Виноградник покрылся уже молодою листвою,
алыча облетает. Привычен я к долгой ходьбе.
Я любовь пронесу, если в жизни чего-нибудь стою,
по годам, по стихам, по, куда б ни метнулась, судьбе.
Мне любовь эту Бог подарил, как призвание, что ли,
или гены такие достались, иль в небе – звезда?
Я люблю эту жизнь, эту женщину, город – до боли,
мне и жизни не жалко за них, если грянет беда.
Я для кошки больной тороплюсь за лекарством в аптеку,
ест глаза мне тоска, если гибнет под шинами ёж,
что поделаешь тут, вот досталась любовь человеку,
просто так, за спасибо, за, в общем, здорово живёшь.
Зависть, ложь, вероломство в себе и в других – не приемлю,
и не раз повторю, когда звёзды закружат, пыля:
я люблю эту жизнь, эту женщину, город – всю землю,
потому что я сын твой, планета с названьем Земля.
Я иду не спеша, море плещется рядом с дорогой,
то закатом любуюсь, то в сердце ликует заря.
Кто отмечен любовью, тот, значит, отмечен и Богом, –
говорили далёкие предки, надеюсь, не зря.
И когда я пишу о любви своей женщине вирши,
и когда её имя до самых небес возношу,
понимайте слова мои всё-таки чуточку выше,
потому что я ей о любви ко Вселенной пишу.
Мне плевать на богатство, на славу, на первые роли,
я от них не бегу, но и к ним не стремлюсь я, – на кой?
Я люблю эту жизнь, эту женщину, город – до боли,
что поделаешь тут, если я от рожденья такой.