Под медленную и спокойную музыку, я часто вижу человека, идущего...по воздуху, в небо из снега.
Вокруг так облачно.
И он один. Совершенно один. Как волк одиночка.
Он идет вдоль заснеженных улиц. Идет прочь.
Он не радостен и не грустен.
Его лицо не выражает ни единой эмоции, его рассудок чист и пуст от предрассудков и суждений о чем-либо.
Он знает, что все настроения — это всего лишь сладкая, но ложь. Это всего лишь погодные условия, которые определяет и дарит новый день (будь то снег или дождь) точно так же, как отнимет вечер, не оставив даже и тень, след.
По этому он не останавливается никогда.
Ни в закат, ни в рассвет.
Он идет только вперед, постоянно движется туда, где ему светит его заветная и путеводная звезда, она никогда не оставляет его без своего внимания и нежности, обещания, что все что ни начнется, никогда больше не закончиться и у них в распоряжении целая вечность и все будет хорошо.
Так суждено.
Ведь всему свое время.
У всего своя миссия и цель.
Он постоянно движется...пребывая в непрерывном движении, но его мышцы, к моему удивлению очень расслаблены и он олицетворяет само блаженство.
Шаг за шагом...он приближается.
Ходьба, бег, перебежки, прыжки — это его смысл жизни и он прокладывает свою дорогу, свои пути, по которым и мы бы с удовольствием сами прошли.
Но не в этой жизни, прости.
Пойми.
И отпусти!
Не держи!
И уходи!
Он никогда не знает душевного и физического покоя, но самое странное и интересное то, что его лицо и есть сам покой. А его сердцебиение ровное и находится в гармонии со всей сущностной и невидимой природой вещей и людей.
Оно бьется ровно, в такт всему и со всем находит общий ритм.
И я говорю не о том сердце, которое трепещет своими крыльями, как птица загнанная в клетку, как в сети попавшая рыба, задыхающийся кит на берегу, жаждущий вернуться в свой родной океан. Нет!
Не о том сердце, которое бьется в груди...и заводит весь человеческий организм, изменяя пульс, кардиограммы и гоняет кровь по венам и другим соединяющим трубкам, устанавливая биологические связи.
Нет!
Другое сердце.
Которое только окружает снаружи огненно-леденящий шар мыслей и чувств, эмоций и якобы принятых или отложенных на потом решений, страхов и сомнений...И маленькие воздушные кольца доверия и любви...к вездесущему...кольца дождя и снега. Света и ночной темноты. Заката и рассвета в тиши.
Но все это шелуха...в сравнении с тем, что он испытывает там, внутри...
В своем центре.
И внешнее уже мало его заботит, оно не может потревожить его больше никогда, если он сам не позволит этому стать его неотъемлемой частью. Только так, не иначе.
Никаким другим образом эти мелочи не смогут подобраться к нему ближе лучей солнечного света, которым освещен его путь и все его тело светиться от счастья принадлежать чему-то большему и красочному, чем даже все вместе взятые его мечты и сны.
Он стал и для них полярной противоположностью.
Его руки и дух с небом сплетены.
Он — сама любовь, пришедшая на эту Землю и рожденная из любви.
Сама драгоценность.
Но не камни, как...
Рубин.
Сапфир.
Аметист.
Ему теперь не страшна даже самая холодная ночь в мире, струящаяся из ледяного родника, вода...пчелы на кончике лепестка, собирающие нектар, чтобы получить целебный мед из полевых трав...
Но он не победил свой страх, нет, он просто о нем стал понемногу забывать и отпускать, пока по нему, как по утренней траве бежит и стекает роса...
Ему не страшна ни буря, ни гроза...возможно даже наоборот.
Они исцеляют и излечивают его от прежних, нанесенных кем-то ужасных ран и вытаскивают сгнившие осколки из жизни бытия.
Возможно, только эти бушующие стихии, не подвластные никаким объяснениям изнутри, не управляемые никем другим, кроме себя самих...покажут ему то место, откуда он родом и всех членов его настоящей, духовной семьи.
И смогут привести его к верным решениям или вовсе освободить от бремени какого-либо выбора.
Обрести свободу.
От самого же освобождения.
Он обречен спасти свою душу и обрести полноценную свободу и счастье...а не равнодушие и захлебнуться в волнах власти или страсти.
Он имеет право летать, где ему только вздумается и пожелается.
