Злобный Мышалет хочет поделиться мыслями по поводу уникальной повести А.и Б. Стругацких «Хищные вещи века». Федор Бондарчук в одном из интервью сказал, что он прочел всего Стругацкого (гыгыгыг), Мышалет пошел дальше, он прочел их обоих и притом несчетное количество раз. Иногда мне кажется, что иного читать уже и не надо, всё сказано ими, ОТЦАМИ ОСНОВАТЕЛЯМИ.
Касаемо до книги «Хищные вещи века», то можно выделить три периода мышиного восприятия этой книги.
1. Подростковый. Мышалет думает: «Иван Жилин! Ты крутой. Ты попал в общество потребл@дства, дави их, гадов. Кого можешь — перевоспитай. Хватит в этом капиталистическом обществе искать людей! Это звериные морды, поросячьи рыльца.»
2. Средний возраст (примерно 30 лет, гыгы). Мышалет думает: «Госсподи, и что это я так восторгался книгой? Типичные социалистические заблуждения. Жилин - ходульный какой-то, просто блокбастер с мускулистым Тихоновым в главной роли» Не доперечитал (есть и такое) и положил на полочку.
3. Неглубокая старость. Мышалет: «Класс, просто класс! Каждую страницу смакую и перечитываю. Это же про нас, это же за окошком происходит». Кстати, в «Комментариях к пройденному» Борис Стругацкий отметил, что первоначальное отношение авторов к миру «Хищных вещей», бывшее однозначно отрицательным, со временем изменилось.
Мышь идет по проторенной дорожке, стареет))) Но в ключе этого понимания и восприятия будет и мое эссе.
Вот что пишет Борис Стругацкий: «Мы поняли, что этот мир, конечно, не добр, не светел и не прекрасен, но и не безнадёжен в то же время, — он способен к развитию. Он похож на дурно воспитанного подростка, со всеми его плюсами и минусами. И уж во всяком случае, среди всех придуманных миров он кажется нам наиболее ВЕРОЯТНЫМ». Тут мышь согласится. Если «Мир Полудня»- придуманный и недостижимый идеал, населенный идеальными высокодуховными людьми, то мир «хищных вещей» — это наше сегодня. И люди в нем такие, как и мы и те, кто нас окружает.
Немного о жанре Если читатель считает, что фантастика - не жанр, то я кину увесистым булыжником в данного несознательного гражданина. Это плохие книги — не жанр. А хорошие — исчо и какой жанр.
Стругацких мало интересовало (как и Брэдбери), какие умные механизмы будут бурить, добывать и спасать, как будут разрезать пространство и рассекать сознание. Их всегда интересовал человек, и писали они о человеке, то есть о том, как обуздать его звериное, потребительское, бессмысленное бытие и что надо сделать, чтобы социальное, духовное, гуманистическое взяло верх в человеке и в человечестве. И даже самые положительные-расположительные герои у него не свободны от пороков, от звериного начала.
Авторы рассматривали варианты названия книги: «Крысы», «Страна торжествующих дураков». Потом концепция торжествующего дурака будет развита в другом, не менее значимом произведении — в «Гадких лебедях». Но и тут читаешь вот это: « …Ах, какой ты у нас славный, дурак! Ах, какой ты бодрый и здоровый, дурак! Ах, какой ты оптимистичный, дурак, и какой ты, дурак, умный, какое у тебя тонкое чувство юмора, и как ты ловко решаешь кроссворды!.. Ты, главное, только не волнуйся, дурак, всё так хорошо, всё так отлично, и наука к твоим услугам, дурак, и литература, чтобы тебе было весело, дурак, и ни о чём не надо думать… А всяких там вредно влияющих хулиганов и скептиков мы с тобой, дурак, разнесём (с тобой, да не разнести!)…» и прямо вспоминаешь телеящик. Да, это у нас же с утра до вечера примитивные шоу, сериалы, скандальные сюжетики и криминальные сводки. И бестселлеры «Как увеличить грудь, чтобы покорить мир» и сборник кроссвордов: «Тещины закуски»... Еще процитирую: «Всегда делайте только то, что вам хочется, и у вас будет отличное пищеварение». Это не Елена Малышева, это герой книги Стругацких. «Вы просто не знаете, как у нас тут весело и ни о чём не надо думать», - это не из «Дома-2», это опять же из книги.
Теперь о сюжете, для тех, кто не читал, пройдусь пунктиром
Книга написана о космолетчике на пенсии — Иване Жилине. Он прибывает в южный курортный город в некоей маленькой стране. Ещё несколько лет назад он участвовал здесь в подавлении фашистского мятежа, теперь он обнаруживает привлекательную, внешне совершенно благополучную жизнь. По уровню материального достатка здесь практически коммунизм, по уровню сознания населения — обычное буржуазное мещанское общество.
