Битва за Бреслау

                Уважаемый читатель!

Прежде чем вы приступите к чтению этой работы я хотел бы начать с небольшого делового вступления.

Размещения  этой книги со всеми авторскими иллюстрациями на сайте Проза.ru затруднено по тех.причинам. Сайт не публикует материал в PDF формате!

В связи с чем  если вас  заинтересовала эта и другие подобные ей мои работы то вы можете  их самостоятельно прочитать  на своем  смартофоне или планшете  если через программу Play Market установите  у себя  бесплатное приложение " Домашняя библиотека" или "50 000 книг".

Там есть отдел "Магазин", где вы сможете  как платно так и в большей части бесплатно! скачать эту или другие мои книги!

Особенно эта моя просьба касается данной  книги!

 Потому  что она имеет 98 уникальных исторических фото ,оцифрованные фото подлинных исторических документов из архивов РФ ,карты и схемы боев.
 И все эти элементы  встроены в исходный текст что являются его неделимыми частями несущими информацию. Особенно что касается оцифрованных тестов  военных документов!

С  уважением и наилучшими пожеланиями ваш автор!
      


                Битва за Бреслау

                ПРОЛОГ

        Бои за немецкий Бреслау велись между войсками немецкой группы армий «Центр» под командованием Фердинанда Шёрнерa и частями 1-го Украинского фронта под командованием маршала Конева.

       При этом по обе стороны фронта противостояли 17-я немецкая армия (под командованием Фридриха Шульца, а позднее Вильгельма Хазе) и советские 3-я гвардейская танковая (под командованием Павла Рыбалко) и 6-я армии (под командованием генерала В. Глуздовского). Сам же город Бреслау обороняли лишь остатки 269-й пехотной дивизии, которая давно уже не была полнокровной дивизией, а состояла лишь из боевых групп, дополненных разрозненными подразделениями «фольскштурма»

     Но если говорить в целом, что так называемый город-крепость Бреслау имела боеспособный резерв как минимум в 45 000 человек, состоявших из гораздо менее боеспособных солдат фольксштурма, специалистов военных заводов и предприятий, а также годных к воинской службе членов национал-социалистических структур и организаций.
    К более боеспособным подразделениям относились части Вермахта (в основном отпускники с фронта и солдаты запасных рот) и отдельные части войск СС. Но далее мы в целях объективного изложения исторических фактов на численном составе немецких войск остановимся более подробно.

          

      Комендантами гарнизона «города-крепости» Бреслау были генерал-майор Ганс фон Альфен (с 3 ноября 1944 по 7 марта 1945 года)
и генерал пехоты Герман Нихоф (вплоть до капитуляции 6 мая 1945 г.).

    Политическую власть в крепости осуществлял гаулейтер Карл Ханке, и являвшийся командиром дислоцированных в Бреслау частей фольскштурма.
      По распоряжению имперского комиссара обороны и министра пропаганды Йозефа Геббельса гаулейтер Карл Ханке во всех частях вермахта вводит отделения национал-социалистического руководства в качестве политического органа.
     Для командования крепости офицером национал-социалистического руководства (НСФО, Nationalsozialistischer F?hrungsoffizier) с соответствующими особыми полномочиями был назначен фон Бюрк.
    Основной задачей этого отделения был прежде всего контроль службы информации вермахта, подъём боевого духа путём пропагандистской агитации, а также проверка политического мировоззрения солдат.

                Город-крепость

                Эвакуация мирного населения города и беженцев

      20 января 1945 года гаулейтер Карл Ханке обязал всё не годное к военной службе население немедленно покинуть объявленный на осадном положении город.  Но вот сделать это было не просто. Ведь по состоянию на 1.01.1945 г. общее население г. Бреслау и его пригородов плюс тысячи беженцев   составило более 1 000 000 человек!
      К тому же все это происходило холодной, суровой зимой.     Многие из жителей этой западной области рейха жили здесь в последние годы войны и были до сих пор избавлены от бомбардировки вражеской авиации. Все они должны были в как можно более короткий срок покинуть «город-крепость» и не все по-хорошему были согласны на эвакуацию….
 




      А дело осложнилось еще тем что и сама эвакуация города вообще не была подготовлена -изначально!
      Уже в первый день на вокзалах царила паника. Поезда не могли вместить огромные массы народа.
     Поэтому гауляйтер Ханке отдал распоряжение о пешем переходе женщин и детей в сторону расположенных к юго-западу от городских окраин селений Костенблют (Kostom?oty) и Кант.
       Во время панического бегства на морозе и снегу дети и старики гибли тысячами.
      После этих событий теперь уже многие жители Бреслау отказывались покинуть город. 
       В городе оставались примерно 200 000 негодных к службе мужчин, а также женщины, девушки и члены гитлерюгенда.

       По этому поводу ряд историков пишут так:
     «24 января военное положение города стало критическим.
    В сводках командования Вермахта в тот день сообщалось следующее: 
      «На Одере на участке между Козелем и Бригом вражеский натиск значительно усилился». 
        На следующий день, 25 января, сообщалось о «решительных контратаках, предпринятых к востоку от Бреслау».
      «Передовые отряды противника приблизились к Бреслау с юго-востока. Все попытки проникнуть в город с востока потерпели неудачу».



        Тем временем «Бетанин» при поддержке регионального руководства Гитлерюгенда смог эвакуировать в Грос-Бадис девичий дом из Дойч-Лисса.
         Само собой разумеется, никто не предполагал, что уже очень скоро окрестности Лигница перейдут под советский контроль.
         Красная Армия уже 9 февраля возьмет район Любен, а 10 февраля ее передовые отряды проникнут в Лигниц.
         В ходе этого наступления будет перерезано несколько железнодорожных линий: Бреслау — Глогау — Берлин, Бреслау — Лигниц — Гёрлиц, Лигниц — Заган — Берлин, Бреслау — Кёнигсцельт — Хиршберг.
         К 9 февраля свободное передвижение могло сохраняться только по железнодорожной ветке Бреслау — Цобтен — Швайдниц.

      Но несколько дней спустя советские войска порезали и ее.

       Но прежде чем Бреслау был полностью окружен, аппарат гауляйтера вновь обратился с призывом к населению покинуть город.

        26 января по городу были расклеены афиши, которые призывали: 

         «Женщины любого возраста, а также мужнины старше 60 лет или младше 16 лет должны оставить город.


         Чтобы сохранить возможность транспортировки больных и престарелых, все способные передвигаться самостоятельно должны покинуть Бреслау пешком».
        Северные и восточные пригороды Бреслау эвакуировались в принудительном порядке, так как здесь ожидался первый натиск советских войск.


        В покинутых домах почти сразу же размещались вермахт и фольксштурм. Политическая власть была сосредоточена в руках партийных органов во главе с гауляйтером.


        В соответствии с приказом об эвакуации гражданского населения гауляйтер обязал эвакуировать все органы власти и учреждения, участие которых в обороне крепости не требовалось, в другие области рейха.


Город оставили также многие учащиеся и преподаватели учебных заведений: университета, университетских клиник, техникума, ботанического института, эвакуировались и музейные учреждения. Даже духовенству было предложено покинуть город.

Подготовка города к обороне

       25 июля 1944 года, Адольф Гитлер объявил город Бреслау крепостью (Festung), которая должна быть защищена со всех направлений. Гитлер назначает гауляйтером города и комендантом района обороны (Kampfkommandant) Карла Ханке.


       Кстати сам А. Гитлер часто бывал в г. Бреслау и хорошо знал его историю общее устройство. Вот несколько фото старого довоенного Бреслау.


       Они помогут вам уважаемый читатель лучше погрузится в суть нашего повествования, особенно когда дело дойдет до описания боев на городских улицах.











 

 






        19 января 1945 года Ханке приказывает гражданскому населению города эвакуироваться по направлению Дрездена.
       Солдаты вермахта, опираясь на Фольксштурм и немногочисленную силу оставшихся мужчин, начинают преобразование города в военную крепость для длительной обороны против советского нападения.
     При этом большая часть площади в центре города была разрушена и превращена в аэродром.
     Также в конце января полк гитлерюгенда был направлен для оказания помощи в защите Бреслау.
        2 февраля генерал-майор Ганс фон Альфен становится командиром гарнизона крепости Бреслау. Он был лично отобран на эту должность командующим группы армии Центр Фердинандом Шёрнером.

Из всех этих подразделений было сформировано четыре полковые группы:
А — состояла главным образом из солдат унтер-офицерской школы Франкенштейн.
С — была составлена из резервных частей Карлович и Розеталь.
D — была составлена из резервных частей Ваффен-СС Дт. Лиссы (Немецкой Лиссы).
Е — была собрана из наземных частей Люфтваффе.
Формирование полковой группы В (полк Мора) было завершено только в феврале 1945 года


Далее современные историки так описывают организацию оборони Бреслау:
    «Все эти полковые группы были тут же направлены на передовую. Полковая группа С расположилась восточнее Одера и занимала позиции вплоть до устья реки Вайды, где она впадала в Одер.

     Выше по течению Одера в северо-западном направлении вплоть до Аураса занимала позицию полковая группа D.
   Никто не исключал, что удар по городу может быть нанесен в обход, именно с этого направления.
   На левом берегу Одера, юго-восточнее Бреслау, стояла полковая группа А. Группа Е находилась в оперативном резерве. Батальоны Фольксштурма были в равной степени подчинены командованию всех этих полковых групп.

   Вскоре силы защитников Бреслау были пополнены специальной моторизированной офицерской разведывательной группой, в задачи которой входило уничтожение многочисленных мостов через Одер.

    Несколько позже она была привлечена к возведению противотанковых сооружений. Несмотря на множество недоработок, командованию крепости Бреслау удалось самое главное — был создан барьер, который не позволил бы советским войскам моментально проникнуть в город.
      Немецкая разведка докладывала, что советские войска при массированной поддержке танков наступали широким фронтом.
       Остановить продвижение передовых частей Красной Армии было поручено 269-й (гамбургской) дивизии, которой командовал генерал-лейтенант Вагнер.
      Это испытанное в боях соединение сразу же после начала зимнего советского наступления было отозвано из Эльзаса и передано в распоряжение командования 4-й танковой армии. В течение целой недели (21–28 января 1945 года) она отступала по линии Вартенберг — Ёльс — Бреслау.
    Задержать советские войска не удавалось.
    Чтобы не втягиваться в затяжные бои, части Красной Армии вдоль берега Одера обошли Бреслау с двух сторон.
     Здесь красноармейцы не встречали серьезного сопротивления, а замерзший Одер позволил активно использовать танки.
    Несмотря на то что немцы заблаговременно позаботились уничтожить большинство мостов через реку, части Красной Армии 26 января смогли достигнуть деревни Мерцдорф, которая располагалась на пути к Олау (западный берег Одера).
       На левом фланге наступление проходило не столь стремительно, там действовали не столь сильные советские части, а потому им удалось создать плацдарм близ Пайскервица лишь к 29 января.
       Взятие советскими войсками деревни Мерцдорф могло иметь для немцев весьма печальные последствия — оттуда можно было развернуть наступление на западном берегу Одера.
      По этой причине уже 26 января 1945 года комендант крепости принимает рискованное решение бросить все свободные силы (дюжина старых танков и четыре роты юнкеров Люфтваффе) под эту деревню.
       Ее надо было отбить во что бы то ни стало. Немцы смогли справиться с этой задачей.
    Но в любом случае этот мелкий немецкий тактический успех не устранял всей угрозы, нависшей над Бреслау.
      Если ранее в окрестностях Бреслау действовали передовые отряды Красной Армии, то теперь постепенно подтягивались основные силы.
     В итоге командование 4-й немецкой танковой армии принимает решение направить на этот участок фронта подкрепление. На ликвидацию советского прорыва под Олау была направлена 269-я дивизия. 28–29 января ее перебрасывали едва ли не на городском транспорте.
         В ходе последовавших боев немцам удалось оттеснить советские войска от Олау.
        Одновременно с этими силами роты юнкеров из школы СС была проведена контратака под Трешеном (он располагался ближе к Бреслау).

        Данной операцией командовал капитан Зейферт. Во время контратаки отличилась даже одна из немецких медсестер — она стала первой женщиной Бреслау, которая была награждена Железным крестом.
    Передовым группам Красной Армии удалось серьезно закрепиться только в деревне Вассерборн. Окопавшаяся у массивных деревенских домов советская стрелковая рота, несмотря на все усилия немцев, не оставляла своих позиций. Чтобы удержать этот маленький плацдарм, красноармейцам пришлось перейти в глухую оборону. Оружие они использовали только для того, чтобы отразить очередную немецкую атаку.
   Переместившись с северного фронта на южный, 269-я дивизия оставила в составе полковой группы С несколько своих подразделений, в том числе учебно-егерский батальон, которым командовал майор Теншерт. 18 января этот батальон находился еще в месте своего формирования, а день спустя был перекинут по железной дороге в район Вартенберга, где принял на себя удар советских войск.
      Если говорить о стратегической инициативе немцев, то комендант крепости предпринял безуспешную попытку спустить водохранилище Глацер Найсе (70 километров по прямой на юг от Бреслау).
    Этой мерой он планировал резко поднять уровень воды в Одере, что должно было сломать крепкий лед реки, по которому переправлялись советские войска и техника.
     Об отчаянности положения Бреслау говорит хотя бы тот факт, что из Маркштадта с предприятия «Борзиг» в срочном порядке было вывезено около сотни полевых гаубиц образца 1918 года. Остальные были взорваны.
     31 января 1945 года генерал Краузе заболел воспалением легких. Болезнь оказалась настолько тяжелой, что командование Бреслау было решено на время передать генерал-полковнику Шёрнеру, командующему группой армий «Центр».
 Тот решил назначить новым комендантом генерала фон Альфена. 6 февраля 1945 года генерал Краузе был вывезен из Бреслау и направлен в госпиталь для легочных больных, который располагался в Исполиновых горах.
      Если принимать во внимание уровень подготовки полков, количество вооружений, а также удаленность от переправ через Одер, фронт вокруг Бреслау мало походил на идеальное оборонительное сооружение.
     Передовая находилась где-то на расстоянии 9–10 километров от центра города. При общей протяженности фронта в 72 километра его в целом удерживало 8 пехотных полков (5 «независимых» и 3 из состава 609-й дивизии).
        То есть на каждый полк приходилось в среднем по 9 километров линии фронта.
        Кроме этого, сам фронт проходил слишком близко от центра города. Уже в начале февраля было ясно, что положение Бреслау требовало принятия решительных мер.
        Самым главным решением, принятым в период с 12 по 14 февраля, было намерение сузить кольцо обороны, что должно было помешать прорыву линии фронта и проникновению советских войск на территорию самого Бреслау.
         Кроме этого, было предельно ясно, что успешность обороны Бреслау во многом зависела от возможности существования «коридора», который бы связывал город с располагавшимися южнее основными немецкими войсками. Но, несмотря на возможность сужения кольца обороны, непременно надо было удерживать (то, что называется до последнего) аэропорт Гандау.
        К великому сожалению коменданта крепости, в ходе боев взлетные полосы аэродрома сильно пострадали, перестав соответствовать требованиям, которые предъявляли к подобным сооружениям в Люфтваффе.»
Осада города-крепости Бреслау продолжалась 80 дней с 13 февраля — 6 мая 1945 и все это время действовал приказ Верховного командования Вермахта.
                Данный приказ звучал следующим образом.
«Верховное командование Вермахта провозглашает: города являются важнейшими транспортными узлами.
    По этой причине они должны удерживаться до самого конца, не принимая во внимание ни обещания, ни угрозы, которые поступают как от парламентеров противника, так и через вражеские громкоговорители.
     Назначенные в каждом городе коменданты лично отвечают за исполнение данного приказа.
    Если же выполнению их воинского долга пытаются воспрепятствовать некоторые гражданские или должностные лица, равно как и сами коменданты отказываются от выполнения данного долга, то они приговариваются к смерти.
Случаи, когда можно прекратить оборону городов, устанавливаются исключительно Верховным командованием Вермахта.
Начальник Верховного командования Вермахта Кейтель
Рейхсфюрер СС Гиммлер
Руководитель партийной канцелярии Борман».


                Итог ОСАДЫ И ШТУРМА г. Браславу в самом кратком итоге таков:
Почетная Капитуляция немецкого гарнизона в городе
                Противники
 Третий рейх
Командующие
Га?нс фон А?льфен
Херман Нихоф


  СССР               
В.А. Глуздовский
П.С. Рыбалко

                Силы сторон
Германия
80 тысяч гарнизона города из них не менее 30.000 Фольксштурмистов

СССР
87.400
    Тут можно было бы и ограничатся этой цифрой, но объективности ради считаю возможным указать, что это не совсем точная и объективной цифра!
    В действительности же  г. Бреслау первоначально окружила 6-я армия РККА и тут самое время привести о ней и о ее  командующем  В.А. Глуздовском  необходимые сведения:

    Начну с генерала Глуздовского. Хотя бы потому что именно не взятие его войсками Бреслау и погубило его карьеру. Он так и не стал Героем Советского союза (единственным из всех советских ком. армий, что до воевали до мая 1945 года.
        Да и в дальнейшем продолжая еще служить до 1961 г. В. Глуздовский не занимал больших должностей пока и не был уволен в запас по состоянию здоровья!
        Владимир Алексеевич Глуздовский (27 мая 1903 года — 16 ноября 1967 года) — советский военачальник, в годы Великой Отечественной войны командующий армиями, генерал-лейтенант.
       Родился 27 мая 1903 года в Тифлис, ныне Тбилиси. Русский.
        В Красной Армии с 1919 года. Во время Гражданской войны воевал на Южном фронте красноармейцем.
       В меж военный период Глудзовский — военком отдельного батальона ВЧК, полка и дивизиона ОГПУ, дивизиона и роты конвойных войск.
       С апреля 1926 года командир роты, в 1927 году окончил Стрелково-тактические курсы усовершенствования комсостава РККА Выстрел, с января 1929 года помощник командира батальона, с января 1930 года по апрель 1932 года начальник школы младшего комсостава стрелковой дивизии. В 1936 году — окончил Военную академию имени М. В. Фрунзе.
      В начале Великой Отечественной войны 1-я мотострелковая дивизия участвовала в боях на Западном фронте, после ранения командира дивизии Я. Г. Крейзера с 12 июля 1941 года исполнял обязанности командира дивизии. В ходе боев дивизия оказалась в окружении, к концу июля вывел из окружения остатки своей дивизии.

       В октябре 1941 года назначен начальником оперативного отдела штаба 26-й армии, затем начальником штаба 31-й армии. В этой должности участвовал в планировании действий армии в Битве под Москвой и Ржевско-Вяземской наступательной операции.
        В феврале 1943 года назначен командующим 31-й армией. Войска под его командованием участвовали в Смоленской стратегической операции (в том числе в Спас-Деменской и в Ельнинско-Дорогобужской операциях), в Витебской операции.
        С мая по август 1944 года в распоряжении ГУК НКО, затем назначен командующим 7-й армией Карельского фронта.
        В декабре 1944 года назначен командующим 6-й армией. В составе 1-го Украинского фронта.
      Армия участвует в Висло-Одерской, а затем Нижне-Силезской операциях. В ходе последней, войска под руководством В. А. Глуздовского окружают город-крепость Бреслау и блокируют его. До конца войны 6-я армия держит в кольце 40-тысячный гарнизон Бреслау, а 6 мая принимает его капитуляцию. НО эта запоздалая «капитуляция» была «почетной» и тем самым губительной для дальнейшей карьеры как самого командующего Глуздовского так и для других высших офицеров 6-армиию
    В Кремле были страшно недовольны действиями 6-й армии под Бреслау и вскоре саму армию ликвидировали, а ее личный состав разогнали по другими воинским частям…

       После войны с января 1946 года на командных должностях в Военной академии имени М. В. Фрунзе. С января 1955 года начальник штаба различных военных округов. C 1961 года в отставке.

    Владимир Алексеевич Глуздовский скончался 16 ноября 1967 года в Симферополе.
6-я армия — армия (объединение) в Вооружённых силах СССР до, вовремя и после Великой Отечественной войны.



Шестая армия РККА

     Сокращённое наименование, применяемое в служебных документах и литературе — 6 А. В ВС Союза 6 Армия была развёрнута в периоды, годов: 1939 — 1945, 1952 — 1998. В ВС России, с 2010 года существует 6-я Краснознамённая общевойсковая армия, которой передан по правопреемству орден Красного Знамени 6-й армии.
    Третье формирование
     Образована 7 июля 1942 года на базе 6-й резервной армии резерва Ставки ВГК.

     В состав армии входили 45-я, 99-я, 141-я, 160-я, 174-я, 212-я, 219-я и 309-я стрелковые дивизии, 141-я стрелковая бригада и другие части.
       С 9 июля 1942 года в составе Воронежского фронта. В июле 1942 года участвовала в Воронежско-Ворошиловградской стратегической оборонительной операции.
      В августе вела наступательные бои, в ходе которых освободила г. Коротояк и захватила два плацдарма на правом берегу Дона. С 19 декабря 1942 года вошла в состав Юго-Западного фронта 2-го формирования. В феврале-марте 1943 года участвовала в Харьковской оборонительной операции, затем в освобождении Донбасса, в сентябре 1943 — в форсировании р. Днепр южнее Днепропетровска.

     С 20 октября 1943 года в составе 3-го Украинского фронта. Зимой и весной 1944 года армия участвовала в Никопольско-Криворожской, Березнеговато-Снигиревской и Одесской наступательной операциях. В июне 1944 войска 6-й армии были переданы в состав 37-й и 46-й армий, а её полевое управление выведено в резерв фронта, с 18 июля — в резерв Ставки ВГК.

       В декабре 1944 года армия получила часть войск от 3-й гвардейской и 13-й армий и была передана 1-му Украинскому фронту с занятием рубежей в районе Сандомира . В январе-феврале 1945 года армия участвовала в Сандомирско-Силезской и Нижнесилезской наступательных операциях. С середины февраля до 6 мая 1945 года армия вела бои по ликвидации окружённой группировки войск противника в городе-крепости Бреслау.

     В сентябре 1945 года, в связи с демобилизацией СССР, армия расформирована, её полевое управление обращено на укомплектование управления Орловского военного округа ВС СССР.

Состав 6-й Армии на январь 1945 г.

1.01.1945
22 ск (273 сд, 309 сд); 74 ск (218 сд, 359 сд,181, 112 сд ); 77 УР (части 10 ак, 31 зад РГК).
159 апабр; 8 гв., 26 иптабр; 563 иптап, 1/173 азсп, 1248 иптап, 531 амп, 1587 азап.
62 исбр, 174 габр БМ, 18 гмбр,
22, 25 ооб, 40 оад ом, 315 оад ом

1.04.1945
22 ск (218, 273, 309 сд); 74 ск (112, 181, 294, 359 сд); 77 УР
159 пабр; 40, 315 оадн ОМ; 563, 1248 иптап; 531 минп; 3 гв. мд (15, 18, 32 гв. мбр); 23 гв. мп; 71 зенад (1996, 2002, 2006, 2010 зенап); 1587 зенап; 31 гв. озадн
87 гв. ттп; 222 отп; 349 гв. тсап
62 исбр; 240 исб (53 исбр)
22, 25, 46, 47 ооб

Ну а теперь о потерях в битве за город Бреслау!
Тут тоже не все ясно и однозначно.

И если с немецкими данными как бы нет проблем, то советская статистика имеет явные следы фальсификации потерь…

Потери Германия
6 тыс. убитых
23 тыс. раненых
45 тыс. пленных
170 тыс. убитых гражданских лиц!!!

Потери СССР

13 000 убито
47 000 санитарных потерь.

     Но к этой статистке у отдельных современных историков есть свои возражения и дополнения.
     Так они пишут, что «при подсчете советских сил, штурмовавших Бреслау, получается, что кольцо окружения, которое неизменно сжималось, составляло около 150 тысяч красноармейцев!
       Из советских же источников следует, что потери Красной Армии за время осады составили 5 тысяч офицеров и 60 тысяч солдат.
      По крайней мере, на военном кладбище на юге уже Вроцлава было захоронено 5 тысяч одних только советских офицеров!!! Их что специально свозили со всей Германии для похорон в Бреслау? Так Бреслау сдался только 6 мая 1945 г., когда в Германии война уже не велась и не было погибших из состава РККА…

Теперь как бы подытоживая вышесказанное подаю своего рода
краткую хроника подготовки города Браслау к обороне

         Январь 1945
12 января 1945. Первый Украинский фронт маршала Конева с целью захвата Силезии предпринимает наступление с плацдарма в Баранове. Немецкий оборонительный рубеж моментально прорван. С этого момента в Бреслау насчитывается с учетом беженцев около 1 миллиона жителей.

     16 января. Передовые танковые части Красной Армии достигают границ Силезии и приближаются к Верхнесилезскому промышленному району.

    18 января. В срочном порядке эвакуируется население Кройцбурга, Розенберга и прочих городов Верхней Силезии.
    19 января. Гауляйтер Ханке отдает приказ об эвакуации населения округов, расположенных к востоку от Одера.
     20 января. Распоряжение аппарата гауляйтера, чтобы женщины с детьми в срочном порядке покинули Бреслау.
     20—22 января. Колонны беженцев тянутся из Бреслау по направлению к Силезским горам.
       21 января — «Чёрное воскресенье». Опасаясь прорыва в город передовых советских танковых частей, в спешном порядке минируются и готовятся к уничтожению все мосты через Одер.


     Днём распоряжение аппарата гауляйтера о том, что женщины с детьми должны покинуть город и направиться в Опперау или в направлении Канта транслируется через громкоговорители.

     Во время бегства на запад и юго-запад в стужу умирает множество маленьких детей (массовые захоронения в Южном парке и близ Нового рынка).

      22 января. Власти провинции прекращают свою деятельность и покидают город. Кафедры и преподавательский состав Технического университета Бреслау переводятся в Дрезден. Евангелическая консистория переносит своё местонахождение в Гёрлиц. В городе остается приблизительно 250 тысяч жителей. Прибывают беженцы из сельских районов.
      23 января. Подразделения Вермахта располагаются на постой в здании материнского дома «Бетанин».

     Руководство учреждения отдаёт распоряжение, чтобы весь медицинский персонал был приведен в повышенную готовность. «На территории к востоку от Оппельна, а также между Намслау и Ёльсом большевики предприняли мощные контратаки, поддержанные танками».
    24 января. «Напротив Одера, между Козелем и Бригом, усилился натиск противника. На этом участке фронта идут ожесточенные бои, в особенности близ Гляйвица и Оппельна. В районе боевых действий к востоку от Бреслау решительные контратаки, предпринятые нашими силами, смогли выбить большевиков из некоторых районов».

    25 января. Аппарат гауляйтера отдает приказ о том, что город должны покинуть все женщины, а также мужчины младше 16 и старше 60 лет.

      Переговоры католических и евангелических священнослужителей с комендантом крепости генерал-майором Краузе (нем. Johannes Krause): комендант высказывает просьбу, чтобы служители культа оказывали помощь гражданскому населению и ухаживали за ранеными в военных госпиталях.

    «К Бреслау с юго-востока приближаются передовые части противника. К востоку от города все атаки врага закончились неудачей».
     26 января. Части Красной Армии обходят с флангов Бриг, после чего начинают создавать плацдарм в Штайнау.

       «Между Козелем и Бреслау наши силы смогли предотвратить многочисленные попытки Советов форсировать Одер. К востоку и северо-востоку от Бреслау противник создает оборонительный рубеж».

     Вот такая первоначальная информация для вас уважаемый читатель, который заинтересовавшись данной книгой отрыл ее первые страницы!

  Далее автором буде рассказано почти, что о каждой неделе осаде РККА городе-крепости Бреслау, ибо всех обстоятельствах сдачи города.

   Сам вопрос об осаде г. Бреста в январе-мае 1945 г.   в СССР в связи с тем то в боях части РККА не проявили   нужного героизма и понесли сокрушительные потери политической цензурой была отнесена к запретным темам.


   И действительно ведь   этот случай уникальный для той войны!  Тут усматривается аналог и с обороной в июне 1941 г. РККА крепости Брест!


   А история обороны Бреслау еще более круче!

    Ведь к концу этой истории   Берлин уже был уже взят, А. Гитлер покончил жизнь самоубийством, а через 2 дня -8 мая Германия капитулировала!!


    К этому времени Вермахт как военная организация фактически престал существовать, а пленённые немецкие генералы согласилась подписать Акт о Капитуляции Германии, а вот гарнизон г. Бреслау феноменально и не смотря на всю мощь РККА, когда город штурмовала целая 6-я Армия, когда на 1 защитника города приходилось 3 советских солдата продолжал согласно воинской присяге и данным приказам сопротивляется!

   И, что особенно следует подчеркнуть солдатам активно помогали оборонять город и мирные жители!  Без их активной поддержки гарнизон бы не смог столь длительное время оказывать сопротивление Красной Армии.

    Именно этой массовой поддержкой и объясняется «Чудо под Бреслау» как его окрестили в современной нам Германии!


    В связи с чем в СССР, начиная с мая 1945 г.  политической цензурой все публикации и материалы по поводу обороны немцами г. Бреслау, как и все факты уничтожения советскими солдатами мирного населения города были строго засекречены, а сама тема обороны и штурма города РККА отнесена к категории запрещенных.

   Но время раскрывает любые тайны и секреты поэтому и у вашего автора появилась такая возможность написать историко-публицистическую книгу по данному вопросу.

   А первую брешь в этом «запрете» темы по штурме г. Бреслау  в российской историографии пробил  современный писатель историк  Васильченко А.В. – написавший  книгу «Последняя крепость Рейха» https://history.wikireading.ru/72110


    Вышеназванный автор проделал большую работу по сбору и анализу исторического материала.

     Но в своем труде он опирался на источники сведений основание на публикацию в Германии и до. странах Западной Европы.

     Ваш же автор хочет показать историю штурма и осады города Бреслау основываясь в первую очередь на документальных данных из советских архивов. Дополняя естественно эти сведения параллельными включениями немецких источников (мемуары, воспоминания отдельных свидетелей и др. документы).

