***
«В чащобах памяти кого не встретишь вдруг!
Тех, с кем увидеться душа и не мечтала.
Вот Шурка Траугот, по прозвищу Сундук,
читает Хармса нам, и тут же Мандельштама.
Читает без имен. Мол, был один такой.
А был еще такой. Нисколько не похожи,
но оба хороши. А год – сорок седьмой.
Вот Шурка. Вот Остап, веселый и смешной.
А неприятности у них начнутся позже.
Июльский жаркий день. Вот лодка. Вот черпак.
Вот Ладога вдали (не озеро, а город).
Вот Шуркина башка, поистине чердак,
где всяческих стихов хранится целый ворох.
И Шурка, и Остап – пока что в ЦХШ
(обоих исключат), в художественной школе
при Академии.
Штришок карандаша –
шарж на меня готов.
Ну, что, подпишешь, что ли?
- Нет, нет, не подпишу! –
Ведь Шурка в школе - ас,
а это просто так, неряшливый набросок.
Нам – по четырнадцать, а Шурка – старше нас,
и все, что он прочтет, хоть Мандельштам, хоть Хармс,
запомним наизусть. Не задаем вопросов.
Стихи – секретные, и это – наш секрет.
Как некий тайный клад. Как тайный вход в пещеру.
Еще должно пройти семь-восемь-девять лет,
Покуда имена вернутся в ноосферу.
Мы слушаем стихи. Пока что без имен…»
1956 г.
(Владимир Британишский, советский поэт)
***
О них газеты не писали.
Политруки не говорили.
И тех стихов мы не читали.
Тогда нам так «изящно» врали
Те, что страной руководили
16.11.2018