Напролом через топи с ночёвкой в гиблых местах

Геннадий Котов
   Так получилось, что в тот год середины 80-х, я и мой однокурсник Александр Хромов отправились в Тверскую область вдвоём – друзья по той или иной причине отказались ехать.
   На дворе стоял месяц сентябрь. Как обычно, после бессонной ночи (в электричке Москва – Тверь), с первым пригородным поездом мы добрались с центрального вокзала Твери до Васильевского Моха. Там же пересели в рабочий поезд “Кукушка” (так его величает местный люд), и где-то в 7 утра мы уже тихоходом ползли по узкоколейке на восток.
   На сей раз поезд почему-то не сделал остановку на торфяных разработках Востоке-1, а прямиком протащил всех рабочих и пассажиров до Востока-3.
   Спрыгнув со ступенек на землю, мы с Александром стали кумекать, что ж нам делать дальше: возвращаться назад по шпалам к Востоку-1 или срезать угол, прямиком направиться через торфяные поля к нашим привычным клюквенным угодьям.
   Тем временем, значительная часть народа рассосалась – их спины уж мелькали за невысокими ёлками в сторону Великого озера.
   - Знаешь, что, - Сашка поспешил сделать дельное предложение, - а давай-ка собирать клюкву в этих местах, а не брести чёрт на кулички!
   По правде сказать, и мне чой-то не горелось желанием возвращаться к Востоку-1, и далее топать по лесной тропинке ещё 7 километров; и я поспешил дать своё согласие.
   Но мы не увязались за толпой жаждущих клюквы охотников и байдарочников, - решили схитрить маленько: обогнув Светлое озеро, повернули на север; пройдя между озёрами Глухое и Щучье, углубились в труднопроходимые заболоченные места.
   Вдохновившись тем, что на сотни метров перестали попадаться конкуренты, мы решили побольше оторваться и удалиться как можно дальше в северные края.
   Потихоньку, продвигаясь сквозь редкий лес, мы отметили, что полусухие, невысокие сосенки и чахлые берёзки стали встречаться всё реже и реже. Вдаль, насколько охватывал взор, простирался плоский блин однообразной болотной равнины.
   В обед сделали привал на островке. Разогрели на кочке в кружках чай на сухом спирте, и стали совещаться, куда путь далее держать – ведь на настоящие клюквенные места мы так до сих пор и не вышли. Сошлись с другом на том, что если продолжить идти и далее на север напролом, то можно эдак добраться и до рва: осушительного канала в болотах между Мачехин Конец и Скрябино. А там уж, мы сориентируемся и выйдем на привычные, обильно покрытые клюквенным ковром потаённые места. Но планам нашим в этот день не суждено было сбыться.
   Передохнув малость, и рванув на север от островка, мы вскоре вторглись в царство зыбких топей.  Мох под ногами начал прогибаться и наполняться болотной жижей. Стоять в трясине, фактически, было невозможно, и мы с Александром вынуждены были всё время идти, виляя средь окон открытой воды.
   Неумолимо летело время, а долгожданного рва мы так и не достигли. То с права, то с лева стали попадаться более внушительные мини озёра. По сути, нам приходилось идти по прогибающимся (готовым провалиться в любой момент) перемычкам из мха и травы, разделявшие эти лужицы неведомой глубины. То, что у нас бездна под ногами, мы убедились, погрузив первую попавшуюся сухую сосенку целиком в воду очередной “лужицы”, - а сосенка в длину была метра три, - но дна та так и не достигла!
Дни в сентябре короткие. Небо заволокло сплошной серой массой. Незаметно вокруг всё безжизненное пространство начало погружаться в сумерки. Вслед за умолкнувшими где-то в дали кряквами, пришла невыносимая давящая тишина.
   Всем своим внутренним существом мы осознали, что ещё часок… и нам с Саньком придётся пританцовывать всю ночь на зыбкой перемычке мха двух-трёхметровой ширины. Чтобы избежать такой участи (и, не дай Бог, во тьме случайно не шагнуть в цепкие объятия болотного водяного), мы лихорадочно осмотрелись по сторонам. На западе приметили скученность полузасохших сосёнок – верный признак твёрдой почвы.
   Стараясь не оступиться в зеркала лужиц, виляя между ними, мы неспешно продвигались в сторону призрачного островка. Когда стемнело, мы, наконец, вступили на твёрдую гладь травы и мха.
   К сожалению, островок в нашем сознании так и остался мифическим островком, а в реальности “суша” оказалась небольшим пяточком из пары десятков кочек с чахлыми сосенками. А между ними стоячая вода в траве – высотой на пол сапога. Разбить и полностью установить палатку – даже и не стоило мечтать. Пришлось на пару ближних кочек расстелить целлофан и уложить рюкзаки. На третьей кочке с помощью того же сухого спирта быстро развели костёр, - благо за дровами далеко не пришлось ходить, сухие сосенки для того сгодились. Приготовили ужин и… вскоре зарядил затяжной осенний дождик.
   Нет ничего прекрасного, чтобы провести под открытым небом ночку… под холодным моросящим дождичком и… по середине болота! Незабываемо!
   Кому доводилось оказаться в эту пору в аналогичной ситуации – поймут нас.
   Пусть читатель не волнуется за наши судьбы: раз я пишу об этой эпопеи, то ничего с нами плохого такого не случилось. Мы, даже, не заболели. Благодаря смекалке, под углом натянули двухметровый кусок целлофана между двумя кольями, прямо над широкой кочкой и напротив костра. Пока один из нас спал под навесом импровизированного полушалашика, другой подкидывал в костёр заранее наготовленные напиленные ветки сосны. Через каждые два часа менялись местами. Так и дотянули до утра. 
   А уж когда рассвело, неспешно позавтракали, упаковали наш инвентарь по рюкзакам, тронулись в путь, прочь от гиблых мест.
Через несколько часов мы вышли к озеру Красенькое, и ещё чуть погодя достигли Востока-3.
   Нам повезло: утренняя “Кукушка” не успела уйти обратно на Васильевский Мох. Мы свободно уселись в пустой довоенный вагончик. На обратном пути дизель сделал остановки и на Востоке-2, и на Востоке-1.
   Не в наших привычках было уезжать с болот с пустыми рюкзаками, и мы с Александром… сошли. Не раздумывая, от Востока-1, по краю торфяных разработок, по лесной тропе мы добрались до наших знакомых мест – до коих было-то рукой подать: всего-то семь километров.
   А спустя две ночи (после злополучной ночёвки), без прочих приключений мы благополучно вернулись домой.