     Так на мой взгляд нам и удастся приблизится к восстановлению первоначальной картины боев за город Бреслау с февраля по май 1945 года!


                ч.1
                Окружение города Бреслау частями 6 армии

   Начиная с этой части мы с вами уважаемый, читатель приступаем к изучению вопроса о штурме городе –крепости Бреслау частями РККА.
     В основу нашего повествования будут положены официальные документы, взятые автором из архивов МО РФ. Одновременно с цитирование этих документов автор будем в нужных местах давать свои оценки и комментарии со ссылкой на др. исторические источники. Именно этот метод и позволит восстановить нам всю историческую картину боев за г. Бреслау!
   А начнем мы наше повествование с изучения данных содержащихся в Журнале Боевых Действий 6 армии которой руководил В. Глуздовский.

   Это очень важный документ, ибо в нем содержатся основные данные по операции 6 армии под Бреслау. Но этот документ только то что видели или посчитали нужным увидеть и зафиксировать в штабе 6 армии.

   А ведь есть еже ЖБД тех дивизий и полков что непосредственно штурмовали Бреслау. Поэтому мы в нужных случаях и в нужном месте будем также пересматривать и содержание этих важных исторических документов!

   Так же хочу сказать, что не все военные документы написаны удобочитаемым русским языком и вам уважаемый читатель придётся чуть поднапрячься чтобы   мысленно погрузится в то время февраль-май 1945 г.


   Ибо з этих документа на гас с вами и смотря те самые «деды которые воевали», и они по возможности и цензурным соображением писали правду о той войне! И эта война по этим документам выглядит не так как о ней пишут в современных учебниках истории, выходящих ныне в РФ!


    Там было мало героизма, а было много крови и страданий со стороны обоих воющих сторон и зажатого между ними мирного немецкого населения.  О котором ну напрочь забывают современные российские историки….

Итак, начнем наше цитирование:
1-6 февраля 1945 г.


« 22 ск с 531 АМП,563 ИПТАП и сап.ротой 62 инж. бригады ставилась задача: действуя на правом фланге Армии, прорвать оборону противника и, развивая стремительное  наступление в общем направлении на  ЛИГНИЦ к исходу  первого дня овладеть АЛЬТ БЕККЕРН,КОЙШВИЦ.

После чего, оставив части прикрытия, развернувшись на 180 градусов форсированным маршем, следуя в общем направлении на НОЙСМАРК, ДОЙЧЛИССА к исходу второго дня операции выйти в район ФРОБЕЛЬВИЦ, ЛОБЕТИНЦ, ЗАГУШИНЦ, ЛОЙТЕН с задачей с утра четвертого дня операции совместно с 74 ск овладеть г. БРЕСЛАУ

74 ск  в составе  двух дивизий  с 1248 АИПТАП и двумя  сап. батальонами 62  инж. бригады  действуя главными силами левее 22 ск  прорвать  оборону противника и наступать в общем направлении  на ДАМЕ,ГРОСС ЛЕСВИЦ, НОЙМАРКТ.

   К исходу первого дня операции выйти на рубеж ОБЕГШТЕФАНДОРФ, НОЙМАРКТ, БУХНЕЛЬДХЕН.

В дальнейшем используя успех 7 МК и артиллерию усиления наступать на Восток с задачей с утра четвертого дня операции совместно с 22 ск овладеть городом Бреслау.»

    Примерно так выглядело первое наступление 6 армии приведшее не его «овладению», а только к окружение г. Бреслау.

                А вот это подлинная карта с ЖБД 6-й армии

 Вот такие были планы у командования 6-й армии, но им не суждено насчет взятия Бреслау сбыться….
                Ибо в ЖБД от 8-16 февраля зафиксировано что только

«13 февраля в районе РОТТЦЮРБЕН соединились подвижные отряды обоих армий, а через два дня на этот рубеж вышла пехота, завершив окружение крупного промышленного центра немецкой Силезии –города Бреслау. »..

---Далее в том же ЖБД читаем что столь упорное сопротивление Вермахта под Бреслау которого никто в 6-й армии не ожидал собственно говоря оставило наступление всей армии и заставило ее перейти к активной обороне:

«такое положение исключило ведение эффективных наступательных действий т Армия временно перешла к жесткой активной обороне, проведя предварительно перегруппировку своих сил.
Перегруппировка была проведена в течении дня 12 и ночи на 13 февраля»

      Но и немцы не бездействовали и ЖБД свидетельствует:

   « в течении ночи 13  и дня 14 февраля  противник  снова предпринял  несколько атак, имевших целью  обескровить обороняющиеся  части и сохранить за собой коридор в БРЕСЛАУ.
     На участке КОСТЕНБЛЮД, КАНТ в ночь на 13 и утром 13 февраля противник 8 и 19 т.д. батальоном Фольксшурма, 50 дивизионом ПВО 520 мостовым охранным батальоном, неоднократно атаковал части 22  ск.
      В бой вводились силы до пехотного полка с 20-30 танками и СУ.
 Атакой ранним утром противнику ценой больших потерь удалось овладеть ГРОС ПЕТЕРВИЦ, но умело организованной контратакой во фланг при действенной поддержке артиллерии противник был выбит из ГРОС ПЕТЕРВИЦ.
     Перед фронтом 74 ск противник силами 9 батальонов пехоты с 10 танками и СУ при поддержке 12 арт. батарей и 5 мин. групп в течении всего дня 13.02. прочно удерживал прежний рубеж, дважды безуспешно контрактовали части 181 сд.»

И так продолжалось и далее, ибо в ЖБД от 17-20 февраля 1945г.  записано следующее:

                «Общая обстановка

 В результате успешных действий войск Армии сборные части и подразделения противника оказались в окружении в районе г. БРЕСЛАУ.
В городе и пригородах оказались запертыми две пехотные дивизии, одна танковая дивизия, одна бригада штур. орудий четыре отдельных полка, 13 батальонов и 10 боевых групп, общей численностью 20 000 чел.
  Противник продолжал удерживать за собой пригороды, аэродромы и ближайшие жд. Станции.
     Внешний обвод полевой обороны, особенно на восточной окраине был сооружен заблаговременно, и противник употребил все усилия чтобы сдержать натиск наступающих частей, не пустить их в город.
Населённые пункты, фольварки, заводы и отдельные здания были приспособлены к круговой обороне. Наличие хорошо организованной траншейной системы, каменных зданий и заборов на окраинах населенных пунктов позволяли противнику свободно маневрировать живой силой и техникой, создавая сосредоточения огня всех видов на угрожающих направлениях.
  В городе на улицах были построены баррикады из леса, разбитых автомобилей, строительного камня и др. материалов высотой до 5 метров при ширине 6-7 метров.
На дорогах в лесу былым сооружены завалы и дефиле и на узких улицах противотанковые заборы.
Дороги были заминированы, мосты взорваны.
По удерживаемы противником участкам жд. дорог курсировали бронепоезда и своим огнем поддерживали обороняющихся.
На участке ГОЛЬДШМИДЕН-ОППЕРАУ в наземную оборону была поставлена зенитная артиллерия.
  В течении всей пятидневки противник предпринимал несколько контратак главным образом на южном берегу р. Одер в направлении на ШМИДЕНФЕЛЬД, КЛЕЙН ЛЮБРЮК и КРИТЕРН. 
В бой вводились от роты до батальона пехоты с 8-10 танками и СУ при поддержке массированного огня артиллерии.
Одновременно противник предпринимал попытки атаковать части 273 сд удерживающих ШТРИГАУ и оборонявшие правый фланг Армии.
  С завершением окружения города на аэродромы ГАНДАУ и ФРИДЕ ВАЛЬДЕ  в сев. зап. и север. восточ.  частях города начали совершаться ночные полеты тяжелых транспортных машин, подвозившие боеприпасы и увозившие раненных.
В ночь совершалось от 30 до 62 самолетовылетов».

  Вот такая обстановка сложилась у 6 армии на 20 февраля 1945 г и собственно на 20 день начала наступательной операции!
  Согласно плану которой город Бреслау   предполагалось захватить и удержать уде 4 февраля!
   И тут мы вправе задаться риторическим вопросом почему так случилось?
И ответ будет немногословный:

1.Никто из командования 6-армии, да и в целом Верховое главнокомандования РККА не ожидали встретить в Бреслау «город-крепость». Все стремились к Берлину добить Гитлера в его логове и им казалось, что Бреслау это временная и досадная заминка. И что командующий Глуздовский скоро справится этой проблемой и тоже как участник успешной переправы через Одер станет очередным Героем Советского Союза!

2. Когда 6-я армия, встретив упорное и ожесточённое сопротивление немецкий частей под Бреслау никто в штабе 6-й армии не понял, что они имеют дело с хорошо организованной обороной немецкой армии руководимой опытными военачальниками и что самое главное обороняемым немецкими частями с высоким воинским духом!
  К тому же перед обороняющимися поставлена одна задача! Любой ценой удержать город Бреслау от захвата!

3. Очень плохо сработала советская разведка! Ведь они оценили численность немецкого гарнизона в 20 000 человек, а из как мы знаем было более 50 тысяч.
И тут будет уместно привести данные обо всех немецких воинских частях, оборонявших Бреслау:
Боевой состав немецких частей, оборонявших Бреслау
При формировании крепостных воинских частей поначалу были созданы пехотные полковые группы, которые обозначались латинскими литерами А, В, С и т. д. (см. текст книги). В начале февраля они были трансформированы в обычные полки, которые назывались по имени их командира.
I. Штаб крепости
Комендант крепости с сентября 1944 года по январь 1945 года
генерал-майор Краузе
Iа: капитан Эрдман, офицер-помощник: обер-лейтенант Рихтер
Квартирмейстер: полковник фон Хауэншильд
IIа (адъютант): капитан (позднее майор) Бёк
штаб по возведению позиции «Север»
начальник: капитан Ленцен, артиллерийский офицер: капитан Пельцедер
штаб «Юг»
начальник: капитан Зейферт, артиллерийский офицер: капитан Рольфес, офицер истребителей танков: капитан Шмедес
Комендант крепости с 1 февраля по 8 марта 1945 года: генерал-майор Альфен
Комендант крепости с 9 марта по 6 мая 1945 года: генерал-лейтенант Нихоф (с 1 апреля 1945 года генерал от инфантерии)
Представитель коменданта: полковник Тизлер
ординарец коменданта: обер-лейтенант Фишер
Оперативный отдел: Iа: майор Отто, 01: капитан Эрдман
Iс: обер-лейтенант Шеффиниус, 04: обер-лейтенант Пеллегрини
Прочие сотрудники
Iс: обер-лейтенант Бергер
Id (Ia/org): обер-лейтенант Рихтер
Ia/Mess: капитан Ришанек
Подразделение квартирмейстера (Ib):
Майор Пель, начиная с середины февраля 1945 года майора Фухс 02: обер-лейтенант Финцен
Офицер, ответственный за снабжение и связь с гражданскими структурами: обер-лейтенант Хёзель
Боеприпасы: капитан Кравучке, лейтенант Зеельмайер
IVа (интендант) штабс-интендант Кюнель, штабсинтендант Шнайдер
Vк (транспорт): капитан Вилльнер
IVb: крепостной врач старший полевой врач д-р Мелинг, адъютант: младший полевой врач Геше
Адъютанты: Майор Бёк
Офицер национал-социалистического руководства: капитан ванн Брюк, сотрудник лейтенант Пампух

Ротмистр Ланген (порядок эвакуации по воздуху)
Связь: обер-лейтенант Франке
Комендант штаб-квартиры: ротмистр Пуин, обер-лейтенант Зееван, обер-лейтенант Петерман
Офицер, ответственный за связь по воздуху: обер-лейтенант Кунце, обер-лейтенант Нойманн
Представители особых родов войск оружия (одновременно командиры частей):
командир артиллерии: полковник Урбатис
командир саперов: майор Хамайстер
начальник связистов: подполковник, дипломированный инженер Виттенберг
военная авиация (одновременно обеспечение деятельности аэродрома Гандау): подполковник фон Фридебург
II. Воинские части
А. Самостоятельные пехотные полки
Полк Мора
Состав:
Часть 49-го учебного егерского батальона (Бреслау — Карловиц), а также часть 83-го учебного егерского батальона (Траутенау)

Командир полка: майор, позднее подполковник Мор
Три батальона под командованием майора Тильгнера (в том числе 49-й учебный егерский батальон)
Майор Теншерт (83-й учебный егерский батальон) + обер-лейтенант Фриц
Подразделения полка: 1 рота пехотных орудий, 1 рота истребителей танков, 1 взвод связи, 1 транспортный взвод
В начале марта в состав полка вошел начавший формироваться в конце февраля батальон Зейбольда (командир, прибывший 26 февраля в Бреслау майор Зейбольд)
В середине апреля в рамках полка была сформирована «полковая группа Зейбольда», в которую вошли следующие подразделения:
Батальон Вуттке (из полка Зауэра — «северный» фронт)
Батальон Роге (из полка СС Бессляйна)
Десантно-парашютный батальон I /26
Правление I./Fallschirmigger 26
Батальон полиции
Взвод из остатков батальона Зейбольда
Полк Ваффен-СС Бессляйна
Состав:
а) от Ваффен-СС

Учебный батальон СС (пехотные орудия — Немецкая Лисса)
Учебный батальон СС (панцергренадеры — Бреслау)
Школа младшего командирского состава (Бреслау)
б) от армейских формирований
армейская школа унтер-офицеров в Штригау (капитан Зоммер)
28-й учебный батальон (транспорт — Швайдниц)
8-й учебный батальон (ветеринары — Швайдниц)
командир полка: оберштурмбаннфюрер Бессляйн
Iа: капитан Эбергарт Зейферт
I. Батальон хауптштурмфюрера Грегера
II. Батальон хауптштурмфюрера Цильске
III. Батальон капитана Зоммера
IV. Батальон оберштурмбаннфюрера Шарпвинкеля
Подразделения полка: взвод связистов, 2 учебные роты младшего командирского состава (хауптштурмфюрер Роге и капитан Цицман), рота тяжелых (120-миллиметровых) минометов
Состав батальона II после гибели Цильске был передан 609-й дивизии. Новый батальон II был сформирован уже под командованием капитана Цицмана. После ранения капитана его возглавил хауптштурмфюрер Роге
Полк Веля (Люфтваффе)
Состав: роты обслуживающего персонала и персонала аэродрома
Командир полка: полковник Люфтваффе Вель
Сила: от 4 до 6 батальона, в том числе 1 резервный батальон
Из командиров батальонов известны: ротмистр фон Клейст и капитан Гюнтер
Полк Зауэра
Состав: 49-й учебный егерский батальон (Бреслау — Карловиц)
Командир полка: полковник Зауэр
Сила: от 3 до 4 батальонов
Полк Ханфа, позднее Фельхагена
Образован из различных полков
Командиры полка: с начала февраля полковник Гёлльниц. После его ранения в конце марта полк возглавил ротмистр Ханф, затем полковник Фельхаген
Сила: от 3 до 4 батальонов
I. Учебный крепостной батальон «Бреслау». Командир: майор граф Зейдлиц (погиб 2 мая 1945 года). Адъютант: лейтенант Шёнфельдер
Адъютант: лейтенант Шенфелдер
II. Батальон. Командир: подполковник Ротанзель (вначале командир армейской школы унтер-офицеров Франкенштейн)
Б. 609-я дивизия
Подразделения дивизионного подчинения: усиленная рота связи и взвод полевой жандармерии
Командир дивизии: генерал-майор, позднее генерал-лейтенант Руфф
Iа: капитан Моошаке
Ib: (квартирмейстер) капитан Людвиг
IIа (адъютант): майор Мюллер
Штаб дивизии был сформирован в конце января 1945 года в Дрездене, через несколько дней был перекинут по железной дороге в Лигниц, откуда штаб во время ночного марша добрался до Бреслау. За исключением командира дивизии и капитана, отвечавшего за снабжение оружием и техникой, ни один из офицеров не имел опыта деятельности в штабе дивизии.
Дивизия была сформирована за счет различных военных частей, оказавшихся в Силезии, в том числе школы унтер-офицеров Франкенштейн, учебных курсов фаненюнкеров Гнезен, роты истребителей танков Гогензальца, а также отдельных подразделений 269-й дивизии, которым не удалось пробиться на юг к основным частям Вермахта.
Дивизия состояла из 3 пехотных полков
. Их командирами были: полковник Райнкобер, майор Керстен, майор Шульц.
В. Артиллерия, истребители танков, саперы, связисты
Артиллерийский полк Бреслау
Состав:
а) крепостные батареи 3048, 3049, 3075, 3076, 3081 и 3082
б) 28-е учебное подразделение легкой артиллерии (Бунцау)
28-е учебное подразделение тяжелой артиллерии (Бунцау)
в) 859-е резервное артиллерийское подразделение остатки артиллерии 17-й пехотной дивизии Командир полка: полковник Урбатис Количество и типы батарей:
15 батарей немецких легких полевых гаубиц (калибр 105 миллиметров)
4 батареи немецких тяжелых гаубиц (калибр 150 миллиметров)
1 батарея немецких тяжелых минометов (калибр 210 миллиметров)
4 батареи советских 120-миллиметровых орудий
5 батарей советских 76,2-миллиметровых орудий
1 батарея польских 75-миллиметровых орудий
1 батарея югославских 75-миллиметровых орудий
1 батарея итальянских 70-миллиметровых орудий
Итого — 32 батареи
Кроме того, командиру полка подчинялась зенитная артиллерия.
Зенитная артиллерия крепости была составлена из 570-го подразделения тяжелой зенитной артиллерии, 137-го учебного подразделения зенитной артиллерии, 150-го полка зенитной артиллерии, подразделения зенитной артиллерии 47/IV и нескольких зенитных батарей Имперской трудовой службы. После потери нескольких батарей в предместьях Бреслау общая численность полевой и зенитной артиллерии составляла около 200 стволов.
Деление артиллерийских частей
Группа «Север»: майор Гартль
Группа «Запад»: капитан Фронер
Группа «Юго-запад»: капитан Гиардет
Артиллерийская группа 609-й дивизии: майор Зиберт
Точные данные о силе артиллерийских групп сохранились только в отношении «Севера»:
3 батареи немецких легких полевых гаубиц
1 батарея немецких тяжелых полевых гаубиц
1 батарея польских 75-миллиметровых орудий
1 батарея итальянских 70-миллиметровых орудий
Подразделение истребителей танков «Бреслау» Командир: обер-лейтенант Реттер
1-я бронетанковая рота (обер-лейтенант Фенцке)
Боевая сила:
1 штурмовой танк IV с орудием от «Пантеры» и боезапасом на 500 выстрелов
2 штурмовых орудия (шасси III)
6 штурмовых орудий с пушкой L48 (остатки 311-й бригады штурмовых орудий) (командир взвода фельдфебель, позже лейтенант Хартман)
6 танков PzII с орудием F1.38 (калибр 20 миллиметров)
4 небронированных самоходных лафета с установленной на них легкой полевой гаубицей (калибр 105 миллиметров)
2-я и 3-я рота были укомплектованы «офенрорами» и «Пупхенами»
4-я рота (командир обер-лейтенант Альбрехта) состояла из солдат, вооруженных фаустпатронами
Саперный полк «Бреслау»
Состав:
28-й саперный учебно-запасной батальон (Бреслау — Козель). Из него в январе 1945 года после объявления в крепости тревоги стала формироваться «Боевая группа Мёллера».
Командир полка: майор Хамайстер
I батальон (капитан Мюллер), II батальон предназначен для подрыва и выполнения боевых заданий, III (капитан Ротер) был в составе 609-й дивизии, IV батальон имел своим основным заданием усиление крепостных строений, V батальон был ориентирован на минирование и подрыв стратегических объектов.
Имелись два самостоятельных взвода персонала, обслуживающего танкетки «Голиаф» (у каждого по 48 танкеток), которым командовали лейтенанты Коне и Терюнг.
Кроме этого, в состав полка входили:
2-я рота 6-го технического батальона, которой командовал лейтенант Шульце
10 строительных батальонов Фольксштурма
Полк связи «Бреслау»
Состав: подразделение связи 17-й пехотной дивизии
Технический персонал городского телеграфа и почты
Командир полка: подполковник Виттенберг
Офицер, ответственный за телекоммуникации: капитан Кунт
I подразделение: две роты телефонистов и рота радиосвязи
II подразделение (как и первое)
III подразделение укомплектовано телеграфистами и почтовиками
Г. Парашютисты
Десантно-парашютный батальон 1/26
Командир: капитан Троц. Направлен в Бреслау 25 февраля
Десантно-парашютный батальон особого назначения «Шахт»
Командир: капитан Скау, после ранения — капитан Зайц (до этого адъютант). Батальон прибыл в Бреслау 5 марта

Состав батальона:
5-я рота обер-лейтенанта Бикеля
6-я рота обер-лейтенанта Хоффмана
8-я (тяжелая) рота обер-лейтенанта Альбрехта Шульца
Взвод связи лейтенанта Юнгхауса
Вооружение:
5-я и 6-я роты: 18 легких пулеметов МГ, 6 легких минометов (60-миллиметровых), 54 винтовки; в дальнейшем каждый солдат имел при себе пистолет. Кроме того, в каждой роте имелся взвод связи.
8-я (тяжелая) рота: 3 тяжелых 80-миллиметровых миномета (с коротким стволом) 6 тяжелых пулеметов МГ 42 (станковых), 4 винтовки с оптическим прицелом. Кроме этого каждый из солдат был вооружен штурмовой винтовкой 43 и пистолетом.
В дальнейшем в состав батальона была добавлена рота огнеметчиков и еще один взвод связи.
Д. Фольксштурм (народное ополчение)
Командир Фольксштурма в Бреслау: обергруппенфюрер СА Херцог
Заместитель: Астер
Офицер связи со штабом крепости: командир батальона башни Вёль
В целом насчитывалось 38 батальонов, в том числе:
1 учебный батальон
1 запасной батальон
10 строительных батальонов и 26 боевых батальонов. Из 26 боевых батальонов два были полностью укомплектованы членами Гитлерюгенда.
Общая численность составляла примерно 15 000 человек, то есть сила батальона Фольксштурма в Бреслау составляла около 400 человек.
Для более эффективного выполнения боевых заданий большинство батальонов Фольксштурма было сгруппировано в полковые группы:
Полковая группа Хенеляйтера (Ёльс)
Полковая группа Воланке (Бреслау)
Полковая группа Франке (Бреслау)
Полковая группа Хирша (Гитлерюгенд — Бреслау)
Обзор батальонов. Имена руководителей и родных городов указаны в скобках. Если нет указания города, то значит, что сформирован в Бреслау.
а) 71-й учебный батальон (Мияч)
51-й запасной батальон (Бур)

б) боевые батальоны
55-й батальон ГЮ (Зейферт)
56-й батальон ГЮ (Линденшмидт)
21-й батальон (Кошате, Пфланц — Лигниц)
22-й батальон (Ханке — Швайдниц)
23-й батальон (Кантер)
24-й батальон (Майнке)
30-й батальон (Банвиц)
31-й батальон (Гёбель — Ротебург)
32-й батальон (Бём)
33-й батальон (Пёлеман)
34-й батальон (Цёке)
35-й батальон (Земан — Ёльс)
36-й батальон (Штраус)
37-й батальон (Торзевски)
41-й батальон (Клозе, Каулше, Дёрзиг)
42-й батальон (Штефан, Меркле)
44-й батальон (Клугер)
46-й батальон (Пэшке)
48-й батальон (Штёрель)
52-й батальон (Менде) был укомплектован членами НСКК (национал-социалистического водительского корпуса), выступал в роли транспортного подразделения. Позже был приписан к саперным подразделениям
66-й батальон (Фишер)
67-й батальон (граф Кайзерлинг — Милитиш, Требниц)
68-й батальон (Кайзерлинг, Штайн, Кох)
74-й батальон (Пёч) укомплектован железнодорожниками Бреслау
75-й батальон (Бишоп)
76-й батальон (Херпишбём) сформирован из охраны почтовых отделений
в) 10 строительных батальонов
38-й батальон (Августин) 40-й батальон (Шарц, Шымек)
40-й батальон (Штемллер)
43-й батальон (Шёнвольф)
49-й батальон (Шривер)
50-й батальон (фон Холленуфер)
54-й батальон (Ролл)
59-й батальон (Штрикер)
72-й батальон (Наин)
73-й батальон (Ноллау)
Д. Полк пожарной охраны «Бреслау»
Командир полка: полковник Грибова
Командиры подразделений: подполковник Адама, подполковник Патетт, майор Кулеман, майор Хорст
Сила: 6 команд, насчитывающих в целом 600 человек, с 44 пожарными машинами, 12 специальными транспортными средствами и 25 пожарными насосами.

  Вот эти воинские подразделения при активной поддержке городского населения и сдерживали оборону города на протяжении 80 дней, когда 6-я советская армия, превосходя числено гарнизон Бреслау не имея ограничений в поддержке с воздуха, в поставке вооружения и боеприпасов, и пополнения лично состава стрелковых полков тщетно пыталась «овладеть городом Бреслау» отрытым штурмом….
.
                ч.2
Первый штурм Бреслау

   Но продолжим наше повествование чтобы увидеть где и как закончила свою осаду Бреслау 6-я армия для чего вновь обратимся к ЖБД -6-армии
« ..Наступление началось в 10.00 18.02..
Части 22 ск сравнительно легко прошли отрытые места перед городом, подошли к городскому парку «Зюд парк», кварталу жилых домов по ул. Кюрксир и городскому крематорию.
Противник приспособил к обороне ж.д. насыпь в районе Критерна, павильоны и служебные постройки в «Зюд парке», спортплощадку, что восточнее крематория и на кладбище. В чердачных помещениях высоких жилых домов, а также на колокольнях были расположены арт. наблюдатели, снайперы и пулеметчики
Аллеи в парке улицы и все отрытые подступы к укреплённым строениям простреливались многослойным огнем пехотного оружия.
С ближайших улиц и площадей с закрытых позиций вела корректируемый наблюдателями огонь немец. артиллерия и тяжелые минометы.
С вступлением частей 22 ск в черту города бои сразу приняли характер очаговых, тяжелых и затяжных. С боем брался каждый забор, каждый переулок, дом.
Ожесточенные схватки возникали внутри домов. Главную роль в уличных боях получили штурмовые группы.
К исходу 19 февраля части 218 сд вклинились с боем в южную часть «Зюд парка», части 359 сд захватили спорт. площадку и южный квартал на у.Кюрсасир между крематорием и жел. дорогой.
  Части 74  ск внезапным  ночным  ударом во фланг и тыл  выбили противника из НОЙКИРХ  и ГОЛЬДШМИДЕН и не давая закрепится  на промежуточных рубежах, в течении дня продолжали  теснить его на Восток.
К исходу 19 февраля вышли на рубеж: 309 сд –перекресток дорог юго-восток. Нойкирх, далее на север по берегу р.Лое до озера.
181 сд – озеро, далее на северо-запад вдоль жд. Дороги до безымянного ручья.
Противник перед фронтом 327 ОПКБ 77 УР почувствовав опасный мешок в районе ХЕРНПРОДШ, МАЗЕЛЬНИЦ в середине дня 20.02 начал отход прикрываясь огнем дальних батарей и арьергардными группами, действовавшими с самоходными установками.
Выйдя на без. ручей что западнее МАЗЕЛЬТНИЦ батальон встретил организованное огневое сопротивление и закрепился на достигнутом рубеже.
……
На главном направлении ( 22 ск) в течении 19-20  02 февраля  продолжались тяжелые уличные бои.
Существенных изменений в положении частей не было.
Только за двое суток боя 18-19 февраля) части Армии уничтожили 1175 солдат и офицеров противника, 42 пулемета,17 автомашин,




Захвачено пленых:308, 2 орудия, 6 руч. пулеметов, 76 винтовок, 58 автомашин, 10 транспортных самолетов в неисправном состоянии.»

  Ну и объективно подходя к оценке вышеприведённых данных буду вынужден отметить. Что первый штурм г. Бреслау провалился. Наступление как говорят военные писатели «захлебнулось в крови советских солдат».

А посему командование 6-армии взяло на неделю тактическую паузу для подготовки к новому штурму города.

 В связи с чем давайте вновь отроем ЖБД 6-й армии и прочтем чем она занималась с 21 по 28 февраля 1945 года!

 «Общая обстановка

  Окруженная в БРЕСЛАУ части противника, опираясь на населенные пункты и отдельные строения, приспособленные к обороне, на систему баррикад и заграждений, и минных полей оказывал упорное сопротивление продвижению воск Армии.

Неоднократно переходил в контратаки силами рота-батальон с танками и СУ главным образом против частей 22 ск действующих в южной части города.

Контратаковал так же части 74 ск подходившие к городу и аэродрому с северо-запада.

24 02.  На этом направлении предпринял частное наступление силами до 8 батальонов пехоты с целью оттеснить части 74 ск от аэродрома ГАНДАУ

 Все мужское население города было мобилизовано в подразделения Фолькштурма и привлечено к обороне города главным образом в южной его части.

Всеми видами разведки установлено наличие в состава окружённого гарнизона 48 отдельных частей и подразделений ( в том числе 16 батальонов Фолькштурма) общей  численностью  30 960 человек! С 1645 пулемётами, 174 миноматами,124 орудиями и 40 танками.


….
Широкое распространение в уличных боях получили фаустпатроны, употребляемые немцами против наших СУ и орудий большого калибра.

Авиация противника боевых действий не вела. В дневное время ограничивалась редкими развед. полетами одиночными самолетами.  Ночами транспортная авиация совершала 20-35 полетов за ночь. Транспортировали окруженному гарнизону боеприпасы, сбрасывая их на груз. парашютах.
Часть парашютов попадали в расположения частей Армии. В них оказались ручные гранаты, запалы к гранатам, винтовочные патроны иногда самолёты совершали посадку на аэродроме обратным рейсом забирая раненых.

