Всех пешеходов, проходящих по одной из торговых улиц курортной деревни Гоа, что на юге Индии, можно было при желании отнести к одной из нескольких групп в зависимости от манеры и темпа их ходьбы.
Первые плелись, смачно шаркая шлепками, что несомненно причисляло их сразу или к местному населению или к их многочисленным приезжим родственникам. Стиль подчёркивал глубинный всесторонний пофигизм, присущий шаркающему на уровне ещё прародителей, так как это однозначно передавалось через генны, а никак не путём наработанной привычки и оставалось неизменным даже при переходе на более стильную обувь, например с каблуками, что было, поверьте, совсем не просто.
Другие шли бодро и заинтересованно, явно имея цель и, несмотря на призывы, звучащие со всех сторон, на тему войти, посмотреть, прикупить, отмассажироваться или прокатиться, не сбавляли шаг и, бросив на ходу « Потом!», строем шли себе дальше. Это был тип осознанного туриста, который, как известно, пошёл умный, всезнающий, оснащённый Google картами и онлайн- переводчиками. Он все тут знал лучше самих местных, ибо те ещё и не слыхали с утра про падение курса доллара в местных ювелирках на пять копеек, к примеру, а этот турист уже знал все!
Третьи представляли собой открытую настежь всему новому персону, дойти которой до пляжа стоило огромного труда, ибо вежливо здороваясь с каждым и не желая никого обидеть своим отказом, человек и не двигался вовсе вдоль по улице, а лишь переходил от одной распахнутой для него двери до другой и попадал из одних объятий сразу прямиком в следующие . Такие люди, как правило, после целого дня, проведённого в пределах улицы и попавшие с горем пополам на океанский берег лишь к закату, дальше исчезали из поля зрения торговцев вовсе. Они, как поговаривали злые языки, понимали свою неспособность противостоять обаянию местного малого бизнеса и находили для себя второстепенные малые тропы, ведущие к берегу, на которых, как они наивно полагали, никто не сидел в засаде, что и дало бы им шанс успешно добраться до воды.
Зина проносилась вдоль по улице рысью, что, конечно, выделяло ее на общем фоне и затрудняло классифицирование. Аня, представляющая собою единственное лицо русской национальности на остальном сплошь индийском фоне торговой улицы, задумалась было к какой группе пешеходов следует Зину отнести, когда та внезапно около неё затормозила и в ответ на Анино автоматическое « Заходите к нам!», ответила:
- Некогда!
При этом она продолжала топтаться на месте, явно не желая уходить, поскольку, видимо, несмотря на занятость, распирало поболтать.
- Встреча с гидом? - Предположила Аня.
- Ааай! С каким гидом? - Поморщилась Зина, продолжая стоять на месте.
Аня, не представляя куда ещё можно спешить, находясь на отдыхе, замолчала и правильно сделала. За последующие пять минут Зина выложила ей все подробности сама. Они с мужем приехали на целых три недели, снимали квартиру в жилом комплексе с бассейном неподалёку от Аниной аюрведической клиники, рядом с которой они как раз и болтали. Муж вёл активный образ жизни - ходил на рыбалку, прогулки, пляж и прочее, а Зина металась вдоль по улице к супермаркету или овощному рынку и потом назад к плите, готовя еду себе и ему три раза в день.
- А на пляж- то вы вместе ходите?
- Наивно спросила Аня, удостоившись изумленного Зининого взгляда.
- Когда? Я или закупаю продукты или готовлю. - Выпалила та и умчалась прочь.
- Ну, дела! - Подумала Аня и вернулась в работу.
Вечером того же дня, пробегая уже назад, затаренная продуктами, Зина опять замешкалась около Ани. Та, сразу взяв инициативу в свои руки, быстро записала ее на свои аюрведические процедуры, под Зинины возгласы:
- Ой, даже не знаю!
Однако дело было сделано и видеться стали чаще, по несколько раз в день, когда Зина бегала за провиантом и обратно, а теперь ещё и на процедурах. Подробности потекли рекой.
