Он был приятным парнем, не жадным, не злым, не циничным, не вредным. Особенно ничем не озадачивался - просто жил! Мысли о великом не будоражили его воображение. Он, что называется, "честно выращивал свою морковку" на ниве народного коммерческого здравоохранения; слегка скучал, слегка потешался над страхами пациентов, замерших в ужасе в его стоматологическом кресле.
Он был даже светским и вежливым в общении и умел поддержать беседу на разные темы. Регулярно поднимал гири и штангу и тренировался в спортивном клубе и немножко округлел к возрасту, но, впрочем, это ему не вредило и даже придавало определенный значительный ученый вид, особенно, когда он надевал белый халат и шапочку, и медсестра - помощница важно подносила ему необходимые инструменты.
С женщинами у него тоже были довольно-таки незатейливые простые отношения. Он их менял, как перчатки в боксерской секции в которой регулярно занимался. Не то чтобы он их презирал и пользовался, а так, посматривал искоса, иногда с искрой в глазах, что некоторые дамы принимали за вечную настоящую любовь!
А он взирал на них, как на расходный материал, как на монотонный набор для пломбировки, как на разноцветные кожаные боксерские перчатки, которые надо менять время от времени по мере использования, без всякой заботы. А что люди думают о перчатках?
Ничего !
Это просто перчатки, нужные для определенного мальчишеского задора, чтоб наказать противника по бою, показать себя и выиграть соревнование. Он любил охоту, быстрые машины больше, чем своих пациентов и вообще людей, которые вызывали у него чувство внутренней глубокой мерзости.
Учился он средне, более интересовался спортом, чем вопросами медицины, но был вежлив с преподавателям и очень приятен в общении, за что ему многое и прощалось; был воспитан и даже получил кличку « Дипломат» - за умение обходить острые углы и не выходить за пределы ринга, чтобы не получить фингал под глаз от какого-то там рефери или чокнутого болельщика «под пивом».
Он был из медицинской семьи и с детства ему объясняли, что быть дантистом - очень выгодно - гораздо лучше, чем боксером на ринге, которого забьют и уничтожат, а зубы нужны всегда и всем, вне зависимости от обстоятельств, жизненных приключений, экономической конъюнктуры и прочей лирики и белиберды!
Постепенно он стал доктором, получил все премии и реляции, необходимые для данной профессии.
Он купил себе дом во Флориде, огромный и очень дорогой « Мерседес»! И мелко видел всю эту возню чиновников и провокаторов местного разлива. Он,помимо всего остального, унаследовал качество здорового врачебного цинизма - так необходимого доктору, чтобы реально помочь больному, а не рассказывать сказки « Тысячи и одной ночи» несчастному пациенту.
Бабушка, тоже врач, оставила ему пару клиник и небольшое состояние.
Она, будучи женщиной красивой и толковой, с большими грудями и золотыми цепями нa перевес, скромно называла своего внука - « мой сын».
Просто ей все равно хотелось быть женщиной в полном, несмотря на возраст, объеме.
А что это значит?
Это просто. Есть в доме хозяин, а есть хозяйка, и не надо это путать!
Что называется , « кто курей не гонял - тот не знает ».
Куда петухи подевались? Вот это есть вопрос шекспировского толка!
Где затерялись?
Она критически относилась к «произведениям» внука-сына ,
но однажды у нее разболелся зуб. Она появилась в своей клинике.
У нее была высокая прическа с кичкой на голове и прочее.
Бренчали золотые цепи, и на руках были бриллианты.
Вполне в Голливудском стиле времен процветания всяких-яких " 20 век Фокс" и прочей американской белибердени.
Глаза и губы накрашены.
Она села в кресло. Он, по предписанию и протоколу, сделал ей наркоз и стал проводить обычную процедуру! Веки упали - она заснула.
Вдруг, он сделал, по неумению или по другим неведомым причинам, так больно, так невыносимо, что она проснулась. Открыла глаза, посмотрела вокруг недоуменно, взглянула на него с сожалением, презрением и протянула руку к прическе - сняла серебряную шпильку из волос и сунула ему прямо в печень. Она знала, где она находится! Та самая печень.
Он умер сразу-весь в крови! Валялся у своего стоматологического кресла.
И девочка-медсестра плакала
и говорила-
« Хороший ведь был парень-тактичный и дипломат!».
Бабушку не осудили - она была под наркозом!
Она сказала на суде- « Он не был врачом никогда, а так же, никогда не был человеком!».