На 7-ое ноября подвалило снегу, застывшую бугристую земле наконец-то слегка прикрыло. Не видно на улицах деревни огромных луж и грязи на дорогах. Жители радовались, пришло время колоть свиней – теперь все будут с мясом. Хозяйки будут лепить долгожданные пельмени, делать домашнюю колбасу из ливера и крови, солить с чесноком сало и даже из свиного желудка готовить блюдо называемое в народе «кендюхом». В общем у хороших хозяек ничего не уходило в отходы. Гостей в первую очередь угощали салом, каких только способов соления не было в народе – солили в разных рассолах, варили в луковой шелухе, посыпали крупной солью и ставили по гнётом на мороз. Заканчивалось голодное тёплое время года, теперь деревня оживала от избытка мяса. Даже у собак был праздник, они гладили кости лёжа у своих будок, выбирая те что покрупнее и слаще. С появлением на столах мяса, народ значительно становился добрее и душевнее.
В каждой дереве были постоянные кольщики, их наперебой приглашали почти во все дворы. Во времена социализма, только нерадивые жители деревень не держали скотину, по всей видимости виной этому только лень. По приходу «Октябрьских» праздников наступало для забойщиков скота самое благодатное время, именно в этот период кольщик считался едва ли не самым нужным человеком в деревне. Везде ему было уважение и почёт, как главного гостя его усаживали за стол угощая жаренной свежатиной и прочими закусками. Обязательным было на столе присутствие запотевшей от холода бутылки водки, а тои не одной. Вдоволь наевшись жареного мяса, кольщик с трудом выходил из-за стола, на посошок ещё выпивал стопку,и пожалав здоровья хозяевам уходил восвояси. Супруга хозяина провожая гостя толкала ему в руки ещё бутылку или смятую «трёшку». Отказываться от подарка считалось зазорно, гость медленно уходил пряча бутылку в карман. После его ухода хозяйка по обыкновению начинала пилить мужа: - Господи, зачем мне такой мужик? Свинью заколоть, и то не может… Жалко видите ли ему, а деньги на водку мне не жалко? Бутылку выжрал и подался, пришлось ещё и на опохмелку дать… Семь рублей и двадцать четыре копейки стоит твоя жалость… Конечно, мы же богатые, чего бы нам не отдать деньги людям… Пусть пользуются нашей добротой, коли у нас руки из задницы растут…
Но не все забойщики усаживались за стол и пили водку, были из их числа люди практичные. За свою работу предпочитали брать деньги или свежее мясо на жарёху, такой тип людей в деревне почему-то недолюбливали и старались приглашать тех, кто выпивал. Колька Шубин относился к первой категории, никогда не брал денег у односельчан. Ещё утром он почистил кремом кирзовые сапоги и нахлобучил на голову хромовую шапку ушанку. Увидев его сборы жена Галина уперла руки в боки и строго глянула на мужа: - Ты куда это Николай Иванович лыжи навострил? Уж не к Мишке ли Игнатову засобирался, я видела вчера как вы с ним курили за оградой. Колька с деловым видом наматывал портянки: - Да, к нему схожу, надо поросёнка заколоть. Я быстро, кольну и приду, пусть сам смолит и разделывает. Неудобно отказывать, работаем-то вместе. Услышав слова мужа Галина завелась: - Знаю я твоё быстро… Уйдёшь на весь день, только тебя и видели… Опять нажрёшься как свинья, а дома делов невпроворот. Дверь в стайке на соплях болтается, и ясли у коровы отремонтировать надо. Всё началась пора, теперь каждые выходные тебя днём с огнём не найдёшь. Приди пораньше, да много не пей, вместе пойдём со скотиной управляться. Надернув фуфайку Колька сунул «беломорину» в губы и вышел из дома. Глотнув свежего морозного воздуха в дорогу и оглянулся: - Да, стайку надо подремонтировать, вся сыпется. Ладно может сегодня что успею сделать, да и завтра ещё выходной, разберёшься…
Мишка сидя на кухне дул чай с вареньем: - Здорово, проходи… Может чаю выпьешь? Нюська моя с дочкой в город укатила, только вечером приедут, вот я и хотел к её приезду чушку заколоть. Чего бабе возиться с нами, сами всё сделаем. Мясо разделаю, да сало посолю… У моей-то руки часто болят, пусть отдохнёт немного… Покурив в печку мужики вышли во двор. В загоне лежал боровок килограммов на семьдесят проросший густой рыжей щетиной. – Не растёт ни хрена, наверное порода такая, - произнёс Мишка. – Чего зря корм переводить. Колька выдернул из-за голенища широкий нож: - Ты Мишка подержи калитку чтобы не выскочил, свиньи всякие бывают… Некоторые сразу издыхают, а другие ещё и бегают по клетке.
