На службе

      

                1.

    На втором году службы попал в землянку , в запасной район полка. Наш прапорщик решил, что именно я смогу выжить один в мурманском лесу.
     До этого целый год здесь отбывал срок Серега из Архангельска. Всех молодых солдат присылали по одному на пару недель к нему. Большинство не разбирались в грибах и ягодах,  не умели стоять на лыжах. В общем, Серега и Батршин ( фамилия нашего прапора ) остановили выбор на блокаднике - то есть на мне.
      Я был несказанно рад. Запасной район олицетворял свободу. Здесь можно было вставать и ложиться, когда захочешь, одеваться не по уставу; никаких офицеров и солдат. Разве что Батршин приедет раз в месяц. Можно было читать с утра до вечера, ловить рыбу,  гулять по лесу. Отпуск на целый год,еще и бесплатно.
      В мае меня привезли в район и пару недель мы жили вместе с Серегой,  который передавал мне последние знания о жизни в землянке. В 20-х числах мы сердечно распрощались, и он демобилизовался.
       Землянка представляла собой бетонированный бункер. В двух экземплярах. В большом стояли парты. В маленьком жил печник, то есть я. Бункера предназначались для полкана - подполковника, начальника нашей части. В случае ядерной войны полк в течении двадцати минут должен был выйти из Мурманска и быстро преодолеть десятикилометровый марш до запасного района. Здесь солдаты вырыли бы землянки и с младшим офицерским составом расположились бы на ночлег (  конечно , если можно жить и дышать под ядерными грибами).
      Кстати, на первом году службы ( меня призвали сразу после дня рождения 18 мая 1987 , после ДОСААФа) мы пробовали по учебной тревоге уложиться в двадцать минут. Так , у десяти процентов бронемашин не было двигателей, половина не заводилась сразу, и в следствие всеобщего бардака в нашем доблестном мотострелковом полку вереница МТЛБВ и транспортируемых пушек растягивалась на сутки, что служили предметом шуток у солдат и ярости прапорщиков и офицеров.
     Самым доблестным поступком считалось успеть "попороться" ( позаниматься сексом) с гулящей бабой в домике пропускного пункта полка во время боевого марша. Ну а поспать четыре часа на опушке  в ожидании очередной стремительной роты было нормальным делом.
      Итак, начался второй год службы. Я оказался один с парой собак в лесу. На сердце было весело. С одной стороны, я избавился от издевательств дедовщины,  с другой имел законное право не быть мерзавцем в отношение новобранцев. Моими друзьями стали лесник Коля Мараков, Тайга с Рыжиком - белые с рыжими пятнами собачки, мать с сыном.
     Мой предшественник жил скромно, без затей. Во время дождя потолок капал, стены, кровати были в копоти, из предметов гигиены осколок зеркала и тюбик зубной пасты, тоже покрытый сажей.
      Самым неприятным были огромные крысы, прыгавшие периодически с потолка.
     У меня есть две странных особенности характера. Не люблю жить в своей недвижимости ( и по сей день сдаю в аренду) и отношусь к временному жилью ( помимо многочисленных путешествий, гостиниц и палаток сменил место жительства раз двадцать ) , как к своему. Как только въезжаю - привожу все в порядок, создаю максимальный уют и комфорт.

                2.


         Однажды весной появились гости - пара юрких, гибких хорьков. Они приходили каждый день за угощением.  Это оживило мои солдатские будни.
    Хорьки что-то пищали на своем языке и мотали головами на длинных шеях.  Мы подружились и стали доверять друг другу.
       Потом у них появилось потомство. Я искренне радовался их веселой семейной жизни.
       Однако, наша идиллия прекратилась также внезапно, как и началась.
      В один погожий день заурчал УАЗик. Прапорщик Кузьменко из роты связи и два солдата выскочили на моем "плацу" перед землянкой именно в тот момент, когда мои доверчивыми хорьки общались со мной.
      Кузьменко пришел в восторг и приказал солдатикам поймать одного зверька.
  - Жене подарю, - объяснил он,  подбоченясь и испытывая ту обычную для советского прапорщика эмоцию удовольствия, когда удается  добыть что-нибудь домой нечестным путем.
     Ребята прыгнули с недовольным хорьком в машину, и по-ухарски развернувшись унеслись с потирающим руки прапором на шоссе.
      Не прошло и десяти минут, УАЗ снова выскочил передо мной.  Яростно матерясь, злой Кузьменко вышвырнул свою добычу.
      - Провонял всю машину!  Сволочь!
     Солдаты лукаво и радостно подмигнули мне.
      "Охота" обошлась дорого для Кузьменко. Утром следующего дня ему пришлось признаться разгневанному полковнику, что он вечером взял попользоваться без разрешения командирским автомобилем. УАЗик три дня издавал мерзкий запах. Хорек мастерски опрыскал своих врагов. Прапору влетело хорошо.
      Я был рад исходу мероприятия, но зверьки обиделись и исчезли.
      Снова остался один в мурманском лесу. Правда,  скорая демобилизация грела душу.

        Август 2018.
Остров Сергиенко Лямпесаари. Финляндия.