«Неудавшийся подарок» И. Сталину или Второй штурм БРЕСЛАУ
    В этой части мы поведем речь о втором штурме города Бреслау, и он родился не спонтанно в умах советских военачальников, а был как это всегда принято в СССР приурочен к 27 годовщине образования РККА отмечавшийся в СССР ежегодно 23 февраля!

    И по замыслу командования 6-й армии именно в этот день советские воска должны были захватить Бреслау чтобы им в Москве отсалютовали артиллерийским салютом! Ну и само собой осыпали высокими наградами!

    А из итогов первого штурма Бреслау командования 6-й армии сделало некоторые выводы, но не все и вновь в главу своего плана «овладения» города поставили свое численное преимущество сконцентрировал основной удар на узком участке фронта шириной всего 5  км, в который брошены  были 3  сд в составе которых было по три  стр. полка не считая средств усиления вспом. частей!

И вот что из этой «операции» вышло.
Мы вновь отрываем ЖДБ 6-й армии и читаем описание событий за 20-28 февраля 1945 г.
«Действия войск Армии
Командарм РЕШИЛ: уничтожить   окруженную группировку противника и овладеть БРЕСЛАУ.
Главный удар наносить силами 22 ск с Юга с рубежа ОЛЬТИШИН,  в северном направлении.
Вспомогательный удар –силами 74 ск с рубежа МАЗЕЛЬВИЦ, ШМИДЕФЕЛЬД в направлении КОЗЕЛЬ, северо зап. Часть Бреслау.
Для чего приказал:
1.К исходу первого дня штурма овладеть южной и центральной частью БРЕСЛАУ. Готовность к штурму 24.00   21 февраля 1945 г.
Начало особым распоряжением.
…
П.6  Для штурма города в каждой сд. Иметь по три штурмовых батальона в составе:
Стрелковый батальон
Два орудия 152 мм
Два СУ-152 иди два орудия 203 мм
Артдивизион 76 мм
Спап. Группа разграждения
Сап. группа разрушения
Группа ранцевых огнеметчиков
Группа бронебойщиков
Группа саперов
Группа автоматчиков
Группа с фаустпатронами
……
В ночь на 22 февраля войска Армии произвели и перегруппировку и заняли исходное положение для штурма Бреслау.
 Боевые порядки дивзии 22 сд  (на главном направлении)  были построены в два эшелона. Два сп. в первой и один сп во втором эшелоне
Артиллерийская подготовка атаки началась всеми средствами в 08.00 и длилась 24 минуты.

В 10.40 штурмовые батальоны, а за ними и саперные подразделения начали штурм. Противник, опираясь на хорошо организованную систему огня упорно защищал каждый квартал, дом и даже комнату.
Группы разрушения, огне метчики, автоматчики и артиллеристы удачно взаимодействуя блокировали отдельные дома, расчищая путь стрелковым подразделениям.
При разрушении этажа занятого немцами последние переходили на другой этаж или в подвал, продолжая сопротивление.
Бойцы забрасывали подвал дымовыми гранатами ослепляя противника и тем самым способствуя штурму дома стрелками.
Успешно применялись так же и ранцевые огнеметы, и бутылки с заж. смесью. Однако основным средством, решающим успех боя, была артиллерия.
Артиллеристы выкатывали орудия на прямую наводку и разбивали один этаж за другим, уничтожая пулемёты и легко-артиллерийские огневые точки, размещённые в домах


К исходу дня дивизии 22 ск с боем заняли 11 городских кварталов и вышли на рубеж.
273 сд в составе двух сп. стык дорог 1 км восточнее ОЛЬТИШИН, северная часиь ОЛЬТИШИН, подступы к цикорному заводу. Один сп. полк сосредоточен в ГЕРЦОГХУФЕН.

218 сд. В составе двух сп. южная часть кварталов 673,674,664 по ул.Камисосо

309 сд. вышла на ул.ЭЙХЕНДОРЕР и ШОНХОРСТ и вела бой за северную часть улицы (кварталы 649,648,647,646 и 645)



Части 74  ск прикрываясь на левом  фланге  дымовой завесой  успешно форсировали р.Лое и преодолевая  сильный огонь артиллерии и пулемётов к исходу дня вышли з запад. окраине МАРИЯ ХОВХЕН и зап. окраина ШМИДЕФЕЛЬД.
При этом на окраине и ШМИДЕФЕЛЬДА был захвачен крупный склад вооружения и военного имущества.
…..


За первые два дня штурма было взято 35 кварталов в южной части города и жд. станция ОЛЬТШИН…
Захвачено 475 пленных, 9 орудий,36 автомашин, 700 винтовок,2000 мин, склад с имуществом связи один склад с вооружением и военным имуществом.

Днем 24 февраля противник создал ударную группировку против фронта 74 ск и силами до 88 батальонов пехоты перешел в частичное наступление из района западнее ШМИДЕФЕЛЬД в западном направлении с целью удержать за собой аэродром.
В результате боя наступление противника захлебнулось и части 181 сд полностью овладели ШМИДЕФЕЛЬД.

В ночь на 25 февраля 1945 г. войска Армии снова были перегруппированы с целью увеличения сил на главном направлении.

Из состава 74 ск выведена 359 сд и переподчинена в оперативное подчинение 22 ск с задачей использовать ее на главном направлении.
Таким образом на узком участке (5 км) главного направления было введено в бой три стрелковых дивизии с прежними средствами усиления.
…..
В результате наступления после перегруппировки к исходу 28 февраля было занято и очищено 23 городских квартала. На протяжении последующих дней февраля воска Армии продолжали тяжебные городские бои, штурмуя каждый дом, каждую баррикаду и к исходу 28.02 вели бои…


  Тут по мнению вашего автора пора подвести и первый итог второго штурма Бреслау.
    Он тоже оказался провальным, ибо воска 6-1 армии не выполнили приказ командарма и не овладели г. Бреслау ни к намеченной дате 23 февраля 1945 года!
    Ни даже к концу февраля 1945 года!
И причины были все те же!
Советская военная разведка неверно подчитала численный состав и вооружение окруженных в Бреслау немецких воск, что создало у командования 6-й армии ложную уверенность, что можно одним массированным ударом создав 10 кратное преимущество в живом сите на фронте шириной 5 км порвутся в город Бреслау и его захватить!

 
   Второй причиной была безусловно стойкость солдат и офицеров немецкого гарнизона, что прямо признается в цитированных выше мною документах 6-й армии!
   Им отступать было некуда. При сдаче в плен им грозила или немедленная смерть, или отсроченная смерть в сибирских концентрационных лагерях.
    А так они с оружием в руках защищали и себя и оставшихся в городе мирных граждан коих насчитывалось примерно 200 000 и из которых 170 000 погибло в ходе веления в городе 80 дневных боевых действий, а также в ходе систематических и массовых внесудебных расправ с мирным населением со стороны бойцов Красной Армии! Об этих фактах будет рассказано далее в отдельной части…


Ну а еще есть одна веская причина для провала второго штурма Бреслау. 
Если как мы уже знаем боевой дух немецких воск был высоким, то этого увы нельзя было сказать о солдатах и офицерах 6-й армии.  Они ранее за весь период третьего формирования 6-й армии с таим умелым и стойко воющим противником еще не встречались!
  И тут мы должны учитывать важное обстоятельство, что это ведь бойцы 6-й армии наступали на укреплённые позиции, а наступающий всегда по военной теории несем потери в людях как правило 1 немец 3-5 советских бойца.
Т.е за каждого убитого немца отдали свою жизнь в среднем 4 советских военнослужащих!
И вот вам подтверждение того, что ваш автор не сгущает краски! Подлинные исторические документы:




   Третей причиной было умелое руководство немецкими войсками со стороны как командования гарнизона, так и поддержка осаждённого гарнизона со стороны Верховного командования Вермахта, наладившего в течении почти трех месяцев постоянный «воздушный мост» между осаждёнными и остальными частями Вермахта оборонившими по сути уже по сути один Берлин, да еще выполняли прихоти Гитлера по обороне Будапешта и Праги…

     А печальный как для командования РККА, так и для личного состава 6-й армии итог двух штурмов таков:
 Убитыми: 281 офицер,754 сержанта и 1843 рядового состава!
 Ранеными: 729 офицеров, 229 сержантов и 2595 рядового состава
     За один февраль месяц! Когда прошли два неудачных штурма города Бреслауи И тут если пополнить рядовой состав для РККА было довольно простой задачей, то вой пополнит штат офицеров и опытного сержантского состава командующих своим подразделениями в реальном бою было задачей трудно выполнимой, что естественно сказывалось и на общей управляемости и боеспособности советских войск.
     Цифры потерь со стороны 6-й армии в пушках, танках и прочей военной технике я тут не привожу чтобы не усложнять текст.  Это не главное.
     Главное на войне это ценность жизни солдата! Она есть безвозвратной потерей в отличии от военной техники или амуниции

                ч.3
                Кровавый март 1945 года
  У читателя может быть возникает вопрос почем автор назвал так эту часть.
 А я отвечу так, то что происходило в марте 1945 г. по-другому не назовешь. И весь этот ужас войны в полной мере   испытали на себе выжившие в этих боях офицеры и солдаты 6-й армии.
     Ведь как далее сам увидит читатель штурмы г. Бреслау командованием 6-й армии назначался и проводился каждую неделю!
 Войска все больше и больше несли потери, которые практически не восполнялись. Даже пришлось всех тыловиков отправлять в стрелковые части!!!
Где подавляющая часть этих нестроевых солдат нашли свою смерь в первых же боях!
А если и прибывало в 6-ую Армию маршевое пополнение, то это опять же были только мобилизованные из ранее оккупированных территорий ( т.е. стар и млад  необученный основам ведения современной войны!) и их как « пушечное мясо»  сразу  н бросали в бой с печальным для таких бойцов исходом….
Но давайте обо всем по порядку. Для чего опять отроем ЖБД  6-й армии и посмотрим как все там  происходило и к чему это привело!
 «Действия войск Армии.
1-7 марта 1945 года
На протяжении первого и второго марта части ударной группировки Армии продолжили боевые действия в южной части города силами отдельных отрядов. Одновременно была начата перегруппировка к новому штурму города….
В тот же период в тыловых учреждениях Армии и службах тыла дивизии была проведена проверка соответствующих штатов с фактической численностью и изъятие лишних людей для пополнения подразделений.
На 7.03.45 в стрелковые роты было направлено:273 сд-400 чел.,218 сд-281 чел,309 сд-260 чел,359 сд-290 чел,181 сд-85
Кроме того, за счет мобилизованных на занятой территории и из 183 АЗСП части было направлено: в 35 и 8 марта   проходила подготовка и сколачивание подразделения, а утром 8 марта командармом приказал готовится к возобновлению штурма ….
9-13 марта 1945 г.
9.03.45 в 11.00 22 и 74 ск после 60 минутной артподготовки возобновили штурм  Бреслау главными силами.
……..
В 9.30 начали атаку части 294 сд.
Самолеты ПЕ-2 и ИЛ-2 бомбометанием и штурмовкой способствовали успеху наземных войск. Всего за день было отмечено 121 самолетовылет бомбардировщиков и штурмовиков и 23 вылета истребителей.
Преодолевая сильное огневое сопротивление инженерные заграждения, ведя тяжелые уличные бои за каждый дом и отражая контратаки противника воска армии  к исходу  дня вели бои на рубеже:
22 ск  на прежнем рубеже
218 сд овладела кв.628,629 и вела бой за кв. 625. На остальном участке на прежнем рубеже!
309 сд веда бой в центре кв.615 и закончилаочистку 604 и 597 и сев. Части 593 кварталов.
74 ск
359 сд –на прежнем рубеже
181 сд овладела запад. Окраиной ЛОВРЮКК. На остальных рубежах на прежнем месте.
294 сд после проведеной подготовки перешла в наступление, успеха не имела и вела бои на прежнем рубеже.
В течении 10-11-12  и 13 марта  усилия воск  были направлены  на выполнение  той же задачи….
….
За два дня боев противник потерял убитыми и ранеными до 3050 солдат и офицеров, 14 взорванных опорных пунктов, 48 орудий, 64 пулемета,167 винтовок,5 минометов, 1 танк-Пантера
За этот же период захвачено в плен:100 солдат и офицеров, минометов-4, орудий 105 мм-1, путеметов-1, фаустпатронов-15 винтовок и автоматов09.
11.03.  командирам  поставил задачу:( продолжить штурм…
Но далее я уважаемый читатель вам просто привожу фотокопии ЖБД 6-й армии чтобы вы сами не обвиняв автора в том что он что то для вас важное, а для него упустил! публикую несколько страниц ЖБД за март 1945 г.  чтобы вы сами вникли во все детали боев и сами смогли представить себе масштаб и ожесточённость сражения.
Ну и от прочитанного уде самостоятельно сделать свои выводы о том, как командование 6-1 Армии бесцельно губило тысячи жизней советских солдат и офицеров веля неправильную осаду и штурм хорошо укреплённых немецких позиций под г. Бреслау и в самом городе…




Ну а далее согласно ЖБД от 14-17 марта 1945 г. было следующее:
«Закончив в середине дня перегруппировку, войска Армии в 12.00 14.03.45 возобновили штурм Бреслау и преодолевая инж. сооружения, и минные поля, и неоднократные контратаки, ведя тяжелые уличные бои за каждый дом медленно продвигались вперед…
Ночная бомбардировочная авиация в течении ночи производила бомбометание на аэродромы противника и центр города. В результате создано 28 очагов пожаров.
К исходу дня части вели бои:
22 ск
273 сд –продолжала очистку кв.695
218 сд отбивала котнтр атаки противника и овладела частью юго-запад кв.625
309 сд овдадела центром 619 кв. и юговосточной часть 596 кв.
74 ск
181  сд.-отбивала контратаку до батальона пехоты  при одном танке, поддержанного двумя мин. Группами и одной арт. батареей ина объекте 65 и овладела  юго запад. Частью кв.63
359 сд в результате упорных боев овладела отдельными домами в восточной части кв.530 и отдел. домами кв.533
294 сд перейдя в наступление овладела кладбищем, блокирован ДОТ на кладбище, передовые группы выдвинулись вперед к кладбищу южнее.
В дальнейшем встретив на выс.117.2 сильный пулемётный огонь и огонь до 4- арт. батарей, двух танков и двух СУ противника дальнейшего успеха не имела.
Противник в ходе боя перебрасывал пехоту на бронетранспортерах. Два БТР сожжено.
15 марта 1945 г. войска продолжали выполнение задачи.
Одновременно была начата попытка к нанесению удара с другого направления.
15 марта командарм приказал командиру 22 ск сменить 273 сд и к утру 16.03.45г.  частям 218 сд, 273 сд пополнить людским составом и сосредоточить к утру 17.03  в районе  безымянного поселка восточнее ХЕТДИНГЕСТ КИРХЕ. Дивизию тщательно подготовить для нанесения удара в направлении кирп. завод, спортплощадка обект 72
….
В ходе боя 294 сд.  Было выявлено, что противник перед фронтом дивизии обороняется на заранее подготовленном рубеже обороны типа УР….в связи с чем была поставлена задача  вскрыть и уточнит  систему УР и доложить о ней к 13.00 18 марта 1945 г.
А вот подлинная историческая карта боев за Бреслау по итогам февраля-марта 1945 г. Из нее наглядно видно, что наскоро малым и незначительным было продвижение советских частей более пяти 5 раз пытавшихся   штурм взять город Бреслау!


Ну и далее снова оригиналы ЖБД 6-1 армии за март меяц 1945 г. Из них видно как «плохо» в военно-стратегическом плане не говоря про моральный упадок среди советских з бойцов и офицеров закончились все штурмы города Бреслау для советских войск.
    Вчитайтесь в эти документы (но помните что это все писалось не в горячке боя, а в апреле 1945 г. когда до почетной капитуляции Бреслау уставало  около 22 дней!)   и было сделано в порядке обмена опытом для распространения среди военно начальников Красной Армии.  в связи с чем эти «официальные выписки во много прикрашены и если не прямо сфальсифицированы). Сами оригиналы ЖБД –й армии официально не опубликованы!



Итак, мы с вами закончили обзор военных действий 6-1 армии за март 1945 г.
Как я и отмечал в начале то части это было «кровавый март» для солдат и офицеров 6-й армии.
Небыли он легким и для немецкого гарнизона, оборонявшего Бреслау. И та были тысячи убиты и ранены, особенно страдало остывшее в городе мирное население.
Но разнице между этими двумя «страданиями» состояла в том, что нами защищали свой город и своих людей, а советские воска вели войну на чужой территории.
Но о том, как воевали немцы в феврале- марте 1945 г мы с вами уважаемый читатель поговорим уже в следующей части этой книги.
                ч.4
                Немецкая версия обороны Бреслау

   Итак, мы с вами уважаемый читатель узнали, как развивались события со штурмом г. Бреслау в феврале и марте 1945 года.
   А теперь пришло время дать слово противостоящей стороне- в том смысле привести описание этих же событий, но глазами участников обороны и послевоенных немецких историков!

   И тут у нас складывается вот такая   историческая мозаика! Начнем с описания первого штурма города 18. февраля 1945 г.:
  15 февраля части Красной Армии замкнули кольцо окружения вокруг Бреслау, крепость оказалась в осаде.
      Положение немцев нельзя было назвать безнадежным. На юге позиции удерживали 3–4 полка, а еще по одному на юго-западе, западе и севере. Грамотно выбранные позиции для обороны могли позволить немцам долгое время не обращать внимания на численное превосходство советских войск, которые намеревались штурмовать крепость.
      В тоже время, воодушевленное стремительным наступлением и тактическими успехами января 1945 года под лозунгом «Даешь Берлин!» советское командование;
«оказалось во власти иллюзий относительно возможности продолжительного сопротивления защитников Бреслау.
     Оказавшись на немецкой земле, части Красной Армии уже чувствовали себя победителями и не предполагали столкнуться со столь ожесточенным сопротивлением.
    Сам генерал фон Альфен вспоминал по этому поводу: «Возможно, что командование противника в своей характерной манере начало быстрое стремительное наступление без длительной подготовки к нему. Однако направление основного удара, который после 7 февраля все более и более перемещался на юг, было выбрано правильно».
      Действительно, к югу от Бреслау не имелось никаких естественных преград, если не считать таковой сложно пересечённую местность.
    1. Несмотря на стремительное продвижение вперед советских войск, к счастью для немцев, они действовали совершенно не согласованно!
      2. Наступление на Бреслау с юга, севера и запада не представляло какой-то единой операции, каждый участок представлялся едва ли не самостоятельным театром боевых действий. Немецкая группировка в Бреслау смогла с выгодой для себя использовать данное обстоятельство.
     3. После того как на протяжении 14–16 февраля самая мощная «южная» советская группировка войск ограничивалась только разведкой боем, 17 февраля началось давно запланированное наступление на крепость.
        Оно стартовало между Клеттендорфом и Брокау с мощнейшей артиллерийской подготовки. Но на «западном» и «северном» фронтах советские войска предпочли ограничиваться небольшими операциями в основном разведывательного характера.
       Как уже говорилось, к югу от городских окраин Бреслау не имелось ни хорошо укрепленных оборонительных позиций, ни естественных преград. Немецким войскам было весьма проблематично противостоять превосходящим силам Красной Армии на этом участке боев.    
      4. Предвидя последствия данного советского наступления, командование крепости направило в этот район наиболее опытные, так сказать, «старые» воинские части.
     Несмотря на то что они неизбежно были вынуждены отступать, можно отметить, что советское наступление отнюдь не превратилось в «красный потоп».
       За несколько дней боев (17–22 февраля) частям Красной Армии удалось продвинуться в глубь немецких позиций не более чем на 2 километра.
         При этом сами немецкие «старые» части не потеряли взаимосвязи с «молодыми» воинскими формированиями, что в сложившихся условиях можно было считать едва ли не тактическим успехом. Но в любом случае немцам не удавалось остановить советское наступление.
    Старшая медицинская сестра Маргарита Циглер вспоминала о событиях 16 февраля: «Было ужасно видеть такое количество молодых людей с тяжелыми ранениями головы и поврежденными глазами. Солдаты с трудом сдерживали натиск, им не хватало боеприпасов и оружия».
       5. Советским войскам с боями удалось занять южную железнодорожную дамбу.
         Именно в этом районе они впервые вошли на территорию города. В ходе этих боев советское командование, как и сами красноармейцы, получили ясное понимание того, что защитники Бреслау не собирались сдаваться.
        6. Во время первых боев уже на территории города выяснилось, что немцы были намерены бороться до последнего патрона.
      Так, например, под вечер 20 февраля 55-й батальон Фольксштурма, сформированный из членов Гитлерюгенда (Зейферт), предпринял контратаку на территории южного парка. Во время этой молниеносной вылазки, в ходе которой сами подростки почти не понесли потерь, красноармейцы оказались выбиты с территории города.
       Этот тактический успех немцев, для которого не имелось фактически никаких предпосылок, имел большое значение для всех защитников Бреслау. Как отмечал генерал Альфен: «Их моральный дух укрепился».
      Сами же красноармейцы поняли, что на скорую победу и быстрое взятие крепости им рассчитывать не приходится.
      7.  Для командования крепости итоги этой дерзкой вылазки имели еще и некое методологическое значение. Был сделан обоснованный вывод о том, что фанатично настроенную молодежь было лучше использовать для стремительных, но непродолжительных операций, например, контратак.
        Именно в этих условиях подростки из Гитлерюгенда могли продемонстрировать свой взрывной характер.
         При этом учитывалось, что они не могли в силу психических особенностей участвовать в затяжных боях.
        По этой причине между местным руководством Гитлерюгенда и комендантом Бреслау была достигнута принципиальная договоренность о том, что после окончания операции 55-й и 56-й «молодежные» батальоны Фольксштурма будут отводить с передовой, для того чтобы дать отдохнуть и подготовить к новой вылазке. Сам же отдых должен был использоваться для их военной и тактической подготовки.
    Как показала практика, подобная тактика использования подростков из Гитлерюгенда оказалась весьма эффективной. Сама же контратака, предпринятая под конец 20 февраля, стала неким призывом к молодежи Бреслау.
     8.  В то же время истории справедливо пишут, что;
         «Немецкая группировка не могла похвастаться исключительной боеспособностью.
      Отступление от южной железнодорожной насыпи многие считали признаком не самого грамотного командования, но, с другой стороны, именно этот тактический отход позволил немцам сконцентрировать силы и предотвратить проникновение советских войск по направлению к центру Бреслау.
       Фон Альфен в своих воспоминаниях словно пытался оправдать этот шаг:
         «Эта железнодорожная насыпь была лишь небольшим участком из всего фронта. Я уже говорил, что по целому ряду причин в январе отказались от демонтажа железнодорожных путей, которые шли в четыре линии. Если бы поблизости вовремя начались фортификационные работы, то это массивное транспортное сооружение можно было подготовить к обороне. Но для этого надо было привлечь специалистов из силезских шахт и необходимые средства еще осенью 1944 года. Однако, когда крепость была поднята по тревоге, у нас уже не было ни сил, ни времени, чтобы начать эти работы. На гребне насыпи лишь кое-где были вырыты окопы и пулеметные гнезда».
       При этом немецкие позиции были настолько очевидными, что войска Красной Армии даже не намеревались их штурмовать. Большинство пулеметных гнезд и окопов было просто-напросто уничтожено советской артиллерией
      С тактической точки зрения, отступление от дамбы, которая при соответствующих условиях, конечно же, могла стать отличным оборонительным рубежом, было верным решением. Ее удерживание могло закончиться потерей значительных сил.
       Штаб крепости уже с начала февраля рассматривал возможность использования данного сооружения для ведения оборонительных боев.
       Именно по этой причине близ насыпи было заминировано 16 мостов и путепроводов, при отступлении немецких войск все они были взорваны.
       Их обломки перегородили путь советским танкам. К моменту взрыва этих объектов (20 февраля) находившиеся на южных участках боев немецкие части более не могли противостоять бронетехнике Красной Армии.
     В сложившихся условиях ни использование фаустпатронов, ни смелые вылазки не могли остановить продвижение советской техники в центр города. Оставление железнодорожной насыпи и уничтожение путепроводов стало одной из причин, почему советские войска не смогли пробиться к центру крепости еще в конце февраля 1945 года.
          9. Ко всему этому добавлялось то обстоятельство, что уже в начале боев за город немецкая артиллерия стала испытывать огромные трудности с боеприпасами. В некоторой степени обстановку немцам удавалось исправить посредством использования «Голиафов», телеуправляемых танкеток, которые могли нести на себе значительный запас взрывчатки. При помощи этих танкеток у немцев выходило уничтожать дома и здания, которые были заняты красноармейцами.
       Например, подрыв здания 4-го трамвайного депо, в котором находились красноармейцы, не только привел к значительным потерям советских бойцов, но и весьма негативно сказался на их моральном самочувствии.
         В частях Красной Армии заговорили об использовании немцами пресловутого «чудо-оружия». Но если советским подразделениям не удавалось прорвать немецкую оборону, то это вовсе не останавливало кровопролитных боев».
     10.  «Советские атаки после 20 февраля следовали одна за другой. Они предпринимались и днем, и ночью.
        Генерал фон Альфен вспоминал об этих днях:
        «Противник огнем всех имевшихся в его распоряжении противотанковых орудий пытался сломить наше сопротивление, которое опиралось в основном на угловые дома улиц. Зажигательные бомбы и снаряды запалили множество домов, и отдельные улицы превратились в море огня, которому мы пытались не дать разлиться дальше».
      В итоге, чтобы не сгореть, немцы вынуждены были оставлять отдельные здания и уступать советским войскам территорию.
        В те дни ожесточенные бои шли за здание кирасирских казарм, которые переходили из рук в руки по нескольку раз за день.
       В итоге полк Веля получил приказ оставить позиции и отступить. Теперь он должен был занять хорошо укрепленные позиции по линии: земельное управление Бреслау — Опиц-штрассе — площадь Хёфхен — Лотарингер-штрассе.
      22 февраля полк Веля на этом участке фронта был сменен полком Мора. Сам же полк Веля был направлен на более спокойный «северный» фронт.
       11.  «Подобная смена полков в условиях тесного взаимодействия с находившейся на левом фланге 609-й дивизией стала поворотным моментом в обороне южных рубежей Бреслау.
          С этого момента до самой капитуляции крепости, которая произошла в мае 1945 года, советские войска не смогли достигнуть сколько-нибудь заметного тактического успеха на данном участке фронта.
        При приблизительно равном соотношении сил защитники города находились в более выгодном положении, нежели Красная Армия, части которой в каждой атаке несли огромные потери. Сам генерал Альфен был вынужден признать: «Переброска полка Мора произошла в самый критический момент».
       12. Во время оборонительных боев подполковник Мор применил, по сути, новую тактику ведения боевых действий. На передовой располагались пехотные батальоны.
         На второй линии обороны, как раз на месте стыка позиций пехотных подразделений, располагались батальоны Фольксштурма. Они выполняли не столько роль резерва, сколько пополнения.
   В итоге в бой вступали не отдельные подразделения Фольксштурма, а лишь отдельные фольксштурмисты, которые оказывались в окружении более опытных пехотинцев. Подобный прием помогал хоть как-то решить проблему обучения и подготовки ополченцев.