Он волен не заботиться о завтрашнем дне, ведь если он наступит в его душе...долгообещаный и славноизвестный рассвет, то он сам позаботиться о себе.
Ведь другого выбора у него то и нет.
А теперь ему остается только идти и ни о чем не думать и проживать свои шаги.
Это не просто, но у него хватит сил, чтобы выйти из цепких лап судьбы.
И быть.
Просто быть.
Просто жить и дышать, как все они.
Пришедшие туда до него.
С крыльями.
Как из той самой мечты.
Неизвестной мне.
Он начинает кричать.
Изо всех сил.
И продолжает идти.
В неведомую даль.
Он видит огни.
И рассеивает в них свою глубочайшую внутреннюю печаль.
Он идет, идет вглубь...тоннелей тишины, пещер, где просвечивает мрак.
Он — обычный пилигрим, одинокий странник.
Ни раб, ни начальник, ни охранник никаких сокровищ тайных, ни страж, ни убийца, ни вор, ни маг. Он никто. И ему не принадлежит ничто. Ему чужда власть и насильственность.
Он, рожден из цветка любви, хрупкого и ломающегося, изгибающегося на ветрах, так, что...
Ему многое в нашей жизни не суждено до конца понять, так, как это способны видеть мы...люди нашей эпохи, дети Великой Империи и Великой Отечественной Войны. Мы — современное общество масок и отчаянной лжи, лицемерия и пустоты.
И пусть он один.
Проходит мимо этих стен и руин.
Мимо разных высококачественных витрин.
Пятизвездочных отелей.
И других...
Роскошных зданий, которые вот-вот, еще немного и падают на его глазах, зеркальным отражением и превращаются в ненужный хлам и прах.
На шаг, всего на один шаг, он ближе к этому...не потому, что может считывать будущее, нет...он совершенно не обладает никакими сверхсилами, у него нету никаких преимуществ и средств, он — обычный человек, просто видящий и слышащий иные шумы, родные мелодии, звуки зова души и открывающий только тетради нотные.
И это его сдерживает не быть таким, как все они.
А быть особенным.
Самым обычным.
Внутри своей сказочно красивой души.
И парить, не отрываясь от самой земли.
Он проходит мимо безлюдных и нафаршированных людьми станций, видит, как люди разбредаются в разные стороны одни, как горят вдоль дорог и освещают самые темные улицы и углы, тайные фонари, как знаки, зажигаются тротуары и огни...падают на мокрые и дождливые улицы.
Шум проистекает из тишины.
Как люди сходятся и расходятся, обнимаются и целуются, ругаются, дерутся, обзываются и ссорятся, втискиваются в полные автобусы, такси и в одном отдаленном поезде, чьи-то руки на запотевшем стекле от дыхания, чьи-то слезы, прощания и слова, важней чем все...что я знала до рождения самой себя.
Как ребенок бежит спотыкаясь к папе с мамой.
Пение птиц в лесных чащах.
Ниагарский водопад в Канаде.
Обостренное ощущение существования несуществующих границ, расставленных флажков войны людьми на тленных и пыльных картах.
Все это для него что-то да значит больше, чем просто обыденные наблюдения, замечания и заключительные фразы, факты.
Ему приходиться жить с этим и проходить мимо всего вышесказанного...
О и это еще такая малость, не говоря об остальных миллионах стен, рук и глаз.
Он уже давно не ищет свое пристанище среди пустоты.
Он и есть сама пустота.
Вырастающая сама из своей же души.
Вытирающая пыль с самой себя.
Внутри и снаружи этого шкафа.
И я вижу, как он выходит...О Боже мой!
Он выходит в какое-то совершенно незнакомое мне, новое, чистое и светлое, всеобъемлющее пространство, напоминающее ему и дыру и вакуум одновременно.
А мне напоминающее простыню из ласкового белого снега, покрытую еще одной, но уже небесного цвета и нельзя разделить все это. Нельзя понять толком, где начало одной и конец другой.
Это воздушное одеяло.
Покрывало.
Это любовь.
И я ее узнала.
Она всегда со мной.
Была и не исчезала.
И это место вызывает самые странные и приятные из всех, испытанных им и мной ранее чувств: легкости, дикого осознания своей же свободы и ничтожности перед великим обществом ветров, изменяющих все на свете...чувств высвобождения от всего устаревшего и замятого, как бумага в принтере...от всех ярлыков и условностей, осторожностей и древних повестей.
