События, изложенные в рассказе, настоящие. Изменены имена и отчества. Возможны совпадения в месте и действиях.
***
Длинная позёмка бежала впереди автомобиля. Я следил за дорогой и видел этих белых змей. По ним никак нельзя было ориентироваться, потому что на поворотах извивающиеся линии убегали в поле. Там они терялись в занесённой снегом сухой траве. Стояли голыми деревья. Пришёл январь.
Я изредка поднимал глаза, чтобы увидеть сидящего позади себя мужчину. Его перебинтованные кисти рук не находили удобного положения. Они ложились на колени, попеременно поправляли на лице большие оптические очки. Александра Геннадьевича я забрал из областной больницы. Сын за ним, почему-то, ехать не захотел - сослался на занятость по работе. Между тем, в городе, он подыскал ему лечебное учреждение: гериатрический медико-социальный центр. Здание расположилось где-то на Фонтанке. Сегодня моего пассажира готовы были принять там.
Мы совсем не разговаривали в дороге. Александр Геннадьевич часто вздыхал. Складывалось ощущение, что ему передо мной стыдно. То ли от внешнего вида, то ли от самой ситуации, в которую я отчасти был посвящён. В больницу пациента доставили с сильнейшими обморожениями конечностей. Пальцы на обеих руках сильно почернели. В таком же состоянии были и его стопы. Пятки изменились в цвете, мужчина их не чувствовал. Краем уха от докторов я слышал разные мнения. Сообщалось о местном охлаждении организма, некрозе тканей и возможной частичной ампутации конечностей. Может быть это заставляло Александра Геннадьевича глубоко всматриваться в горизонт и часто вздыхать?..
В начале января снег валил не останавливаясь. Коммунальные службы города едва справлялись со своей работой. Дворники рубили лёд лопатами, этим же инвентарём отбрасывали на газоны белые комья. С бортовых машин ссыпали кучи песка. Люди в оранжевых жилетах черпали бурые горы мятыми жестяными вёдрами, обильно посыпали расчищенные дорожки.
Александр Геннадьевич проделывал почти то же самое, только в деревне. Его совковая лопата бежала перед ним, собирала снежную кашу. Деревянная изгородь у дома превратилась в прочную холодную стену. Работы Александру Геннадьевичу хватало с утра до вечера.
Он часто курил в перерывах между монотонным занятием, громко стучал кирзовыми сапогами на крыльце дома, исчезал в нём на минут пять и снова выходил на улицу. В такой момент он потирал ладони, крякал едва слышно, снова курил. Лопата двигалась небыстро. Сначала снег летел вправо, затем влево. Искрящиеся стены выросли выше пояса.
Часам к трём снежинки перестали падать с неба. Александр Геннадьевич расчистил путь к сараю. Открыв покосившуюся дверь, он вошёл внутрь постройки. Левой рукой он опёрся о поленницу, а правой стал выдёргивать колотую берёзу. Держа перед собой с десяток поленьев, мужчина зашагал к дому.
Преодолев четыре ступени, Александр Геннадьевич оказался на пороге застеклённой веранды. Дом трещал от мороза, тёмные комнаты были тихими и неприветливыми. Термометр, прибитый к ободранной оконной раме, показывал на своей шкале минус двадцать шесть градусов.
Хозяин дома слегка присел и бросил дрова под подоконник. Не снимая сапог, он прошёл на кухню, отвинтил замёрзшей рукой блестящую пробку. Из горлышка бутылки полилась прозрачная жидкость. Водка наполнила рюмку до краёв. Красные пальцы обхватили стекло; Александр Геннадьевич выпил его содержимое залпом, хрустнул нарезанным огурцом. В этот момент ему снова захотелось курить. Он начал шарить в карманах старого бушлата, но сигарет там не оказалось. Пачка осталась лежать на столе уличной беседки, стоявшей чуть в стороне, у занесённого снегом картофельного поля. Александр Геннадьевич выдохнул. Пар от горячего дыхания устремился к потолку, а мужчина, несколько пошатываясь, вышел на улицу.
Зимой всегда быстро темнеет. Лариса возвращалась из магазина. Ближайшая торговая точка была за железнодорожным переездом. На машине или велосипеде эти три километра не были заметны, но пешком, да ещё по такому глубокому снегу, преодолеть это расстояние оказалось непросто. Вокруг стало сумеречно. Жёлтый луч фонаря бежал по синему снегу. Позади Ларисы скользили детские санки. К их дощатому сидению были привязаны две сумки.
"Как хорошо, что я их взяла", - думала Лариса и изредка оборачивалась.
Её поклажа ехала молча, как будто этим сумкам самим нравилось так ехать. Обычно на их месте всегда сидит Маша, но сейчас она осталась дома. Мама наказала ей оставаться и делать уроки. Завтра очередной учебный день. Новогодние праздники давно закончились.
В редких домах горели окна. Из чёрных печных труб поднимался белесый дым. Лариса проходила мимо соседских строений и представляла, как тепло должно быть у людей внутри. Иногда она выключала свой фонарь. Убирала его в карман серого пальто, а вязаную рукавицу прикладывала к носу - согреть хотела...
Она шла и думала о Маше, о своём доме, до которого оставалось совсем немного. Проходя мимо калитки Александра Геннадьевича, Лариса обратила внимание на то, что она открыта. В доме темно, дым в небо не поднимается, дверь на веранду распахнута... Что-то внутри подсказало женщине изменить свой маршрут. Лариса прошла мимо забора, у ступеней дома оставила санки и стала всматриваться внутрь жилища...
