Озеро с заболоченными, поросшими камышом берегами открылось передо мной неожиданно: деревья вдруг расступились, и впереди заискрилась вода. То там, то здесь среди водной глади росли камышовые островки-плавуны, деля озеро на многочисленные, как их называют охотники, лывы. Лывы эти соединяются между собой протоками, рукавами, и в целом, если смотреть с возвышенности, образуют замысловатую сеть.
И всюду на зеркальной глади озера – черные кочки плавают… Тут и хохлатая чернеть, попросту называемая чернушкой, и красноголовый нырок, на которого, так и кажется, опустилась вечерняя заря, и красавица широконоска в нарядном платье, и обыкновенная кряква в скромном сером сюртуке, и величавые турпаны.
У меня дух захватило – вот поохочусь!..
Присел в камышах, ружьё осторожно перезарядил, к самой воде пробрался. Утки непуганые, подпустили близко. На меня даже внимания не обращают – плавают себе. То одна вниз головой перевернется, то вторая. Это они кормятся. Шуруют под водой клювом-лопаточкой, живность всякую процеживают. Попадёт в водорослях мормыш или мотыль – хорошо, подвернется улитка – ещё лучше. Водоросль сладкая – тоже годится. Зубы у нырка или утки мелкие, водоросль на них, как на тёрке, перетирается.
Чуть поодаль, на середине озерка, сытая дичь сидит, на солнце греется. Хорошо! Вот одной утке вздумалось потянуться. Привстала на лапках, шею вытянула и крыльями замахала. Даже «отъехала» немного от подружек. Но вовремя спохватилась: хвост-руль веером распустила и затормозила. Помахала-помахала крыльями, сладко зевнула и села.
Подружки видят такое дело – и давай себе потягиваться. У них, у уток, оказывается неписаный закон: что одна делает, то и другие за ней повторяют. Коллективная птица, табунами любит держаться.
Смотрю я на них – то тут, то там потягиваются. Не прошло и минуты, как весь табунок – в движении, шум такой устроили, что оглохнуть можно.
– Кря! – вдруг спросила одна, – интересно? Мы и не такое можем!
Едва успел я сообразить, что утка со мной переговаривается, как вдруг весь табунок в один голос – кря! – да как сорвётся с места, как помчится!
Заметили, подумал я, сейчас на крыло поднимутся и уйдут. Но птицы не думали взлетать. Мчатся с большой скоростью вперед, влево, вправо. Зигзаг, ещё зигзаг. Крыльями по воде, как лопастями водяного колеса – хлоп, хлоп, хлоп!
Стремительно мчится табунок, словно первенство озера оспаривают… И что интересно: утки крыльями работают, а над водой не поднимаются, шеи вытянуты, туловища приподняты и лапки почти наружу – быстро-быстро от воды отталкиваются, один хвост в воде вместо руля.
Ну, думаю, мастерицы, скользят по воде, как на лыжах! И ни какого буксира не надо. Разогнался табунок в полную силу, вот-вот взлетит. И вдруг со всего маху – нырь под воду! Охладиться.
С минуту нет уток. Глазами по озеру так и стреляю. Вон там, впереди, вынырнут; нет, вон там, дальше, возле лилий. А они возьми да совсем по-другому: то там, то сям из воды – пых-пых, как пробки повыскакивали. И нет табунка – одиночки утки плавают.
На этом, конечно, никто не успокоился. Теперь уже во всех концах озера пошли, пошли в пятнашки играть: нырь– пых, нырь – пых! Уже и те, что кормились, не удержались. Ещё немного – вся озёрная ватага: нырь – пых, нырь – пых! Кому надоело нырять, тот снова по воде побежал, заработал крыльями: хлоп-хлоп! Одна птица, вторая, десятая – опять табунок оторвался от звонкой купели, низко пошел над водой, едва поверхность брюшками не задевают. Капельки с перьев дождем в озеро скатываются. А птицы развернулись, поднялись над озером, описали круг, другой – и с шумом и свистом на огромной скорости – ш-ш-ш-ш на воду. Сели. Пошли круги к берегам, побежали. Закачались на волне пернатые…
Да, веселье на озере, суматоха! Солнце теплое ведрами льётся. В такой день как не повеселиться, как крыло своё перед далеким и скорым перелётом не опробовать! Тяжеловесы турпаны и те заскользили по озеру, заиграли красавцы…
Я тут вовсе замер, боюсь пошевелиться, вспугнуть птичью радость. Ведь это они на родном озере в этом году последним погожим дням радуются! И про ружьё я забыл, и про охоту. Как такую красоту свинцом поливать, птичью радость обрывать?..