    «Южный» фронт постоянно привлекал к себе внимание командования крепости, однако настоящей головной болью для штаба было обеспечение деятельности аэродрома Гандау, в частности, возможности организовать ночные посадки грузовых самолетов, которые доставляли боеприпасы.
     13.  В ночь с 15 на 16 февраля была предпринята первая попытка установить «воздушный мост» с Бреслау.
         Днем воздушное сообщение с крепостью было вряд ли возможно, так как в воздухе господствовала советская авиация.
      Самолеты должны были доставлять в первую очередь снаряды, а обратно забирать раненых.
        Но на следующую ночь надежды на постоянное функционирование этого канала связи были разрушены. Советские специалисты стали глушить маломощные радиопеленги в Гандау, на которые ориентировались немецкие грузовые самолеты.
         В итоге транспорты, нагруженные боеприпасами, были вынуждены повернуть назад, а ожидавшие транспортировки раненые немецкие солдаты были возвращены в свои госпитали.
      Впрочем, сами немцы находили, что даже в этой прискорбной ситуации были свои плюсы. Генерал фон Альфен писал:
       «Было хорошо, что подобная накладка произошла достаточно рано, так что у нас еще было время, чтобы устранить ее».
        Сложившаяся ситуация выявила несколько просчетов в организации «воздушного моста». Но не стоило забывать, что в штабе крепости не было опытного офицера-летчика, который мог бы взять на себя не только все заботы по обеспечению деятельности Гандау, но и общие переговоры с воздушным флотом генерал-полковника Риттера фон Грейма. Штаб крепости просил доставить в Бреслау столь необходимого офицера Люфтваффе. 24 февраля на самолете был привезен подполковник Фридебург. Однако до момента его прибытия все проблемы по наведению «воздушного моста» оказались возложенными на плечи коменданта.
 ……. Боеприпасы, которые в это время пытались сбрасывать на парашютах, как правило, не попадали к немцам. Эти «посылки» приземлялись либо на территории, занятой частями Красной Армии, либо в непролазных затопленных низинах Оле.
       В итоге квартирмейстеру приходилось откладывать все дела и заниматься извлечением (если это было возможно) боеприпасов.
       После того как были установлены безотказные радиопеленгаторы, грузы стали доставляться по воздуху двумя путями.
      Их могли как выгружать с самолетов, которые приземлялись на аэродром, так и сбрасывать на парашютах с воздуха, ориентируясь на радиопеленги. Впрочем, сам штаб крепости никак не мог повлиять на данную ситуацию.
    Способ доставки боеприпасов выбирался в соответствии с условиями, на которые комендант крепости не мог никак повлиять.
      По ту сторону фронта учитывались такие факторы, как наличие свободных самолетов, активность советской авиации, метеорологические условия, равно как и наличие необходимых боеприпасов, которых не всегда хватало даже вне окружения.
        Ясно было одно: спускание боеприпасов с воздуха будет применяться, несмотря на то обстоятельство, что количество грузов, спущенных подобным образом, было весьма невелико и не могло идти ни в какое сравнение с объемами, которые можно было бы сгрузить с самолета, приземлившегося на аэродроме. Все понимали, что это было вынужденное решение.
     В любом случае без снабжения по воздуху Бреслау не мог рассчитывать на длительную оборону. Генерал фон Альфен писал по данному поводу:
         «Многие склонны рассматривать снабжение, в частности снабжение боеприпасами, как второстепенное дело, которым не должен заниматься командующий. Дескать, он должен думать о других делах. Несомненно, командующий и его первый помощник в первую очередь должны полностью посвящать себя ведению боевых действий. Доставкой корма для прожорливых орудий должны быть озабочены квартирмейстер и его помощники. Мол, это их проблема, как они справятся с этой задачей.
      Однако, когда в Бреслау, кроме небольших запасов артиллерийских снарядов, не было ничего, то командующий, квартирмейстер и основной потребитель этих запасов, командир артиллерии, должны были налаживать очень тесное, я бы даже сказал, дружеское сотрудничество». Озабоченность штаба крепости снабжением артиллерийскими снарядами станет понятна, если принять во внимание хотя бы тот факт, что к 210-миллиметровым минометам имелось только 50 мин.
      В итоге это грозное оружие применялось лишь в исключительных случаях. Сам генерал фон Альфен отмечал, что их постоянное использование было «непростительной роскошью». В итоге в боях на южных рубежах города в основном велся огонь из легких полевых гаубиц, сами же тяжелые минометы с минимальным боезапасом было решено пустить в дело в самой критической ситуации.»
                Второй штурм 23 февраля 1945 г.
       «23 февраля 1945 года, усиленные танками части Красной Армии начали наступление на позиции полка Ханфа.
      Целью красноармейцев была деревня Нойкирх, которая играла едва ли не ключевую роль в обороне аэродрома Гандау.
     Бои за деревню шли с переменным успехом. В какой-то момент могло показаться, что советские танки смогли прорвать линию немецкой обороны.
    Однако из-за кладбищенской ограды на них обрушился огонь из фаустпатронов. Когда советские танки решили свернуть на соседние деревенские улочки, то они попали под обстрел из немецкого противотанкового орудия.
     В итоге советские части были вынуждены отступить после неудачного рывка на Нойкирх.
     Теперь части Красной Армии стали концентрироваться у Шёнгратена и Лобрюка.
     Это была тактическая ошибка, которую советское командование вскоре осознает.
        В штабе Бреслау вовремя заметили эти перемещения. В итоге почти вся имевшаяся в распоряжении артиллерия была переброшена на данный участок фронта.
    Не дожидаясь советского наступления, немцы открыли огонь по позициям, на которых собирались красноармейцы. В силу их предельной концентрации почти каждый немецкий выстрел попадал в цель. Потери Красной Армии оказались настолько высокими, что до конца февраля на данном участке не предпринималось никаких наступательных операций!!!
    14.  «Продолжая разговор о боях за аэродром Гандау (для красноармейцев — наступательных, для немцев — оборонительных), отметим, что защитники Бреслау использовали на этом участке собственную артиллерию много активнее, нежели на некогда критическом «южном» фронте.
      При этом от немецких артиллеристов требовалось немалое искусство, чтобы грамотно использовать орудия. Дело в том, что высота отдельных домов не позволяла им точно прицелиться. Задание осложнялось тем, что в ходе уличных боев позиции могли постоянно меняться. Некоторые дома и переулки по нескольку раз за день переходили из рук в руки.
      В итоге немцам удавалось весьма успешно координировать действия артиллерии и общевойсковых соединений.
     Открывшийся вид позволял прослеживать передвижение всех советских войск, что, в свою очередь, позволяло провести своевременную перегруппировку сил гарнизона.
      Именно с этого наблюдательного пункта было замечено, что колонны советских войск стали перемещаться с «южного» фронта на «северо-западный». Комендант крепости, естественно, отдал приказ принять соответствующие меры. Как результат, в марте частям Красной Армии не удалось пробиться к центру города с «неожиданного» северо-западного направления.
      15. Немцам удалось остановить советское наступление на аэродром.
        О его (аэродрома) стратегической значимости говорит хотя бы один факт. Командование Бреслау отказалось проводить контрнаступление на «южном» фронте, хотя советские позиции весьма благоприятствовали этому — у частей Красной Армии были открыты фланги.
      Предполагалось, что одновременное наступление 609-й дивизии на юго-запад и полка Мора на юго-восток могло отбросить советские войска от южных окраин города.
        Но при просчете ситуации в штабе крепости отказались отданного весьма удачного плана. Генерал фон Альфен так объяснял данное решение:
        «Успех на юге, которого мы могли бы добиться за несколько дней, стоил бы нам большей части боеприпасов. Кроме этого, данная операция сковала бы наши немногие свободные резервы. Но в это время могло начаться наступление на Гандау!
      В ходе перегруппировки наших войск мы могли потерять аэродром. В данной ситуации было бы правильнее сохранить в боеготовности все резервы, а на южном участке фронта изводить противника затяжными оборонительными боями, в которых он бы просто истек кровью».
         Опасения относительно потери Гандау не были пустыми.
      Советские войска постоянно пытались атаковать в районе Нойкирха. Здесь даже не было устойчивой линии фронта. Она постоянно перемещалась то туда, то сюда.
          С наступлением темноты началась активная работа немецких инженерных частей, которые осуществляли разгрузку прибывших с «большой земли» самолетов. Боеприпасы были много ценнее, нежели отвоеванные позиции к югу от Бреслау.
          Кроме этого, специальные батальоны Фольксштурма постоянно использовались с наступлением темноты, для того чтобы выровнять взлетно-посадочные полосы аэродрома. В светлое время суток Гандау постоянно обстреливался советской артиллерией и бомбился.
В феврале 1945 года известный обергруппенфюрер СА Херцог продолжил свою деятельность по укреплению и развитию Фольксштурма в Бреслау.
Он пытался реорганизовать внутреннюю жизнь города для того, чтобы высвободить силы для боев на фронте. При помощи майора графа Зейдлица была налажена деятельность учебного и резервного батальона Фольксштурма.
За подготовку «новобранцев» отвечал полковник Гёлльниц. Постепенно численность Фольксштурма в крепости росла.
Когда в конце февраля стало окончательно понятно, что нет никаких надежд наладить железнодорожное сообщение с «большой землей», было принято решение сформировать из железнодорожников и рабочих депо отдельный батальон народного ополчения. Многие очевидцы подчеркивали, что данное подразделение, как никакое другое, имело общий, так сказать, «корпоративный» дух. Кроме того, большинство железнодорожников в прошлом уже были солдатами, а потому на их подготовку требовалось существенно меньше времени. В итоге 74-й батальон Фольксштурма, которым командовал Пёч, оказался для коменданта крепости ценным приобретением.
Отдельно надо рассказать о замысле создания в Бреслау специального бронепоезда.
Данная идея принадлежала лично генералу фон Альфену. Он поручил будущему командиру бронепоезда обер-лейтенанту зенитной артиллерии Пёрзелю прибыть на предприятие «ФАМО» и отыскать там корпуса поврежденных танков.
 Нашлось как минимум четыре корпуса. Поскольку в Бреслау не было подходящих танковых орудий, то было принято решение использовать имевшиеся в распоряжении 88-миллиметровые зенитные орудия, которые надо было скрестить с корпусами танков и на их базе создать некое подобие бронепоезда.
В качестве его персонала предполагалось использовать личный состав зенитной батареи уже упоминавшегося выше обер-лейтенанта Пёрзеля. Причины появления подобной идеи в голове генерала фон Альфена были достаточно просты. Дело в том, что комендант крепости был хорошим специалистом по созданию бронепоездов и экспертом в вопросах тактики ведения боев с их участием.
Именно генерал фон Альфен проинструктировал обер-лейтенанта Пёрзеля о сильных и слабых сторонах бронепоездов, об основных тактических приемах их использования. Сам же комендант крепости так и не увидел своего детища. Бронепоезд был готов через три недели после того, как фон Альфен покинул Бреслау.
16. В середине февраля советские войска начали осуществление операций особого вида — это были пропагандистские мероприятия.
     Эрнст Хорниг вспоминал о них:
    «Это была психологическая война, с которой мы неплохо познакомились в годы Первой мировой, в 1918 году, на Западном фронте во Франции. Тогда пропаганда делала ставки на листовки.
     В 1918 году на нас сбрасывали листовки: „Солдат, если ты идешь на запад, то подумай хорошенько — там находится твоя могила“.
     Теперь пропаганда была ориентирована не только на Вермахт и Фольксштурм, но и на гражданское население.
      В ночь с 16 на 17 февраля советские самолеты усеяли город морем листовок.
  Одна из листовок, адресованная Фольксштурму, гласила: „Перед своей гибелью нацисты в животном ужасе гонят вас против победоносной Красной Армии“.
      А далее сообщалось:
    „Красная Армия не воюет против мирного населения, и если вы покинете ряды гитлеровской армии, то сможете спокойно трудиться. Те же, кто обратит свое оружие против победоносной Красной Армии, будут беспощадно уничтожены. Если вы хотите жить и спасти ваши города и деревни от уничтожения, то снимайте свои повязки, бросайте оружие и идите домой.
       Заметьте, любое противление Красной Армии означает для вас верную смерть.
       Жизнь гарантируется только тем, кто сразу же отречется от Гитлера, кто выбросит оружие и пойдет домой или сдастся в плен“.
        В следующей листовке русские обращались к немецким солдатам и офицерам:
   „Красная Армия углубилась в Верхнюю Силезию, Восточную Пруссию и Померанию. Гитлер окончательно проиграл войну. Но он — Гитлер — знает, как можно продлить свою власть и жизнь. Для этого он готов принести в жертву жизни сотен тысяч своих солдат. Но все же имеются достойные люди и уважаемые генералы, которые требуют немедленного окончания войны“.
         И далее сообщалось о призыве, который поддержали 50 немецких генералов во главе с фельдмаршалом Паулюсом и генералом артиллерии Зейдлицем».
     Многие из немцев находили, что текст, изложенный в листовках, был весьма доступен. Многие из солдат читали их. Несмотря на то что в Бреслау никогда не наблюдалось массовой сдачи в плен, эти листовки сыграли свою психологическую роль. Многие отмечали, что их останавливал от сдачи в плен только страх быть отправленными в Сибирь…
                Март 1945 года
17. «Если говорить об общем положении города, то в первую очередь надо рассмотреть ситуацию на «южном» фронте.

    С период с 23 февраля по 7 марта полки Мора и Бессляйна в ходе боев оставили лишь незначительные территории. Позиции 609-й дивизии, напротив, даже усилились. Данное воинское соединение удерживало свои позиции по линии больница Ханке — Штайн-штрассе — церковь Святого Духа — кладбище Святого Бернардина — долина Оле — Пиршам.

       Несмотря на то что позиции здесь были достаточно надежными, а сами воинские подразделения приобрели немалый боевой опыт, ( новый военный комендант  города –крепости Бреслау- автор) генерал Нихоф решил уделить южному театру боевых действий повышенное внимание.
       Он решил направить сюда больше вооружений, чтобы при первой же возможности отразить любые советские атаки.
           Общим принципом ведения боев на «южном» фронте стали слова генерала: «Рассредоточение, глубокое эшелонирование, резервы».

     Забота о сохранении боевой мощи окруженного гарнизона стала для генерала Нихофа едва ли не задачей № 1.

   18. Поскольку в крепости между фронтом и собственно тылом почти не имелось никаких различий, то город постоянно прочесывался в поисках боеспособных мужчин. Подобное «рекрутирование» проходило планомерно. Гражданских лиц предпочитали не посылать сразу же в бой. Для начала они должны были пройти хотя бы кратковременную подготовку, которая должна была познакомить их с азами тактики ведения уличных боев. Нередко многие мужчины, до этого момента трудившиеся в гражданском секторе, вызывались идти добровольцами на фронт.
     Впрочем, ситуация выглядела не столь идеалистично.
      В книге Гвидо Кноппа «Дети Гитлера» приведено несколько свидетельств относительно того, как проходило рекрутирование в батальоны Фольксштурма, укомплектованные подростками из Гитлерюгенда.
       Кристиан Людке вспоминал о дне своего вступления в ряды защитников-ополченцев: 
      «Я пришел к матери и сказал, что я теперь стал солдатом. „Боже, они уже начали забирать детей!“ — воскликнула она. Через неделю в день моего рождения пришел приказ. Нас должны были перебросить на другой участок фронта. У меня был день рождения, поэтому мы с другом решили отправиться туда на следующее утро. Утром мы пошли туда, но возле моста нас поджидал караул. Офицер сказал: „Людке, вы арестованы. Вы недостойны носить немецкую форму“.
      С меня сорвали форменную куртку».

      Этим делом занимался лично руководитель Гитлерюгенда в Бреслау Герберт Хирш.
     В то время, когда город содрогался от разрывов вражеских снарядов, возможно ли смягчить наказание Людке и его товарищу? 

     «Они пришли ко мне и сказали: „Мы хотим считать твое поведение безрассудно глупым и тем самым спасти тебя от расстрела. Ты получишь двадцать пять ударов палкой. Сожми зубы и терпи!“

      После десятого удара я потерял сознание. После экзекуции руководитель Гитлерюгенда сказал мне: „Ну, юноша, ступай на фронт и отличись там. Надеюсь, я смогу скоро прикрепить на твой мундир Железный крест“».

     Этот абсурд происходил на фоне разрушения города. Людке опять доверили высокую честь погибнуть за «фюрера и отечество». Многим другим, отставшим от своих, повезло меньше. Их просто расстреляли.

    19. «В центре его был спешно оборудован импровизированный аэродром. Для многих он был надеждой на эвакуацию, для других — символом конечной победы. Вся молодежь города вступила в части Вермахта, Фольксштурма и «полковую группу Гитлерюгенда». Ее организовал руководитель местного Гитлерюгенда Хирш.

      Группа состояла из двух батальонов общей численностью 1000 человек. Они были хорошо вооружены и подчинялись опытным унтер-офицерам.

       В ожесточенных атаках им удалось отбить у противника вокзал Пёпельвиц и заводы Рютгера. Угол улиц Кайзера Вильгельма и Аугуст-штрассе горожане назвали «Гитлерюгендэк», «Угол Гитлерюгенда».

        Ожесточенное сопротивление выливалось в большие потери среди малолетних солдат.
        В уличных боях погибла половина членов городской организации Гитлерюгенда. Сотни из них остались лежать на позициях главной оборонительной линии на юге города в районе железнодорожной насыпи.
     О том, что их ожидало малолетних бойцов на главной оборонительной линии, рассказывал Роман Шеффер. 

     «Русские лежали сверху на насыпи, а мы должны были отбросить их за насыпь.
     Вы представляете себе, как они там наверху лежали и простреливали все пространство из пулеметов?
      Сколько людей там положили! Это чистая глупость». 

      Кристиан Людке, которого подвергли наказанию палками за самовольную отлучку из части, находился на этом же участке обороны. 

     «Мы должны были вести бесперспективную борьбу. Мы только успевали подсчитывать свои потери. Многие плакали не из-за ранений, а от страха».


Полностью разрушенная во время артиллерийского обстрела Хильдебранд-штрассе

    25.  Но уважаемый читатель! Историки справедливо отмечают и тот факт, что :
«Уличные бои внушали страх не только защитникам Бреслау, но и советским солдатам.
     Главная трудность для немцев состояла в том, что подготовка солдат велась в критических условиях.

      В итоге большинство находившихся в обороне немецких подразделений можно было назвать сплоченными воинскими частями с очень большой натяжкой.
      Советские войска, по сути, атаковали наспех собранные группы, которые не успели пройти подобающую подготовку. А между тем на южном театре боевых действий уличные бои начались уже 20 февраля 1945 года.

      Немцы пытались строить свою оборону, располагая опорные точки в угловых домах. Как результат, именно на эти здания был обращен шквал огня советских противотанковых орудий и осторожно пробиравшихся по улицам танков.
           Сам же генерал Нихоф отмечал, что страшнее советских войск были только пожары, которые возникали от разрывов многочисленных снарядов и бомб.
         «Поначалу наши солдаты в буквальном смысле слова сгорали заживо».
      Выход из ситуации немецкое командование решило найти в использовании ручных огнетушителей, которых в промышленном Бреслау имелось достаточное количество. Кроме того, подросткам из Гитлерюгенда было поручено найти в городе средства для пожаротушения.
       В ходе подобных рейдов было найдено около сотни пожаротушащих баллонных установок «Минимакс», которые тут же направлялись на передовую. Надо сразу же отметить, что при помощи «Минимакса» можно было успешно потушить небольшой, только что начинающийся пожар, но отнюдь не охватившее целый дом пламя.

   При отсутствии у немцев зажигательных снарядов они не могли ответить советским войскам той же монетой.
     Но в конце февраля немцы стали применять особую тактику, которая не только позволяла увеличить их огневую мощь, но и оказалась эффективной против советских зажигательных снарядов и бомб. Впервые она была опробована во время боев у здания дирекции железной дороги.
       Немцы стали осознанно поджигать здания, которые планировалось сдать красноармейцам. Кроме того, подрывались внешние и внутренние стены угловых строений. Как результат, каменные руины было сложнее поджечь, но в то же самое время они являлись идеальным укрытием для фаустников и пулеметных гнезд.
            Нихоф писал в своих воспоминаниях о данной тактике: «На первый взгляд подобные меры были выражением бесцельной жажды разрушения, но на самом деле они являлись предпосылкой для более успешных оборонительных боев». Вряд ли стоит подробно расписывать, что все выгоревшие дома оказывались в распоряжении советских войск, в то время, как целые кварталы находились внутри города.

     26.   Конец февраля — начало марта были ознаменованы еще и тем, что немцы применили во время боев несколько технических «новшеств».

        Все они были насколько просты, настолько же и эффективны. Сразу же надо оговориться, что в Бреслау оказалось большое количество 88-миллиметровых зенитных орудий, чего нельзя было сказать про боеприпасы к этой артиллерии.

         В первую очередь это касалось возведения баррикад на передовой. На определенном удалении от линии боев возводились специальные «секретные» баррикады, в основу которых встраивались 88-миллиметровые зенитные орудия, которые были весьма эффективны даже против советских танков.

      Когда оставлялась небольшая часть территории и приближались советские войска, из подобной баррикады внезапно производилось несколько орудийных выстрелов. Почти во всех случаях подразделения Красной Армии получали немалый урон.
      В большинстве своем немцы предпочитали подбивать советские противотанковые орудия.
       Подобная тактика при условии одновременного применения минометов и пусковых установок типа фаустпатрон или «Панцершрек» оказалась весьма эффективной.

       Об этом говорят хотя бы цифры. За две недели боев полк Мора смог уничтожить около сотни советских противотанковых орудий.
        В боях на «южном» фронте себя весьма успешно зарекомендовала и рота истребителей танков.

         Она опять же в основном применялась против, орудий Красной Армии. Лейтенант Хартман, командир штурмового орудия, сообщал об этом следующее:

             «Нас в основном использовали против русских противотанковых орудий, которые прекрасно простреливали все улицы в любое время дня и ночи. Звук выстрела, который напоминал щелчок кнута, в пространстве, замкнутом зданиями домов, вызывал ощущение, что орудие находилось где-то совсем рядом, что очень сильно действовало на нервы нашим солдатам. Для борьбы с русскими орудиями я придумал особую тактику.
             Для начала я стремился выяснить расположение хотя бы одного противотанкового орудия. В большинстве случаев это было отнюдь не самой простой задачей, так как в шуме множества выстрелов можно было легко ошибиться.

       Если же удавалось выглянуть из-за какого-нибудь угла или использовать телескопическую трубу, то я мог точно указать моему наводчику, по какому месту надо было вести огонь. Затем мы заводили наше штурмовое орудие и, вывернув на полной скорости из-за угла, посылали снаряд вдоль улицы.
       Ни один русский не успевал или не осмеливался произвести выстрел по нашей штурмовой машине.
     В результате нам удавалось подбить вражеское противотанковое орудие. Хотя и мне случалось ошибаться с определением места, где находилось орудие. Впрочем, Советам от этого было мало толку.
         Взрывная волна от нашего снаряда без проблем сдувала маскировку русского орудия, которая обычно делалась из соломы.

     Первых своих успехов мы смогли добиться на углу Штайн- и Галле-штрассе, где проходили позиции 609-й дивизии. Сражавшаяся в этом районе рота Криша была очень благодарна за нашу помощь.
       В ходе этих боев, к сожалению, потеряли один из танков PzII, который не смог перебраться через протянувшуюся по Штайн-штрассе траншею. Но даже в этих условиях танкисты смогли подбить противотанковое орудие, которое располагалось между Кретиус- и Гельмут-штрассе.

       Впрочем, это была единственная потеря, которую мы понесли в Бреслау от вражеских противотанковых орудий.
       В тот момент мы пересекали котлован, и на моем штурмовом орудии порвалась гусеница.
        Я не мог ничего поделать. В ремонте самоходной установки нам помогал даже майор Шульц, который появился из подвала весь перепачканный гарью».
       Выгоревшие руины домов представляли немалую опасность для тех, кто сражался в них.
         Если речь шла о немцах, то в первую очередь угроза возникала, когда советская артиллерия вела огонь по остаткам зданий крупнокалиберными снарядами с взрывателями замедленного действия.

        Попадание и взрыв от такого снаряда угрожал похоронить под облаками далеко не одного немца. По этой самой причине защитники Бреслау предпочитали сами предварительно взрывать выгоревшие дома, чтобы использовать их для обороны.

     И наоборот, коробки домов, которые предполагалось сдать красноармейцам, оставляли в покое, тем самым увеличивая вероятность погребения под их обломками уже советских солдат. Постепенно немцы стали подрывать даже подвалы разрушенных домов.

    Как вспоминал полковник Райнкобер, командир одного из полков 609-й дивизии: «Провалы подвалов тянулись вдоль всех улиц. В итоге постепенно возникала плотная паутина траншей и котлованов, которая тянулась до самой передовой…
      Части оказались довольны новым укреплением. Очень быстро стали ясны его несомненные преимущества. Наши потери стали снижаться. По этим „каналам“ можно было подтягивать резервы, подвозить боеприпасы и провиант, относить в тыл раненых». 
      Кроме того, подрыв разрушенных домов позволял немецкой артиллерии вести более прицельный огонь.

Нередко в Бреслау для маскировки применялись самые обычные бытовые предметы: ковры, занавески, ламбрекены. Несколько последовательно натянутых вдоль уличных провалов ковров позволяли немцам передвигаться, фактически оставаясь незамеченными советскими наблюдателями. Или же, напротив, подобные ковры могли указывать ложное направление движения, дезориентируя тем самым красноармейцев.


     27. «В уличных боях весьма эффективным было использование тяжелого 150-миллиметрового орудия.
      К великому сожалению для немцев, количество снарядов для подобного типа орудий было очень ограниченным. В итоге они были переданы в распоряжение эсэсовскому полку Бессляйна.
       Но и сами эсэсовцы предпочитали держать их в резерве. Применить это грозное оружие планировалось в самой критической ситуации.

       Если же говорить о полке Бессляйна, то после успешной операции в Пайскервице и обороны аэродрома в Гандау оно заработало определенную славу не только среди немцев, но и среди красноармейцев. Когда его перекинули с «южного» фронта на «западный», никто не сомневался, что эсэсовскому полку предстояло выполнить тяжелое задание. Эсэсовцам нельзя было отказать в некоем эпатаже. К новому месту назначения они передвигались строевым шагом с песнями. Само собой разумеется, это касалось только тех улиц, которые не простреливались советской артиллерией.

      Впрочем, бывший на данных позициях полк Мора сражался в оборонительных боях не менее ожесточенно. Иногда казалось, что немецкие воинские соединения соревновались друг с другом в своей отчаянности и героизме.

      Находившаяся левее эсэсовского полка 609-я дивизия в ходе этих боев не отступила ни на метр.
       В полку же Бессляйна были поразительные примеры.
      В качестве такового можно было бы привести командира одной из рот по фамилии Будка. Его подразделение удерживало здание конторы по земельному страхованию, которое располагалось на Августа-штрассе.
      В подвале конторы бушевал пожар, да и само здание являло собой груду развалин, в которой стояла нестерпимая жара. Большинство солдат, как и сам Будка, были вынуждены раздеться по пояс и вести бой с обнаженными торсами. Регулярно одного из солдат посылали за водой, которой обливали оборонявшихся эсэсовцев. Только так можно было справиться с невыносимым жаром.

       28. Повышение эффективности немецкой огневой мощи на «южном» фронте к тому моменту было во многом достигнуто за счет размещения тяжелых противотанковых орудий в подвалах угловых домов на перекрестках крепости.
        Командир крепостной артиллерии направил на данный участок фронта три батареи. Они были укомплектованы советскими трофейными 76,2-миллиметровыми противотанковыми орудиями, которые были мощным оружием. Обычно убедиться в справедливости данного утверждения могли немецкие танкисты.

        Но в Бреслау «русские» орудия оказались направленными против советских танков. Простреливая из укрытия улицы почти на всю их длину, эти пушки могли убить в зародыше любую начинавшуюся советскую атаку.

         29. В ходе уличных боев немецкие саперы обнаружили, что урон частям Красной Армии можно наносить, подрывая здания, когда те были заняты советскими солдатами. Командир саперного батальона 609-й дивизии капитан Ротер так описывал эту тактику: 

      «Подрывы были эффективны только тогда, когда они производились непосредственно близ врага. Предусмотрительно в дома на передовой доставлялся специальный груз. Обычно он состоял из бомб или чаще всего из двух баллонов с водородом, либо с ацетиленом, либо с кислородом. К этим баллонам крепился специальный промежуточный заряд. Этот груз размещался обычно вблизи подвальных помещений, которые при занятии дома противник наверняка бы использовал.
    Кроме этого, „минировались“ дома, которые находились на передовой, и существовала возможность их захвата. Обычно груз прятали под углем и прочим хламом, который мог храниться в подвале.
    Подрыв производился через электрические провода, которые тянулись через подвал по телефонным колодцам на расстояние приблизительно 200 метров от дома.
   В начале апреля части нашей дивизии заложили приблизительно 200 штук подобных грузов. Самым трудоемким и требующим много времени процессом была прокладка кабеля, для чего мы обычно использовали связистов.

       Иногда для того чтобы замаскировать груз, нам приходилось принести 50 и более килограммов угля или кокса. Но данная тактика была весьма эффективной — она оказывала шокирующее действие на противника. Так, например, шестиэтажный дом складывался в считаные секунды».




    30. Отдельно надо рассмотреть ожесточенные оборонительные бои, которые вела 609-я дивизия. Позволим себе привести отчет, который был написан полковником Райнкобером и его первым помощником майором Моосхаке.
     «Основными местами боев на протяжении всего марта и апреля были больница Ханке, церковь Святого Духа, кладбище Святого Бернардина и двор первого трамвайного депо. Вновь и вновь начинались бои за расположенную к северу от Штайн-штрассе школу, являвшую собой компактное современное здание из бетона, которое было разрушено противотанковыми орудиями противника. Бои за эту каменную школу, которая удерживалась 1-м батальоном полка Райнкобера (командир ротмистр Шмидт), не прекращались даже ночью.
        После мощной артиллерийской подготовки силами многочисленных орудий неприятель снова и снова пытался проникнуть в школу из зданий, расположенных на противоположной стороне улицы.
          Русские либо находились в подвале, а наши солдаты на верхних этажах, либо в коридорах школы шли ожесточенные бои. Иногда противник находился в соседней классной комнате, выбить его оттуда можно было лишь после подрыва смежной стены. Но батальон продолжал удерживать это здание.
       Неприятель пробовал применять при штурме школы даже огнеметы. Здесь весьма к месту оказались так называемые „пупхен“ („куколки“) фаустпатроны, установленные на лафет. Это было весьма эффективное пехотное оружие, которое позволяло вести огонь из любой комнаты.
      Но для этого сначала надо было снести перегородку. Несомненным достоинством „куколки“ было то, что это оружие могло вести огонь с верхних этажей, без риска быть замеченным вражеским наблюдателем.
      Звук выстрела тонул в школьных комнатах, а вспышка была почти не видна с улицы. В уличных боях прекрасно зарекомендовали себя наши снайперы, которые наносили неприятелю огромные потери, в первую очередь расчетам противотанковых орудий. Оборона находившихся под домами подвалов являлась очень тяжелой задачей для командиров и их солдат. Температура в них накалялась до 45°.

        При этом им и днем и ночью надо было быть бдительными, чтобы удачно отразить стремительную атаку врага из домов на противоположной стороне улицы.
        Это требовало проявления просто сверхчеловеческих качеств, за что они заработали особую благодарность.

         Я, Райнкобер, в одну из ночей провел несколько часов с этими солдатами, которые действительно были выше всяких похвал. Отход не был возможен, так как у нас не было резервов.
         В подобных условиях приходилось удерживать не просто один квартал, а иногда целые улицы.
        Мы пытались помочь им тем, что доставляли сельтерскую воду с территории, находившейся по соседству на Хубен-штрассе оставленной фабрики. Кроме этого, каждый из солдат раз в час мог ненадолго выглянуть на свежий воздух, чтобы минутку передохнуть и снова быть готовым к бою.

       Надо также упомянуть, что на командных пунктах рот и батальонов каждый из солдат мог ежедневно отдохнуть пару часов, чтобы съесть пирог (их специально выпекали), выпить кофе или пива (последнее доставлялось из пивоварни на Хубен-штрассе). Кроме этого, они могли выкурить сигару или сигарету.

       Каждый из бойцов в течение недели отпускался в увольнительную с передовой. Это позволяло им расслабиться. Подобная практика получила высокую оценку в частях».




32. О характерной для саперов изобретательности рассказывал капитан Ротер. В основном он вспоминал о новом виде мин: «Усиление наших позиций проволочными и минными заграждениями было возможно только в единичных случаях, так как неприятель засекал даже малейшее движение на улице.