И передать невозможно, как его ноги больше не касаются покрова ночи, тело осыпается от чешуи, выбирается из твердого панциря, как у черепах, душа. И человек обретает крылья свои, растущие не на спине, а где-то внутри...всех его чувств, вместе взятых.
Крылья.
Не растрепанные, а новые и совершенно чистые...от грязи и предрассудков.
Невесомые и они поднимают его все выше и выше...как-будто...нету времени в сутках.
Не давая ему упасть и спуститься больше туда, где даже эхо не слышно.
Где тускнеют и лишь мерещатся настоящие и реальные города, голоса.
Все это иллюзия.
Мираж бытия.
Теперь крылья не дадут ему спуститься и пасть ниже плинтуса.
Они раскрылись и это еще не конец, а только начало смерти и жизни, как одного целого.
Он летит!
И этот полет приносит ему не мало радостей и бед, в противоположность.
И ему никогда не остановить уже это чувство и не забыть это искусство.
Когда, как-будто все облака растаяли и расплылись, как акварель или даже гуашь в самих небесах, оставив, лишь голубой оттенок неба и чистый свет...свет земного ангела, как в воображении.
Как-будто ничего кроме этого не должно быть здесь и нет...
Есть только вопрос и на него один единственный, однозначный и совершенный ответ.
Есть только закат и его друг рассвет.
Звезды, светящие по ночам и днем, просто человеческие глаза не в силах увидеть их прозрачные лучи.
А ведь все всегда не так, как может казаться по началу.
Это правда.
И я ее не забываю.
Есть только никуда не пропадающие звезды и слезы, текущие по слезам от радостей и печалей, ветры бегущие по парусам в неведомые дали.
Идущие дожди и из рук твоей мечты ускользающая греза.
Бегущий или спящий на папиных руках ребенок, значащий целую скрытую в нем и в его родителях новую жизнь и тысячи разных историй.
Большие и широко открытые и удивленные всем чудесам и даже обыденным вещам, глаза, фейерверки под Новый год, одиночество и друзья.
Есть только ты и я.
И мы можем быть или может не быть нас.
Но мы есть.
И это факт.
И этот человек, хотел нам об этом рассказать.
Ведь не зря он проделал такой долгий и тернистый путь, длиною в века...чтобы открыть нам глаза на истинные ценности жизни и цельности существования.
Я люблю его и всегда была в него влюблена.
Даже не зная кто он, но мне этого и не нужно может сейчас знать.
Или даже никогда.
Но он рад, что я его заметила.
И прочла его письмо по губам.
Он не стар и не молод.
Никому еще до и после меня не удалось и не приходилось угадать его настоящий возраст.
Он не глупец, но и не обладает никакой совершенной мудростью.
Но он очень притягателен и, как магнит...увидев его один раз, ты либо взорвешься, как динамит от его взгляда и красоты, либо осторожно постоишь и посмотришь на его силуэт вдали, но он будет знать тебя и все твои мысли ему близки.
Либо же ты пойдешь вместе с ним, не зная куда, не зная зачем, почему, даже не подозревая, сможете ли вы вернуться назад годы спустя...и вновь увидеть полную луну на небесах.
Но это не так важно, когда он любит тебя, а ты влюблена в дикие розы, цветущие среди джунглей его фраз и как Амазонка готова бежать за ним хоть на край, хоть за край, только бы за руки держась, только бы...
Хотя если с ним, то можно и вместе упасть, ты смогла бы его поднять или он тебя.Это не так уж сложно, когда любовь сильна настолько, что вы одна часть в двух телах. И по другому существовать невозможно.
Он — не сын и не отец, может быть у него и были родители, но его память стерлась и он совершенно забыл о них, не помнит их душ, тел и лиц...Его память абсолютно нага и чиста, что в нее можно буквально войти и остаться там на века.
И перед Богом он не кланяется и не падает ниц.
Не имеет ни единой просьбы, которую нужно выполнить рано или поздно.
И пусть это и утопия, но его душа, ведь подобна ему, тому который все сотворил.
И боготворил.
И полюбил.
А иначе ведь не было бы тебя и меня.
И не вертелась бы так размеренно наша Земля.
И не привлекала бы к ней нас гравитация.
И не было бы стремлений летать или стать чьим-то якорем, крутым склоном.
Не от чего было бы прятаться и сбегать.
Принимать какую-бы то ни было форму, позу.
