Все они, за давними годами
Толща лет, как айсберг, предо мной.
Я о судьбах до сих пор гадаю,
С кем встречался в стороне родной.
Глазачев Андрей и Витя Шиман,
Первый фронтовик, второй зека:
- Месяцами они лес пилили,
В баню приходили иногда.
Было, вспоминаю, это в детстве
Мир тогда весь океан добра:
- Этим чувством жило, пело сердце,
Будто сказка, в доме вечера.
После бани пили чай с малиной,
Лампу зажигали на столе…
Глазачев: - Палил я по Берлину.
Шиман: - Я рванул в побег как все.
Всю войну «бабахал» на катюше,
Месяц проплутал в глухой тайге, –
Вот такие разговоры слушал
Вечером в бревенчатой избе.
Словно кот, полеживал на палатях,
Щекотала пятки шерсть овец:
- Тулуп овчиный был до пят у бати,
Брал его с собой он только в лес.
Мама угощала гостей брагой
И пельмени с горкой клала им…
Разобраться: - Кто они? Бродяги.
Отношение было как к родным.
В ту эпоху люди все, как братья,
Велся задушевный разговор…
Сообщали о себе всю правду,
Думаю о них я до сих пор.
Докопаться я хочу до сути,
До ее таинственных глубин:
- Почему меня волную судьбы?
Почему сочувствую я им?
Фото из Интернета