Зелень к зелени
ЗЕЛЕНЬ К ЗЕЛЕНИ
Зарисовка
Второе мая – последний праздничный день весны и труда. Солнце с утра – в широкополой шляпе. Оно зовёт насладиться благодатным теплом после холодного и мокрого апреля. Птицы беспечно шумят. Вокруг висит тонкая амбра, будто елей пролился с небес.
Я сажусь в маршрутку и еду на малый городской рынок. Зимой часто болела вирусной инфекцией, и закончились запасы клюквы. Знаю, что, несмотря на тёплую майскую погоду, инфекция не обойдёт меня стороной. Организм страдает от нехватки витаминов, поэтому, кроме полезных ягод, хочется купить и что-нибудь из нового урожая зелени.
Через стекло маршрутки любуюсь весной. Кажется, что никогда не увянет белый цвет садов, зелёное великолепие рощ и молодая трава лужаек, усыпанная жёлтыми пятнами цветущей мать-и-мачехи.
Проезжаю мост. Узкая лента зеленоватой от водорослей речушки извивается проложенным курсом, маня к себе прохладой и солнечными разноцветными бликами.
Промелькнули застывшие в ожидании улова рыбаки. Дома неотрывно глядятся в бездонное небо, как в чудесное зеркало…
Около восьми часов – раннее время для горожан в выходной день. Людей и машин мало, поэтому на широкой площади свободно.
Прохожу на территорию рынка через распахнутые центральные ворота. Ещё много пустых деревянных прилавков, но кое-где уже белеют натянутые, как паруса, палатки. С левой стороны стоят крытые продовольственные ряды. Торговый люд ещё раскачивается, помня, что наплыв покупателей будет ближе к полудню.
Немногочисленные продавцы от магазинов сосредоточенно раскладывают колбасы, сыры, рыбу, куски мяса и сала, разные сладости, выпечку, фрукты и овощи. Отсюда слышатся одиночные женские окрики и крадутся затхлые запахи копчёной рыбы и несвежего мяса вперемешку с пикантной ванилью.
На правой стороне – «чайники». Сюда, осторожно пятясь, подъезжают крытые брезентом грузовые машины с товаром. Немногословные русские мужчины носят к палаткам толстые тюки прозрачной плёнки для парников и садовый инвентарь, стеклянную тару и различные коврики. По скользкой поверхности плёнки ползут солнечные змейки. Недалеко от грузовиков выстроились в одну линию забрызганные грязью газели. Молчаливые, будто полусонные, торговцы с юга достают из глубины тёмных разинутых ртов своих машин большие целлофановые мешки и носят их к прилавкам, где другие молчаливые южане быстро раскладывают из мешков недорогие промтовары. Южные торговцы успели раньше других привезти товар, который пользуется большим спросом у любителей земляных работ и домашних заготовок – от летней дачной одежды и обуви до капроновых крышек.
Прохожу по узкому крытому переходу, где обычно продают книги, учебники и канцтовары, цветы и семена. Одни предприниматели с удовольствием на лице распаковывают товар. Другие, не обращая внимания на редких покупателей, злятся и с утра ругаются между собой.
Рынок, словно большая семья по утрам, движется в разных направлениях.
За переходом – боковые ворота, позволяющие выйти с рынка. За ними – небольшая площадь, вернее, свободное пространство между магазином «Семёрочка» и одноэтажным зданием для двух операторов связи. Площадь не относится к рынку, поэтому за место платить не нужно. И различные мелкие торговки облюбовали это пространство.
Двумя длинными рядами напротив друг друга расселись на раскладных стульчиках и табуретках моложавые пенсионерки и седенькие старушки. На газетах, кусках целлофана, старых картонках – на асфальте или на ящике – аккуратно разложили они пучки зелёного лука, ароматного укропа, крупноголовой красной редиски, прошлогоднего чеснока, расфасовали в газетные кульки ядрёную рассаду томатов, перца и капусты, поставили небольшие пластмассовые ведёрки с оставшимися после зимы картофелем, морковью и свёклой, банки с клюквой, брусникой прошлого урожая, вареньем, солёными огурцами… А позади них гости из соседнего города выставили на край прицепа большие клетки с пёстрыми курами-молодками и писклявыми жёлтыми цыплятами. Возле машины собрались любители домашней птицы, выкрикивающие вопросы о породе и цене живого товара. Тут отвратительный запах куриного помёта! И я быстро присоединяюсь к снующим между двумя рядами горожанкам.
Никто не спешит покупать – все прицениваются, ведь, как утверждает местная поговорка, базар для двух дураков.
- Берите, недорого продам, – зазывает к себе аккуратная старушка в белой панаме, когда прохожу мимо разложенных пучков красной редиски – без ценника.