- Александр Геннадьевич, вы здесь есть? - крикнула она в тёмные комнаты. - Э-эй, хозяин, это я, Лариса! Вы дома?..
Холодные помещения молчали. На соседнем участке залаяла собака. Женщина прикрыла деревянную дверь и стала оглядываться с крыльца. Замёрзшие яблони смотрели на неё из огородов. Позади деревьев стояла завалившаяся баня, но и она была молчалива. Дым из трубы не валил. Окошко предбанника не горело.
"Не мог же вот так уехать, не закрыв дом, - думала Лариса и уставилась в сторону картофельного поля. Ей показалось, что в тёмной беседке сидит кто-то...
- Александр Геннадьевич, это вы там? - крикнула Лариса и достала свой карманный фонарик. - Вы что это вдруг решили в такой мороз на улице сидеть?
Она отправилась к беседке и стала направлять луч света в сторону сидящего человека. Спиной он облокотился на боковые перила, пальцы держали истлевшую сигарету...
- Вы вставать собираетесь, Александр Геннадьевич? Заснули что ли?
Она аккуратно толкнула мужчину в плечо, но он не отозвался...
- Ау, сосед, с вами всё в порядке?..
Она стала тормошить его за плечи. С носа сидящего сорвались очки и шлёпнулись на обледеневший пол беседки. В сторону отлетела одна дужка...
- Александр Геннадьевич, просыпаться будете? Нашли место!..
Мужчина стал бормотать что-то синими губами, пытался поднять руки...
- Вы ещё и пьяны оказывается... Вставайте, нужно в дом идти. Я сейчас печь растоплю. Как так можно только, вы что? Вставайте, пробуйте, мне одной вас не дотащить, если не поможете сами...
Мужчина был обмякшим. Он хотел опереться о стол, но руки его не слушались, как будто в них совсем не осталось силы...
Лариса вернулась к саням, сняла с них хозяйственные сумки и отставила покупки к забору. У беседки женщина почти что взвалила на себя Александра Геннадьевича. Он еле стоял на ногах, пытался совершить шаги, только они получались шажками. Лариса кое-как усадила замёрзшего соседа на сани и потащила их к дому. Здесь оставалось преодолеть четыре высоких ступени, пройти сквозь веранду и расположиться в комнате. В эти минут пятнадцать Лариса сильно вымоталась, но уложила Александра Геннадьевича на диван; скинула с человека задеревеневшие сапоги, накрыла первым попавшимся под руку одеялом. После она включила свет в коридоре, на кухне. Достав из кармана тёплых штанов телефон, Лариса поспешила позвонить в службу скорой помощи. Ехать из соседнего города им предстояло около тридцати минут. За это время она успела затопить печь, поставила на конфорку чайник, к дивану подкатила старый электрический обогреватель...
С того времени прошло около полугода. Стоял июль и я работал дома. За компьютером много часов ежедневно проводил. Отснятый видеоматериал нуждался в обработке. Иногда я ходил по комнате, приближался к окну, о чём-то думал... Спустя минуты возвращался к рабочему месту, вскользь читал информационные ленты в сети, смотрел выпуски новостей. Там как раз показывали видеозапись, сделанную при помощи автомобильного регистратора...
Машина неизвестного автора стояла на знакомом мне железнодорожном переезде. Он не был оборудован ни шлагбаумами, ни поднимающимися барьерами, но в тот день точно работала звуковая сигнализация, попеременно мигали фонари красного цвета. Погода была ясной, солнце находилось высоко в небе. Неожиданно с противоположной стороны переезда выехала машина. Это была, кажется, тёмно-зелёная семёрка, почему-то так запомнил. Она, не останавливаясь, вывернула из-за поворота и на всём ходу помчалась пересекать железнодорожные пути. Большой тепловоз с несколькими пассажирскими вагонами протаранил легковой автомобиль с лёгкостью. Искорёженный кузов лежал в кювете, в нескольких метрах от места удара...
Очевидцы после рассказывали, что по траве ползала женщина, она, зачем-то, искала свою сумочку. Не знаю, что ей могло там понадобиться, но это точно можно списать на шоковое состояние. Что произошло с ней - я не знаю, но в этой машине были ещё две женщины. Их не стало. Водителем семёрки была та самая Лариса, которая помогла Александру Геннадьевичу...
К лету мужчина восстановился. Врачи спасли его обмороженные конечности. Долгий уход, длительный период реабилитации вернули рукам и ногам чувствительность. Выпивать после этого случая Александр Геннадьевич не перестал. Всё оправдывался, что тяжело перенёс смерть своих родителей. Им было где-то за восемьдесят, а ему, почти что, шестьдесят стукнуло...
Я часто сравниваю некоторые ситуации. Своего родителя я потерял в двадцать шесть лет. Мне до сих пор грустно вспоминать об этом. Как бы ни было тяжело осознавать произошедшее - пить я не начал, как не пытаюсь найти оправдания таким действиям.
Часто свои слабости человек хочет свалить на что-то. После аварии на переезде и спасением Александра Геннадьевича, я делаю вывод, что Лариса, своим поступком, изменила ход некой жизненной истории. А, может, произошло бы всё иначе...
Все события в жизни нужно принимать достойно. В одно мгновение мы обретаем что-либо и в этом наша радость. Некоторые теряют в завершении пути, другие - в его начале. У Маши так случилось, далёким летом, потому что, скорее, вне очереди...