх».
- Я вроде бы не на смертном одре, чтобы слушать подобные лекции!
- На всё воля Божья! Но вы бы со своим кавалером расписались, что ли, а лучше обвенчались, как мы с Верой. Ну, ладно, пойду я, значит.
- Иди с Богом!
7
Егоров поджидал Ларису, как договорились, на площади Юности, у газетного киоска.
- Это тебе! - вытащив из чёрной матерчатой сумки букет неприглядных астр, он сам расцвел как маков цвет.
- Дешевле не было? - не удержалась Лариса.
- Не нравятся - завтра матери в больницу отнесу!
- Да уж, отнеси, пожалуйста. Её ещё не выписали?
- Обещали на днях, так что сегодня квартира в нашем распоряжении! Грех не воспользоваться! Правда, по пути надо ещё в «Магнит» заскочить...
- Летящей походкой за пивом и водкой?
- К столу что-нибудь купить.
- Неужели без алкоголя?
- Слово офицера!
Алкогольный арсенал прятался в холодильнике и дышащем на ладан серванте.
Ловко раскидав по одноразовым тарелкам купленную в магазине нарезку, Валерий Николаевич позвал Ларису к столу:
- Как говорил Вини Пух, кто ходит в гости по утрам, тот поступает мудро: то тут сто грамм, то там сто грамм - на то оно и утро! - с ловкостью фокусника Егоров разлил шампанское и коньяк по бокалам. При этом норовил плеснуть Ларисе в шампанское коньячку, приговаривая: «Бурый медведь получится! Тебе понравится!».
Он был в ударе. Как пельмени лепил армейские тосты, шутил, на полную громкость врубил музыкальный центр, так что в серванте зазвенел пыльный хрусталь.
В душе Валерий Николаевич был романтиком.
Ни одного диска армейской и афганской мутотени. Только новомодные шлягеры о любви. Артур Руденко, Алексей Брянцев, Игорь Латышко.
Но больше всего Егоров запал на песню «Возьми меня в свой плен» Олега Винника. Он включал её бесконечно, закрывал глаза и качал в такт мелодии головой:
Возьми меня в свой плен
нежными словами.
Я подарю взамен
ночь над облаками!
Возьми меня в свой плен
сладкими губами.
Я у твоих колен
расцвету цветами!
Он был от неё без ума, пританцовывал, вскидывал руки вверх и, растопырив пальцы, во всё горло орал: «Возьми меня в свой плен!»
На него было невозможно смотреть без смеха.
При этом подполковник успевал наполнять свой фужер и произносить тосты, которые, надо отдать ему должное, никогда не повторялись. Но и не отличались высокой моралью: «Выпьем за женщин! Чтобы им всегда было во что одеться и перед кем раздеться!», «Поднимем бокалы за тех, кто в море, на границе и в венерической больнице!»
- Он сказал поехали и запил водой! - опрокидывая очередной бокал, веселился человек-праздник. И тут же, словно боясь впасть в старческий маразм, продолжал: - Лариса, отгадай загадку, может ли женщина стать подполковником? Оказывается может, если ляжет под полковника! Ха-ха-ха! И как писал великий Ги де Мопассан, ближе к делу — ближе к телу!
Подполковник тянул её за руку на диван, шептал на ухо:
- Лар, давай приляжем? Отдохнем?
- Я не устала, - отшучивалась Лариса.
- А я устал! - домогался кавалер, всё сильнее сжимая запястье руки. Казалось, что ещё усилие — и он вырвет руку из сустава. - Приказ старшего по званию нужно выполнять беспрекословно.
- Теперь у меня синяк будет!
Егоров падал на колени, обнимая и целуя её ноги:
- Простите меня, дурака, я не хотел сделать больно!
- Пока прощаю, но дальше посмотрю на ваше поведение, - уступала Лариса, раздеваясь.
- Богиня моя! Королева! - кряхтел от удовольствия взъерошенный кавалер и словно пиявка присасывался губами к её грудям.- Вы настолько красивая, что мёртвого поднимите! Лариса, выходите за меня замуж! Будем жить в моем подмосковном коттедже, а если хотите, гостевым браком — у вас и у меня.
8
Пройти мимо родной секции мягкой мебели и не заглянуть к Тамаре Лариса не могла. Здесь, среди спальных комплектов, диванов и кресел, она похоронила свою молодость и если бы не смена владельца, то, наверняка бы, встретила и свою старость. Не получилось. Из продавцов-консультантов пришлось переквалифицироваться в уборщицы — и то благодаря дружбе с женой хозяина универмага.