       Кроме этого, традиционное минирование было малоэффективным в силу невозможности замаскировать обыкновенную мину в городских условиях. Но улицы города были просто завалены мусором, обломками кирпичей и осколками черепицы. Это навело нас на мысль о необходимости маскировать мины под этот хлам. Деревянные ящички мины намазывались клеем и посыпались кирпичной трухой. В результате этих манипуляций они весьма походили на кирпичи. После этого края деревянного ящичка специально беспорядочно обламывались. Подобные мины даже с расстояния в три метра вряд ли можно было отличить от обыкновенного кирпича. Они переносились на улицу ночью при помощи специальных удилищ. Их размещали из окон, люков и подвалов — одним словом, так, чтобы неприятель не заметил наших действий. За несколько дней перед позициями 609-й дивизии подобным образом было размещено более 5 тысяч пехотных мин».

    33. Рассказ об обороне Бреслау будет неполным, если не упомянуть о том, что происходило в артиллерийских подразделениях.

     Командир крепостной артиллерии полковник Урбатис рассказал генералу Нихофу о применении в боях за аэродром Гандау зенитных пушек и прожекторов

 «В начале февраля противник стал использовать огромное количество прожекторов для создания помех самолетам, которые должны были приземляться на аэродроме Гандау.
Мы насчитали их около 50 штук.

Наш дивизион артиллерийско-инструментальной разведки (АИР), который прибыл по моему требованию в середине марта в Бреслау, установил точное местоположение прожекторов.
      Теперь мы могли вполне успешно вести по ним огонь из зенитной артиллерии. После этого мы стали наблюдать перебои в работе прожекторов. Из перехваченных радиограмм узнали, что многие прожектора погасли не без нашей помощи.
    Уже три дня спустя русские отвезли все прожектора на расстояние где-то в шесть километров, а потому приземлению наших самолетов более ничто не мешало.
       Можно было говорить об успехе зенитной артиллерии и ее реальной помощи снабжению Бреслау по воздуху.

       По состоянию на 1 февраля 1945 года, весь боезапас в крепости составлял приблизительно 130 тысяч снарядов.

          Планомерное прочесывание в поисках боеприпасов дало удивительные результаты. Было найдено приблизительно 100 тысяч заготовок снарядов для легких полевых гаубиц, а также порошок для зарядных гильз.
      Эти заготовки доделывались специалистами, которые вмонтировали в них взрыватели.»
Теперь когда вы уважаемый читатель получили так сказать обзор видения картины боев  со стороны  немецких участников событий, я в заключение хочу ввести в наше повествование  еще одного исторического свидетеля!
Он советские высокопоставленный военачальник, лично принимавший участие в штурмах г. Бреслау. А нужен он нам для того чтобы его свидетельства явились подтверждение всего вышеописанного.
 А речь пойдет о воспоминаниях полковника А. Чикина что изложены статье из Журнал «Вокруг света» / Май 2002 / Однажды в Бреслау


 « Он никогда не говорил со мной о войне — возможно, не считал меня достаточно взрослым, но скорее всего в силу своей замкнутости. Все, что я знал о его фронтовой жизни (как, впрочем, о жизни вообще), я знал из рассказов других.
     Гораздо позже мне в руки попали письма, «личное дело» и дневник полковника Чичина.

Алексей Чичин был самого «революционного» происхождения: родился в 1905 году на воронежском хуторе в многодетной семье крестьянина-бедняка. Учился в церковно-приходской школе, батрачил, затем подался в Питер и нанялся к булочнику. Там он, впервые проявив хозяйскую сметку, стал удерживать от прибыли по пятачку (то есть начал действовать, как нарождающийся капиталист). И неизвестно, как бы поступил с ним булочник, если бы не грянувшая Октябрьская революция и не последующая разверстка в РККА. Чичина, как человека грамотного, призвали в элитное подразделение — 1-й Конвойный полк (служба в Кремле, почетный караул у Мавзолея), затем последовала школа ВЦИК и, наконец, Военная академия им. Фрунзе.

Когда он явился, Буденный сидел в саду и пил чай. «Ну что, тебя прямо сейчас расстрелять?» — спокойно спросил он, отвлекаясь от чаепития. «Товарищ маршал Советского Союза, — так же спокойно ответил Чичин, — мы понесли большой урон в живой силе и технике, но спасли знамя полка» (он сам же его и вынес).


И, как профессиональный военный, начал объяснять маршалу, что массированный танковый удар голыми руками сдержать невозможно. Буденный мало смыслил в танковых ударах, но слова эти его убедили.

Другая серьезная «стычка с генералитетом» случилась у Чичина в январе 43-го — к тому времени он уже был полковником и занимал должность начальника оперотдела штаба 47-й армии, которой командовал генерал-полковник Леселидзе, друг Берия и любимец Сталина.
        Однажды в Армию приехал Каганович — как представитель Ставки Главкома. Леселидзе собрал старших и высших офицеров, развернул перед Кагановичем карту.


        «Этот населенный пункт наш?» — спросил Каганович, тыча в карту красным карандашом. «Так точно», — ответил Леселидзе. «А этот?» — «Так точно». — «А вот этот?» — «И этот также, Лазарь Моисеевич, уже доложено в Ставку». И тут встрял полковник Чичин: «Никак нет, товарищ генерал-полковник, этот пункт мы сдали». Пауза. Леселидзе побледнел, потом побагровел. «Ты что, полковник?!»

    — «Этот пункт нами сдан. Я на собственном брюхе облазил весь передний край». «Так возьмите его обратно», — брезгливо поморщился Каганович.
        «Его нельзя брать, — не унимался Чичин. — Он так укреплен, что мы понесем неоправданно большие потери».
          Вызвали конвой, с Чичина сорвали погоны и заперли в землянке. И лишь после того, как с передовой пришло подтверждение разведки, полковник был освобожден.

           Надо сказать, что нрава он был крутого и резкого, за что в штабе полка, а затем и корпуса (в марте 1943-го он был назначен начштаба 21-го стрелкового корпуса) его побаивались и недолюбливали

        Известен случай, когда он посадил на гауптвахту своего родного брата, одно время служившего у него адъютантом. В его личном деле значилось: «В боевой обстановке ориентируется хорошо, принимая правильные решения, общевойсковой бой знает и организовать взаимодействие родов войск может. К подчиненным требователен, но требовательность подменяет окриками и в обращении с подчиненными груб и нетактичен».

      Глубоко презирая всякое интриганство («закулисные штабные игры», выражаясь его языком), он мог рявкнуть даже на особиста. «Все вынюхиваете, нюхачи? Все собираете материал, дармоеды?» И странное дело, особисты его не трогали. Вот если бы им в руки попал его дневник. «...Это ужасно, как страдает наша тактика и стратегия!», «...Погоня за чинами и стремление быть отмеченным в приказе Главкома затмевают мозги нашим большим генералам!»

     Ему везло. Казалось, сама смерть обходила его стороной: не считая легкого ранения в голову, за всю войну он не получил ни царапины, хотя (цитата из наградного листа на Орден Ленина, к которому Чичин был представлен за участие в форсировании Днепра и освобождении Киева) «беспрерывно бывал в боевых порядках частей, где находился и непосредственно руководил выполнением боевых приказов, проявляя мужество и отвагу».

      «Немцы бомбят наш ВПУ, — писал он в дневнике своим каллиграфическим почерком. — Я не выходил из дому, и лишь когда посыпались стекла и полетели двери, слегка пригнулся». Через три страницы:

«Сегодня попал под артналет, снаряд упал у головы, но не разорвался». Еще через пять страниц:

      «Судьба мне подарила счастье — я избежал бомбежки КП немецкой авиацией силой до 250 самолетов. Майора Кравцова разорвало пополам у пояса, другого порвало в мелкие клочья и смешало с землей...

В момент налета я въезжал в 206 сд (стрелковую дивизию. — Прим. авт.) и наблюдал это страшное зрелище. Видимо, еще не время умирать.
Мне 38. У меня жена и две дочери. В этом весь смысл моей жизни».

В этом дневнике есть все: разбор операций и штабные склоки, негодование на союзников («Открыт 2-й фронт, обещанного ждали ровно три года!») и размышления (как оказалось, весьма дальновидные) о послевоенном соотношении сил в Европе, оценка новейшей техники («тигр» — грозное оружие, у нас нет танка для борьбы с этим чудовищем») и беглые «этнографические» заметки («Поляки алчная и мелочная нация, немцы культурны, но туповаты»), лирическая меланхолия от перечитанного за ночь Тургенева («Узнаю себя полностью в Лаврецком») и дань беззаветно любимой опере («Учу арию Мазепы: «О, Мария, Мария!»).

«Вояка и мечтатель», «философ в мундире» (как он себя называет в своих записях), он писал семье удивительно нежные письма.

Но даже самые трогательные из них написаны солдатом-профессионалом.

«Дорогие дочурки, Валечка и Верушка!
 Очень крепко вас целую, а за меня поцелуйте вашу маму.

Я далеко в Германии и бои у нас идут день и ночь.

 Вот пишу вам это письмо на втором этаже дома, где находится мой наблюдательный пункт, откуда управляют боем. В одном километре от меня передовая линия фронта.

Там друг против друга лежат немцы и наши солдаты. Сейчас час ночи.

А как начнет светать, в 8 утра, тысячи наших орудий по сигналу начнут долбить немецкую оборону, потом авиация сотнями самолетов будет бомбить, а затем и пехота пойдет в атаку на большой город.

Город этот очень большой, мы его окружили со всех сторон и подошли к самой его окраине. Сейчас допишу вам письмо, немножко посплю — да и за дело.

 Так что скоро прочтете в газетах, что город N на реке N взят штурмом.

 Вас я не забываю ни на одну минуту, потому что знаю, что вы меня любите, я только этим и живу, этим и рад. Будьте дружны, прилежно учитесь, а мы скоро кончим войну и я приеду к вам с самого края света».

Город N на реке N — это город-крепость Бреслау на Одере (ныне Вроцлав), взятый в кольцо советскими войсками к февралю 1945 года.

История боев по ликвидации этой немецко-фашистской группировки еще ждет своей книги. Но ее наброски мы читаем в дневнике полковника Чичина, который (цитата из наградного листа на орден «Суворова») «разработкой плана боевых действий в районе Бреслау содействовал командованию корпуса в проведении успешных наступательных операций».

17.02.45, Забьшау, замок (нп). Бреслау окружен. Мы на юго-западной окраине. В городе вооружены все от 15 до 60 лет. Сопротивляются насмерть. Когда же союзники сдвинутся с места?

18.02.45, Клетендорф, пригород Бреслау.
Бреслау защищают от мала до велика.
Наши солдаты мстят безжалостно.

Отдан приказ: пленных и гражданское население не расстреливать, но не помогает.

Нужно принимать срочные меры, мы не должны стать варварами.

27.02.45, Критерн, пригород Бреслау. Грызем по кварталу, как беззубый орехи. Большие потери, особенно в командном составе. Недостает снарядов. Сопротивление ожесточенное.

11.03.45, Бреслау, южная часть, кварт. 665.

Дела хреновые. Потери большие, а взята только 1/4 часть города. Время играет на руку пр-ка.
А он огрызается. Вот стукнул и оттяпал Штригау. Чего доброго, ударит на Бреслау — выручать.

Город разрушен вдребезги.


15.03.45, Бреслау, квартал 665, улица Клейнбург.

Депрессия с большими потерями в людях.
На четвертом году познал, что такое война в больших городах.


Будапешт и Бреслау — яркие примеры для наших уставов, которые еще будут написаны после войны. Поражают разрушения.

На Западе союзники все еще «расширяют» плацдармы и предместные укрепления. Очевидно, оперативная пауза продлится не меньше месяца.

А Гитлер предвещает «решительный перелом», и у него еще много дураков, кто слушает и верит... От дочурки получил открытку.

27.03.45, Бреслау, улица Гогенцоллерна. Успеха нет. Причины: мало пехоты, нет взаимодействия с авиацией, подвалы не берет никакая артиллерия, да и использовать ее в уличных боях нет возможности.

Немцы сильны фаустпатронами и подвалами.

Стоят насмерть.
 Кажется, тронулись союзнички. Пошел 2 и 3 Укр. фронты.

В р-не Кенигсберг и Данциг есть надежды скоро закончить дело (освободились бы 2 фронта сразу).
С 31.01.45 — моего пересечения границы Германии в р-не села Эльгут-Риппин — прошло без малого 2 месяца.
 Появилось нестерпимое желание скорее закончить войну. Хочется потому, что увидел конец всему этому….
К показаниям А. Чикина мы еще вернемся при изучении событий апреля-мая 1945 г. А из того что ы привел вы уважаемый читатель и сами увидели, что все то, что изложено в ЖБД 6-й армии о обстоятельства штурма г. Бреслау есть всего лишь умело составленный штабистами документ в их попытках оправдаться за свои военные неудачи в этой операции….

                ч.5
                Не победный апрель 1945 года

   Рассмотрев в предыдущей части несколько десятков примеров описания обороны немецких воск в Бреслау сделанных в работах современных историков ( и я надеюсь что читатель понял как  упрошено и с большими ошибкам  советское командование осуществляло  штурм  города) мы теперь сможем   перейти вновь в  штаб 6 армии РККА и посмотреть на то как  советские воска  планировали и осуществляли свой  план по «овладению городом Бреслау» уже в апреле 1945 г.!

  Для того чтобы избежать возможной критики в неполное исследования или не дай Бог в необъективности в своих оценках действий штаба 6-й Армии РККА я далее привожу документов без купюр.
     Благо они дошли до нас в хорошем состоянии.  Это позволит читателям из числа особо любознательных!  лично вникнуть во все детали событий апреля 1945 г. и получить таким образом исчерпывающую информацию.

Для себя я же оставил право комментирования того или иного пункта из приводимых ниже документов…

   Из вышеприведенных документов мы видим, что 22 ск и 74 ск продолжают вести безуспешные попытки локальных штурмов города Бреслау. А местами где они подвергаются со стороны противника контратакам и переходят к обороне. И тем не менее Командование 6-й армии в очередной раз перегруппировав, и я бы сказало «кадрово перетасовав» свои части назначает новый день нового общего штурма города-на 9 апреля 1945 года!
   К чему это привело вы уважаемый читатель узнаете сами ознакомившись с ниже приведёнными документами:



      Но и этот очередной штурм ни к чему не привел!  Войска Красной Армии почти не продвинулись вперед, но понесли массовые и неоправданные обстановкой людские потери!
    И тем не менее на 18 апреля 1945 г был назначен новый день штурма, благо в 6-ую армию было «влито сразу 15 500 солдат и офицеров в качестве пополнения!!!


Но и этот штурм который был сильнее всех предыдущих и лучше подготовленным вновь немцами был отбит!
     В чем справедливо сознаются и составители ЖБД-6- армии.  Писавшие; Немецкое командование бросило на этот участок не только максимум людских резервов, но и максимально нарастило боевые порядки артиллерией, автоматическим орудием и фаустпатронами.  …
Прикрываясь столь серьёзным оборонительным рубежом, противник оказывал яростное сопротивление наступающим частям армии» 
Но тут надо читать более правильно-ПРОТИВНИК ОТРАЗИЛ СОВЕТСКОЕ НАСТУПЛЕНИЕ ПРАКТИЧЕСКИ ОСТАВШИСЬ НА СВОИХ ПРЕЖНИХ ПОЗИЦИЯХ!



   После нагоняя ха неудачу штурма и бесцельную утрату присланных резервов полученного командармом Глуздовским от командующего 1 УФ Конева он распорядился начать 24 апреля новый общий штурм города Бреслау!








  Штурм начался 24 апреля 1945 г. в 09.30 после двухчасовой арт. обработки и нанесения авиацией бомбовых ударов по конкретным целям!


   В итоге и этот «последний и решающий штурм города Бреслау» провалился в чем опять же чистосердечно признаются составители ЖБД 6-й армии.

 Читаем- «Пятидневное наступление сильно измотало пехоту. Артиллерия израсходовала значительное количество боеприпасов, сильно снизилась эффективность огня, учитывая это противник   попытался контратаками приостановить наше наступление и на отдельных участках восстановить свое положение!»

..Поэтому  29  апреля командарм приказал «Армия  временно переходит к активной обороне  занимаемых рубежей!»

    Ну и естественно, чтобы не признать факт своего поражения советские штабисты дописали «Одновременно накапливает силы и средства для решительного штурма Бреслау!»

  Вот карта штурма Бреслау по состоянию на 29. апреля 1945 г.  И тут не нужно иметь военного образования чтобы при одном взгляде не понять, что до взятия города Красной Армии еще очень и очень далеко и по сути за почти 75 дней осады города досоветские воска продвинулись город на несколько километров, захватив на юге часть пригородных кварталов.

  Ну а далее в ЖБД 6 й армии написано следующее:

 Ну а далее в Бреслау осаждение и уже не штурмуемые Красной Армией немцы сами 7 мая 1945 г. вдруг решили сдаться!!!
      И если судить только по описанию ЖБД то ничем иным это как «ЧУДОМ» объяснить нельзя…
     Ведь немецкий гарнизон при таком соотношении сил еще вполне мог сражаться около1 месяца если не больше! Превратив действительно г. Бреслау в немецкий Сталинград!
    Но этого не произошло и в случившемся не видно и особой заслуги командования советской 6-й армии!
     Значит были у немецкого командования другие мотивы и причины для сдачи города-крепости.
   И чтобы в этом вопросе разобраться мы вновь в следующей части обратимся к свидетельствам современных историков и немецких участков этих событий.
   Но наш рассказ о действиях 6-й армии на этом не закончен. Мне придётся далее показать читатель во сколько потерь для Красной армии обошлись штурмы города Бреслау в апреле 1945 г.

  И ту я вновь призываю дать свои исторические показания полковника Красной Армии А. Чикиина. 

       И вот что он писало в своем фронтовом дневнике за апрель 1945 года:

      10.04.45, Броккау, пригород Бреслау. Потомству расскажу, как мы брали Бреслау, как дрались с фольксштурмом: пока не взорвешь подвал, квартиру, подъезд или целый дом, эти фольксштурмы дерутся насмерть.
   А сзади, за их спинами — «эс-эс».
    Но ура! Кенигсберг пал.

   19.04.45, Бреслау. 1-й Белорусский и 1-й Украинский начали наступление. Между этими фронтами и фронтами союзников осталась горловина не более 100 км.
     Скоро соединятся. Как повлияет это на общую ситуацию? Будет ли Берлин сопротивляться серьезно?
     Неужели скоро кончится война? Не верится.
     А что потом? На японца? Хоть бы год-два передохнуть, повидать семью, пожить с женушкой...
    А мы обмишурились с Бреславой.
     И черт знает, какая нелегкая нас сюда занесла! У нас нет достаточных сил для решительного штурма.
    Стойкая пехота с фаустпатронами в таком большом городе непреодолима...

    23.04.45, Критерн, 22:15. Только что радио объявило о том, что уже давно стало достоянием для нас, начальников:
а) прорыв фронта пр-ка на р. Нейсе, выход к Эльба сев.-зап. Дрезден;
б) наши войска ворвались с юга в Берлин.
   До сих пор ничего не слышно о Жукове, а ведь он тоже у Берлина.

     Приближается развязка. Вот радио объявило, что в 23:15 будет передано важное сообщение. Возможно, повторение о прорыве 1-го Укр. фронта.
      А может, о Жукове? (Слышу, как наши зенитки устроили «гавканье»: немецкие транспортники подбрасывают окруженному гарнизону боеприпасы, а по ним «плюют» наши малютки.)
    Нет... Это о 4-ом Укр. фронте: его войска овладели на терр. Чехосл. гор. Опава.
    И то деньги. «Союз нерушимый республик свободных!..».

     Далее записи обрываются до 7 мая — видимо, бои были столь жестокими, что было не до дневника.»




      Ну, а теперь официальные данные о потерях 6-й армии и добытых трофеях!

 Итого с 01.04. на 01.05.1945 г. : 175 убитых офицеров,488 сержантов и 2420 человек
 А всего с убитыми и ранеными:964 офицера, 2843 сержанта и 10 458 рядовых солдат!

                ч.6
                Немецкая версия событий апреля 1945 года

        Говоря о событиях, происходивших в городе Бреслау в апреле 1945 г.  то почти все историки (немецкие и российские) , а так же непосредственные участники тех событий говоря о том времени  иначе как «кровавым апрелем» это время не называют.


Кровавая Пасха

 Вспоминает житель г. Бреслау Рольф Бекер :
    «Каждый день, как только на несколько минут замолкают орудия, то тут же включаются советские громкоговорители. Но теперь тон обращений к защитникам и жителям Бреслау несколько иной.

      Нам дают понять, что если крепость будет продолжать сопротивление, то она будет разрушена до основания всеми имеющимися в распоряжении Советов военными силами…
      Руины улиц некогда одного из самых красивых городов Германии подсказывают, что угрозы, звучащие из динамиков, не являются преувеличением».

       Еще один житель г. Бреслау Хуго Эртунг вспоминал:
        «Уже долгое время муссируются слухи о том, что русские решили сделать Бреслау пасхальным подарком своему руководству.
      За последнюю пару дней усилился артиллерийский обстрел.

      С двухмоторных самолетов стали сбрасывать бомбы такой величины, каких мы не видели до сих пор»…..
         …..«Внезапно все меняется. Начинается ураганный огонь, который по своей силе превосходит все обстрелы, которые нам до сих пор удалось пережить.
       
В небе появляются эскадрильи бомбардировщиков, которые метают на наши крыши бомбы».
    
Но все эти бомбардировки и артиллерийский обстрел сопровождались пропагандистскими акциями. С неба сбрасывались листовки, с прилегающей к передовой территории улиц вновь вещали советские громкоговорители.
      
   Тот же Буххольц вспоминал: «Звучащие на немецком языке призывы свергнуть гитлеровскую систему раздавались даже с воздуха, с самолетов».

      И ему вторит Эрнст Хорниг: «События тех пасхальных дней едва ли можно передать словами. Для этого слова являются слишком слабым средством. Произошедшее превзошло все наши даже самые худшие опасения. „Пасха превратилась в ад для Бреслау“.

Эрих Шёнфельдер, который принимал активное участие в обороне Бреслау, вспоминал:

 «В этой преисподней вряд ли кому можно было помочь. Да и сама помощь была по своей сути бессмысленной…

 Наиболее сложно пришлось Песчаному острову. В местной церкви виднелась огромная пробоина от бомбы. Старая церковь Святого Винсента, в которой располагался надгробный памятник Генриху IV, была объята полностью огнем.

 В развалины был превращен монастырь Святой Урсулины. Около тридцати плачущих сестер молились на коленях перед разрушенным храмом.
 Они больше не понимали этот мир. Словно маяки огнем в ночи пылали две башни собора. Зарево пожарищ было видно далеко за пределами Бреслау.

 Словно огненные капли в воде, в которой отражается буйство пожаров, рушатся выгоревшие куски башен
 Старый Бреслау перестал существовать».

По приблизительным подсчетам, только за 1 апреля 1945 года на город было сброшено около 5 тысяч бомб.
На второй день пасхальной недели усиленные бомбардировки временно прекратились.

Но это отнюдь не остановило многочисленные пожары. Ночью бомбардировщики сменили самолеты «У-2», которые за характерный звук работающего двигателя были прозваны немцами «швейными машинками». Из этих небольших советских самолетов трассирующими пулями с небольшой высоты производился обстрел улиц.


Пожары в Бреслау в первых числах апреля 1945 года были настолько сильными, что в городе стали плавиться даже камни.

 Хуго Эртунг в своих дневниках так описывал события пасхальной недели:

 «Накалившись от жары, начинает звонить колокол. Пасхальный звон Бреслау. В нашем дворе неистовствует огненная стихия. В раскаленных вихрях почти моментально тает древесина.

 Столпы огненных искр возносятся к небу, чтобы упасть на соседние крыши и дать жизнь новым пожарам. Весь второй день Пасхи ознаменован огненным кошмаром». Один из евангелических священников вспоминал о тех днях: «Мы верили, что для нас пришел час Страшного суда».


Сложно даже предположить, насколько невыносимым было положение мирных жителей города.

Хуго Эртунг сообщал: «Мы ходим вечно сонные и грязные. Насос больше не может подавать воду, и наши глаза изъедены дымом. У всех в голове одна мысль — быстрее бы это закончилось». Когда настал вечер 2 апреля, весь центр города был выгоревшим.

Рольф Бекер вспоминал о «пасхальном сражении»:

«Оборонительные бои в первые недели апреля по своей ожесточенности достигли апогея. В районе интерната для слепых позиции удерживает проверенный в боях полк Мора.

 Но и он неуклонно теряет свои силы… Бои идут у вокзала Пёпельвиц.

Там русские простреливают буквально каждый метр.

 Их силы слишком велики. Под их огнем гибнет все больше и больше защитников. По мосту через Одер в мощном рывке в северную часть города прорываются русские танки. Постепенно их наступление останавливается.
 Брошенный в бой батальон парашютистов уничтожен почти полностью.
В идущий несколько дней напролет боях выкошен батальон „Вуттке“, который удерживал Позенер- и Альзен-штрассе.
Советские войска медленно продвигаются вперед».

Об особой ожесточенности боев свидетельствует также сообщение командира штурмового орудия лейтенанта Хартмана:

«На следующий день я был направлен к интернату для слепых. Вместе со мной был унтер-офицер Майер со своим штурмовым орудием. Он был моим давнишним приятелем по 3-й батарее 311-й бригады.

    В подвале интерната я нашел капитана Вульфа, чей командный пункт располагался в этом здании. Он командовал батальоном Гитлерюгенда. Он сообщил мне, что русские танки должны были располагаться в парке, который раскинулся к северу от интерната для слепых.      
     В указанном месте я натолкнулся на подростков из Гитлерюгенда, которые вышли, чтобы провести разведку. Я с моим наводчиком пополз к сваленному дереву.

     Внимательно вглядываясь между ветвями, мы обнаружили, что в 150–200 метрах от нас стоит бронированный гигант. Речь шла о штурмовой гаубице, чей калибр был 152 миллиметра.

    Мы быстро вернулись к нашему штурмовому орудию и поехали, пока перед нами не оказалась просека. В селекторную связь я отдал приказ водителю: „Забирай влево“. Через несколько секунд наводчик отрапортовал: „Полностью готов“. „Огонь!“ — скомандовал я.

    В этот момент русские заметили нас и стали опускать ствол орудия. Но было слишком поздно. Раздался выстрел нашей пушки, который ударил по ушам, но хоть как-то успокаивал нервы. Я видел, как из ствола метнулось пламя.

     Первый же выстрел попал в цель. Что-то хлопнуло справа от меня. Когда я удивленно выглянул из люка, то обнаружил, что меня поддержало огнем орудие моего приятеля Майера. Русский танк был объят пламенем.



Мальчишки из Гитлерюгенда восторженно указывали на другой русский танк, который укрылся чуть дальше по просеке.

Я направил мое штурмовое орудие поближе к деревьям и накрыл его огнем.

Русский не двигался, но и не загорелся. Когда при следующем выстреле заклинило гильзу от снаряда, то смелые мальчишки помогли ее извлечь. В этот день русские не смогли продвинуться дальше на данном направлении.

 Но все же во время последующих боев здание интерната для слепых пришлось сдать. Теперь линия фронта проходила по западным окраинам города. Нам, к сожалению, не хватало тяжелых самоходных орудий.

Наши штурмовые орудия не могли поспеть повсюду, где в них нуждались.

Утрата аэродрома Гандау очень болезненно сказалась на снабжении наших частей боеприпасами.
Мы были вынуждены экономить снаряды.

 В данных условиях мы могли рассчитывать только на боеприпасы, которые сбрасывали с воздуха.
Исходя из опыта, их спускали на парашютах в трех кварталах от русских позиций.

Но даже в этих условиях я ни разу не сообщал о невозможности участвовать в боях из-за недостатка снарядов. Командир нашего подразделения обер-лейтенант Реттер был неутомим в поисках сброшенных боеприпасов, которые бы подходили для наших орудий. Он не стеснялся лично доставлять их».

Генерал Нихоф писал:

«Несмотря на это, неприятель не смог сломить ни оборону, ни волю защитников крепости». Даже под этим ураганным обстрелом продолжали работать гражданские заведения, которые отвечали за подачу воды, электрического тока и за телефонную связь.

Показательно, что только в данных ужасных условиях прекратил ходить последний трамвай.

 Чего же достигли во время пасхального штурма советские войска?

Они смогли углубиться с запада в немецкие позиции приблизительно на 2–3 километра. Частями Красной Армии также был взят аэродром Гандау, что стало для всего Бреслау очень серьезной потерей.

С этого момента раненые не могли вывозиться из города на самолетах.

 Переполненные военные госпитали стали истинным мучением как для пациентов, так и для обслуживающего персонала.

Но в данной ситуации кажется странным, что советские войска не стали развивать свое наступление, используя мощные штурмовые группы.

Не исключено, что советское командование в своих действиях было сковано «южным» и «северным» фронтом.

Для немцев же эти бои закончились небольшим подарком.



В их руки попали секретные документы, которые позволяли отслеживать все радиопереговоры частей Красной Армии.

Советское командование, судя по всему, даже не заметило пропажи этих документов, так как радиосвязь продолжалась на прежних частотах с прежними позывными.

Как результат, штаб крепости Бреслау заблаговременно получал сведения обо всех запланированных советскими войсками операциях, а генерал Нихоф имел время, чтобы прибегнуть к эффективным контрмерам.