- Посмотри, какой лучок. Зелёненький. Пёрышко к пёрышку, – хитровато зовёт моложавая пенсионерка без головного убора, легко касаясь гладкими белыми кистями рук до небольших пучков лука. – Только с грядки. Возьмёшь – уступлю, – говорит она, когда останавливаюсь возле неё.
Дотрагиваюсь до подозрительно ослизлых белых ножек, без головок, до увядающих перьев. Не похоже, что лук прямо с грядки.
- Сколько стоит? – спрашиваю.
- Возьмёшь – уступлю, – упорствует торговка, не называя цену. – Просто вчера не распродала всё – вот за ночь немножко и подвял лучок. Бери – уступлю.
- Вы мне предлагаете кота в мешке, – собираюсь я идти дальше.
- Просто брать не хочешь. Заелась, – меняет тактику женщина. – Другие берут за милую душу.
- Кого вы хотите обмануть? Это же просроченный лук.
Выражение лица лоточницы изменяется. Она зло прищуривается, глядя на меня, и шикает:
- Иди своей дорогой, продумнАя. Другие купят.
Не потеряв надежды найти на рынке хорошую зелень, клюкву, побрела дальше.
Вижу на импровизированном прилавке – ящике, покрытом газетой, – две литровые банки, наполненные клюквой и брусникой.
- Милая, возьми ягодки. Последние две баночки остались. Скину десятку за каждую баночку, – жалостливо тянет тихая старушка, смиренно сложив на коленях шершавые кисти рук со вздутыми венами. – С шести часов тут. Делов ещё много.
«А ягода хорошая – отборная», – щурясь от солнца, с радостью подумала я, но решила не покупать первое, что увидела.
- Смотри сюда, смотри. Самая первая клубника, – сидевшая рядом худая старушка со смеющимися глазами встала с раскладного стульчика, держа наготове чёрный целлофановый пакет. Приподняла свободной рукой потрескавшееся пластмассовое ведёрочко: – Недорого. Тебе в мой пакет пересыпать?
Сразу пахнуло сладковатым ароматом сочной садовой ягоды. Рубиновая и малиновая клубника, лежавшая горкой в старой посудине, влекла к себе. Но цена, написанная на картонке, не воодушевляла: тысяча четыреста рублей.
Шедшая за мной женщина, с горделивой осанкой, без косметики на увядающем лице, одетая в спортивный костюм, спросила садовницу:
- Сколько в вашем ведёрке литров?
- Пять, – громко ответила та.
- Дорого, бабуль, – спокойно сказала женщина и предложила: – За тысячу куплю.
- Ты её хоть один год вырасти сама, а тогда поймёшь – дорого аль нет, – с обидой в голосе произнесла торговка, но выражение её глаз, как ни странно, осталось прежним.
- Мне такая клубника не нужна, – тут же отмахнулась женщина.
- Не нужна? Да ты посмотри, какая ягода крупная, – попыталась изобразить сердитость бабуля в спину несостоявшейся покупательнице. Сама же посмотрела в мою сторону и засмеялась, как будто уже не считала меня возможной клиенткой и не предлагала минуту назад купить сладкую ягоду.
Никогда не сбиваю цену: не люблю торговаться. Если продавец сам предложит уступку в цене, то не откажусь. Клубника мне теперь ни к чему: знакомый мужа – дачник, продал нам десятилитровое ведро весенней ягоды за восемьсот рублей.
Я последовала вдоль одного ряда, иногда поворачивая голову влево, к другому ряду. Вот ещё клюква, и ещё. Приценилась у двух товарок. Цена одна и та же – значит, договорились между собой. Да и ягода вялая, толку от неё не будет.
Повернула назад и начала взглядом искать тихую, скромную старушку с банкой клюквы. Только бы не успела её продать.
- Я беру у вас банку.
- Берите. Клюковка крепенькая, – ласково улыбнулась старушка. – Невестка в погребе хранит. Возьмите баночку брусники, – неожиданно предложила, когда я протянула ей купюру в пятьсот рублей. – Что мне с одной банкой сидеть?
– Мне брусника ни к чему, – пришлось резко отказать.
– Подождите, пойду разменяю у бабок на том краю.
Заметила ярко накрашенную молодую блондинку, лет двадцати трёх, в лёгком платье в мелкий цветочек, в туфлях на шпильке. Девушка пыталась дефилировать между рядами по ноздреватому асфальту. Лоточницы провожали модницу пытливыми взглядами. Она заговорила с женщиной в спортивном костюме.
- Здравствуйте, Валентина Дмитриевна. Ну, что, завтра опять в школу, на уроки?
Пока «моя» лоточница разменивала деньги, я невольно подслушала беседу.
- Снова в школу. Праздники кончились, а работы хоть отбавляй и в школе, и в огороде, – с огорчением заметила учительница. – На пенсии, а работаю. Куда деваться? На жизнь надо зарабатывать.
- А мы только позавчера из Турции приехали, – похвалилась модница.