Сейчас ведь никуда просто так человека с улицы не возьмут.
Даже в уборщицы.
Галина Григорьевна руководит клининговой компанией «Чистота», убирающей универмаг. В качестве приза Лариса получила универсальную чудо-швабру с телескопической ручкой и ведро с системой отжима. А спокойная к «новшествам» Тамара до сих пор трудится среди диванов и кресел. За 700 рублей в день плюс пять процентов с продаж.
Лариса тоже бы осталась, если бы не грабительские поборы нового владельца.
Шустрый малый, все финансы под себя подмял. Раньше, если есть выручка, в конце дня можно было взять причитающиеся за выход деньги из кассы наличкой. Теперь нельзя. Теперь, как на заводе: двадцатого — аванс, шестого — зарплата.
И ладно бы всё по-честному, так ещё с вычетом десяти процентов на непредвиденные расходы. Как бы на взятки проверяющим, а на самом деле себе в карман.
За все время работы Лариса не помнит ни одной проверки, но с директором не поспоришь: не нравится — уходи! Хозяин — барин: зарплата серая, жаловаться некуда. В секции электротоваров уже 600 рублей за выход платят — народ молчит, не рыпается. Желающих занять теплое местечко хватает.
Тамара несет трудовую вахту в гордом одиночестве. Покупателей, как клопов дустом вывели.С копной огненно-рыжих волос на голове и газетой бесплатных объявлений в руках она в секции главный экспонат:
- Привет, подруга!
- Привет, Лариса!
- Что пресса пишет?
- Дурь разную, что в бесплатной газетке могут написать? Вот мужик из Подмосковья в нашей глухомани невесту ищет, типа рабыню Изауру. Прикинь! - Тамара протянула страничку с объявлениями.
Увидев номер телефона Валеры, Лариса чуть не потеряла дар речи.
«Вдовец, 58 лет, материально (военная пенсия) и жилищно (коттедж в Подмосковье) обеспечен, ищет спутницу жизни приятной внешности» - всё четко и лаконично, не хватает только фотографии.
«Вот дебил!» - подумала Лариса, а в слух заметила:
- Вот это хватка!
- Вояки, они такие! На первых свиданиях нежные и заботливые, а эгоисты и самодуры в них просыпаются потом, - Тамара рассмеялась. - Военную птицу по почерку видно...
- И что он, по твоему, за птица?
- Перепил.
- Понятно. Ладно, Тамара Батьковна, приятно было тебя увидеть, побегу я. Как говорится, пусть плачут те, кому мы не достались, пусть сдохнут те, кто нас не захотел!
9
«Ай, да Валерий Николаевич, ай, да подполковник! - накручивала себя Лариса. - В постели руку и сердце предлагает, а сам втихаря объявления в газету чирикает. Вторую половинку он ищет, спутницу жизни приятной внешности!
И ладно нормальный мужик был, а то осечка за осечкой. Сам же смеётся, что ниже пояса остался только конец любви и два мешка воспоминаний. А глазами так всех бы перетрахал.
Ну, Валерий Николаевич, ну артист! «У меня жена умерла...» - и ресничками своими, бедненький, заморгает, словно соринка в глаз попала.
Смотреть жалко. Но на этот раз, товарищ подполковник, ты промахнулся! Думаешь, лохушку деревенскую подцепил на халяву! Ничего подобного!»
Лариса нашла старую,оставшуюся от дочери сим-карту, встала в свой мобильник, набрала номер Егорова:
- Здравствуйте! Это Светлана, я по объявлению.
- Очень приятно, Светочка!Давайте встретимся сегодня и обо всем поговорим. В три часа на площади Юности, у газетного киоска вас устроит?
- Устроит!
- До встречи, моя радость!
«Вот и верь после этого людям! Отдалась я ему при луне. А он взял мои нежные груди и узлом завязал на спине», - вспомнила Лариса услышанную где-то побасенку.
На свидание Валерий Николаевич пришёл в парадном костюме, что был во время их первой встречи, при галстуке, в лакированных туфлях. За спиной завернутый в газету очередной букетик астр.
Лариса тихо подошла к Егорову сзади и закрыла ладонями глаза.
- Светочка?! - довольно промурлыкал тот, а открыв глаза, аж вздрогнул. - Лариса! Что ты тут делаешь?
- А ты?
- Тебя жду...
- А может Свету? На два фронта работаешь? В поисках спутницы жизни объявления по газетам рассылаешь
- Лариса, я сейчас тебе всё объясню! Ты только не горячись!