Далее я приведу отрывок из книги Васильченко А.В. –«Последняя крепость Рейха»  где  эти события написаны предельно ясно и точно и какому либо дополнению. Или уточнени. Не подлежат…

    «После Пасхи советское наступление на «западном» фронте больше напоминало неконтролируемый лесной пожар.
      На южном фланге удар пришлось держать полку Ханфа, который после 24 марта вновь стал командиром полка.
      Он сменил раненого полковника Фельхагена, который в начале марта был доставлен на самолете в Бреслау. После ожесточенных боев было принято решение взорвать железнодорожную дамбу Позенского моста.
      Но к 11 апреля немцам удалось отбить у советских войск местность, располагавшуюся к югу от Никойлаторского вокзала.
      От этого участка, удерживаемого полком Ханфа-Фельхагена, фронт по линии железной дороги проходил по правому флангу полка Бессляйна (Гребшенер- и Виктория-штрассе). Здесь имеет смысл предоставить слово лейтенанту Хартману, так как он не только описывал в своих воспоминаниях действия своих штурмовых орудий, но и давал общую картину тогдашних боев.
     К тому моменту сам Хартман за свои заслуги был награжден Рыцарским крестом.
     «Русские атаковали нас на левом берегу Одера. Кажется, их целью было двигаться вдоль Одера, чтобы затем клином ударить в центр города.
      Я с унтер-офицером Майером располагался непосредственно за линией фронта. Когда усилился артиллерийский и минометный огонь, то мы покинули наш подвал на Айхенпарк-штрассе и стали подниматься к гавани по Пёпельвиц-штрассе в направлении Промницер-штрассе.
      Через сады и луга, которые располагались между интернатом для слепых и дубовой рощей, в нашем направлении ехало несколько вражеских самоходных артиллерийских установок. Мы открыли по ним огонь из всех стволов.
      У одной установки оказалась перебита гусеница. Другая артиллерийская установка неуклонно приближалась и стала заходить ко мне с правого фланга. Я израсходовал весь свой боезапас и призвал на помощь Майера.
     Он последним снарядом смог поджечь русского гиганта.

     Остальные предпочли удалиться в лес.

     Внезапно один из танков вновь выехал из леса и устремился к зданию интерната для слепых. Русские пытались отбуксировать своего подбитого товарища.
     Несколько брошенных гранат заставили их отказаться от этого намерения.

     Слава богу, русские больше не пытались атаковать, а только лишь вели огонь из леса. Несмотря на недостаток боеприпасов, мы остановились на Пёпельвиц-штрассе, чтобы оказывать нашим солдатам хотя бы моральную поддержку.

К этому моменту был уже полдень. Внезапно раздался гудок. Я выглянул из люка и увидел, что за моей машиной стоял „Фольксваген“, который привез обед.
Я крикнул водителю:

„Если ты только с едой, то исчезни! Мы не голодны. Нам не хватает боеприпасов“. Тот испуганно скрылся. Но наш простой продолжался недолго — вскоре нам подвезли снаряды. Теперь мы устремились вперед и добили русский танк, застрявший у интерната для слепых. Вечером мы получили подкрепление в лице командира роты лейтенанта Фенцке.

 На следующий день было много спокойнее. Однако я все равно смог подбить три русских противотанковых орудия, которые занимали позиции к северу от интерната.

В один из последующих дней начался форменный фейерверк.

Тогда я смог подбить на Пёпельвиц-штрассе русский танк и противотанковое орудие.

Несмотря на это, русским все равно удалось продвинуться вперед вплоть до усадьбы, которая располагалась на углу Пёпельвиц- и Промницер-штрассе.

Также ими была взята дубовая роща. Из-за того, что противник активно использовал огнеметы, ни одна из наших контратак не увенчалась успехом.

 7 или 8 апреля русские уже полностью контролировали дубовую рощу.

 К сожалению, в этот день мы потеряли нашего товарища, унтер-офицера Майера. Его штурмовое орудие было подбито, причем несколько осколков застряли у Майера в легких. Он был размещен в военном госпитале, где спустя несколько дней умер от ран.

Я посетил его незадолго до кончины, чтобы сообщить ему, что он был представлен к званию фельдфебеля. Это было его последней радостью в жизни. Час спустя его не стало. Вероятно, смерть спасла его от страданий, на которые он был бы обречен в советском плену.

Находясь на путепроводе на Пёпельиц-штрассе, я смог подбить еще один русский танк в дубовой роще. Он стоял рядом с садовым павильоном. 10 апреля я вместе со своим штурмовым орудием покинул Кришке-штрассе и двинулся на Позенер-штрассе.

Незадолго до этого командир роты получил ранение в голову, а потому мне пришлось возглавить всю боевую бронетанковую группу.

 18 апреля нас разбудил начавшийся ураганный обстрел. На командном пункте, куда я сразу же устремился, чтобы выяснить обстановку, подполковник Мор был очень злым. Вход в казармы был наполовину разрушен.

Из стены торчал русский неразорвавшийся снаряд. Я полагаю, его калибр составлял 280 миллиметров. В штабе полка царила суета.

 Оказалось, русские при поддержке танков смогли вырваться из дубовой рощи и взяли железнодорожную насыпь. Но три моих штурмовых орудия были готовы к бою. Мы тут же направились в путь.

С того момента, как я возглавил боевую группу, мне пришлось пересесть на штурмовой танк IV, на котором было установлено орудие от „Пантеры“.

Когда мы достигли железнодорожной линии, которая шла от Длинного переулка вдоль Гнезнер-штрассе к вокзалу Одертор, мы попали под мощнейший артиллерийский и минометный обстрел, который усиливался с каждой минутой. Я остановился на шоссе близ остановки Пёпельвиц.

Через перископ я стал изучать садовую территорию. Там я заметил пятнистых гигантов со 152-миллиметровыми орудиями.

 

В первого из них я попал без проблем, его тут же охватил огонь. Длинное орудие от „Пантеры“ позволяло стрелять на приличные расстояния. Вслед за этим последовал другой, за ним еще один. Все больше и больше стальных чудовищ становились видимыми.

Они не понимали, что происходит.

У меня было чувство, что мы вели огонь на учебных стрельбах. Когда я полностью израсходовал свой боезапас, многочисленные русские танки горели, как факелы. Пять из них было на моем счету.

Бой продолжили сопровождавшие меня штурмовые орудия.

Высоко на железнодорожной насыпи я заметил русский танк.

Я засек вспышку выстрела, прежде чем успел вернуться и пополнить свой боезапас.

По дороге назад я натолкнулся на два штурмовых орудия, которые должны были ночью удерживать позиции на передовой.

 Я считал их уничтоженными. Они, подобно мне, полностью израсходовали все снаряды, когда началась русское наступление.

Теперь я мог спокойно направляться за боеприпасами. Я быстро загрузил снаряды во внутреннем дворе судебной тюрьмы и без промедлений устремился вперед.

У командного пункта я заметил подполковника Мора.

 Он попросил подвезти его. Он даже не снял свою фуражку. Когда мы прибыли к обозначенной дорожной развилке, русский огонь стал настолько сильным, что я попросил, чтобы полковник с одним из танков „PzII“ вернулся назад

. В этот момент появились новые русские танки. Я смог подбить два из них. Во время небольшой передышки какой-то обер-лейтенант запрыгнул ко мне на орудие и прокричал, что я являюсь воплощением танковой смерти.

 Входе этого боя другие штурмовые орудия подбили еще пять русских танков. Сами мы не понесли никаких потерь, если не считать мою антенну, которую сбило осколком снаряда. В пекле боя я даже не заметил, что русские также вели огонь по нас. Это был действительно замечательный день. Однако он не закончился.

Нами была предпринята контратака, в ходе которой я в очередной раз расстрелял все снаряды. Боезапас пришлось доставлять командиру подразделения обер-лейтенанту Реттеру.

Он же мне сказал, что о моих успехах было доложено в штаб крепости. В 15 часов силами батальона Гитлерюгенда была предпринята новая контратака.

При нашей поддержке он смог отбить у русских железнодорожную насыпь. Ближе к вечеру мы нашли вражеский танк, который свалился в воронку от бомбы и никак не мог из нее выбраться. Его можно было заметить, только если приблизиться вплотную к воронке.

Ничего не подозревая, мы забрались на гиганта, который почти отвесно стоял на краю воронки.

Я разрабатывал план, как можно было бы извлечь этот танк, не повредив его. Я запросил 30 фольксштурмистов, чтобы те попытались вытащить танк из воронки. Выполнение этого задания я поручил унтер-офицеру Кунерту. Сам же я направился на командный пункт к подполковнику Мору, чтобы получить новое задание.

Когда я прибыл туда, то унтер-офицер Кунерт сообщил, что, оказывается, в танке оставался русский экипаж, который при первой же возможности открыл огонь из орудия. Половина лица Кунерта была обожжена огнем от близкого выстрела.

 Я тут же рванулся вперед. Когда мы прибыли, то, несмотря на все призывы, экипаж танка не намеревался сдаваться. Русские пытались отстреливаться и бросать ручные гранаты. После этого их пришлось расстрелять из фаустпатронов

. Это был наш тринадцатый советский танк, подбитый за этот день боев. Этот случай показывает, насколько ожесточенными были бои.

 Позже я не раз задавался вопросом, почему экипаж не покинул свой танк и предпочел сражаться до самого конца. Я полагаю, что в этом танке находился командир подразделения.

Рано утром во время наступления русского танкового подразделения машина командира провалилась в воронку. Видимо, в тот момент как русские танкисты потеряли контакт с командирским танком, я как раз отдал приказ своим штурмовым орудиям открыть по ним огонь.

Русский командир, узнавший об уничтожении его подразделения, предпочел не возвращаться к своим и решил погибнуть в бою.

Между тем русские пытались безуспешно атаковать наши позиции от Николайторовского вокзала вдоль Позенерского железнодорожного моста.

 В ходе оборонительных боев здесь было подбито в целом 25 русских танков.

 В сводке по крепости в те дни было даже упомянуто мое имя.

 Причем меня почему-то произвели в „лейтенанты противотанковой обороны“. Между тем из бумаг убитого офицера мы узнали, что главной целью русских была Бондарная площадь, располагавшаяся по ту сторону Одера».

Во время продолжавшихся в течение первых чисел апреля 1945 года боев за «западном» фронте так же активно использовались батальоны Фольксштурма.

Батальоны Гитлерюгенда (55-й и 56-й) участвовали в боях близ предприятий Рюттгера и вокзала Пёпельвиц.

 Чуть позже к ним присоединился сформированный в феврале «железнодорожный батальон» Пёча (74-й).

Хорошее знание местности железнодорожниками помогло им во время боев за сортировочную станцию Мохберн. 21-й батальон Фольксштурма, которым командовал гвардейский егерь Пфланц, с начала января принимал участие в боях при Дихернфурте.

 В апреле он был послан на усиление полка Ханфа-Фельхагена. В боях на плацдарме близ Николайтора (Николаевских ворот) участвовал 68-й батальон фольксштурмистов. В ночь с 18 на 19 апреля он потерял своего командира Кайслинга. После этого перешел в подчинение майора Клозе, который поначалу командовал 41-м батальоном Фольксштурма, а затем получил под свое начало один из армейских батальонов. Сам Клозе за проявленную храбрость был награжден Рыцарским крестом.

Со временем советским войскам все-таки удалось взять под свой контроль железнодорожную насыпь близ Николайторовского вокзала.

Но данный тактический успех был связан с огромными потерями в частях Красной Армии. В первую очередь это касалось тяжелых танков.

Во многом ситуация напоминала штурм железнодорожной насыпи на «южном» фронте. Различие состояло лишь в том, что немцам все-таки удалось создать в дамбе оборонительный рубеж и специальные укрытия.


 Впрочем, и здесь им явно не хватило рабочей силы, чтобы завершить возведение полноценной линии обороны. Несмотря на то что была отбита железнодорожная насыпь, оборона немцев не была полностью сломлена.

Советским войскам так и не удалось достигнуть своей главной на тот момент цели — захватить Бондарную площадь в северной части Бреслау.

 Как отмечал генерал Нихоф:

 «Кроме всего прочего, наше сопротивление усиливалось, так как мы использовали преимущества, которые давала плотная городская застройка.

Мы активно использовали опыт, который приобрели в уличных боях на южных окраинах города». Кроме того, немцы провели в очередной раз перегруппировку сил. 21 апреля 1945 года с передовой были отозван полк Мора, который без передыха принимал участие во всех боях с самого начала «пасхальной битвы». Его сменил переброшенный с юга эсэсовский полк Бессляйна.

Между тем командование крепости ясно понимало, что трудности будут увеличиваться с каждым днем.

Главными из них были не восполняемые потери и недостаток боеприпасов. Ситуацию не спасало даже использование «минометов Бреслау».

 Генерал Нихоф и его помощники все чаще и чаще отдавали приказ уклоняться от боев, если это было возможно. На счету был каждый патрон и каждый снаряд.

     Если говорить о возведении «внутреннего аэродрома „Кайзер-штрассе“», то на этой «просеке» не мог приземлиться ни один самолет. В лучшем случае сюда мог сесть грузовой планер. Когда нехватка боеприпасов стала настолько острой, что в штабе крепости каждый день высчитывали, могли ли артиллеристы «потратить» 20 или 30 снарядов (и это на целый город!), генерал Нихоф связался с командованием 17-й армии и попросил поддержку боевой авиации. Когда небо было чистым, немецкая авиация могла поддерживать с воздуха контратаки защитников Бреслау.

 Дело было не только в нанесении урона частям Красной Армии. Среди защитников Бреслау стало распространяться мнение (к слову сказать, небезосновательное), что их бросили на произвол судьбы. Появлявшиеся в небе машины Люфтваффе должны были подогревать у солдат и гражданского населения призрачную надежду на деблокирование. Комендант крепости не решался лишить людей последней надежды.

 Он регулярно посещал военные госпитали и лично награждал отличившихся солдат. Но силы окруженной немецкой группировки таяли с каждым днем. В апреле надо было вновь искать пополнение.

 В итоге около 120 санитаров в военных госпиталях сменили халат на винтовку за плечом. Все они оказались распределенными между различными подразделениями — пополнение требовалось везде. В свое время в самостоятельную часть был выделен артиллерийский батальон. Он был составлен из наиболее опытных офицеров, унтер-офицеров и солдат.

 В силу очевидного недостатка боеприпасов командир крепостной артиллерии Урбатис предложил разделить их между пехотными частями.

В середине апреля 1945 года полковник Зауэр направил батальон, которым командовал Вуттке, с «северного» на «западный» фронт.

Позиции отбывшего подразделения занял резервный батальон учебного полка графа Зейдлица (адъютант лейтенант Шёнфельдер). Создание данного полка во многом позволило готовить столь необходимые для крепости резервы. Сам граф Зейдлиц погиб 2 мая 1945 года во время боев на «северном» фронте. В резерве у крепости к концу апреля оставался только 2-й учебный батальон.

Активный обстрел советской артиллерией территории города иногда приводил к непредвиденным последствиям.

Так, например, в апреле взорвался заминированный немцами Песчаный мост. Впрочем, это оказалось единственным случаем непредусмотренного детонирования заложенных под мосты и путепроводы зарядов. После этого происшествия лейтенанту Шульцу, командиру роты технической поддержки, предстояло восстановить очень важный для немецкой обороны Песчаный мост.

Кроме всего прочего, он был важен для снабжения немецких частей на передовой и поддерживания телефонной связи. Во время восстановительных работ Шульц предложил коменданту крепости разминировать оставшиеся внутри города 16 мостов и путепроводов. Только так можно было избежать их непредвиденного уничтожения. Предложение было принято, так как уже давно не существовало никакой тактической необходимости уничтожения мостов в центре города. По итогам разминирования освободившиеся саперы были направлены в пехотные подразделения.

Когда мы говорили о затихании боев на «южном» фронте, это вовсе не значило, что 609-я дивизия и вовсе не подвергалась никаким атакам со стороны частей Красной Армии.

Дивизия была едва ли не самым ценным и мощным резервом, который было категорически запрещено отводить на западный участок фронта.

 Сама же дивизия обладала минимальными резервами — таковым был полувзвод, которым командовал лейтенант Бенше.

В зоологическом саду командовавший с февраля 1945 года одним из полков Фольксштурма майор Юнг устроил что-то вроде «дома отдыха». Там немецкие солдаты, временно отбывавшие с передовой, могли недолго отдохнуть.

 К этому моменту советские части так и не решались на наступление через затопленную долину Оле. Здесь предпринимались лишь небольшие разведывательные вылазки, для отражения которых вполне хватало сил фольксштурмистов.

В апреле 1945 года капитан Моосхаке получил долгожданное известие.

Сам он вспоминал об этом так: «Моя супруга с детьми, скрываясь от русского наступления, перебралась из Восточной Померании в Дрезден.
 Я уже был в Бреслау, когда узнал, что Дрезден был полностью разрушен. С тех пор я не имел никаких сведений о своей семье. В одну из ночей над главным вокзалом Бреслау оказался подбит немецкий самолет. Летчик успел выпрыгнуть с парашютом из горящей машины. Он приземлился как раз около командного пункта нашей дивизии.

Его тут же доставили к нам. Первым делом он спросил меня, знаю ли я капитана Моосхаке. В ответ, что таковым являюсь именно я, он передал мне письмо от моей жены. Так я получил весточку о том, что моя семья смогла спастись из объятого огнем Дрездена».

В своем рассказе мы в основном уделяем внимание «южному» и «западному» фронтам, фактически обходя стороной северный участок.

 Между тем он имел немалое стратегическое значение. Находясь по ту сторону Одера, он был, по словам генерала Нихофа, «зонтиком для Бреслау». По мере того как немцам удавалось более-менее успешно отражать атаки Красной Армии на юге и западе, у советского командования росло желание «закрыть этот зонтик». Если красноармейцам удалось бы прорвать немецкую оборону к северу от Бреслау, то это имело бы для защитников крепости катастрофические последствия. Однако «северный» фронт выдержал все атаки советских войск.

На левом фланге, где позиции были ограничены Одером, и, соответственно, южнее Одера также велись бои.

После того как 23 февраля 1945 года полк Бессляйна был откинут от Вайстринца, были перенесены назад и позиции полка Зауэра.

После удачной перегруппировки «боевой группы Тильгнера», которая входила в состав полка Мора, левое крыло полка Зауэра было отодвинуто во время «пасхального сражения» вплоть до Ранзенерских шлюзов. Впрочем, данный полк до самого конца обороны Бреслау удерживал позиции на южном берегу Одера, где постоянно подвергался советским атакам с флангов.

Наряду с полком Зауэра на данном участке фронта сражался находившийся чуть правее полк Веля, который после переброски его с «южного» фронта должен был удерживать северные рубежи города. Здесь же активно использовалась «артиллерийская группа Север», которой командовал майор Гартль.

Она состояла из шести батарей (трех батарей немецких полевых гаубиц, одной — немецких тяжелых гаубиц, а также двух трофейных батарей, укомплектованных итальянскими и польскими 75-миллиметровыми орудиями).

 «Артиллерийская группа Север» весьма выгодно использовала местный ландшафт, что позволяло ей успешно действовать даже в условиях. ограниченного боезапаса. Расположение немецких артиллерийских батарей было настолько выгодным, что они могли противостоять советской артиллерии.

В качестве примера можно привести батарею лейтенанта Зигрета, которая занимала позиции в Кляйнау. Ею была уничтожена одна из советских минометных батарей, которая пыталась начать обстрел немецких позиций к югу от Рукса. Секретом данного тактического успеха немцев были скоординированные действия всех родов войск. Именно это позволило удерживать в «открытом» состоянии «зонтик» над северными районами крепости.

Между тем сам город был превращен в руины.

О событиях апреля 1945 года Рольф Бекер вспоминал: «Центр города от Рыцарского моста до Энгелъсбурга выжжен дотла… Вокруг Нового рынка находятся руины домов да остовы зданий, которые каким-то чудом удерживают их фронтоны. Советы сдержали свои угрозы. Они уничтожили Бреслау, а затем перепахали его обломки. О количестве погибших можно только предполагать. Над руинами выжженного Кольца одиноко возвышается здание ратуши, построенное в готическом стиле».

Вера Краузе, которая при наступлении советских войск в начале марта была вынуждена несколько раз менять свои убежища, вспоминала о «кошмаре Пасхи 1945 года»:

«В субботу накануне празднования Пасхи обрушился полностью дом № 67 по Хиршланд-штрассе. Бербель и я во время бомбардировки находились в прихожей. Вокруг нас были раскиданы трупы, но с нами самими ничего не произошло… После этого я со своим ребенком попыталась найти убежище в погребе. Но из-за угрозы пожаров решила пробираться к казармам в Розентале, где находился мой муж.

Целую ночь, держа за руку свою девочку, я брела по охваченным пламенем улицам. Бушующий огонь оставлял только чуточку места для прохода. Иногда улицы были полностью перегорожены пожарами. Но мы шли по ним, не чувствуя страха.

Разве страх мог помочь в данной ситуации? Во вторник в районе 7 часов 45 минут мы добрались до казарм в Розентале. Мой муж был несказанно рад нашему появлению, так как не знал, остались ли мы живы в пылающем городе. Мы разместились в небольшой квартирке в доме, расположенном по соседству с казармами. Я нашла в них какую-то работу. Теперь мы, как солдаты, получали паек. Во время работы Бербель была всегда рядом со мной. Я не оставляла ее без присмотра ни на минуту».

Существовавшая в городе пожарная команда ничего не могла поделать с разгулявшейся огненной стихией.

 Но это не мешало самим немецким пожарным неделями напролет вести свою собственную войну с огнем. Большинство пожарных машин и сами команды располагались в здании на Вайден-штрассе. К апрелю 1945 года вся эта пожарная команда насчитывала лишь 9 человек. Но это не мешало им выполнять свою работу.

Для удобства тушения пожаров в каждом из районов были созданы специальные цистерны.

Поскольку до окружения Бреслау в феврале 1945 года этот немецкий город почти не подвергался воздушным налетам, то большинство пожарных машин было передано в Дрезден, который фактически был сметен с лица земли воздушными налетами англо-американской авиации. Казалось бы, пожарные Бреслау должны были развести руками, но, как отмечали очевидцы, это было не так.

 Начиная с середины февраля, они пытались гасить пожары хотя бы в наиболее значимых зданиях. Причем все это делалось под обстрелом советской артиллерии либо же в непосредственной близости от мест ведения уличных боев.

 В итоге нет ничего удивительного в том, что немецкие пожарные несли потери. Однако вскоре в городе стала ощущаться нехватка воды. Трубы водопровода были разрушены в большинстве районов, а потому можно было сразу же отказаться от мысли подключения шлангов к пожарным гидрантам.

 В итоге немецким пожарным приходилось тянуть шланги на тысячу и даже более метров.

К середине апреля в Бреслау стали ощущаться проблемы с запасами еды. В первую очередь это сказалось на гражданском населении, среди которого стали распространяться самые различные болезни.

Появилась опасность возникновения эпидемии. Кроме всего прочего, сами мирные жители уже были охвачены одной эпидемией, которую очевидцы называли «подвальной болезнью». Речь шла о бесконечных нервных срывах, которые нередко случались с людьми, проводившими в подвалах и погребах целые недели напролет.

Результатом ожесточенных и кровавых боев первых десяти дней апреля стало расширение советских позиций в западных районах Бреслау

 Во время наступления части Красной Армии смогли не только отбить у немцев аэродром Гандау и углубиться в данном направлении на 2 километра в немецкие позиции. Как результат, советские части находились в 2200 метрах от внутреннего кольца города. От Штригауэр-плац их отделяло каких-то 500 метров.

Почти все немецкие части еще в конце марта были отброшены с окраин в центр города. Только одному батальону из состава полка Ханфа удалось закрепиться в Мариахёфхен, небольшой деревне, находившейся к югу от аэродрома Гандау. Однако на первой неделе апреля и данное подразделение было отведено на юго-восток. Один из солдат данного батальона вспоминал:

 «Во время пасхальных праздников на этом участке фронта мы принимали участие в ожесточенных боях. Но поскольку с запада было предпринято крупное наступление, в ходе которого был захвачен Гандау, мы были вынуждены сменить позиции. Мы были направлены вести бои у бункера, располагавшегося близ Штригауэр-плац. Позиции моей роты проходили по Берлинской, Познаньской улицам и заканчивались на улице Фридриха Вильгельма. Там же располагался командный пункт нашего батальона. Он располагался в подвале заведения „Вельтбюне“. Данные позиции нам удалось удерживать до самой капитуляции».

Кровопролитные бои первых чисел апреля, кроме всего прочего, имели своим следствием значительное увеличение раненых.

Ими были переполнены все военные госпитали. Их уже никто не мог вывезти на самолете. Хуже всего приходилось раненым, которые располагались в наземных бункерах.

 В расположенных там госпиталях было от 1000 до 1500 человек, которые укладывались плотными рядами прямо на полу.

Конрад Бюхзель, который ежедневно посещал один из госпиталей, так описывал представшую его взору картину: «Медицинские сестры трудятся в самых жутчайших условиях. Свет в госпитале зажигается только на 6 часов в сутки.

Именно в эти часы, когда подается электричество, возможна вентиляция помещений

    На верхних этажах температура достигает 35°. Настоящий уход за ранеными едва ли возможен, так как нет даже возможности поддерживать хотя бы подобие чистоты». Казалось, что в отдельно взятом немецком городе наступил Конец Света.»…
    Так закончился апрель 1945 года….
    Обе противоборствующие стороны были обескровлены, но в отличии от Красной Армии немецкие воска не утратили ни способности к дальнейшему сопротивлению ни боевого духа.
      И это не выдумка автора!
      Это зафиксировано в выше приведенных Журналах Боевых действий 6-й армии!
  К тому же воля командования гарнизоном Бреслау и наличие в городе Бреслау значительного количества боеприпасов позволяло выдержать еще несколько таких штурмов, что обрушились на город в апреле месяце.
  Но в эту по сути патовую ситуацию вмешалась сама ИСТОРИЯ!
   К этому времени уже пал Берлин, Верховный вождь немецкого народа А. Гитлер по официальной версии передав власть своему приемнику гросс-адмиралу К. Денницу покончил жизнь самоубийством, были захвачены Будапешт и Прага и в такой ситуации   Верховное командование Вермахта в виду утраты необходимости для продолжения военных действий вынуждено было принять решение о КАПИТУЛЯЦИИ.
      Естественно обо всех этих тенденциях мало кто знал в осажденном Бреслау, но и там немецкое командование и местная власть были не из числа фанатиков нацизма и реально оценивали сложившуюся к началу мая 1945 г. ситуацию и перед ними остро встал вопрос о сдаче Бреслау или продолжение боев до получения приказа от Верховного главнокомандования на сдачу города.

                ч. 7
                КАПИТУЛЯЦИЯ города-крепости БРЕСЛАУ

  В этой части мы с вами уважаемый читатель рассмотрим финальную часть боев за г. Бреслау.
    И тут я вначале дам слово немецким историкам, в работах которых можно найти прямые свидетельства участников этих событий, а затем уже подведу черту ссылками на труды советских и российских историков по этому вопросу!
Ужасный конец или ужас без конца?

О последнем этапе боев за Бреслау генерал Нихоф вспоминал следующее:

«При несомненном численном превосходстве в вооружении и живой силе во время „пасхального сражения“ противник отбил у нас аэродром Гандау, к чему уже давно стремился. Несмотря на то что мы имели жесткую волю и лучшую организацию мобилизованных на оборону города сил, прекращение обороны было лишь вопросом времени».

Ситуацию не могла исправить даже проведенная перегруппировка, когда понесший огромные потери полк Мора 21 апреля был заменен более свежим эсэсовским полком Бессляйна.

В это время было решено к обороне города привлечь детей.

Очевидец вспоминал: «У меня кровью обливалось сердце, когда я видел 10-летних мальчишек, которые должны были идти на фронт. Они несли на плече винтовку, которая волочилась за ними по земле».

 Сам собой напрашивается вопрос: неужели офицеры Вермахта считали подобную практику нормальной? Но факт остается фактом, чем яснее становилось безнадежное положение Бреслау, тем жестче становился контроль за служащими Вермахта и гражданским населением.

 В середине апреля Новак сделал запись: «Повсюду военные патрули. Никто никому не доверяет. Мало иметь документы, выданные местной партийной ячейкой, теперь надо знать специальный пароль».

 Этот контроль был наиболее строгим в центре города и на границе с северными районами Бреслау. Дело в том, что именно на севере искали убежище многочисленные дезертиры. После того как были совершены взрывы в партийных офисах, северные районы считаются «политически неспокойными».

Высокие потери, которые части Красной Армии несли за месяцы уличных боев, стали причиной того, что на завершающей стадии сражения за Бреслау советское командование предпочло ограничиться боевыми действиями только на двух фронтах: «южном» и «западном».

При этом положение на «северном» и «восточном» фронтах было более чем спокойным. Оказавшийся в северных районах города Хуго Эртунг описывал в дневнике собственные наблюдения и переживания:

 «На нашем северном фронте в настоящий момент царит полное затишье. По телефону я лишь изредка получаю сообщения о небольших разведывательных группах, которые переправляются на противоположный берег реки Вайда. То же самое наблюдается и на русском берегу.

Единственным крупным событием стала сбитая из карабина ненавистная нашим солдатам „швейная машинка“. Два советских пилота с круглыми сытыми лицами были направлены на командный пункт.

После этого я видел, как они равнодушно сидели на скамейке в аллее и курили сигареты. Они определенно знают, что их пленение не будет продолжаться долго».

В этих условиях тщетное и бессмысленное возведение взлетно-посадочной полосы в центре города становится барометром общественных настроений.

………………..
16 апреля 1945 года был опубликован призыв ко всем девушкам и женщинами в возрасте от 16 до 35 лет добровольно пойти на службу в Вермахт, чтобы тем самым освободить для участия в боях мужчин, которые работали в штабах и военных канцеляриях. Вскоре помощницы Вермахта, которые носили военную униформу, стали обыденным явлением в Бреслау.

 Их можно было встретить повсюду на улицах. Альфонс Буххольц замечал по этому поводу: «Отдельной проблемой для семей стала необходимость беспокоиться не только о сыновьях, призванных в армию, но и о дочерях. Путь к армейским ведомствам наиболее плотно обстреливался русскими».

Население перестает понимать, зачем требовалась столь длительная оборона Бреслау.

С каждым днем до мирных жителей доходят сведения о продвижении советских войск на Берлин и военных успехах англо-американских союзников в западных областях Германии.