- Ты, Лена, всё такая же, как в школе, – беззаботная. У тебя не жизнь, а малина, – с нескрываемой завистью поглядела учительница на бывшую ученицу. – И замуж удачно вышла.
- Всюду побывали, – не обратив внимания на реплику педагога, блондинка закатила глаза, жирно подведённые тёмно-серым карандашом, – и…
- Дорого? – перебила её учительница.
- Для нас это недорого, – приподняв голову, выпалила девушка. – Мы две пачки баксов назад привезли.
- Сколько вы отдыхали?
- Мало, всего две недели. Хотели ещё на недельку остаться, но у Влада отпуск заканчивался.
- Выглядишь неплохо, – процедила сквозь зубы собеседница.
- Ещё бы! После такого отдыха, – приосанилась модница.
- В музеях были?
- В разных. – Смутившись, блондинка заторопилась: – Мы каждый день были на пляже, в ресторане, кафе, – стала загибать она пальцы с декоративными ногтями. – Вы не представляете, чего там только нет в магазинах! Мы решили, что в следующем году снова поед...
- Зачем? По турецким магазинам или на пляж, в ресторан? – не дослушав, захихикала учительница. – Турецких товаров можно и в Москве купить, там же и в любой ресторан сходить, если деньги лишние. Ты извини, – уже на ходу бросила Валентина Дмитриевна, – спешу, некогда.
Девушка в недоумении подняла бровь, посмотрев вслед уходящей учительнице, потом лукаво улыбнулась. Эта улыбка показалась мне похожей на ту, что я видела на лице моложавой торговки просроченным луком. С довольным видом девушка пошла вдоль ряда, ни к чему особо не приглядываясь.
Я получила сдачу и неторопливо проследовала дальше. Девушка остановилась через два «прилавка» от меня, возле лоточницы, торгующей чесноком. Взяла в руки огромную головку чеснока, повертела в руках, ища изъяны.
- Сколько стоит?
- Шесть рублей, – засуетилась та, ожидая, что сейчас продаст выращенный продукт.
- Ой, ну что вы? Это дорого, – приняла обиженный вид молодая покупательница. – Давайте за три рубля.
- Дорого?! – седая женщина подпрыгнула на новеньком, ещё не крашеном самодельном табурете. – Ты, знать, мозги свои проела-пропила, – съязвила бабушка, постучав пальцами по голове. – Я и так почти даром отдаю. Даже в «Магните» две никудышние чесночины стоят тридцать рублей. Это, выходит, каждая по пятнадцать. А у меня чеснок – загляденье. Разуй глаза, – со злостью ткнула она ладонью в разложенный на лавке чеснок. – Твоя-то бабка заламывает цены будь здоров. Вон сидит, – указала влево, – луком магазинным торгует. Бессты-ыжие!
Молодая торговка наигранно фыркнула и, виляя бёдрами, прошествовала дальше. Оскорблённая бабушка продолжила кричать вслед обидчице:
- По турциям ездишь на какие деньги? Сколько ты с бабкой своей зелени нахапала на отравленной зелёнке! Да вы хуже врагов травите людей! – И, видя, что я и несколько женщин стали свидетелями рыночной разборки, начала объяснять нам гневный порыв: – Есть же такие нахалы! Ещё деньги берут как за огородный лук. Как тут сдержаться? Другие бьются на огородах, а эти перепродают китайскую отраву. Хоть бы их кто отдубасил!
Наверно, от невозможности что-либо изменить, мне стало смешно:
- Кого – китайцев или наших пройдох?
- А всех их, сволочей, – стукнула разгневанная бабушка кулаком по колену.
- Ничего не поделаешь, – развела руками одна из женщин. – Есть спрос, они и продают.
- Да наши люди, что хошь купят. Дураков хватает, – никак не могла успокоиться седая женщина. – Натуру подлую надо иметь, чтобы чужой глупостью пользоваться.
Походив ещё минут двадцать по рынку и купив толстый пук ядрёных перьев лука, я отправилась к остановке: скоро должна была подойти пригородная маршрутка. По дороге вспомнила, что нужно купить рулон салфеток для уборки и поспешила в торговый центр «Саша».
Подойдя к кассе, приметила знакомую уже мне девушку в платье в мелкий цветочек. Она стояла тихо, немного склонив голову набок, отрешённо глядя перед собой. Её корзина была доверху наполнена только прозрачными упаковками с перьями зелёного лука.
«Зелень липнет к зелени?!» – улыбнулась я про себя. Но представив, скольким российским семьям приходится выживать в трудное время, зарабатывая мелочь на двух-трёх работах, нахмурилась, поглядев в сторону той, которая рано научилась выживать за счёт других. Кого обвинять в этом? Государство не радеет о народе, а народ – друг о друге.
7 мая 2018 года
Светлана Грачёва
Воскресенск