«Действительно ли они разумны? Я имею в виду, сами по себе. Не знаю и не думаю, что когда-нибудь узнаем»,- текст перед глазами расплывался. Иннокентий хотел спать, и даже любимый фантастический роман Хейнлайна про коварных паразитов-пришельцев с Титана, которые забираются под одежду, запускают щупальца-нервы в мозг человека, подавляя волю и делая его послушной куклой, не смог вернуть ясность мысли.
Зевнул так, что слёзы выступили из глаз. На миг полегчало. Джек — шоколадный лабрадор старательно передразнил. Широко разинул пасть, блеснув белыми, сахарными зубами, заглянул в глаза преданно и любовно, как это умеют делать только собаки и маленькие дети, умильно застучал по полу толстым, упругим как прут хвостом.
Появление пса в доме перевернуло весь отлаженный за многие годы быт. Кеха не высыпался, потому что каждое утро приходилось выводить щенка на прогулку. За окном лютый холод и тьма кромешная, но стоит открыть глаза, он тут как тут, радостно прыгает, лает, зовёт гулять. Попробуй не встать, поднимет на ноги весь дом.
Жена теперь больше проводила времени с собакой, чем с ним. С женой они жили дружно. Умудрились вырастить троих детей, особо не споря о их воспитании. Теперь же любая прогулка с энергичным псом превратилась в мучение и заканчивается скандалом по поводу, где гулять и что позволять любопытному щенку. Иннокентий решительно стоит на позициях певца свободы Жан Жака Руссо, провозгласившего: «Всё хорошо, при выходе из рук Творца: всё портится в руках человека». Жена, будь её воля, не спускала бы пса ни с поводка, ни с рук.
Что бы окончательно не поссориться договорились гулять со щенком по очереди. Но в душе осталась обида.
Иннокентий попытался сосредоточиться на книге. «Если это всего лишь инстинкт, мне очень хотелось бы надеяться, что я не доживу до того дня, когда нам придётся столкнуться с такими же, но разумными тварями. Потому что я знаю, кто проиграет. Я, вы. Так называемое человечество»,- прочитал он, отложил книгу, удобно откинулся в кресле, вытянул длинные ноги и прикрыл глаза. Джек ещё немного повилял хвостом, не дождался реакции и неуклюже завалился на пол, так, чтобы касаться его ног тёплой головой. Он всегда старался лечь так. «Какой славный этот пёс»,- подумал Кеха. Несколько минут пытался бороться со сном. Безуспешно…
«...Только не смотри им в глаза»,- сказал Старик скрипучим голосом. Он изо всех сил старался показать, что всё в порядке, но мы оба знали, что это не так. За последние сто лет Старик сильно сдал. Волосы вылезли, некогда мощная шея истончала и жалким стеблем торчала из воротника просторной рубахи. Нос и уши на усохшем лице словно стали больше. Вот только глаза прежние. Мы стояли у толстой, стальной двери нашего убежища. Жалость острой бритвой полоснула по сердцу. Я нагнулся, спрятал от него свою тревогу. Завязал тяжёлые, ботинки на толстой подошве. В других наружу теперь не выходили.
-Хорошо. Не буду. Я пойду?- спросил я и постарался придать уверенности голосу. Обмануть Старика не удалось. Он взял меня за руку и сильно сжал её.
-Всё время будь на связи,- сказал он,- ты знаешь как мать волнуется. Помни - ни кому доверять нельзя!
-Помню! Всё будет хорошо,- сцена прощания становилась тягостной. Он медлил.
-Ты знаешь, когда-то мы все были свободны,- сказал Старик взволнованно и вцепился когтистыми пальцами в моё плечо. Двух фаланг на среднем пальце левой руки недоставало. Он словно старался меня удержать.- Потом пришли ОНИ - кукловоды. Мы никогда с тобой не говорили на эту тему, думали успеем, считали тебя маленьким. Прости.
-Ну, что ты,-я попробовал освободиться и расцепить его ладони,- понимаю…
-Нет! Ты всё понять не можешь! Я должен тебе рассказать почему мы не как все! Почему мы выбрали свободу,- неожиданно сильным, страстным голосом, таким как у него был прежде, заговорил он. В былые годы его голос заставлял трепетать и сжиматься в ужасе десятки сердец зелёных Учеников, которых суровый Старик готовил к ИСПЫТАНИЯМ жёстко и без жалости. -ОНИ пришли и казались безопасными. Мы сами пустили их в свои дома, позволили жить рядом,- Старик торопился, говорил сумбурно, словно боялся не успеть передать мне самое главное ради чего упрямо держался за жизнь все эти долгие годы. Он почти кричал:-ОНИ обманули нас своею любовью, подавили нашу волю, завладели нашими домами, нашими детьми, стали спать в наших постелях с нашими женщинами. Мы стали для них послушными марионетками. Они для нас кукловодами.