- Я не горячусь! Слушаю тебя внимательнейшим образом.
- Тут такое дело: ещё задолго до нашего знакомства я отнёс в газету объявление о знакомстве. Ты же знаешь, у меня жена умерла, моя Инночка, - Егоров скуксился, как ребенок, у которого отняли конфету. - Любимая моя женщина, и остался в этом чудовищном мире один...
- Это я уже слышала.
- В газете объявление напечатали, на него откликнулась какая-то Света, вот я и пришел сказать ей, что уже нашел свою вторую половинку.
- С букетом цветов?
- Я хотел извиниться, она же тут ни при чём.
- Врешь ты всё, Егоров!
- Не вру, Ларочка. Всё так и было. Слово офицера.
- Ладно поверю, но запомни, Егоров, последний раз. Когда предает близкий человек, кажется, что тебя сбила машина, но ты чудом остался жив! Задумайтесь, товарищ подполковник, и сделайте выводы.
10
Как только мама Егорова выписалась из больницы, сынок тут же укатил в Подмосковье. Сказал, надо проведать коттедж и заплатить за квартиру.
К концу недели обещал вернуться.
Но уже на другой день раздался звонок:
- Лариса, привет! Это я, Валера, Валерий Николаевич! - громко, словно боясь, что его не услышат кричал в трубку подполковник.
- Привет! Как дела?
- Все отлично! - по голосу и звучащей фоном музыке Лариса поняла, что Егоров уже навеселе. - Тебя, Лара, не хватает!
- Ну, дорогуша, водка у тебя и без меня хорошо идёт!
- Так точно, Лариса Владимировна! - чувствовалось, что собеседник пьёт по ходу разговора. - За твое здоровье, рыбка моя! Видно, не допил я свою цистерну до дна!
- А я тут причём?
- Выходи за меня замуж! Пить брошу! Слово офицера.
- Ты сначала завяжи, а потом и сватайся, - понимая, что разговор будет бесконечным, Лариса прижала сотовый к уху плечом и стала разогревать ужин. - Где уж нам уж выйти замуж, мы и так уж как-нибудь.
В голове завертелось школьное «уж замуж невтерпеж», как пример написания наречий без мягкого знака после шипящих.
- Лариса, я отдал армии лучшие годы своей жизни...
- И что?
- А то! Народ, который не хочет кормить свою армию, будет кормить чужую! - заученно, как по бумажке тарабанил Егоров. Я заработал пенсию 28168 рублей, коттедж и квартиру в Подмосковье. Переедешь ко мне — будешь жить как барыня! Переедешь?!
Ларисе вспомнилось, как они с Егоровым ходили в ресторан на день рождения мужа его двоюродной сестры.
Пётр Васильевич, невысокого роста мужчина с бородавкой на щеке, работал председателем районного суда и поздравить его собралась вся местная элита.
Как только высокопоставленная публика села за столы, Валерий Николаевич набросился на коньяк, словно видел его впервые в жизни. Через час он был никакой, в десятый, если не сотый раз рассказывал соседям, как их с женой бросало по стране, по военным городкам, как умерла жена, а дочь живет в Германии.
От стыда Лариса была готова провалиться сквозь землю — и больше никогда с Егоровым в гости не ходила. Да их никто и не звал.
- Лара, ты меня слышишь, в рот компот!- заглушая музыку, орал Егоров. - Алло! Лара-а! В сорок пять — баба ягодка опять! Лариса, я сделаю тебя счастливой!
- Не надо мне такого счастья! - и она отключила телефон, понимая, что Валера не уймется до тех пор, пока не рухнет на пол.
Она представила, как Егоров в майке-алкоголичке и трусах приплясывает с бутылкой водки под свою любимую песню «Возьми меня в свой плен» и ей стало тошно.
Еще совсем недавно она тоже хотела сказать ему: «Возьми меня в свой плен»!
Как большинство женщин, живущих в провинции, она была готова смириться с его пьянством и тяжелым характером, а теперь подумала: зачем? Ради коттеджа в Подмосковье и безбедного существования?
Да на фига это надо! Жила одна, ни перед кем не отчитывалась, и ещё проживет, сколько Бог даст. Надо себя уважать! Надо! Ведь не на помойке же её нашли, чтобы уступать прихотям какого-то подполковника в отставке.
И вообще нельзя идти на самопожертвование даже ради большой любви, потому что в конце концов всё закончится ненавистью к тому, ради которого была принесена эта жертва.
Пусть он идёт лесом!
Флаг ему в руки, барабан на шею и попутного ветра в спину!