Николай быстро зашёл внутрь и подняв ногу лежащего поросёнка ткнул ножом по направлению сердца. Боровок коротко взвизгнул и остался лежать на месте. – ну вот и всё, делов-то на копейку. Если будешь кровь собирать, неси посудину, - сделал заключение Николай.
Но Михаил почему-то отвернулся, он не хотел смотреть на эту сцену. – Нет Коля, пусть лежит лучше кровь сойдёт… Меньше крови – чище мясо. Пойдём в дом покурим, что-то я с годами какой-то жалостливый стал, наверное старею…
Зашли на кухню и сели за стол, Мишка достал из буфета бутылку водки: - Давай Коля выпьем за всё хорошее. На столе появилась квашенная капуста с солёными огурцами. Выпили по паре стопок и начались душевные разговоры о работе. Кого-то несусветно ругали, а кого-то нахваливали по очереди. Незаметно бутылка опустела, время летело стрелой. Колька вдруг вспомнил про поросёнка: - Мишка пойдём свинью палить, иди разжигай лампу. Паяльная лампа никак не хотела работать в полную силу, то гудела словно самолёт на форсаже и жала шкуру животного, то брызгала бензином во все стороны и не хотел гореть. Мужики вконец умилялись пока палили и обжаривали до черноты шкуру. Наконец первых два этапа было пройдено, остался процесс скобления. Мишка внезапно вспомнил про кипяток: - Колька пойдём в дом, кастрюля с водой теперь уже остыла. Но ничего, сейчас мы её кипятильником согреем…
Присели к столу, хозяин вытащил ещё бутылку водки. – Эту водку моя Нюська на свой день рождения взяла, через неделю будем справлять. Но ничего страшного, я ещё куплю… Давай Колян наливай, - не вполне трезвым голосом бормотал Михаил. Вскоре и вторая бутылка оказалась пустой, хозяин пошатываясь поднялся из-за стола и достал третью… Выпив ещё по стопке, одновременно вспомнили вдруг про лежащего на морозе опалённого поросёнка.
- Коля, давай занесём его на кухню, - предложил Мишка. – Что мы будем на морозе возиться, в тепле его заделаем и я кишки во двор выкину. Он взглянул на часы: - Скоро жена с дочкой приедут, два часа осталось. Приедет, а у меня всё готово, и мясо и сало прибрано. Ей вроде бы как подарок будет к дню рождения.
Мужики оделись и вышли на улицу, к вечеру мороз заметно окреп. Потрогав поросёнка они поняли что он слегка замерз: - Ничего, в доме тепло, он быстро оттает. С трудом перекатили тушу животного на старый половик, под дружное «взяли» поволокли его в дом. Пока отходило от мороза мясо, мужики присели к столу. Под команду – «налива, а то прокиснет», оприходовали третью поллитру. Последнее, что помнил Николай, как он прилёг на пол возле печи. Выйдя из автобуса Нюся с дочкой огляделись по сторонам, ища глазами обещавшего встретить отца мужа.
Открыв двери женщина едва не упала в обморок. В середине кухни на полу лежал закопчённый поросёнок, а по обе стороны от него лежали двое мужчин. Михаил нежно обнимал за шею своего выкормыша. Николай мирно храпел уткнувшись головой в зад поросёнка. На столе стояли три пустые бутылки и опрокинутая тарелка с капустой и огурцами.
Закипев от злости, женщина схватила мокрую половую тряпку, и принялась охаживать ею по морде мужа и гостя. Мужчины даже не проснулись от ударов и криков хозяйки, они спокойно спали ,видя во сне сладкие сны.