Снег не прекращался несколько часов. Устилал дороги, дома, укрыл и бывший Аносовский сад.
Мало кто знает, что на месте нынешнего парка Славы по приказу коменданта Печерской крепости Аносова бывшая эспланада была засажена деревьями, и сам генерал-лейтенант принимал в этом непосредственное участие.
Павильоны и множество детских аттракционов довершили картину, и парк, получив официальное название крепостного Комендантского детского сада, стал излюбленным местом в городе.
Прямые дорожки парка спешили обогнать полукруглые, извилистые, и бросались наперерез, доказывая свою важность.
Анна напротив, избегала их, и чтобы продлить прогулку, выбирала самые длинные петляющие аллеи. Живая изгородь из стриженого граба защищала от ветра. И стоило только выйти из-за неё, как на тебя обрушивались порывы, взлетающие по крутым склонам от самой реки.
Так, незаметно Анна прошла весь парк и свернула на ближайшую улочку, где тени из затемненных окон грузинского «Хмели-сунели» мягко падали на заснеженный тротуар, а вслед за ними пробивалась мелодия.
Она узнала её сразу, и просто остолбенела. Как? Здесь? Через столько лет? Но он же давно в Праге... По вечерам здесь, конечно, бывает живая музыка, но чтобы... нет, не может быть! Голова просто шла кругом.
И пока Анна застыла в нерешительности у входа, охранник сам обратился к ней, не нужна ли ей помощь.
Да, безусловно, ей нужна была помощь!
А как иначе справиться с морем нахлынувших чувств, когда слышишь из ресторана подаренную тебе когда-то мелодию. Тогда автор сам играл её для неё. А сейчас возник неожиданный шанс встретиться с ним вновь, и это просто пригвоздило её к месту.
Кто играет? – только и спросила Анна у охранника, и узнав, что это запись, вздохнула. То ли облегченно, то ли с сожалением. Постояла ещё немного, мысленно повторяя мелодию, и повернула назад в парк.
Когда все дорожки были пройдены много раз, холод, остудив пылавшие щёки, пробрался под куртку и возвратил Анну к реальности. Что-то будто отпустило, и давние яркие воспоминания закружили в воздухе вместе со снегом под услышанную недавно музыку.
По образованию он был архитектор. Родившись в небольшом городке, развивал по мере сил и возможностей свои художественные и музыкальные таланты. Но когда пришло время выбирать, отправился в столичный архитектурный. Там же собрал группу, превратив комнату общежития в репетиционный зал. Чертежи соседствовали с листами, испещрёнными нотными знаками, соперничали друг с другом, а сам автор преуспевал и в одном, и другом.
Наконец, была собрана некая сумма денег, и можно было сделать инструментальную запись в настоящей профессиональной студии. И когда, растиражированная, она попала в нужные руки, заполонила собой весь радиоэфир.
Музыка молодого архитектора звучала повсюду – в кафе, машинах, на улице. И он, встречаясь в ресторане с клиентами, терпеливо и внимательно выслушивал пожелания насчет дизайна будущего дома, однако никогда не подавал виду, что это звучит его музыка.
Но, увы! Музыка дохода не приносила. Она была для души. С авторским правом возникали проблемы, да и закона такого собственно не было.
Архитектура тоже была для души, но последнее время он все больше уходил в дизайн, который оказался более денежным, да и архитекторов в столице расплодилось немерено.
Несколько раз начинал семейную жизнь. И пока он то сходился, то расходился, дочь от первого брака выросла, вышла замуж и уехала в Прагу. А он, так и не обретший семейного счастья, решил податься вслед за ней.
Документы готовились чрезвычайно медленно, оттягивая конечное разрешение на выезд. Все было распродано ещё несколько месяцев назад. Приближалась зима, а он, без жилья и работы, перебивался случайными заработками.
Но вдруг подвернулся хороший заказ, и он с другом отправился в иные края устраивать бильярдную для новоявленного бизнесмена. Деньги платили хорошие, да и крышей тот обеспечивал, так что можно было с пользой провести томительные дни ожидания.
Той поздней осенью и произошла встреча. Слава богу, не врал и не давал обещаний. И то, что не хотел казаться лучше чем есть, подкупало больше всего. Вот тогда и перекачал он на флешку массу своих мелодий и подарил Анне на память.
Почему-то он давал им английские названия, кто знает, может, с прицелом на международный виток. Но одну мелодию Анна переназвала по-своему и даже написала к ней текст. К стихам он отнесся прохладно, а вот с названием согласился, и сам теперь называл эту инструментальную пьесу «Твои зелёные глаза»...
Анна была уже далеко от ресторана, и не могла слышать доносившуюся оттуда музыку. Однако, она звучала повсюду, наполняя пространство вокруг далёкими воспоминаниями.
Ветер разогнал тучи, и с неба теперь проглядывали далёкие звёзды.
Анна посмотрела на них, и ей показалось, что мерцают они с особым, зеленоватым блеском.
17.11.2018