Муж оказался врачом - инфекционистом, узнав о чем Аня даже охнула в том смысле, что где инфекционист и где Индия, и как они умудрились пересечься в пространстве был, что называется, большой вопрос.
- Потому и готовлю все сама! - Многозначительно пояснила Зина.
Вечером встретить супругу после процедур пожаловал сам инфекционист. Он оказался бодрым, упитанным и прямо пышущим здоровьем, не в пример Зине, дёрганной, худой и бледной. Пока ждали появления перемасленной Зины, он тоже сообщил кое- какие подробности.
По его словам, Зина пляж не любила, а напротив обожала крутиться дома, а он, если бы не ее кулинария, с удовольствием бы попробовал что- нибудь индийское, национальное, местное.
- Вот тебе раз! - Подумала Аня и на следующее утро при появлении Зины, мягко ей намекнула на пожелания супруга и даже посоветовала неплохой ближайший ресторан.
- Аай! - В своей манере отмахнулась Зина. - Да он в жизни есть там ничего не будет! Только болтает!
Так они и начали рассказывать Ане каждый друг про друга, ставя ту всякий раз в тупик от получения совершенно противоположных сведений.
- Брезгливый такой! - Сообщала Зина. - На местные морепродукты и не взглянет.
- Сходил с утра в Колву на рыбный базар, затарился всем, чем можно! Принёс ей, говорю- готовь! - Отчитался в свою очередь инфекционист.
Поскольку Зина бегала туда и обратно мимо Ани по несколько раз в день, то на правах почти подружки ей показывались все покупки и сообщалось, что будет подано к столу. Меню было, надо отметить, очень разнообразным, с влиянием и местных тем тоже, в виде все тех же морепродуктов, кокоса, карри, индийских специей и прочего и попадала Зина обычно в аккурат перед Аниным ланчем или ужином, отчего у той от одного вида Зины уже начинала вырабатываться слюна и урчать в животе.
Зина кормила инфекциониста отдельно, себя- отдельно. Ее еда могла существовать в природе не более трёх часов, поскольку не свежую пищу она сама не употребляла, еда инфекциониста могла храниться до двух суток. Когда ему подавали грудку под соусом с запеченными местными овощами, у Зины была упаренная тыква с кокосом, изюмом и кешью, а к блинчикам на ужин специально покупался манговый джем с вкраплениями из орехов и сухофруктов.
Повешенный в полуденном воздухе перед Аней образ блинчиков так и парил до самого вечера, пока она не ушла домой к своему рису, после которого забылась в тревожном сне.
Поскольку в съёмной Зиной и ее мужем квартире была газовая плита со всего одной комфорткой, а Зинин горячий цех работал на полную с ранья до самой ночи, в ответ на ее мольбы хозяева выдали им вторую однокомфорочную электрическую плитку, чтобы хоть как- то сократить ее рабочий день на кухне. Заодно ею были прикуплены скороварки, ситечки, сковородки, какие- то решёточки для вяления баклажанов на газовой плите и неизвестно чем бы все это закончилось, если бы не наступило время отъезда.
Аня, нашпигованная информацией по кулинарии, прослушавшая курсы по приготовлению масла Гхи в домашних условиях, сливочного масла и сыра непосредственно из домашнего молока, получившая развёрнутый обзор по соусам с делением последних на веганские и остальные, Аня заскучала. Понятное дело, ее рис с овощами и паниром ни во что другое за последние три недели так и не превратился! Но дело не в этом! Приятно было даже послушать! Аня угрюмо разглядывала задаренную ей решетку для баклажанов, которая смотрелась на ее кухне инородным телом. Кто знает, повстречает ли она ещё когда- нибудь на своём пути такого самоотверженного в плане приготовления еды человека, как Зина. И есть ли вообще на планете вторая такая, которая в Индию приезжает со своим, перетопленным лично, своими собственными белорусскими умелыми руками, маслом Гхи? И кто кому вообще из них достался- Зина инфекционисту или он ей?
Пока на это ответов не было и Аня упрятывала баклажанную решетку вглубь кухонного стола за ненадобностью, подальше с глаз, но с надеждой на наступление иных времён.