Тот, который не разбил сердце мира, который до сих пор держится на трех китах или слонах и скрывает от нас целый космос...внутри эфира.
И наполняет нас любовью, как кровью...Не разбивает нас, как хрупкую и хрустальную вазу. И мы должны быть благодарны и это помнить...ведь...
Быть может, его душа, как этот белый снег, которым окружена на самом пике этого дня, вся земля...движущаяся вникуда.
Вскоре...она затаится где-нибудь, на каком-нибудь невысоком склоне холма и будет наблюдать сама на себя издалека.
Ну, а пока...
Она видит, как и куда идет этот человек, с бородой или без.
Как его заметают снега и буквально сбивают с ног жуткие встречные холода и метель не прекращается, пурга сыпет и сжигает и без того закрытые глаза.
Веки опускаются с кусками снега, который валит и валит на него...
Но он не немощен...его вера, как дух сильна и как бы ни была стихия безжалостна , что даже порой невозможно сделать вдоха, не научившись правильно выдыхать воздух...и как бы ни было ему порой, до жути больно, когда просто физически дышать и прозревать невозможно. Когда ком снега, буквально наваливается на него, со всех сторон дуют лютые ветра, хлопья летят и он не перестает дрожать, но идет только вперед и ему ли не знать, как тяжело продолжать свой путь босяком, по грудам осколков льдов и снежным валунам. Быть предельно осторожным, до такой степени, чтобы не упасть ненароком и не провалиться в какой-нибудь сугроб, как в вечную бездну, в места, где его никто и никогда не ждал и не ждет, и не будет спасать потому, что некого на помощь звать.
Ведь кто знает, как спать, зайдя в дом без выключенного света и не знать своего гостя или хозяина в лицо.
Быть окутанным темнотой.
Но что ж!
О Боже мой!
Это чудо из чудес!
Этот человек — не перевес, он — противовес.
Он был послан сюда судьбой.
И он вот-вот сбросил со своих сильных плеч весь груз, которым был отягощен его организм, оставив только самое необходимое, какой-то незначительный паек и свет свечи в руках, которую он оказывается несет и всегда нес, пока я говорила о нем и не переставала за ним наблюдать.
Он берег этот огонек от всех зловещих взглядов ветров, чтобы он не погас, но и не ослепил никого, в отражении снегов и не увидел, как закипает кровь в волчьих глазах.
Эта свеча была важней для него, чем все что у него было и не было.
Всего его здоровья и болезней, проблем и мелочей, страданий и других вещей...
Она целиком поглощала его внимание, он был сосредоточен только на ней одной.
Свече своего сознания.
И заботился, переживал только за нее, ночей не спал, чтобы ее не потушил дикий шторм или кто другой не унес с собой и не забрал.
И когда он вновь и вновь оступался и чуть не падал, на ровном месте буквально, в овраг или переходил мимо через перевал, он сжимал ее в руках так крепко, что вены выступали и синели на его кистях, все крепче и крепче...
Ведь это была его последняя надежда на спасение и вера в то, что не все еще потеряно.
И он обязательно дойдет.
И достигнет своего местонахождения и это нельзя назвать целью потому, что это его предназначение и каждого, кто рано или поздно спуститься и покинет эту Землю одновременно.
Его и всех нас выбросит на райский берег.
На дальних островах, материках.
Я верю!
И он выполнит свое обещание, данное небу, ведь слова сказанные тобой всегда стоит сдерживать, какой бы ни сулил исход в последствии.
Он обретет, нет он уже обретает свой причал, свою долину в тишине всех начал...
И навеки исчезает несуществующее время.
Стираются все карты, которые он сам и создал для своих же странствий и путешествий, ради любопытства, интереса...Падают на землю все календари, обозначающие ночи и дни, рождения и смерти, праздники и дни недели, месяцы, годы...
Все векторы сгнивают в холодеющей почве, медленно, постепенно, кто-то, что-то пророчит.
Ничего не требуя взамен, только надежду на то, что вскоре весь этот эгоцентричный век закончиться и Человек освободит самого себя из своего же плена бытия.
Пройдет через осень, зиму, весну и лето своей собственной души.
Познает бессмертие и развеет сладостные, но ложные сны и истиной завладеет каждый, без исключения, единожды, а не дважды, вне всякого сомнения.
Исчезнут бедные и богачи.
И это не утопичный мир.
Это будущее развития жизни.
Завершающий цикл.
Нержавеющие смыслы.