-А вы что?-спросил я,- у вас же было оружие!
-Мы боролись. Находились отважные одиночки, брались за винтовки и пистолеты, или вооружались камнями. Но было поздно! Мы опоздали. Кукловоды подчинили себе большую часть человечества, все правительства, все парламенты. Приняли драконовские законы, по которым ИХ трогать нельзя, но можно тысячами убивать людей, без следствия, без суда. Достаточно в газете написать, что эти люди совершили преступления и можно бросать бомбы, пускать ракеты, стрелять из танков. Нелюдей становилось всё больше. Нас свободных меньше. Тех кто пытался бороться бросали за решётку. Теперь ОНИ везде! Мы свободны только здесь за стальными дверями. Но сюда они не должны попасть. Ты слышишь!-Голос Старика сорвался. Он обнял меня. Несколько мгновений, которые я буду помнить до конца дней своих мы так стояли. Потом он оттолкнул меня.
-Иди!-сказал тихо, отпер замки, все три, один за другим. За первой дверью была ещё одна,- Возьми ключи. Будь на связи.
На мгновенье сердце тоскливо замерло. Взял себя в руки. Чтобы выглядеть уверенно, сжал кулаки, как учили нас на уроках выживания и вышел наружу. Первых нелюдей я увидел на бывшей детской площадке. Они расположились там нагло и по-хозяйски. Постарался незаметно проскользнуть мимо.
К счастью, они опасней по ночам, а днём спят. С наступлением темноты, мы слышим их ужасный, леденящий душу вой, от которого не возможно скрыться даже за прочными стенами нашего Убежища. Но и в светлое время нелюди могут решиться напасть и покалечить человека, даже разорвать его в клочья.
Ещё два чудовища стояли за углом дома и общались между собой тайным языком жестов. Для этого у них есть несколько уродливых выростов на теле. Некоторые люди утверждают, что понимают язык кукловодов. Но Старик говорит, что они себя обманывают. До конца их язык не способен понять ни один человек.
У каждого из чудовищ на привязи был специальный слуга. Если чудища хотели, отбирали у своих слуг всё что угодно — лучшие куски пищи, обувь, постели. Некоторые забирали даже маленьких детей, и они навсегда становились их покорными куклами.
Я должно быть слишком пристально посмотрел на беседующих монстров. Они недовольно заворчали. Я опустил глаза и постарался быстрее уйти. Чудовища успокоились, потом одно из них уродливо выгнуло спину и стало испражняться. Меня передёрнуло от отвращения. Раб засуетился, достал из кармана специальный пакет и проворно собрал всё, что исторг из себя уродливый монстр. Лицо раба при этом действе было довольным, словно не занимался он постыдным делом. Я едва сдержал тошноту и поклялся, что ни когда не стану рабом ни одного из них. Лучше смерть...
А потом я встретил ЕГО -кукловода. Был он безобразен. Весь покрыт коричневыми, короткими выростами, похожими на шерсть. Выросты неприятно блестели на солнце. Глаза словно не поместились в тесный череп, и под ними красные отвисшие веки. Он стоял посреди улицы и что-то вынюхивал своим длинным, мокрым носом. Раба на привязи у него ещё не было. «Только бы не заметил!»-вихрем пронеслось у меня в голове. Попытался спрятаться. Поздно. Кукловод бросился на меня. «Не смотри им в глаза!»-вспомнил я приказ Старика и попытался закрыться. От сильного толчка в грудь упал. Шумное дыхание чудища жарко пахнуло в лицо. Слюнявый, красный как кровь, шершавый язык вывалился из безобразной пасти и потянулся ко мне. От омерзения на мгновение забылся, и наши глаза —мои и монстра встретились. Время остановилось. Я почувствовал, что падаю в гипнотический, бездонный, как Космос, парализующий волю, взгляд кукловода. Что-то происходило со мной. Чувствовал, как меняюсь. Тревога и страх ушли. Это существо больше не было чудовищем. Это был Друг. Нет, больше чем друг. Это была сама Любовь и Преданность. Я почувствовал, что всё готов отдать ради этого взгляда…
Кеха проснулся от того, что шоколадный лабрадор Джек жарко дышал ему в лицо и облизывал шершавым языком. Радостно рассмеялся: «Ну и приснится же чертовщина! Сейчас, сейчас, Джек, ты поешь и пойдём гулять». Насыпал миску сухого корма. Дороговато конечно. Почти вся пенсия уходит, но ничего, как-нибудь выкрутимся. Он тепло оделся, пристегнул поводок к ошейнику, взял несколько пакетов под собачьи какашки и отпер металлическую дверь, все три замка.