В тот день я проснулась в каком-то неопределенном настроении, ни в хорошем, ни в плохом. Утро стояло пасмурное, одиночество тоже не вызывало восторга, и я решила поднять себе настроение музыкой.
Подошла к ноутбуку, и не особо разглядывая, что я там включаю, щелкнула мышкой. Первые же звуки, которые полились, вызвали у меня картинку более чем 30-летней давности, и слезы непроизвольно полились из моих глаз.
Передо мной возник зал, в котором собрался наш коллектив на какое–то торжество, уже не помню точно по какому случаю. Коллеги все нарядные в большинстве своем уже присутствовали, но еще не начинали, поджидали опаздывающих, потому что собирались из четырех поселков, а по зимним чукотским дорогам это не всегда получалось быстро.
Народ переговаривался, кто-то кого приветствовал, ребята негромко настраивали музыку.
В зал влетела, потому что тихо она не ходила, Татьяна, наш председатель профсоюзного комитета, и прямиком направилась к руководителям, видимо с какими–то организационными вопросами, в те времена организацией подобных мероприятий занимались профсоюзы.
Руководители, начальник и главный инженер, стояли в сторонке, о чем–то разговаривали и посмеивались.
Вдруг из динамиков громко полилось: «Вальс устарел, говорит кое-кто смеясь…», наш начальник обернулся, увидел Татьяну, подхватил ее и закружил в вальсе.
Все разом замолчали, глядя как он кружит ее по залу. Это было изумительно! Они кружились и кружились без остановки, пока последние звуки не затихли и не раздались аплодисменты.
Народ зашумел, заговорил. А я стояла обалдевшая, стояла и завидовала, потому что я так кружиться не умею, и ревновала, и любовалась, и гордилась. Общим в душе была какофония чувств.
Я знала, что муж мой, а это был он, хорошо вальсирует. Но не могла и предположить, что Татьяна может так поддержать, выдержать такой же темп.
И вот через много лет звуки этого «Вальса о вальсе» вызвали такой всплеск эмоций в моей душе, что я стоя у ноутбука заново переживала те чувства, но уже с сожалением, что за давностью лет ничего нельзя вернуть, и лила слезы в три ручья.
Я закрыла ноутбук, уселась в кресло, и воспоминания захватили меня.
Вспомнился еще один эпизод из нашей жизни. К тому времени мы уже жили на севере Забайкалья, и однажды нам с мужем обоим пришлось уехать в командировку в Читу на защиту прогноза развития нашего предприятия на грядущий год.
Здесь, наверное, следует отступить в сторону и рассказать о том, что в этот момент муж ходил с тросточкой. И это явилось причиной того, что мы думали стоит ли ехать ему, или меня примут на защите одну. Думаю, что приняли бы, но муж был человек долга и настоял, что бы ехали оба.
Трость появилась по причине того, что хирург, а по совместительству главный врач нашей ЦРБ и наш приятель, тоже уехал в командировку по своим делам, и не успел откачать жидкость, которая ежегодно осенью начинала скапливаться у мужа под правым коленом, нога побаливала, и чтобы уменьшить на нее нагрузку приходилась пользоваться тростью.
В последствии приятель наш все-таки избавил мужа от этой болячки навсегда, за что ему спасибо огромное.
Так вот, защита наша прошла успешно, у нас оставалось время до ночного поезда, и мы отправились отметить нашу защиту в ресторан «Аргунь».
В зале было немного народу, то ли потому что был будний день, то ли потому что время было еще раннее, было где-то около 19 часов.
Мы сидели и наслаждались удачным вечером, тихой музыкой, пили вино. В какой-то момент муж предложил потанцевать, звучало тихое танго. Я конечно удивилась: «А нога?». «Ничего, мы потихоньку». Повесил свою трость на руку, и мы пошли. Танцевали и смеялись, представляя как это выглядит со стороны.
После танца, пока мы шли к своему столику, что-то в зале поменялось, я поняла что, когда заиграла скрипка, и я увидела скрипача.
Музыкант - уже седой мужчина в возрасте, национальности явно не славянской, а то ли молдаванин, то ли цыган, а может и румын, но очень красивый человек, подошел к нашему столику, поклонился и начал играть.
Это было незабываемо, виртуозно и очень душевно. Я не знаю, что его подвигло на этот жест в нашу сторону, но я с этого момента просто влюбилась в скрипку, до этого дня я ее как-то не ценила, честно говоря.
В последствии я часто вспоминала этот вечер и раздумывала над тем, почему именно нам, почему у нашего столика, чем мы вызвали у этого человека такое движение души.
Вот так через много лет, сидя в кресле, я тихо плакала, вспоминая приятные моменты своей жизни, жалела ушедшие годы, тосковала по мужу, которого не было со мной уже третий год, вспоминала как он любил жизнь, и часто меня останавливал, если я вдруг начинала по какому-нибудь поводу брюзжать.
"Вальс устарел...". Называется подняла себе настроение.