Общество потребления. А кому скучно, те развлекаются в смертельно опасных подземельях, уничтожают произведения искусства на тайных сборищах, организуют бесцельные «демонстрации» протеста. У Жилина есть миссия, детективного плана. Общество гибнет от нового наркотика, о котором ничего не известно. Воздействие его губительно. Иллюзорная жизнь под действием слега настолько ярка и привлекательна, что после неё реальная жизнь кажется пресной и серой. Те, кто принял передозировку «слега» не возвращаются в реальность. Они умирают с глупой счастливой улыбкой на лице. Жилину становится известно, что про «слег» в городе знает каждый ребёнок, но, несмотря на это, разговоры о слеге считаются крайне неприличными, и выйти на распространителей или создателей весьма трудно. И совершенно не понятно, как в этим бороться.
Что было дальше — читайте книгу.
Меленьтев, зам. главного редактора «Молодой гвардии» после редакционной читки книги сказал так: « «Это толстовство, мы за экспорт революции, и вы нас не собьете. Извольте, чтобы в конце стало ясно: 1. Что Жилин не один. 2. Что никаких столетних разговоров быть не может. 3. Что Жилин намерен опираться на прогрессивные силы страны и заниматься не воспитанием, а делами похлеще».
То есть в таких исторических условиях созидалось произведение. Удивительно, что его еще не сильно «покоцали» и почти не изуродовали. Напечатали, ура! Успех, как всегда.
А вам, читателям предстоит решить для себя, плох ли этот мир? Ведь оппонент Стругацких, которого они не называют в своих воспоминаниях, уже в 90-е годы, после подготовки книги к переизданию без сокращений и изменений сказал: «Чем плох этот мир? Ведь человек в этом мире – свободен. Хочешь – обжирайся и напивайся, хочешь – развлекай себя нейростимуляторами, хочешь – предавайся персональному мазохизму. Но с другой-то стороны: хочешь учиться – учись; хочешь читать – читай, все, что угодно и сколько угодно; хочешь самосовершенствоваться – пожалуйста; хочешь, в конце концов, чистить и улучшать свой мир, хочешь драться за достоинство человека – ради бога! – это отнюдь никем не запрещено, действуй, и дай тебе бог удачи! Ты волен в этом мире стать таким, каким сможешь и захочешь. Выбор за тобой. Действуй».
Мышь прямо задумался. Крепко задумался. Вот начал мышь совершествоваться. Достиг почти просветления уровня будды. А кругом осталось жующее быдло. И оно как болото, обступило вокруг, разлилось. Тону. И и захотелось найти такой вот слег и уйти на фиг в параллельную реальность, как Римайер, и никакой Жилин меня бы не вытащил, потому что права на это у него нет. Я ж свой выбор сделал. Измениться самому, а среде остаться прежней? Возможно ли такое сосуществование? Да вот нашелся местный Жилин, в жизни нашелся, ура ему, пушистому.
Известный прозаик Мария Галина, которая ведет свою рубрику в «Новом мире» написала интересную статью-исследование с названием "Жестокие объятия утопии" ("Новый мир", 2017, № 6) , посвященный актуальному перечитыванию знаменитых книг - «Возвращение со звезд» (1961) Станислава Лема и «Хищные вещи века» (1965) Аркадия и Бориса Стругацких. Рекомендую почитать.
Приведу несколько ее выводов: «На самом деле Стругацкие в «Хищных вещах века» представили нам модель рая. Только рай этот вполне земной. (...)
Тут, наверное, надо вспомнить финал повести. Ивану Жилину на последних страницах романа было нечто вроде видения. Выросшие дети — Лэн и Рюг (а дети для Стругацких — это будущее, отвергающее мир взрослых и строящее свой, лучший, см. «Гадкие лебеди», например) приходят, чтобы сказать, что они уезжают строить Трансгобийскую магистраль. Иван, благословляя их, в ответ им цитирует отрывок из «Дороги на океан» Леонида Леонова (которая, судя по всему, и вдохновила их на это решение и которую они, надо полагать, читали по-русски)» … Дело в том (или беда в том), что единственным способом противостоять застою духа оказывается здесь экспансия. Экстенсивное развитие. Но в этом случае каждая индивидуальная и массовая цель по мере достижения просто будет сменяться следующей — менее достижимой; эдакая эволюционная морковка перед совокупным носом социума, который способен развиваться только создав себе, пускай искусственно, трудности и препятствия, поставив перед собой искусственные цели — то же освоение космоса, например».
В общем, есть над чем подумать в разные периоды жизни.
Кстати, повесть начинается эпиграфом: «Есть лишь одна проблема — одна-единственная в мире — вернуть людям духовное содержание, духовные заботы… (Антуан де Сент-Экзюпери)». И это квинтэссенция данной книги. А сюжет — это только форма, я полагаю.