Если задуматься над тем фактом, что «крепость» Бреслау после своего окружения более двух месяцев могла противостоять превосходящим силам Красной Армии, то невольно напрашивается вопрос: как это было возможно?

Подобное могло происходить по целому ряду причин.

Во-первых, находившиеся в обороне немцы достаточно быстро приспособились к тактике действий советских войск.

 Поэтому явное превосходство Красной Армии в живой силе и технике компенсировалось тем, что ее части несли в уличных боях огромные потери.

Это, в свою очередь, стало следствием не только хорошего знания немцами местности, но и использования гибкой тактики обороны.

 Во-вторых, недостаток у немцев боеприпасов был компенсирован изготовлением так называемого временного оружия, которое могло вполне успешно использоваться в обороне.

Кроме этого, не стоило сбрасывать со счетов тот факт, что неуклонно сжимавшееся кольцо советского окружения вокруг Бреслау позволяло улучшить координацию действий между отдельными немецкими подразделениями, равно как и увеличить плотность оборонительного огня на один условный метр фронта.

И, наконец, самое большое значение для защитников Бреслау имел целый ряд психологических установок.

Страх перед «русским пленом» и «отправкой в Сибирь» заставлял многих немецких солдат сразу же отказаться от мысли о добровольной капитуляции.

 Это обстоятельство могло бы показаться незначительным, но тем не менее источники указывают на то, что именно оно «добавляло сил и мужества» защитникам Бреслау.

По этой же самой причине советская пропаганда (листовки и призывы через громкоговорители) не оказывала должного влияния на немецких солдат (речь именно о военнослужащих, а не о гражданском населении).



      В середине апреля вновь был поднят вопрос о деблокировании крепости, которое было давным-давно обещано фельдмаршалом Шёрнером генералу Нихофу.

         Сроки предстоящего «спасения» города каждый раз откладывались на неопределенный срок. Несмотря на это прискорбное для немцев обстоятельство, некоторые из них не теряли надежду.
       В своих заметках Хуго Хартунг записал: «Ночью я еще раз прошел перед своим домом. Заметил отдельно стоящую группу офицеров. Один из них сообщил, что намедни был у коменданта крепости генерала Нихофа.

         В разговоре генерал выражал надежду на скорейшее деблокирование крепости. Фельдмаршал Шёрнер якобы обещал прорвать кольцо русского окружения, даже если для этого ему бы пришлось прийти пешком в Бреслау».

      Но большая часть населения и простых солдат более не верили в подобные обещания. Не исключено, что и сам Нихоф высказывал подобное мнение только для того, чтобы еще больше не подрывать боевой дух в сражавшихся немецких частях.

        Для того чтобы начать деблокирование, основным частям группы армий «Центр», на тот момент располагавшихся в Судетах, надо было полностью отбить у Красной Армии Верхнюю Силезию. Сама по себе подобная операция во второй половине апреля 1945 года была маловероятной.

К 20 апреля 1945 года общее положение на фронтах менялось едва ли не каждый день.

В Бреслау стали проникать сообщения, что советские войска на отдельных участках фронта вышли к Эльбе. Нижняя Силезия была почти полностью взята Красной Армией.

21 апреля Хуго Эртунг записал в своем дневнике: «Это значит, что русские предприняли крупное наступление на Берлин, но при этом продолжают удерживать крупные силы (в первую очередь военной авиации) под Бреслау. Если им удастся взять столицу рейха, то думаю, что Бреслау будет вновь подвергаться активным бомбардировкам».

Между тем 20 апреля гауляйтер Ханке зачитал по радио поздравительную телеграмму от Гитлера.

 На тот момент Ханке, если не считать Геббельса, был единственным гауляйтером, который оставался «на своем месте».

 Обращение, оглашенное жителям Бреслау, было исполнено иллюзий о возможности победы Германии. Хуго Эртунг вспоминал об этом дне:

 «В большой зале семинарии проходит праздник, посвященный дню рождения фюрера. Полковник произносит торжественную речь, в которой неоднократно звучат напыщенные обещания скорейшей победы. Большинство офицеров относятся к подобным заявлениям весьма скептически».

После взятия Штригауэр-плац и располагавшегося там бункера советские войска смогли проникнуть в так называемый Николаевский пригород. Теперь части Красной Армии почти полностью контролировали западную часть города.
     Отзвуком прежних ожесточенных боев стала сводка командования Вермахта от 26 апреля, в которой говорилось:

 «Смелые защитники Бреслау отразили все атаки. В образцовом боевом содружестве частей Вермахта, подразделений Фольксштурма и гражданских структур крепость удерживается, начиная с 17 февраля, несмотря на превосходство Советов в технике и живой силе».

 Почти аналогичным образом звучала сводка и за 29 апреля: «Смелые защитники Бреслау отразили все предпринятые с западного направления мощные атаки, нанеся немалый урон противнику».

Осада Бреслау шла «семимильными шагами» к своему завершению, но в самой крепости продолжали выносить смертные приговоры «дезертирам».

 Хуго Хартунг описал в своей книге случай, который произошел 25 апреля 1945 года: «К нам на командный пункт привели дезертира. Это был ремесленник из Бреслау, отец нескольких детей, который пытался уклониться от ставшей давно уже бессмысленной обороны города, чтобы помочь выжить своей семье.

Мужчина прилично выглядел и вел себя подобающе. Когда полковник стал расспрашивать о причинах его поступка, тот не стал отвечать. Он знал, что судьба уже вынесла свой приговор. Допрос превратился в форменное издевательство, когда в дело вступил молодой лейтенант.
Он стал поносить мужчину самыми грязными словами, заявляя, что на него даже жалко тратить пулю… Вечером того же дня этот же самый лейтенант вновь прибыл на командный пункт, чтобы уточнить, приведен ли приговор в исполнение». Потрясает, что жизнь многих немцев, которые не видели смысла в продолжении войны, закончилась буквально за несколько дней до капитуляции Германии!

День 30 апреля 1945 года был ознаменован в истории Второй мировой войны несколькими событиями.

Именно тогда достигли своего апогея бои за Бреслау и Берлин. Именно в этот день советские войска вышли к рейхсканцелярии, которая на протяжении всей битвы за германскую столицу была командным пунктом, откуда отдавал свои приказы Гитлер.

Не желая сдаваться советским войскам в плен, в районе 15 часов он застрелился. В своем политическом завещании Гитлер сделал своим преемником гросс-адмирала Денница.

1 мая из ставки фюрера было сделано официальное сообщение:

«Сегодня после обеда погиб фюрер Адольф Гитлер, который во имя Германии до последнего вздоха боролся против большевизма».

 Данное сообщение было вдвойне ложным.

Во-первых, указывалась неправильная дата смерти. Во-вторых, ни слова не говорилось о самоубийстве Гитлера.

Данное сообщение 1 мая 1945 года моментально распространилось по всему Бреслау.

Это был явный признак крушения Третьего рейха, которого можно было ожидать со дня на день.

Как же было воспринято известие о смерти Гитлера в осажденной «крепости»?

 В документах нашлось лишь два упоминания на данный счет. Конрад Бюхзель записал:

«Эта смерть будет иметь огромные политические и военные последствия».

Напротив, Альфонс Буххольц высказывал весьма скептическое мнение:
«Сообщение о подобном виде смерти вызывает огромные сомнения. Пожалуй, он умер от кровоизлияния в мозг или чего-то подобного».

А далее говорит о преемственности Денница: «Это назначение предельно абсурдно. Передача ему политической и военной власти является, скорее всего, результатом вынужденных обстоятельств».

В течение нескольких дней жители Бреслау не имели никаких препятствий для того, чтобы слушать иностранные радиостанции (немецкое радио полностью прекратило свое вещание).

 1 мая 1945 года Хуго Эртунг записал: «Теперь все разговоры крутятся только вокруг одного: как мы будем жить дальше после ЭТОГО?

 В подвалах оперного театра располагалось помещение для караульной службы, там не считали зазорным слушать немецкоязычную службу Би-би-си.

Только так можно узнать правдивые новости. Бои за Берлин фактически уже прекратились, американцы взяли Мюнхен и Гармиш. Что же будет с нами?» Смерть Гитлера фактически ничего не изменила ни в ходе боев за Бреслау, ни в условиях жизни мирного населения. Единственное, что произошло в этой связи, так это полная дезориентация партийных функционеров. Уверенность стала покидать их.

После того как во второй половине апреля 1945 года частям Красной Армии удалось добиться немалого успеха в Бреслау, советское командование предпочло поменять тактику.

Вместо артиллерийского огня было решено использовать политическую пропаганду. Призывы, звучавшие из громкоговорителей, раздавались над всеми участками фронта. Регулярно сообщалось о положении на фронтах, что должно было привести защитников крепости к мысли бессмысленности продолжения борьбы.

В этих условиях генерал Нихоф мог полагаться на себя и свой штаб. С одной стороны, к концу подходили боеприпасы.

 Но с другой стороны, советским войскам не удалось пробиться к центру города.

Впрочем, в Бреслау уже знали, что столица рейха Берлин пал, а стало быть, в ближайшее время советские войска могли получить существенное подкрепление.

Тем временем из советских динамиков агитаторы сообщали не только о смерти Гитлера, но и том, что Бреслау выполнило возложенную на него задачу, а потому его защитники были свободны от каких-либо присяг и обязательств.

Но не стоило полагать, что советское командование рассчитывало только на силу пропагандистского внушения.

В условиях многократного превосходства в боевой технике и живой силе оно не исключало возможности очередного штурма города.

Генерал Нихоф прекрасно понимал это. Его соображения были подкреплены предложением майора Хамайстера, командира одного из саперных подразделений. Он предлагал нанести мощный удар по советским позициям на отрезке между Одером и станцией Пёпельвиц.

Сам майор считал, что это было единственным выходом из сложившейся ситуации.

Итак, встал вопрос о прорыве из окруженного города.

Несмотря на то что генерал Нихоф считал успех этой операции маловероятным, он все равно втайне от всех отдал приказ майору Отто и полковнику Тизлеру разработать план прорыва советского кольца окружения изнутри города.

После нескольких дней работы офицеры доложили коменданту крепости, что прорыв кольца окружения был бессмысленной, безответственной и неосуществимой затеей. Данное наступление захлебнулось бы в крови.

В эти критические часы генерал Нихоф связался с Шёрнером, который к тому моменту уже стал фельдмаршалом.

Он напомнил ему, что тот еще два месяца назад обещал «протянуть руку помощи» и прорвать блокаду города. Нихоф доложил о выполнении отданного ему приказа, после чего сообщил о намерении капитулировать.

Первая реакция Шёрнера оказалась весьма странной.
Он обещал деблокировать город!
При этом он призывал Нихофа сражаться за каждый дом до последнего патрона. При этом фельдмаршал ожидал от генерала Нихофа, что тот сохранит клятву верности уже мертвому фюреру.

Между тем в оперативных сводках Верховного командования Вермахта от 1 мая 1945 года значилось: «Героические защитники Бреслау вновь отразили все атаки большевиков».

    Теперь население жило в постоянном напряжении и ужасе от того, что ожидало его в будущем. Впрочем, хоть каким-то утешением было то обстоятельство, что продолжалось скудное снабжение продуктами. Их распределение продолжало осуществляться, в том числе через продуктовые магазины.
.
                Капитуляция. Немецкая версия событий

          Последние дни осады Бреслау ознаменовались многократно усилившимися бомбардировками города. Советские самолеты совершали воздушные налеты уже посреди белого дня.
         

        3 мая центр города подвергся самому сильному обстрелу за все время осады. В эти трагические дни погибло очень много детей. Они, привлеченные солнечной погодой почти во всем городе, покидали подвалы.

        Обернувшись назад, надо отметить, что 2 апреля капитулировал город Глогау, который считался в Силезии, кроме Бреслау, единственной крепостью, которая продолжала оказывать сопротивление советским войскам.
         К первым числам мая Бреслау стал единственным крупным городом в Германии, который до сих пор не сдался союзническим войскам.
          Он был последней «крепостью» уже по сути исчезнувшего рейха.
И в этом своем историческом значении вошел в мировую историю!
          

   Сам же вопрос о капитуляции Бреслау командования гарнизона начало рассматривать только 4 мая 1945 г.  после обращения к ним церковной делегации, которые обратили внимание генерала Никофа на страдания мирного населения.
    В итоге военный совет В итоге в 17 часов 04 мая 1945 г.  два немецких парламентера были направлены на угол улицы СА (императора Фридриха Вильгельма) и улицы Виктории.
     Два офицера с белым флагом должны были дать частям Красной Армии сигнал о начале переговоров. Тут будет уместным привести отрывок из книги немецкий исследователь Г. Кноппа, который справедливо отмечал:

 «Советские войска несколько дней не обстреливали город, давая окруженным последний шанс на добровольную капитуляцию. Однако защитники не воспользовались возможностью сохранить многие человеческие жизни. Лишь в начале мая немецкие парламентеры подняли белый флаг.

Среди них находился Артур Гроссман.
     Подростки из Гитлерюгенда пытались помешать им.

     „Мы были отчетливо видны всем с нашим белым флагом. Мы пошли на другую сторону вести переговоры. Нам пришлось идти мимо позиций Гитлерюгенда.
     Для них наш поступок был совершенно неприемлем. Они не хотели сдаваться. Они кричали нам, что будут воевать дальше и никогда не капитулируют.
      Конечно, у нас было неприятное чувство опасности, но они ничего не могли нам сделать. У нас был приказ. Они просто встали у нас на пути и не пускали дальше. Мы вызвали их командира батальона. Потом связались по телефону с командованием.
     Генерал переговорил с командиром. Лишь тогда под крики и ругань гитлерюгендовцев мы смогли продолжить свой путь.
     На обратном пути мы вновь столкнулись с проявлениями недовольства. Они обзывали нас предателями и трусами. Они снова кричали, что будут биться дальше. Среди этих криков особенно выделялся один тенор“».

  И тут если говорить о конкретных результатах переговоров, которые были достигнуты 4 мая, то можно было отметить, что в 16 часов 50 минут (то есть до расширенного офицерского совещания у Нихофа) немецкие части прекратили любой огонь.

Вскоре после этого огонь был прекращен и частями Красной Армии.

По городу стали тут же распространяться слухи о том, что начаты переговоры с советским командованием. Многие надеялись, что их страданиям был положен конец.

5 мая 1945 года, которое приходилось на субботу, стало для жителей Бреслау днем напряженной неизвестности.

Но к полудню советская авиация и артиллерия вновь начали обстреливать город.

Из советских громкоговорителей было объявлено, что генерал Нихоф отказался от условий почетной капитуляции.

Возможно, это было связано с тем, что действия Ханке сорвали намеченное еще 4 мая перемирие.
В любом случае 5 мая крепостная газета Бреслау вышла под заголовком «Сопротивление Советам продолжается». В ней не только рассказывалось о перемирии в Голландии и Дании, но также приводились слова о том, что «крепость Бреслау отвергла предложение Советов о капитуляции».

Сам генерал Нихоф собрал во второй половине 5 мая еще раз всех командиров, чтобы огласить свое решение о сдаче города. Он произнес:

«Я пригласил вас, чтобы огласить свое окончательное решение. То, что было сделано вами, вашими солдатами и гражданским населением, не требует отдельного описания.

История сама вынесет когда-нибудь свой приговор.

Гитлер мертв, Берлин пал. Союзнические войска с запада и с востока проникли в самое сердце Германии. Более нет никаких предпосылок для того, чтобы продолжать борьбу за Бреслау. Каждая последующая жертва является преступлением.

 Я имею решительное намерение прекратить бои и сдать город неприятелю на почетных условиях.
 Последний патрон выпущен, и мы, как того требовал от нас закон, выполнили свой воинский долг».

 Генерал Руфф, который из всех присутствовавших офицеров имел самый длинный послужной список, от лица командиров крепости выразил согласие и поблагодарил генерала Нихофа. После этого командование 17-й армии радиограммой было уведомлено о предстоящей капитуляции крепости.

5 мая 1945 года генерал Нихоф в последний раз собрал командиров всех частей гарнизона для того, чтобы зачитать им телеграмму, пришедшую от командования 17-й армии.

Она была не лишена определенного горестного пафоса, но в любом случае в ней говорилось: «Германия скорбно склоняет свои знамена перед лицом мужества и стойкости, явленного солдатами и жителями Бреслау».


Немецкие парламентеры выходят из советского штаба. Но через несколько минут они подорвутся на мине.     Переводчик был тяжело ранен, но обер-лейтенант Гроссман отделался лишь небольшими царапинами.

Решение о капитуляции было доложено советскому командованию вечером 5 марта.

Хуго Эртунг вспоминал:

 «Вечером над городом из русских громкоговорителей звучали сообщения о предстоящей капитуляции.
    Они перемежались музыкой. Этой ночью над русскими позициями в воздух взлетало множество ракет и очередей трассирующими патронами — это было фейерверк победителей».

     Утром 6 мая в районе 8 часов два немецких офицера на «южном» фронте с белым флагом направились к советским позициям.

    Они объявили о том, что комендант крепости согласен с прекращением борьбы, если капитуляция произойдет на почетных условиях.

6 мая 1945 года в Бреслау.

В этот день немецкий священник пастор Эрнст Хорниг  (инициатор ходатайства о сдаче Бреслау) был вновь вызван к генералу Нихофу.

Генерал встретился со священником.

Нихоф сам объяснил ее:

 «Ваша просьба выполнена. Я сдаю город и немедленно направляюсь к русским. Позаботьтесь о том, чтобы население в городе сохраняло железную дисциплину».

После этого генерал попрощался. Сам Хорниг был немало удивлен, когда встретил в коридоре штаба двух советских офицеров, которые, судя по всему, ожидали Нихофа.

Когда они увидели Хорнига и сопровождавшего его католического викария Ферхе в облачении, то тут же вытянулись.

Ферхе благословил их крестным знамением, советские офицеры в ответ склонили головы.

6 мая комендант крепости направил двух офицеров-парламентеров, которые должны были обеспечить связь с советским командованием.

Только после этого генерал Нихоф направился, чтобы начать личные переговоры с генералом Глуздовским.

 В их ходе были выработаны определенные условия капитуляции Бреслау, которые были оформлены командованием 6-й советской армии отдельным документом.

«Господину коменданту крепости Бреслау,

генералу пехоты Нихофу.

В соответствии с Вашим согласием относительно почетной сдачи Вашей окруженной крепости и ее гарнизона, я предлагаю Вам следующие условия:

1. Все войска, находящиеся в Вашем подчинении, прекращают любые боевые действия 6.5.1945 с 14 часов по московскому времени (с 13 часов по немецкому времени).

2. Вы сдаете весь личный состав, вооружение, боевую технику, транспортные средства, инженерные сооружения неповрежденными.

3. Мы гарантируем Вам, всем Вашим офицерам и солдатам, прекратившим сопротивление, жизнь, питание, сохранность личной собственности и наград, а после окончания войны — возвращение на родину. Всем офицерам разрешается ношение холодного оружия.

4. Всем раненым и больным будет оказана немедленная медицинская помощь за счет наших средств.

5. Всему гражданскому населению гарантируется безопасность и нормальные условия жизни.

6. За Вами лично и другими генералами сохраняются персональные автомобили и обслуживание, так же, как и соответствующее обслуживание генералов в плену.

Командующий 6-й русской армией

1-го Украинского фронта

генерал Глуздовский

Начальник штаба генерал-майор Панов

6 мая 1945 г.»

Генерал Нихоф, кроме всего прочего, был весьма доволен тем обстоятельством, что в представленных ему условиях отсутствовали какие-либо особые упоминания о формированиях Ваффен-СС.

 «К условиям сдачи крепости я еще добавил гарантии для всех солдат и офицеров, в том числе Ваффен-СС, которые принимали участие в ее обороне».

В ходе переговоров об условиях сдачи Бреслау было выдвинуто требование о том, что советские войска вступят в Бреслау 6 мая 1945 года в 21 час.

Если говорить о самом входе советских войск в Бреслау, то в 21 час 6 мая 1945 года это не было массовым явлением.

 Поначалу на улицах стали появляться лишь советские офицеры, в частности в Николаевском пригороде.

Собственно, войска вошли в город уже ближе к полуночи. Первые офицеры Красной Армии, которые появились на улицах Бреслау, по воспоминаниям очевидцев, вели себя осторожно и даже вежливо.


 Нет никаких сомнений в том, что они пытались наладить контакт с местным населением. Собственно, настороженность была оправданной. Местное население, опасаясь голода, начало растаскивать провиант.

 Кроме этого, комендатура крепости решила уничтожить все запасы алкогольной продукции, чтобы тем самым обезопасить жителей от пресловутого «пьяного насилия русских». Вино, пиво и шнапс выливались прямо в сточные канавы, которые превращались в некие винные реки.

    Поначалу в городе было достаточно тихо. Хорниг вспоминал, что около часа ночи стал слышен гул голосов и топот множества сапог. Части Красной Армии вступали в город с различных направлений. Они должны были встретиться где-то у Кольца.

    После этого момента город наполнился «русским ликованием», которое многим немцам напомнило новогодние праздники, проходившие в Бреслау до войны.

                КАПИТУЛЯЦИЯ: советская версия событий

      3 мая 1945 года Военный Совет Армии принял решение передать коменданту гарнизона Бреслау генералу Нигофу письменный ультиматум с требованием выслать парламентеров в расположение советских войск за получением условий капитуляции.

      Для этого в город были снаряжены два пленных солдата с МГУ (мощной громкоговорящей установкой. — Прим. авт.).

    Требование ими было передано, но немецкие парламентеры за ультиматумом не явились.

    Позже выяснилось, что командующий группой армий «Центр» генерал-фельдмаршал Шернер запретил Нигофу всякие переговоры.

    Нигоф согласился на них лишь после повторного требования.
     4 мая Военный Совет выслал в крепость начальника разведки 112-й стрелковой дивизии капитана Карташева и переводчика капитана Лебедева.
   
     Их встреча с немецкими парламентерами состоялась в 18:15 на углу Кайзер-Вильгельмштрассе и Викторияштрассе.
      С немецкой стороны вышли два оберлейтенанта.

      После обычных приветствий и представлений немцам был вручен пакет с ультиматумом, и парламентеры разошлись в разные стороны.

    Так как Нигоф не выслал к 8:00 5 мая, как было обусловлено ультиматумом, своих людей для получения условий капитуляции, Бреслау был подвергнут удару с воздуха.
       В ночь с 5 на 6 мая немцы через рупор обратились с просьбой принять их парламентеров.

    В 7:00 6 мая на место первой встречи явились немецкие парламентеры во главе с капитаном Ваном Брайем.

     Их пригласили в штаб полка и вручили условия.
      Ван Брай заявил, что, по уполномочию Нигофа, их принимает.

       После чего немцы отдали честь и отправились к своим.

     И тут один за другим раздались три взрыва — все три парламентера были ранены. К месту происшествия с обеих сторон сошлись множество солдат и офицеров.

     «Это подло — стрелять в спину парламентерам!» — кричали немцы.

      Но вскоре выяснилось, что подорвались они на своих же минах, уже за ничейной полосой. Перевязав раненых, немцы передали в гарнизон по цепи: «Подорвались на собственных».

       Несколько часов немцы занимались разминированием. Вместо условленного времени, 14:00, их парламентеры явились повторно только в 16 часов. Их встретили капитан Лебедев и капитан Карташев.

          В руках у Вана Брайя был пакет от коменданта крепости:

      «Желая избежать дальнейшего кровопролития и жертв среди гражданского населения, и ввиду тяжелой обстановки гарнизона, я принимаю условия капитуляции.
Генерал Нигоф»

          Однако и после этого Нигоф продолжал оттягивать капитуляцию.

        Тогда по приказанию начальника штаба 6-й армии генерал-майора Ф.Д. Кулишева в расположение противника отправился начальник штаба 22-го стрелкового корпуса полковник Чичин с майором Яхьяевым и капитаном Лебедевым.

К 20:00 они доставили командарму генерал-лейтенанту В.А. Глуздовскому генерала Нигофа...

      Вот что писал сам  очевидет тех событий  Ф.Д. Кулишев в своем письме Дятленко:

«На второе предложение о прекращении военных действий и сдаче окруженной группировки Нигоф ответил положительно.

      Немцы получили указание, где сложить оружие и по каким маршрутам выходить на наш сборный пункт военнопленных.

   Мы расставили свои силы и пристально следили за точным выполнением плана сдачи.

    Все прошло относительно спокойно, без особых эксцессов. Однако сам Нигоф все же проявил попытку нарушить принятый план.

   Так, при проверке, выехал ли он на наш НП, оказалось, что в этом отношении генерал не спешит, хотя срок его явки уже истек.

    Тогда я по телефону поставил задачу одному из начальников штабов стрелковых корпусов полковнику Чичину доставить Нигофа в условленный пункт.

    Прибыв к особняку, где находился Нигоф, он был встречен адъютантом, который заявил, что генерал отдыхает и его не следует беспокоить.

     На это Чичин ответил, что имеет приказание советского командования доставить Нигофа на НП.

     Вызванный адъютантом генерал явился в пижаме и заявил, что ему отсюда удобнее управлять сдачей.

     На что Чичин ответил, что об управлении сдачей побеспокоится советское командование, и подтвердил требование о доставке Нигофа на НП — «в любом виде».

   Нигофу ничего не оставалось, как облачиться в мундир».

Ну и снова я считаю уместным дать слову полковнику Чикину. Теперь он у нас один из главных свидетелей по вопросу капитуляции Бреслау!
Вот новые отрывки из дневника полковника А. Чикина:

7.05.45, Критерн, пригород Бреслау.

Вчера я, майор Яхьяев и переводчик Лебедев ездили в крепость (штаб) с полномочиями по вопросу безоговорочной капитуляции
. Ездили два раза.
 Я был главным.

Первый раз привез с собой коменданта крепости генерала от инфантерии фон Нигофа, второй раз — привел в наше расположение весь штаб крепости (ок. 40 чел. с адъютантами и ординарцами).

 Впервые в жизни я выполнял роль парламентера.



 Было чего опасаться — похоже, немцы готовы были нас растерзать. Но я вел себя достойно победителя (хотя косил глазами во все четыре стороны).

И — чудная история!

     Мы, трое русских офицеров, ведем полтора десятка машин с офицерами штаба крепости через боевые порядки противника, через линию фронта, как пленников, — на свою сторону.

    А в это время колонны немецких войск строятся, чтобы сложить оружие. Передовая линия замолкла, и только солдаты обеих сторон с изумлением переглядываются через нейтральную зону.

 И это там, где несколько часов назад нельзя было и головы показать!

     К полудню сложили оружие 47 тыс. солдат и офицеров пр-ка. 6.05.45 в 17:00 гарнизон Бреслау капитулировал.


Город навеки погиб от наших снарядов и авиабомб. Одни руины. …

  На этом можно было бы и закончить наше повествование, если бы  мы получили ответ на один важный  вопрос:

        Была ли необходима оборона Бреслау для Германии?

 И тут в среде проф. историков принято считаться с мнением непререкаемого военного историка и эксперта генерала Курта фон Типпельскирха.

   Ибо он в своей «Истории Второй мировой войны» высказал мысль, что мол для Германии война была окончательно проиграна, когда под натиском превосходящих сил Красной Армии рухнул немецкий фронт, проходивший по Висле.

     После этого советские войска смогли начать проникновение на территорию противника по всей ширине фронта от Польши вплоть до Одера.
       Советское наступление в Силезии на самом деле служило всего лишь фланговым прикрытием для осуществления главной цели советского командования — взятия Берлина. Протектораты Богемия и Моравия, Словакия и Венгрия рано или поздно пали, если бы советские войска взяли Берлин и Вену.

       С этой точки зрения, по его мнению, оборона Бреслау имела стратегический смысл только на первой фазе зимнего наступления Красной Армии 1945 года, то есть в январе и феврале.

     В этот момент бои за Бреслау могли сковать наступавшие советские дивизии, что, в свою очередь, могло позволить немецкому командованию создать новую линию фронта, которая бы тянулась от Нижней Силезии до Судетских предгорий.

     Кроме того, оборона крепости была оправдана с той точки зрения, что она позволяла обеспечить отход колон беженцев к Силезским горам или в западном направлении, в Саксонию и Тюрингию.

      Но собственно этими тактическими задачами необходимость обороны Бреслау у Типпельскирха исчерпывается.
          Красная Армия к началу апреля смогла добиться выполнения всех поставленных перед ней задач, несмотря на то что Бреслау продолжал сковывать действия нескольких советских дивизий.

        После февраля 1945 года оборона Бреслау не имела никакого стратегического смысла. Наиболее логичной датой капитуляции Бреслау должно было стать время относительной стабилизации Судетского фронта.
          То есть город без какого-либо ущерба для Вермахта можно было бы сдать советским войскам во второй половине февраля, на крайний случай, в начале марта….

   И вышеозначенному историку вторит, и российский современный историк Васильченко, который пишет:

         «Но, как помним, это время было ознаменовано лишь одним изменением: на посту коменданта крепости генерала фон Альфена сменил генерал Нихоф.

           И именно с этого периода оборона Бреслау вступает в новую фазу, связанную с громадными потерями в живой силе. По большому счету, после указанной даты бои за Бреслау теряли всякий смысл.
            Можно предположить, что даже в самом Верховном командовании Вермахта не ожидали, что город сможет столь долго противостоять советскому натиску.

     Но тем не менее, несмотря на все высказанные соображения, Типпельскирх провозглашал оборону Бреслау «одной из самых славных страниц в истории немецкого народа».
      Это обстоятельство уже после войны позволило еще одному немецкому историку Эрнсту Хорнигу говорить о «смысле и бессмысленности обороны города».

