С любовью и благодарностью
посвящается Гостюхиной Татьяне
Авторская страничка:
http://www.stihi.ru/avtor/83426146072
АлВас метал гром и молнии, размахивая бумагами:
– Стилистика никуда не годится! Не умеешь – не берись!
– Началось… – вздохнула Люся.
Она не собиралась посылать ответные реплики, а спокойно пила вечерний кофе. До дома ехать далеко, надо набраться сил. Лешка опять пытается доказать несостоятельность ее работы, но коммерческие письма, составленные ей, – безупречны. Завра босс их спокойненько подпишет и назовет Люсю умницей. А Лешка будет иметь бледный вид, и хлопать длинными ресницами.
– Утро вечера мудренее. – Люся допила кофе и потянулась.
АлВас остолбенел от ее невозмутимости, но через минуту взорвался с новой силой:
– Нет, ты мне скажи, что за бред ты пишешь Морису? Это деловое письмо или любовное?
– Исключительно деловое!
– Тогда почему «дорогой г-н Морис», и прочее?..
– Потому что исхожу из европейского менталитета. Морис это понимает. А вот если тебе сказать «дорогой», ты точно неправильно поймешь.
АлВас смущен. Последние слова Люси задевают самолюбие. Он снова кипятится, только девушка уже не слушает его, надевает куртку и подходит к окну:
– Дождь-то какой! Пойдем. Офис уже пустой, лишь мы с тобой засиделись.
Лифт мягко спускает их с семнадцатого этажа. АлВас любит смотреть на Люсю, но позволяет это себе не часто. Гордый. Боится показаться смешным.
Сейчас, в лифте, он все же решается на нее взглянуть. Она ловит в зеркале его взгляд… но этот взгляд ее больше не ранит! И не волнует! У нее уже не осталось никаких иллюзий! АлВас ревнует ее даже к воздуху, которым она дышит, а вот сделать что-либо доброе для нее – ему и в голову не придет! На улице дождь, а он даже не догадается ее до дома подвезти. Нет? Не догадается?!
…
В новом кафе малолюдно даже в вечерние часы. Здесь дорого. Зато отлично готовят жульен! А мне очень нравится жульен, и микс из даров моря, и салат из авокадо! А еще здесь делают чудо-мороженое с пылающим ромом! Некоторые блюда мне в диковинку; я их пробую впервые и делюсь впечатлениями со своим спутником. Он радуется, ему приятно доставить мне удовольствие, но глубокая задумчивость не оставляет его ни на минуту.
Светильник из гималайской соли загадочно отражается в его глазах, мягко касается розоватыми бликами лица. От игры света и тени оно кажется более тонким, нереально прекрасным, ангельским. Смотрю на него и задаюсь невольным вопросом: неужели этот человек, такой добрый, внимательный и заботливый, мог быть когда-то другим? Злым, грубым, несправедливым? Таким, как он сам рассказывает о себе? Мне хорошо известны многие обстоятельства его жизни, в некоторые из них трудно поверить! Но мой собеседник искренен. В этом не приходится сомневаться.
Нас часто видят вдвоем, и сочиняют о нас небылицы. Завсегдатаи кафе посылают в наш адрес одобрительные улыбки; для них мы – счастливая пара. Истинной сути вещей не знает никто. Хотя, пожалуй, мы действительно, очень счастливая пара. Только, иначе… не так, как думают люди.
…
После ухода Люси АлВас, то есть Алексей Васильев, долго не брал ассистента. Ни одна из соискательниц на вакансию не могла ему угодить.
На собеседование к нему я пришла в осеннюю бурю, совершенно промокшая, растрепанная, но сияющая. С моей одежды и зонта стекала вода, оставляя на ковролине темные разводы, зато настроение, как ни странно, было на самой высокой ноте.
Офис поражал великолепием. Я сразу же решила, что здесь мне работать не суждено, а значит и переживать по поводу испорченной прически не стоит. Девушки с reception угостили меня кофе.
– Бедняжка! Вы промокли!
– Это пустяки! Зато я видела радугу!
– В ноябре? Чудесно! Не забыли загадать желание?
Наши звонкие голоса и смех привлекли внимание сотрудников.
– Новенькая в менеджерский отдел?
– Отчаянная! На улице катаклизм!
– Мы назовем ее Покорительница дождя!
Посреди общего веселья я почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд и обернулась. На меня изучающе смотрел некий господин весьма сурового вида. В его присутствии все сотрудники сразу притихли и как-то внутренне сжались.