И пусть сейчас настала зима, долгая, затяжная, пребывающая в постоянных снегопадах и в ожидании весны.
Ведь весна, ВОПРЕКИ, всегда настанет.
И не стоит цепляться за теплые и сказочные лучи.
Ведь зима не плоха, а даже лучшее, что может быть у нас и с нами произойти.
Без нее не существовало бы летней жары и не был бы так красив морской бриз.
Разведенные и сведенные мосты.
Но Человек ошибался так долго, стоял на коленях перед своим же Богом. Просил прощение и изнемогал от жажды к приключениям, что он сжалился и открыл ему двери в царство небесное.
И сильно ошибался в своей природе, в природе вещей...и в том, что он лучше всех знает где, как и что искать, свой свет в темноте.
Даже, когда звездное небо племени Майя подсказывало ему верные пути и приоткрывало свои тайные знания, говоря, что мир — это иллюзия, сказка великого сознания, он ошибался и ложно воспринимал эти сказания за миражи.
И тогда правда замаскировалась под фальшью и все перевернулось с ног на головы.
Он ошибался воспринимая все буквально, не зная метафор.
Ведь все не так, как есть на самом деле.
Не так, как кажется.
И я в это верю.
На самом деле, он оступался, раз за разом, спотыкался о корни дерева, посаженного им же для радости и несчастья, движения и неподвижности.Спокойствия и страсти, восприимчивости.
И снова падал наземь, так и не постигая нужные ему алгоритмы, ритмы, биоритмы, цифры, истины.
Которые всегда и каждому открыты в независимости.
Он ухитрялся обманывать не только себя, но и других, утверждая, что он постиг знания высшей мудрости.
Что он велик в своем могуществе.
И таким образом не строил мосты, не возводил их, а сжигал без надобности, без потребности, просто дотла сжигал и терял их местонахождение в вечности.
И в этом случае, эти действия были противоестественны и не шли ему на пользу, ни в коем случае не давали ему умиротворения и душевного успокоения, напротив, еще более раззадоривали душу в неведении.
Но теперь все изменилось со скоростью света.
И Человек уже больше никогда не будет таким, как прежде.
Он больше никогда не вернется туда, зная, что там его ждет не рай, а ад.
И он оттуда сбежал опять и опять.
Он устал от грязной лжи, от которой оторвалась уже подошва на сапогах, а были ли вообще эти сапоги?! Ему ли не знать?!
Посмотри!
Ощути!
Ему хочется все больше и больше правды, истины, красок, жизненности, искренности, а не черно-белых масок.
Больше лиц, больше теплых рук и сердец, и слышать их равномерный стук.
Не рубить, а спасать древний лес.
И чтобы птицы перестали улетать, а прилетали сюда даже зимовать и их кормил с рук Человек.
Не ожесточать, а приручать.
Не получать, а отдавать.
Не поучать, а принимать.
И учиться отпускать.
И не держать.
В зубах, в клыках.
Не быть, как враг.
Хочется больше тишины и жизни.
Пусть не бессмертной, но ведь смерть — это своего рода реализация мечты жить вечно. Очиститься и освободиться от скверны и от всех сложностей и препятствий на пути. От всех тягот, которые люди придумывают себе сами и заметают следы, избегая наказаний в преступлении. И продолжают этим заниматься. И преуспевают в этом чаще, чем в чем либо другом, чаще, чем в палитрах и красках, и только бедный может называть себя художником, ему приходиться сдаваться и не впадать в крайности, мириться со всеми предстоящими сложностями существования в клетке условностей.
Чаще, чем в том, чтобы построить себе вечный дом на берегу невидимого океана существования и жить там, а за окном волна за волной сносит песочные замки и раны...затягивает соль, а не разжигает и оставляет шрамы.
И жить там, никому ничего не обещая, день за днем, просто проживая по полной.
Дышать морским воздухом, не вспоминая о материальных благах, о йогических асанах, но и не проклиная эти мизерные зарплаты или халатность во всех сферах общественной жизни, бизнеса, потребительства. Не жить денег ради, а постигать оазис лучистого счастья, открывать всему и всем свои цветные и прозрачные чакры.
И обладать лишь несдержанным счастьем и своим собственным правом на любовь без власти и обладания. Не быть рабом, не быть начальником, быть каждому как компаньон, быть товарищем, другом без обязательства и обязанностей, тогда и не будет предательства и расторжения брачных контрактов и издевательства над слабым.