                ч.8
                Нераскрытые тайны Бреслау

     И все же казалось бы выше поставив последнюю точку мы вправе были бы закрыть эту книгу уважаемый читатель но не торопитесь у вашего автора есть еще одна версия причин по которым гарнизон Бреслау стоя насмерть до 6 мая 1945 года и вполне мог  стоять и до 9 мая 1945 года!!!
    А последняя тайна  города-крепости Бреслау  хорошо описана в  книге Непомнящий Николай Николаевич https://info.wikireading.ru/4288   «Золото Бреслау».
     Далее я приведу только основные моменты этой книги, которые касаются самого г. Бреслау, а уж в детали и всю интересную книгу вы уважаемый и любознательный читатель и сами прочитаете, перейдя вот вышеуказанной ссылке:
                «Золото Бреслау» Январь 1945 года.

    Столица Нижней Силезии Вроцлав (нем. Бреслау) лихорадочно готовится к обороне. Красная армия, прорвав немецкий фронт на Висле, шла на запад со скоростью урагана.

   В коридорах вроцлавских банков, административных зданий, армейских штабов и полицейских управлений день и ночь идёт спешная подготовка к эвакуации.

       В водонепроницаемые ящики пакуются банковские депозиты, ценные бумаги, произведения искусства, музейные собрания, техническая документация, партийные, полицейские, армейские документы, разведывательные материалы. Большинство функционеров Третьего рейха уже ясно понимало, что конец не за горами.
…

Что такое «золото Бреслау»?

Под этим общим названием понимается достояние немецких государственных учреждений и населения Нижней Силезии, собранное, согласно изданному в 1944 году распоряжению министерства финансов Германий, для хранения в бункерах «крепости Бреслау», а затем вывезенное в неизвестном направлении.

Часть этих сокровищ попала в руки польских властей и частей Красной армии.

Другая часть не найдена до сих пор.

 Время от времени в Польше, Германии и других странах объявлялись оставшиеся в живых свидетели тех событий — одним из них, например, был расстрелянный эсэсовцами сапёрный офицер, который, однако, не только выжил, но и дал кое-какие показания.

     Однако эти свидетели вскоре либо исчезали или умирали при не вполне ясных обстоятельствах, либо умолкали и отказывались от своих показаний, словно бы кем-то устрашённые. Большей частью эти люди являлись бывшими офицерами или чиновниками, которым по долгу службы приходилось прямо или косвенно участвовать в акциях по укрытию «золота Бреслау». Полученная от них информация противоречива, большая её часть не подтверждается, так что все наиболее интригующие вопросы остаются без ответа…

   Но почему именно Нижняя Силезия была избрана местом укрытия сокровищ Третьего рейха?

      Территория Силезии находилась в составе Пруссии со времён III раздела Речи Посполитой (1795 г.). По условиям Версальского договора Верхняя Силезия, известная своими угольными копями, вернулась в состав Польши… Нижняя Силезия осталась в составе Германии. Основным населением этого региона были немцы, преданные идеям нацизма, готовые защищать «немецкость» своей земли.
…………………

      В 1944 году, когда стало ясно, что судьба войны предрешена, немцы озаботились дальнейшей судьбой этих сокровищ. Считалось весьма вероятным, что будущий мирный договор будет подписан приблизительно на тех же условиях, как это имело место после Первой мировой войны.

    Подписанный в 1919 году Версальский договор налагал на Германию высокую контрибуцию, но не покушался на богатства, находившиеся в руках частных лиц. Это положение, кстати, защищала Гаагская конвенция 1907 года.

      Ничто не указывало на то, что Германия утратит Нижнесилезский регион.
       Разведка доносила, что, согласно решениям «Большой тройки» в Тегеране и Ялте, послевоенная граница Германии пройдёт по Одеру (польск. Одре) и Нейсе (польск. Нысе).
        В германских правящих кругах считалось, что речь в этих документах идёт о верхнем течении Одера и его левом притоке Нысе-Клодзкой, делящем Силезию на Верхнюю и Нижнюю.
        Однако, к отчаянию немцев, оказалось, что в реальности в соглашениях говорится о Нысе-Лужицкой — левом притоке Одера, расположенном… в 200 км к западу!

       Именно в этом географическом недоразумении следует искать ответ на вопрос: почему именно в Нижней Силезии была укрыта значительная часть сокровищ Третьего рейха.

      Вплоть до капитуляции Германии считалось, что эти клады благополучно переживут наступление Красной армии и после окончания военных действий вернутся к своим хозяевам.
…………………
Другим обстоятельством, связанным с превращением Нижней Силезии в «сокровищницу Третьего рейха», стал факт быстрого приближения фронта.

Немцы оказались не готовы к такому обороту дел: ведь всего за несколько месяцев до этого линия фронта пролегала в глубине территории СССР. Быстро приготовить надёжные убежища оказалось достаточно трудным делом, зато эвакуация произведений искусства вглубь Германии давала возможность и время решить их дальнейшую судьбу.

     Такое мнение высказал нижнесилезский музейный хранитель и реставратор Гюнтер Грундманн, что, однако, не понравилось властям и они  только в конце 1944 года, в связи с быстрым наступлением советских войск, решили приступить к эвакуации и укрытию сокровищ, однако во многих случаях оказалось, что это невозможно в связи с нехваткой транспорта и времени.
     Возглавить эту работу было поручено Гюнтеру Грундманну, о чём он и рассказывает в своих записках.

Перед Грундманном стояла почти непосильная задача по спасению и сохранению ценных художественных, музыкальных, научных, этнографических коллекций, происходящих из силезских музеев, научных институтов, театров, архивов, церквей и частных собраний.

Кроме того, в 1944 году гитлеровские власти, опасаясь авианалётов союзников на Берлин, отправили часть ценностей из Берлина в Силезию, поэтому среди силезских собраний оказались и ряд ценнейших берлинских коллекций.

Музейному хранителю удалось организовать на территории Нижней Силезии ни много ни мало — около 80 тайников. Большинство из них располагалось в частных имениях и замках, другие — в выработанных штольнях в предгорьях Судет.

Летом 1945 года польские власти на основании документов, обнаруженных в канцелярии Грундманна, сумели обнаружить все эти тайники, однако извлечённые из них произведения искусства, составили лишь часть «сокровищ Бреслау».

 Где находится сегодня золото силезских банков? Где спрятаны сокровища СС? Ответы на эти вопросы до сих пор остаются открытыми…

Предвоенный Вроцлав был крупным оживлённым городом.

 Начавшаяся в 1939 году Вторая мировая война внесла в его облик множество изменений: началось строительство новых фабрик и объектов, с ними связанных, строительство новых укреплений и перестройка старых и т. д. Всю документацию, связанную с подземными и тайными объектами, строившимися для нужд VII военного округа и Нижнесилезского округа люфтваффе, разрабатывала и хранила строительная инспекция СС «Ост», штаб-квартира которой располагалась во Вроцлаве.

 Её деятельность до сих пор окутана легендами. Рассказывают о том, что на рубеже 1930–1940-х годов под Вроцлавом был выстроен второй город, состоящий из подземных фабрик, многоярусных складов, подземных госпиталей, бункеров и густой сети туннелей, приспособленных даже для железнодорожного сообщения.

 Именно с этим обстоятельством связано второе, неофициальное название города:

«Festung Breslau» — «крепости Бреслау» — и то необыкновенно упорное сопротивление, которое немцы оказали частям Красной армии.

Оборона Бреслау стала символом гитлеровской «тотальной войны». Ожесточённые бои за город велись на протяжении 80 суток.

Когда сражения уже шли на улицах Берлина, Вроцлав, оставшийся в глубоком тылу советских войск, ещё продолжал оказывать ожесточённое сопротивление! Гарнизон «крепости Бреслау» сложил оружие только 6 мая 1945 года — за два дня до капитуляции Германии.

Столица Нижней Силезии была досконально подготовлена к обороне.

Её многочисленный гарнизон состоял из отборный частей, усиленных двумя полками парашютистов.

 Вокруг города была сооружена линия железобетонных огневых точек и целая система полевых укреплений, противотанковых рвов, минных полей. Для гражданского населения во дворах, парках и подвалах были устроены бомбоубежища и укрытия, многие из которых сохранились до наших дней.

 Кроме того, в городе были собраны огромные материально-технические ресурсы, а самое главное — имелась постоянная возможность производить военную продукцию.

 Где хранились эти запасы, где производилась продукция? Как утверждают легенды — в огромных подземельях «второго города», большая часть которых не найдена до сих пор. Не исключено, что именно там спрятано и «золото Бреслау»…

Что скрывают эти подземелья и существуют ли они вообще?

В попытках разгадать эту тайну энтузиасты потратили немало времени и сил. Переломным оказался 1992 год, когда было открыто подземелье под Главным вокзалом.

Об этом подземелье известно было давно: легенды утверждали, что оно имело три уровня и соединялось с целой системой подземных железнодорожных коммуникаций — своеобразным «метро».

 Обнаружить удалось только один уровень, состоящий из главного коридора и серии боковых помещений, в каждом из которых могло поместиться от 30 до 50 человек. Попадали в главный коридор по лестнице, ведущей из зала ожидания вокзала, или непосредственно с площади, расположенной перед вокзалом.

Всего в этом подземелье могло укрыться около 1000 человек, однако это число кажется слишком малым — принимая во внимание то, что вроцлавский вокзал являлся крупным железнодорожным узлом и здесь всегда скапливалось много людей.

 К этому стоит добавить жителей окрестных домов и железнодорожников. Может быть, под вокзалом действительно есть ещё два уровня, пока не обнаруженных?

 Ведь рассказывают же легенды о подземных железнодорожных путях, перронах, складах…, впрочем, такое гигантское строительство было бы очень трудно сохранить в тайне.

Другим объектом, привлекающим внимание искателей сокровищ Третьего рейха, является подземный госпиталь в районе Грюнвальдского дворца.

 Известно, что на этом месте в дни осады Бреслау располагался полевой аэродром, построенный уже во время боёв за город.

 Где-то под этим аэродромом якобы скрывался подземный госпиталь на несколько сот коек, вместе со всей материально-технической и лечебной базой. Сообщения некоторых свидетелей указывают на существование подобного объекта, но память, как известно, ненадёжна. Правда, кажется странным, что во время строительства Грюнвальдского дворца никаких следов подземного госпиталя не было обнаружено.

 И насколько разумно было размещать госпиталь под полевым аэродромом или в его окрестностях?

Однако в 1947 году польским властям удалось отыскать в Щецине бывшего коменданта подземного объекта под Грюнвальдским дворцом, который дал устные показания о его местонахождении, вместимости (он имел два уровня), входах и въездах. В последние дни осады лифтовые шахты, ведущие в госпиталь, были взорваны, так что эвакуировать оттуда удалось только легкораненых. Этот комендант обещал всё показать на месте, и его должны были доставить во Вроцлав, но в последний момент он был убит неизвестными.

Обширное подземелье существовало между Центральным универмагом и Оперой.

В сентябре 1945 года в этом районе был обстрелян патруль милиции, однако погоня не смогла выйти на след стрелявших — они как сквозь землю провалились. Зато был найден вход в обширное подземелье, оснащённое электрогенераторами, с водо- и газонепроницаемыми бронированными дверями, большими запасами продовольствия, кухней и даже с подземной пекарней. Позже по распоряжению военных это подземелье было засыпано.

Очевидно, оно служило убежищем членам «вервольфа» — глубоко законспирированной террористической организации, оставленной гитлеровцами на территории, занятой союзниками. На «вервольф» была возложена и охрана тайников с сокровищами Третьего рейха.

Одно из наиболее таинственных мест Вроцлава — Олимпийский стадион.

Уже многие годы оно привлекает интерес поисковиков. Стадион был построен в 1926–1928 годах, а в 1936 году его начали перестраивать — якобы в связи с Берлинской олимпиадой 1936 года.

 Однако на нём не было проведено ни одного состязания! Зато руководил перестройкой стадиона не кто иной, как Рихард Конвяж (1883–1960) — несмотря на польскую фамилию, немец и убеждённый нацист. Этот архитектор построил во Вроцлаве — как перед войной, так и в годы войны — множество военных объектов и бункеров, а работы выполняла фирма, специализировавшаяся на подземных работах. Странное совпадение, не правда ли?

Кстати, первоначально стадион назывался не Олимпийским, а носил имя Германа Геринга, и менее всего напоминал спортивный объект.

Вплоть до конца войны его тщательно охраняли военные посты и войти на территорию стадиона можно было только по именному пропуску.

Во время войны на территории стадиона была проложена узкоколейка, а на оставшемся свободном пространстве была устроена взлётно-посадочная полоса, которую могли использовать транспортные самолёты средней величины. В ходе перестройки стадиона в конце 1930-х годов на месте прежней Олимпийской аллеи вырос… длинный земляной вал, на который, по оценкам, пошло 38 тыс. кубометров земли. При этом совершенно непонятно, для чего он служил, и откуда на стадионе взялось такое количество земли, которой раньше там не было?


В ходе перестройки была также надстроена часовая башня.

По легенде, именно в этой башне, а также в схроне на территории расположенного рядом со стадионом парка и в бетонном бункере на земляном валу (он сохранился до наших дней) располагались входы в огромное подземелье под стадионом. Главный вход находился в часовой башне, где была устроена лифтовая шахта.

В непосредственной близости от башни в 1970-х годах велись работы, связанные с прокладкой тепловых коммуникаций.

 В их ходе рабочие натолкнулись на широкую трубу, заложенную неглубоко от поверхности земли, рядом с которой тянулся телефонный провод. Этот провод рабочие случайно перерубили, однако это никак не сказалось на работе вроцлавских телефонных сетей: никто не пожаловался на то, что у него перестал работать телефон. Провод был явно проложен задолго до 1970-х годов и вёл он… к часовой башне. Другой его конец доходил до старой котельной и исчезал в её стене. Никто, к сожалению, так и не поинтересовался, что это за труба и что это за провод.

Не менее интересен и парк, окружающий стадион. До конца 1950-х годов здесь ещё сохранялись следы полигона ПВО, существовавшего при немцах.

В одной его части находилась большая бетонная плита неизвестного происхождения (найти её сегодня не удаётся), на которой когда-то высилась конструкция, напоминавшая печную трубу. К этой плите вела широкая подъездная дорога, следы которой видны до сих пор. В парке также находился один из предполагаемых входов в подземелье под стадионом — на этом месте сегодня небольшое озерко. По-видимому, этот вход был кем-то затоплен.

Между часовой башней и Одрой находится ещё один странный объект. Его назначение угадывается с трудом — от него остался только фундамент. Один из свидетелей утверждает, что объект представлял собой некое гидротехническое сооружение — что-то вроде насосной станции или станции водоочистки. Если это правда, то для чего на стадионе понадобилось очищать стоки?

Польский музеевед Станислав Деркач в первые годы после войны работал в составе комиссии, занимавшейся поисками художественных сокровищ, укрытых немцами.

Одна из жительниц Вроцлава рассказала ему, что её муж во время войны работал на подземном объекте, находившемся под стадионом.

 По её словам, на глубине 40 метров располагалось обширное подземное хранилище, куда можно было попасть с помощью лифта, находившегося в часовой башне.

Во время исследования территории вокруг стадиона был обнаружен бункер и устье лифтовой шахты, к сожалению, засыпанной. Деркач вспоминает также об одноэтажном домике поблизости, в котором своими глазами видел приведённое в негодность оборудование: агрегаты, машины, провода неизвестного назначения. Неподалёку от ворот стадиона можно было ещё видеть остатки разрушенного входа в подземелье. Во время войны тут часто видели немецких солдат, входящих и выходящих в бункер. После войны бункер был взорван, потом его остатки были разобраны. В разговоре с послевоенным директором стадиона — молодым офицером — Деркач рассказал ему о своих подозрениях. Офицер заинтересовался этим рассказом, пытался найти засыпанный вход, но погиб в результате несчастного случая.

Анджей Скжипчак, после войны работавший главным энергетиком стадиона, имел возможность узнать о подземельях от сына главного строителя объекта, Р. Конвяжа. Согласно этой информации, помещения для комендатуры стадиона действительно были устроены под землёй. Скжипчак пытался найти эти помещения, но безуспешно. Однако во время поисков он наткнулся под футбольным полем на силовые кабели, ведущие в глубь земли.

Лех Голембевский служил в городском штабе гражданской обороны. Ему было поручено проверить слухи, окружающие стадион, и организовать изыскательские работы в часовой башне. После нескольких часов бурения бур наткнулся на слой железобетона толщиной 1,2 м. Под ним находился… слой песка — что очень удивительно, поскольку в других местах на такой глубине песок не встречается.

Ходят слухи, что после войны были также обнаружены несколько подземных входов, залитых водой. Рассказывают ещё, что после войны во Вроцлаве появлялись какие-то немцы, которые за очень большие деньги искали информацию о подземельях, якобы находящихся под стадионом, на глубине 30–40 м под футбольным полем.

Согласно одной из наиболее популярных версий, в этих подземельях располагался огромный склад военных запасов, согласно другой версии — секретный военный завод. Безусловно, что стадион сам по себе не являлся военным объектом, но он мог служить неплохим камуфляжем для располагавшегося под ним обширного подземного сооружения. В послевоенный период главной заботой властей было восстановление разрушенного на 70 % города, а не разгадка тайн Третьего рейха. Сегодня эта тема приобретает всё большую популярность. При помощи местных энтузиастов, много лет занимающихся этой темой, начались работы по поиску ответов на волнующие загадки подземного Вроцлава.

Нет, однако, сомнения в том, что тайники с «золотом Бреслау» располагались не столько в черте города, сколько за его пределами. Известно, что власти рейха организовали на территории Нижней Силезии несколько крупных военных заводов, о которых до сих пор ходят самые тёмные слухи. С одним из этих предприятий, расположенным в небольшом городке Пеховицы (нем. Пелерсдорф), связана легенда о «золотом поезде».

В годы войны в Пеховицах действовал крупный военный завод, производивший, в частности, морские мины и торпеды.

 Судя по тому, что к нему была проложена специальная железнодорожная ветка, объёмы продукции были немаленькие. Часть производственных мощностей располагалась под землёй — в этих местах сохранилось множество старых горных выработок.

 Возможно, именно поэтому Гитлер и его ближайшие советники на секретном совещании в июне 1944 года указали на Пелерсдорф как на одно из мест укрытия сокровищ Третьего рейха.

Старые штольни под горой Собес были расширены, забетонированы и подготовлены к приёму ценных грузов, устроены системы вентиляции, дренажа, разработана схема минирования туннелей.

7 ноября 1944 года на территорию завода в Пеховицах прибыл поезд, до краёв наполненный сокровищами, — слитки золота, драгоценности, произведения искусства.



По преимуществу это были банковские депозиты, собрания музеев и художественных галерей. Здесь находились три вагона с имуществом Германа Геринга, эвакуированного из Восточной Пруссии, три вагона с имуществом Эриха Коха — гитлеровского наместника Украины, несколько вагонов с золотом и ценными бумагами, принадлежавшими вроцлавским банкам.

Руководителем операции был генерал Штайнке.

 За 24 часа большая группа узников концлагерей уложила 400 метров рельсового пути, ведущего в глубь горы. Поезд медленно въехал в широкую штольню и скрылся из виду. Тотчас вслед за этим временные рельсы были разобраны, вход в туннель взорван, все его следы засыпаны. Финальным актом этой драмы стал расстрел узников, работавших на строительстве и разборке подъездного пути.



Слухи о том, что под горой Собес (633 м над уровнем моря) находится обширное подземелье, где гитлеровцы укрыли часть сокровищ Третьего рейха, в том числе и «золото Бреслау», появились в польской печати в середине 1990-х годов.

В ходе горячих обсуждений и скептики, и энтузиасты пришли к ряду общих выводов: под горой Собес, очевидно, действительно находится подземный объект, вероятно, производственного характера. Здесь до сих пор хорошо сохранились следы построенной когда-то дренажной системы. Эта система могла относиться к какому-то комплексу, которого нет снаружи горы, и, следовательно, он должен находиться внутри.

Правда, в недрах горы существуют старые горные выработки, и система могла служить для их дренирования.




Однако почему строители устроили её такой разветвлённой, не ограничивающейся ближайшими окрестностями шахты? В настоящее время в некоторые штольни можно войти, однако ничто не указывает на то, что они имели какую-то связь с предполагаемым подземным объектом.

   В 1998 году экспедиция, работавшая на горе Собес, исследовала её недра георадаром, магнитометром и другими высокотехнологичными приборами.

     Заключительным этапом стало бурение. Во время бурения в местах, где, согласно показаниям свидетелей и результатам приборных исследований, могли находиться засыпанные въезды, бур поднял, помимо скального грунта, бетон. В один момент бур наткнулся на такое сопротивление, что земля, на которой стояли люди, начала дрожать. Такая ситуация повторялась несколько раз.

     В итоге экспедиции удалось подтвердить существование подземного комплекса под горой Собес, но никаких признаков «золотого поезда» обнаружено не было.


       Не исключено, что в недрах горы во времена нацистов действительно находилась подземная фабрика, устроенная на основе существовавших там старых горных выработок, но вот историю с «золотым поездом», похоже, следует отнести к области легенд.

       Одна из наиболее загадочных историй, связанных с «золотом Бреслау», — дело бывшего немецкого капитана Герберта Клозе.

   В 1944 году он был офицером полицай-президиума во Вроцлаве. Арестованный в 1953 году польской службой безопасности, Клозе признался, что лично участвовал в укрывании золота из нижнесилезских банков. Согласно версии Клозе, дело происходило следующим образом.

     В ноябре 1944 года он вместе со штандартенфюрером СС Олленхауэром по заданию командования занимался поиском мест, пригодных для организации тайников. Приблизительно 20 ноября, спускаясь со склонов горы Снежка — главной вершины Судет, они, наконец, нашли подходящее с их точки зрения место.

      В середине декабря 1944 года (приблизительно 15-го числа) Клозе получил от Олленхауэра приказ подготовить к эвакуации 23 ящика с золотом и документами вроцлавского полицай-президиума.

     Под руководством Клозе эти ящики были вывезены на аэродром и там погружены на борт транспортного самолёта. Самолёт поднялся в воздух, однако в окрестностях Вроцлава был обстрелян советскими истребителями и получил ряд повреждений. Чтобы избежать катастрофы, лётчики были вынуждены повернуть назад. На аэродроме часть ящиков была выгружена — повреждённый самолёт из-за перегрузки мог попросту не добраться до места назначения, другая часть осталась на борту. Выгруженные ящики с золотом снова оказались в подвалах полицай-президиума. Впрочем, ненадолго.


      Ранним утром от здания полицай-президиума отправился небольшой конвой, состоявший из 3–4 грузовиков и одного легкового автомобиля. Начальником конвоя был Олленхауэр, его помощниками — Клозе и обер-лейтенант Альфред Зайферт, а в кузовах грузовиков лежали те самые ящики с золотом — около 1,5 тонны.

      Конвой отправился на юго-запад, к предгорьям Судет. В курортном посёлке Карпач ящики были перегружены на сани, офицеры сели на коней. Олленхауэр зачем-то отобрал оружие у Клозе и Зайферта.

Отряд двинулся в направлении горного приюта «Самотня». К сожалению, конечной цели путешествия Клозе не достиг: где-то в районе «Самотни» он упал с коня и на некоторое время потерял память. В связи с этим он не смог принять участие в конечной фазе операции.

     Много лет спустя сильно постаревший капитан Клозе не раз давал интервью журналистам и даже выступал по вроцлавскому телевидению. Сравнивая показания Клозе, данные им на следствии, и его выступления перед журналистами, исследователи тайн Третьего рейха пришли к выводу, что капитан либо врёт, либо действительно не помнит того, что с ним происходило в 1945 году.

          В беседах с журналистами Клозе охотно подтверждал то, что невольно «подсказывали» ему в задаваемых вопросах интервьюеры, и понять ход его мысли можно было далеко не всегда. Выступая на телевидении, Клозе подтвердил, что принимал участие в акции по укрыванию «золота Бреслау» где-то в окрестностях горы Снежка.


    По его словам, это происходило на рубеже октября — ноября 1944 года. Однако из протокола допроса Клозе от 7 февраля 1953 года следует, что впервые эта задача была поставлена перед ним только 15 ноября 1944 года.

    Первый день Клозе и Олленхауэр провели в окрестностях Вроцлава, потом искали подходящие места вдоль дороги, идущей на Ленчицу, потом повернули к предгорьям Судет и добрались до Снежки, где, наконец, нашли подходящее место.
   
 На следующий день они вернулись в окрестности Вроцлава, и где-то там Клозе упал с коня и подучил контузию, от которой лечился более двух недель. В протоколе другого допроса записано: «Во время объезда окрестностей Вроцлава я упал с коня, сломал руку и лежал в госпитале. Выйдя из госпиталя, я встретил обер-лейтенанта Альфреда Зайферта, который рассказал мне, что около Снежки укрыто золото».

    По всей видимости, Клозе пытался скрыть правду о золоте и своём участии в этой акции.

Из одних его показаний вытекает, что он вообще не принимал участия в укрывании золота, из других — что принимал, но места укрытия не знает, так как не добрался до него. Похоже, на допросах Клозе сознался только в том, в чём хотел.

     Между тем польские контрразведчики подозревали бывшего капитана в том, что он знает гораздо больше, чем говорит.

    В телепередаче Клозе старался представить себя как простого офицера вермахта, разоружённого Олленхауэром из-за недоверия к нему, и утверждал, что не знал истинных целей операции. Однако в документах следственного дела говорится: «Материалы дела свидетельствуют, что по линии абвера, подчинённого в то время СС, Клозе был назначен шефом диверсионно-саботажной группы» (иными словами — «вервольфа»). Не исключено, что в действительности Клозе являлся доверенным офицером СС, посвящённым в тайну «золота Бреслау».

   Не подлежит сомнению, что Клозе был под Снежкой вместе с Олленхауэром в ноябре 1944 года во время рекогносцировки, что он и подтвердил на допросе 7 февраля 1953 года: «От Елени-Гуры мы отправились к Чеплицам, а оттуда по направлению к Снежке.

   Пока было можно, ехали на автомобиле, потом шли пешком. Поднялись на гору, потом спускались, вниз, и Олленхауэр показывал места, которые с его точки зрения лучше всего подходят для устройства тайников. Места эти я мог бы и сегодня показать».

Из этого вытекает, что Клозе знал места, выбранные Олленхауэром.

По словам Клозе, они ехали, пока было можно, а потом шли пешком вдоль линии канатной дороги в направлении вершины Снежки, из чего следует, что они могли оставить машину в долине Золотого ручья, который течёт через ущелье под названием Белый Яр.

    Этот район известен обильными зимними снегопадами, и многие места, в том числе плато на склонах Снежки, в это время года недоступны даже для конных запряжек, а единственная мощёная дорога, ведущая на плато, проходима только на нижнем участке. Несомненно, что в таких условиях Олленхауэр не мог позволить, чтобы сани с золотом застряли где-то в снежных заносах или попали под лавину. Если бы акция имела место в середине зимы, как это следовало из первых признаний Клозе, то из мест возможного укрытия золота следовало бы сразу исключить территории, опасные с точки зрения схода лавин. Однако в своём телевизионном выступлении Клозе уже утверждал, что это была не зима, а осень.

Из телевизионного интервью Клозе неожиданно выплыл ещё один интересный факт. Бывший капитан рассказал, что грузовики они оставили около водопада и оттуда вместе с Олленхауэром отправились в горы на конях.

    В чём состояла цель этой конной разведки? Можно предположить, что офицеры отправились вверх по Белому Яру, чтобы удостовериться, пригодна ли дорога, ведущая через ущелья, для движения саней.
       Эта дорога была построена в начале XIX века и служила для транспортировки руды с действовавших там в течение короткого времени шахт. Уже много десятилетий ею не пользуются, дорога загромождена скальными обломками и подняться по ней наверх с тяжёлым грузом на санях достаточно проблематично. Подняться в верхнюю часть Белого Яра мешало большое количество снега. Следовательно, пройти далее середины ущелья сани не могли.

    Следует также иметь в виду, что зимний день короток, и у группы Олленхауэра имелось в распоряжении всего-навсего несколько световых часов. Транспорт с золотом отошёл от здания полицай-президиума во Вроцлаве рано утром.

     Из-за трудных условий на зимних дорогах, запруженных войсками и беженцами, колонне автомобилей потребовалось по крайней мере три часа, чтобы пройти 140 км от Вроцлава до Карпача. Далее предстояло перегрузить ящики с грузовиков на сани, доставить их на место, спрятать груз в тайник, замаскировать его и вернуться.
     Из этого следует, что высоко в горы группа Олленхауэра попросту не могла подняться, и клад спрятан где-то в нижней части Белого Яра.

    В пользу этой версии говорит и тот факт, что в районе Белого Яра в 1827–1832 годах функционировала шахта.

       Разработки велись двумя стволами («Густав» и «Хайнрих»), каждый глубиной около 40 м, и двумя штольнями. Одна — «Святая Барбара» — имела длину около 60 м, другая, без названия, была значительно короче. Эта шахта — идеальное место для тайника. Протяжённость её разработок позволяет свободно разместить груз, причём вместе с санями (из старых планов следует, что высота штолен достигала около 2 м). Условия шахты гарантировали сохранность ценных бумаг немецких банков и документов полиции.

     Главная проблема — найти вход в шахту, который, по-видимому, был завален взрывом. Группы поисковиков неоднократно прочёсывали этот район, но безрезультатно.

 Скептики говорят, что ещё в 1950-х годах золото могло быть тайно вывезено властями ПНР на основании указаний Клозе.

      Оптимисты утверждают, что это не так: ещё в 1980-х годах поиски в этом районе вела специальная оперативная группа, состоявшая из офицеров инженерных войск.

     Наконец, относительно недавно группа энтузиастов выступила с заявлением, что искомый вход в шахту ими найден, и разгадка тайны «золота Вроцлава (Бреслау)» — только вопрос времени. Что ж, подождём…»

  На   этом я и считаю, что наше повествование о штурме и обороне Бреслау подошло к своему финалу.

   Далее я как автор так же считаю, что вы уважаемый читатель получили для размышления достаточно много достоверной информации и теперь сами вправе решить кто победил в битве за Бреслау и стоило ли его так долго и упорно оборонять…