Начальство! Что тут было делать?! Я прекрасно понимала, что не попадаю в дресс-код офиса, что весь мой внешний вид оставляет желать лучшего, что первое впечатление, несомненно, сложилось со знаком минус!
– Вы хотите у нас работать? – Великий Инквизитор сдвинул брови. – Вы?! – тон вопроса замораживал и буквально парализовал кровь в артериях. О, сколько в нем было убийственной беспощадной иронии!
– Непременно… – я слегка улыбнулась. Очевидная безнадежность ситуации придала мне задора. – Если будущий шеф готов оценить мои профессиональные достоинства!
Прежде чем до сознания дошел весь ужас сказанных мною слов, они уже прозвучали, и их нельзя было вернуть назад. В довершение нелепости я тряхнула длинными, мокрыми волосами, и в лицо собеседнику полетел каскад дождевых капель.
– Оценил… не профессиональные… – в строгих глазах мелькнула улыбка.
Передо мной был АлВас – гром и молния офиса в одном лице.
…
– Кому-то из нас двоих надо было уйти. Я решил, что уйдет она.
Ветер с силой ударяет в окно. Ледяные струи стекают по стеклу. В них мерцают неоновые огни. Роняю чашку на блюдце:
– Как же так? – то ли шепот, то ли всхлип.
– Да, это так! Я ее выгнал! Она была ярче меня во многом. Умнее. Интереснее. Талантливее. Все, к чему бы она ни прикасалось, оживало, наполнялось красотой, особым смыслом! Я не мог ей этого простить.
Новый порыв ветра. К стеклу приникает бесприютный золотой листочек. Борюсь со слезами. Мой спутник взволнован, наклоняется ко мне, заглядывает в глаза:
– Закажем мороженое? Или еще кофе?
– Ты не пытался ее разыскать? Что-то исправить?
– Нет. Никогда. Проклятая гордость взбунтовалась: «Да кто она такая, эта Люся? Девчонка из провинции! Из медвежьего угла! Ютится по общагам и съемным квартирам! Типичная выскочка! Parvenu!» Она ушла… в дождь… А я злорадно смотрел ей вслед из окна автомобиля. Жалкий супермен. Я не мог отказать себе в удовольствии промчаться мимо нее и обдать водой из мутной лужи.
С тех пор… краски для меня исчезли. В душу вползла серость, леденящая тоска. Радость покинула меня. Я утратил вкус ко многому, что нравилось мне прежде. Все, что казалось важным, потеряло смысл. С того самого вечера моя жизнь превратилась в беспросветный дождь.
…
– Девочки! АлВас влюблен!
– Нашелся и к его сердцу золотой ключик!
– Покорительница дождя! Грома и молнии!
– К счастью для всех нас!
– И не говорите! Хоть на людей кидаться перестал!
Голоса смущенно умолкают. Мы с АлВасом подходим к reception. Наш рабочий день окончен. Прощаемся с сотрудницами.
– Счастливая! – читается в их глазах.
– Да, – соглашаюсь мысленно, – я очень счастливая оттого, что могу разделить чужую боль! Приложить сердце к сердцу без фальши и корысти! Счастливая оттого, что мне даны силы принять внимание и заботу, нерастраченную нежность человека, однажды предавшего свою любовь.
Перед нами бесшумно раздвигаются рекламные витражи вестибюля.
– Дождь-то какой! Стихия разгулялась!
– А я люблю дождь!
– Люби! Но лучше из окна. Так безопаснее.
АлВас распахивает передо мной дверь автомобиля. Надо слушаться. Не могу лишить человека радости сделать доброе дело! Я ведь знаю: ему так хочется наверстать упущенное!
Помогает пристегнуться:
– Рад, что ты улыбаешься!
– Я – счастливая!!!
– Я тоже… Помнишь, как ты пришла ко мне прошлой осенью? Смешная и отчаянно-отважная! Да еще хлестнула меня мокрыми волосами по лицу! В тот самый миг я понял, что можно искупить прошлое и помириться с Небом!
В моей памяти вихрем промелькнули прошлогодние мучения: скитания по офисам, безработица, безденежье, неуверенность в завтрашнем дне, одиночество. Все вокруг казалось беспросветным в то время, словно темные тучи окружили меня кольцом.
– Дожди… грозы… ветра… густые туманы – все это проходит! – сказала я задумчиво и очень тихо, как бы самой себе, но мой спутник меня расслышал и ответил так же тихо, от сердца – к сердцу:
– Остается радуга!
© Copyright: Светлана Новомлинская