1. Б е л ы е н о ч и
Если вам нравятся крашеные шатенки с грустными лучистыми глазами, если вы человек без комплексов и не считаете двенадцатилетнюю разницу в возрасте катастрофической, и если для вас ещё не умерла на свете поэзия, то эта девушка вам бы, безусловно, понравилась. В отрезок жизни, когда крещенские морозы оборачиваются унылыми дождями со снегом, вы бы набрали волшебный номер её телефона и, поздравив свою несбыточную пассию с двадцать вторым днём рождения, по-пьяному настойчиво посоветовали бы ей перечитать последнюю страницу «Белых ночей» Достоевского. «Прошу вас, не звоните мне больше», - услышали бы вы в ответ. И, спустя полминуты: «Извините, я должна повесить трубку».
2. К а ф е «Н и ц ц а»
Холодная, сырая, промозглая зима. Денег в кармане - на два чая с лимоном. Досмотрев старый фильм «Куклы смеются», я вышел на улицу, где не смеялись люди. Она была не в настроении. Она не хотела, чтобы её сотрудники видели нас вместе. Но, тем не менее, она согласилась пойти со мной в «Ниццу». Я говорил ей о любви, о поэзии, о том, что она не права, что не позвонила мне позавчера. «Да?», - спросила она с иронией, после чего встала и ушла.
3. И н т е р е с ы и ч у в с т в а
«Мне так одиноко на сердце после развода с мужем, - её тёмно-карие глаза были грустны особенной, таинственной, безысходной грустью. - Никто меня не понимает, всем нужна только моя красота и моё тело».
Позвонив красавице Верхнего плато, я услышал в ответ: «Вам не следовало звонить. Вы мне абсолютно не интересны».
4. Ж ё с т к и й д и в а н в л о д ж и и
Любя её, я всегда старался фантазировать. Она ничему не удивлялась: то ли по причине врождённой скромности, то ли по причине приобретённой опытности. Под занавес бурного дня она накормила меня ритуальным блюдом и ласково сказала: «А теперь уходи. Скоро придёт мама».
На следующий день я купил ей цветы и очень удивился, когда придя к ней домой обнаружил на жёстком диване в лоджии мрачного парня с недвусмысленным выражением лица и с сигаретой в мозолистых пальцах.
5. П о э з и я л е т н е г о з а к а т а
Я мечтал о ней все дни нашего пребывания на курорте, о ней - смуглой, черноволосой, черноглазой, в синих джинсах и тёмно-вишнёвой майке. Я даже написал стихотворение, которое начиналось так: «Ты обо мне ничего не знаешь...» Я решил, что ей пора узнать обо мне. «Слушай, - сказала она неожиданным басом. – Шёл бы ты, откуда пришёл».
6. В 16.00. у г о с т и н и ц ы «М у з а»
Цветы я поставил в хрустальную вазу, бросив в воду кусочек сахара, чтобы они не завяли. Купил картофельные чипсы, которые она так любила, а ещё арахис, яблочный пирог и бутылку хорошего виски. Я решил её удивить. Но она не пришла. Во всяком случае, до половины восьмого.
7. С и л а и м у ж е с т в о
«Ты меня не любишь, не жалеешь...», - начал декламировать я. «А с чего мне тебя жалеть? - возмутилась она. - Мужчин, которым нужна женская жалость, для меня не существует».
7, 5. Н а...
Я отлучился, чтобы взять два коктейля. «Послушай, На...», - начал было я, но её уже не было.